♦♦♦
- Простите, ребят, - чуть улыбнувшись, сказал Джонин, взлохматив свои итак торчащие во все стороны тёмные волосы. - У меня в комнате только одна кровать, и мы с Луханом…, - он перевел взгляд на стоящего чуть позади Ханя. Тот лишь мило улыбнулся, - потеснимся на ней. Да и диван я еще не купил… так что постелю на полу тут. Идёт? - Не парься, чувак! Мы с Бэкхённи отлично проведем ночку, - Чанёль обнял Бёна, за что получил локтем в бок. - Айгу, Бэкхён, это больно! – потирая ударенное место, прокричал Чанни. Лухан с Джонином переглянулись, будто посылая друг другу невидимые импульсы, которые только они одни способны понять и «прочесть». Лухан чуть кивнул и вышел из зала. - Спасибо, что приютил, Джонин-а, - игнорируя вопли рыжего, по обыкновению спокойно сказал Бэк. - Принеси одеяла, мы сами расстелем. Джонин соединил указательный и большой палец в кольцо, как бы говоря «окей», и ушёл за постельными принадлежностями. - Ты совсем меня не ценишь, - проворчал Пак, жалуясь на равнодушие Бэкки. Рыжая с кудряшками, похожими на макаронины, голова высунулась в коридор вслед за другом, который в несколько длинных шагов оказался на другом конце и скрылся в комнате, где его уже ждал Лухан. Чанёль долгие пять минут буравил прищуренным взглядом закрытую дверь, думая, что взять пару-тройку одеял и подушек может занять от силы минуту, а Джонинни отсутствует довольно долго. Наконец, дверь приоткрылась, и оттуда показался довольный Ким с чуть красными губами, держащий несколько одеял и пару подушек. Оставаясь незамеченным, как истинный шпион, Чанёль прошмыгнул обратно в зал. – Говорил же я, что они не просто друзья, - прошептал Пак, поворачиваясь к Бэкхёну, который сидел на полу, сложив ноги по-турецки. - Дурачье. Подглядывать некрасиво, - упрекнул брюнет Ёлля, сидя почти в медитационной позе. - Я и не подглядывал, - только и успел возразить рыжий, прежде чем Джонин вошёл в комнату, вручив им одеяла. - Спокойной ночи! – весело пожелал Джонин. - И вам, - ответил Бён. - Мы не будем вам мешать, - подмигнул другу Чанни. Джонин чуть покраснел и смущенно заулыбался, а Бэкхён отреагировал как всегда – пихнул Чанёля в бок.♦♦♦
Пак сидел на полу, руками проводя по мягким ворсинкам ковра. Чуть щекотливое, но приятное ощущение на пальцах, и Чанёль подумал, что прикасаться к любимым, возможно, так же приятно. Только намного лучше. Бён расстилал импровизированную кровать. - Одно одеяло под, и двумя укрываться? Это же твердо! – поморщился Чанёль, лопатками чувствуя, как это будет неудобно. - Если бы не Джонин, мы бы вообще ночевали в машине, так что не жалуйся. - Ты как всегда серьезен и вреден, - надул губы Чанёль. - Уж простите, какой есть. - Вредина. - Дурачье. Эй-эй, ну-ка одень штаны! - Что такого, мы ведь оба парни? АГА! – вскрикнул Чанни, указав на Бёна пальцем. - Я знал, что ты на самом деле девушка! Не бывает у парней таких изящных пальцев. Чертов из тебя конспиратор. - Придурок, - в сторону Пака полетела подушка. - Сам такой, - поймав набитый пухом предмет, рыжий высунул язык. - Кретин. - Бе-бе-бе, я всё равно сниму штаны. И футболку, – сказал Чанёль и незамедлительно исполнил сказанное, одной рукой держа подушку, а другой избавляя себя от одежды. - И вообще буду спать голым, - схватившись одной рукой за резинку трусов, он подмигнул и соблазнительно провел языком по нижней губе. - Размечтался, - закатил глаза Бэкхён, отворачиваясь в другую от Чанёля сторону. - А подушку я тебе не отдам, - выключая в комнате свет и укладываясь на свободное место, сказал Чанни, всё так же прижимая к себе мягкий предмет. – Тут такие светлые ночи. Я четко вижу каждый элемент тебя. - Чанёль лежал на боку, рассматривая Бэкхёновскую спину в серой футболке. Брюнет никак не отреагировал. – Бэкильда. Бэкхёнита. Бэкетта. Бэкстер. Светомужииик, - Бэкхён, не оборачиваясь и не глядя, ударил прозвищегенератора по животу. – Что ты меня бьёшь-то?! - Не обзывайся, Чанстер. И я не светомужик. - Нет, ты светомужик, - забурчал рыжий. – Ты же сходил с ума со своими друзьями, бесился и выплясывал странные танцульки. А я что? Почему со мной ты такой чёрствый? - Ему казалось, что это в крайней степени несправедливо. Он придумал уже миллион шуток, приколов, рожиц и прозвищ для Бэкки, которые любой бы посчитал смешными, хотя бы из-за богатой мимики Чанни. Но только не Бэкхён. Он всегда реагировал адекватно: чуть улыбаясь или издав подобие смешка, опускал взгляд, просто отворачивался. Или более-менее адекватно: обзываясь в ответ и пихая рыжего в бок. Чанёля это ужасно бесило. Он знал Бэкхёна уже год. И хоть Бён был для него хорошей поддержкой, верным другом и вообще человеком, с которым приятно провести время, он всегда оставался слишком суровым, практически безэмоциональным и чрезмерно серьезным. Причем таким он был только с Чанёлем. С другими своими друзьями он так же весело отшучивался, горланил песни в окно и танцевал буги-вуги на столе. «Чем я хуже?» задавался вопросом Чанёль, но неозвученная фраза так и висела в воздухе, сдавливая грудь так, что вдохнуть с полной силой казалось непозволительной роскошью. Обычно Чанни называл это ревностью. Но в своём случае именовал собственничеством. Хотя, в принципе, между этими понятиями легко можно поставить знак «равно». Не желая делиться им с другими, чтобы каждый вдох и выдох ради него, и так до конца жизни. Он просто любил. – А ты меня вообще не любишь, - в горле пересохло, и слова Чанёля были произнесены будто не его голосом, вязкой субстанцией с небольшим хрипом. Чанёль, обиженно или чуть зло бросив в Бэкхёна его же подушкой, отвернулся в другую сторону, закрываясь одеялом до затылка.♦♦♦
Подушка мягкая, а удар от нее как колом в сердце. Бэкхён подложил ее под голову и остался лежать спиной к Чанёлю. На его тираду он ничего не ответил, просто не знал, что на это сказать. Он и сам не понимал, почему вел себя так с Чанёлем. Стеснение, страх показаться глупым, хоть Пак и делал это каждый день. Бэк знал, что Чанёль не спит. Он сам говорил, что никогда не засыпает быстро. Лежит, думая о чем-то своём, размышляя о жизни, о планах. Иногда придумывает разные истории, которые, при их исполнении, непременно окажутся приключениями на его тощий зад. Тишина, насквозь пропитанная электричеством. И она угнетала. Бэкхён повернулся к Чанёлю. До его спины – вытянутая рука, до сердца – несколько искренних слов. Почти все люди, кроме парочки особенно исключительных, усложняют себе жизнь в плане отношений. «Что мне мешает перейти из разряда “всех” и стать “особо исключительным”?» Бён чуть поднял руку, протягивая ее навстречу закрытой одеялом спине Чанёля. Всего тридцать сантиметров. Двадцать. Десять. Пять… Рука дрожит от волнения или желания. Изящные пальцы захватывают край одеяла и тянут вниз по бледной спине. Чанёль почувствовал, как хлопковая ткань скользнула ниже, и чуть напрягся в ожидании. Кожа покрылась россыпью мурашек, то ли от того, что ее лишили теплого укрытия, то ли от приближения неведомых ранее ощущений. - Бэк? - с лёгкой хрипотцой в басовитом голосе вырвалось у Чанёля. Он не поворачивался к брюнету, боясь развеять кажущийся нереальным миф. - Тсс, - тихое взволнованное шипение Бэкки пронеслось по комнате и растаяло в воздухе. Спины коснулся приятный холодок Бэкхёновских пальцев, и по разгоряченной коже пробежалась, чуть колеблясь, электрическая волна. Уголки губ Чанёля взметнулись вверх. Это всё же не его розовые мечты. Спина Чанёля кажется широкой, но на удивление хрупкой. Аккуратные пальцы скользили по бледной коже вниз и вверх, обводя каждый позвонок. Мимоходом по лопаткам и вниз до поясницы. Его кожа мягкая на ощупь. Под Бэкхёновскими пальцами она горит и словно плавится, как рожок ванильного мороженого в руках пятилетнего дитя в особо жаркий летний день. Чанёль закрывает глаза. В темноте чувства обостряются и можно заметить каждую мельчайшую деталь в изменении своего организма. И ощущения эти – что-то из раздела фантастики, что, по обыкновению, всегда завораживает своей исключительностью. Бэкхён провел пальцами вверх до шеи в последний раз и затем, остановившись на секунду, заскользил вдоль по плечу и вниз по правой руке, едва касаясь, отчего Чанёлю щекотно и приятно одновременно. Брюнет подвинулся ближе, выпуская горячее дыхание Чанёлю куда-то между лопаток, и одной рукой крепко обнял Чанни поперек талии. - Ты такой тёплый. И на ощупь приятный. И… я люблю тебя, - его голос прозвучал радостно, словно он, наконец, отпустил от себя сомнения и страх и принял свои чувства к Чанёлю. Бэкхён чуть ослабил хватку, чтобы Чанёль смог повернуться к нему. Рыжий улыбался тепло, и глаза смотрели на Бэкхёна искренно и нежно. Он притянул Бэкки за талию ближе к себе и соединил их губы в поцелуе. Губы Бэкхёна чуть сухие и горячие, но всё же не такие, как пустыня, и на вкус куда приятнее, чем самое сладкое пирожное. - Бэкхён. - Да? - А на ощупь – это как пальцами по ворсинкам ковра? - Намного лучше…♦♦♦
- Джонин-а, - прошептал Лухан, убедившись, что Ёлли с Бэком заснули. - Ау, малыш? – чуть справа от него отозвался Джонин. - Миссия выполнена, - довольно улыбнулся он, поднимаясь с колен, на которых сидел, пока наблюдал за ЧанБэками через щёлочку чуть приоткрытой двери.♦♦♦
- А это не плохо, что мы подглядывали? – прошептал Лухан, прижимаясь щекой к груди Джонина. Тот улыбнулся в темноту и крепче обнял Ханя. - Мы же должны были проверить, сработал ли наш план. И вообще, если бы не мы, эти влюбленные существа никогда бы не решились признаться друг другу. - Дааа, - протянул Лу. - Ты прав. Чтобы создать их союз, нам пришлось организовать фальшивое ДТП. Заставлять Исина с Ифанем попроситься на ночное дежурство где-то в глуши, а Кёнсу, Чондэ, Минсока, Сехуна, Тао и Джунмёна организовать пробку. Глупо как-то. - Для глупых влюбленных – глупые методы. - А мы с тобой глупые? - Все любящие – чуточку глупые. Джонин завлёк Ханя в горячий поцелуй, длиною в целую ночь.