Одинаковые метки

Забавно, но у Барри и Айрис одинаковые метки. Абсолютно идентичное Э.Т. на запястьях. Барри всю свою сознательную жизнь любил Айрис. Он, честно, плевать хотел на метки, предназначенного ему судьбой человека и прочую фигню. До лет тринадцати он надеялся, что однажды Айрис покажет ему свою метку с заветным Б.А. Чуда не произошло, а совсем наоборот. Абсолютно одинаковые метки. Строго начертанное Э.Т на двух запястьях. Тогда Барри решил, что уступит Айрис неизвестного Э.Т., потому что хотел, чтобы она была счастлива. Даже ценой его собственного несчастья. А потом все поменялось в один миг. Барри ударила молния, и он лежал в коме девять месяцев, за которые много изменилось. Юная Уэст нашла своего соулмейта в лице привлекательного Эдди Тоуна. Смотря на запястье Эдди с четко прорисованным А.У. честно, хотелось пойти и сброситься с крыши. Ах, да. С его сверхбыстрой регенерацией он излечится быстрее, чем умрет. Да, Барри стал спидстером. Кейтлин и Циско, увидев Айрис и Эдди, синхронно посмотрели с такой смесью сожаления и жалости, что захотелось закричать «Хватит жалеть меня! Мне не нужна эта гребаная жалость!», но Барри сдержался. Конечно, они видели его метку, пока он был в коме. Жалость шла буквально ото всех. От Джо, Айрис, Циско, Кейтлин и даже Эдди, который почему-то был в курсе ситуации. Не жалел Аллена только доктор Уэллс. И Барри был ему искренне благодарен ему за это. Может быть, это потому, что его соулмейт умер. Может, потому, что он прикован к инвалидной коляске и прекрасно знает, как раздражает жалость.

***

Барри считал себя дефектным. Одним из тех, кто был «третьим лишним» в связи родственных душ. По классике жанра, он тоже должен был быть влюблен в Эдди. Он же его соулмейт. Но почему-то он считал себя влюбленным именно в Айрис. И то, в последнее время, в ее присутствии сердце не стучало так, как раньше. Он ме-е-едленно становился равнодушным к ней. Нет, конечно, он любил Айрис как сестру и подругу. Только вот чувства любви или влюбленности больше не наблюдалось. Зато Барри мог надолго залипнуть на льдисто-синие глаза за поблескивающими стеклами очков. Или ключицы, выглядывающие из любимой черной водолазки. Или руки, лежащие на поручнях коляски. Или… Когда появляются сомнения насчет личности доктора Уэллса, у Барри почему-то появляется противное тянущее чувство в груди, похожее на разочарование. А потом выясняется, что Уэллс — не Уэллс, а Эобард Тоун, родственник Эдди из будущего. Барри выпадает из реальности минут на пять. Эобард Тоун. Э.Т. Твою-то мать.

***

Видя Обратного Флэша в следующий раз, Барри прижимает его к стене, пышущий гневом.  — Ты знал?! Ты, мать твою, знал, что ты — мой гребаный соулмейт?! — Конечно, Барри, знал. Малыш Барри так убивался по Айрис, думал, что он дефектный, а его соулмейтом оказался его враг, — не-Уэллс ухмыляется ехидно и в то же время так-черт-возьми сексуально. — Ну как, обидно или приятно? Флэш едва ли не рычит от злости. Эобард улыбается, довольный эффектом. Эмоции мешают рационально мыслить. Вот уж чего Тоун не ждал, так это того, что Барри накинется на его губы голодным, яростным поцелуем. Барри едва ли не стонет от удовольствия, когда ему начинают отвечать. Мысли отключаются, остаются только ощущения. Хочется ближе, больше, больше. Руки вовсю шарят по подтянутому телу, облаченному в желто-черный костюм. Когда где-то сзади раздается нарочито-громкое покашливание, теперь уже Эобард рычит от злости.  — Эм, ребят, я все понимаю, но у нас тут вражда, спасение мира, все дела, — Циско очень не вовремя влез. Но, встретившись глазами с откровенно злыми взглядами Барри и Тоуна, поправился. — Или все потом, да, точно, потом обращусь. Барри краснеет точно в цвет своего костюма. Эобард усмехается, думая, что такого олененка Бэмби точно нельзя упускать. Обратный Флэш стягивает перчатку от костюма, показывая темные буквы, сильно выделяющиеся на светлой коже. Б.А. Аллен откровенно охреневающим взглядом смотрит на собственные инициалы на чужом запястье. А потом как-то неуверенно улыбается. Кажется, он совсем не дефектный. А вполне себе счастливый.

***

Забавно, как с ними распределилась судьба. Злейшие враги в будущем, наставник и его ученик в настоящем, соулмейты во всех временах. Барри, лежащий в коме, так беззащитен, так слаб. Его убить — одно движение вибрирующей на сверхскорости руки. Но стоит ждать. Ждать, пока он не станет Флэшем и пока не вернет Эобарда в его время. Шли дни. Месяцы. Айрис так и приходила, рассказывая что-то тихо лежащему Барри. А Тоун все чаще замечал, насколько безмятежным казался Аллен. Темные каштановые волосы в тон родинкам, разбросанных по всему телу. Родинки. Господи, как же часто Эобард отвлекался на чертовы родинки. Они, кажется, образовывали целые группы созвездий. Когда Аллен проснулся, Эобард элементарно залип на светло-зеленые глаза с вкраплением молний спидсфорса. А Барри, кажется, любил Айрис совсем не как сестру. У которой соулмейт — его предок Эдди Тоун. Тоже Э.Т. Что за нелепое совпадение? Флэш явно считал себя дефектным. Жалеющие взгляды, направленные на него буквально ото всех, только подтверждали это. А Эобард и опомниться не успел, как привязался к мальчишке с взглядом олененка Бэмби. Позже выяснилось, что Барри просто очаровательно краснел, замеченный за разглядыванием своего наставника. Румянец шел от скул и уходил за воротник рубашки (Тоун думал, что он распространяется и дальше, но проверять это пока не планировал). А потом все завертелось. Когда Флэш начал его целовать, Эобард и не заметил, как начал целовать его в ответ. Эобард, честно, и не заметил, как влюбился в своего соулмейта. Но жалеть об этом он явно не собирался.