Часть 1
28 марта 2018 г. в 15:23
Россыпь старых фотокарточек устилала зелёное сукно рабочего стола. Каждая являлась окошком в прошлое, хранила отпечаток того времени, когда он был счастлив. Воспоминания важны. Порой это единственное, что осталось у того, кто всё потерял.
С детства он ненавидел одиночество. Глухой стук дождя по стеклу в пустом старом доме. Тёмные холодные вечера. Мать допоздна пропадала на работе, отца же он вовсе не знал. Русе был умным ребёнком: слишком рассудительным, слишком взрослым — тем, кто не приносил проблем. Детство запомнилось ожиданием, пустой вечерней улицей, на которую он глядел из окна.
Лицо матери давно стёрлось из памяти, а вот тревога, тоска и одиночество остались. Пустота поглощала, затягивала, и когда он повзрослел, то рядом всегда находился кто-то, кто мог эту пустоту заполнить. Свет, что согревал во тьме, голос, что разбивал тишину. Лианна стала и тем, и другим. Все, кто был до неё, играли лишь роль радио — помех, что разбивают тишину. Лианна являлась лучом света — она озаряла тьму.
Война — вот что их разлучило. Смерть. Много смертей. Вспышки, взрывы и грохот, и бесконечная череда одиноких, душных ночей. Всё в жизни имеет свою цену. И дом — этот уютный, тёплый и солнечный дом, который они собирались построить — тоже имел свою цену. Только плата оказалась слишком высока. Сумма контракта не покрывала его разбитых надежд. Вернувшись с войны, Русе осознал, что тьма поглотила его окончательно, и самое правильное, что он мог сделать — остаться со своей разрушенной жизнью один на один. Не хотел, чтобы тьма погубила и его солнце. Пожалуй, это последнее, что он сделал верно. Не сомневался, что Лианна проживёт счастливую жизнь без него. Ему же оставалось заполнять пустоту чем-то другим, кем-то другим. Тем, кого можно разрушить без сожаления.
Мэри, Астрид, Виктория — все они были милы и бесконечно наивны. И очень быстро начинали утомлять, выводить из себя. С каждой из них Русе расстался легко и быстро позабыл их лица. Потом появилась Изабелла — глупая деревенская девчонка. Она была красива — это верно. И дарила тепло, в котором он так нуждался. Восхищалась им. Русе это ценил. Хоть дорогие подарки и не заменят настоящих чувств, но это всё, что он мог ей дать в благодарность за то, что рассеяла тьму хотя бы на время. Однако Белла считала себя куда умнее, чем являлась на самом деле. Вздумала шантажировать его ребёнком. Он быстро дал ей понять, сколько стоит она и её щенок.
Ребёнок — лишь бремя, фактор постоянно раздражения и денежных трат. Вечно пищащий бесполезный комок мяса. Белла хоть и была деревенской дурой, но до неё всё же дошло, что она являлась лишь временной остановкой на его жизненном пути.
О мальчишке он узнал спустя шесть лет. Позвонили из опеки и сообщили, что его мамаша отдала богу душу. Русе в конце концов стало интересно посмотреть на сына. Он понятия не имел, что должен испытывать человек, увидевший своего пятилетнего ребёнка впервые. Вряд ли это должна быть смесь брезгливости и любопытства.
В конце концов, он забрал мальчишку домой. По большей части из желания поддержать свой положительный образ в обществе. Пожалуй, светская маска пошла бы трещинами, если бы он отдал сына в приют.
Поначалу Рамси ужасно раздражал его. Русе терпеть не мог слёз и шумных игр, беспорядка и неподчинения. Но ему было интересно наблюдать за ребёнком, как за диковинным зверьком. Рамси был молчаливым и даже слишком: не приставал с расспросами, не тарахтел без умолку, как другие дети, которых он видел. Мог часами тихо сидеть в своей комнате: возиться с игрушками и листать книжки. Русе даже подумал, что ему какого-то бракованного ребёнка подсунули, но со временем оценил это как плюс.
Мальчишка ходил за ним по пятам, сидел немой тенью в углу кабинета, когда он работал с бумагами, жался к нему, словно бездомный котёнок, когда вместе смотрели вечерний фильм. Русе этого совершенно не понимал. Пожалуй, даже испытывал дискомфорт, и уж точно не думал проявлять ласку. Просто не видел в этом смысла. Однако наблюдения за сыном натолкнули на важную мысль. Ребёнок — вот тот, кто всегда будет его любить. Родная кровь многое значит. Только вот теперь предстояло научить сына послушанию.
Рамси всё делал не так, порой Русе казалось, что мальчишка нарочно играет на его нервах. Рамси не мог сладить с цифрами и плохо успевал по математике, толком не справлялся с работой по дому. От ребёнка должна быть польза. Но Рамси только всё портил, причинял сплошные неудобства. А как немного подрос, так ещё и стал ему перечить. Русе терпеть не мог, когда кто-то имел своё личное мнение, отличное от его собственного. Хороший солдат никогда не подвергает сомнению приказы своего командира.
Время шло, и годам к тринадцати Рамси окончательно перестал его слушать. Он подчинялся, но, кажется, все его речи проходили мимо ушей сына.
Русе абсолютно не понимал какие глупые, безрассудные идеи бродят в голове у Рамси. В конце концов, разговоров по душам в их семье не было заведено. Когда мальчишка взорвал чужой мопед — это оказалось лишь полбеды. Суд и общественное мнение — вот, что волновало Русе больше всего. Он не мог позволить, чтобы его облик порядочного человека и образцового родителя треснул по швам. К счастью, его стараниями всё обошлось. Может, он и переборщил немного, но Рамси усвоил урок. По крайней мере, так думал Русе.
Год спустя Рамси что-то снова ударило в голову, и он отправился бродяжничать со своей шайкой скоморохов — со своими дружками-панками. Русе оказался действительно в ярости. Ситуация вышла из-под контроля, а это было просто недопустимо! Он не желал, чтобы этот щенок разрушил его привычную жизнь и устоявшийся порядок вещей. Стабильность дарила покой, а теперь она находилась под угрозой.
Рамси вернулся домой спустя полтора месяца. Появился на пороге, как жалкий, грязный бродяга. Возможно, на лице не проскользнуло никаких эмоций, кроме холодного раздражения, но Русе понял, что сын хотел разрушить его жизнь.
Мир померк и утих — всё заволокло едким красным дымом. В тот миг, когда Русе очнулся, то увидел своего сына лежащим на полу в крови, и цепь в своих руках. В первый момент решил, что немного перестарался, но когда не смог привести Рамси в чувство, понял, что дело плохо. И тогда впервые за долгие годы он действительно испугался. Русе ведь всего лишь хотел научить мальчишку уму-разуму, а теперь сидел на полу, склонившись над сыном, и пытался понять дышит ли тот вообще.
Как ни странно, но в машине скорой Русе вовсе не думал о своей безупречной репутации, которая пойдёт прахом, если правда всплывёт наружу. Да и в больничном коридоре тоже не вспоминал об этом. Вот только когда Рамси пришёл в себя, ничего не изменилось. Русе прекрасно знал, что убедит мальчишку молчать. И предпочёл отослать его с глаз долой. Может, Рамси и думал, что это наказание, но это было вовсе не так. Русе хотел оградить его от самого себя. Он ведь действительно дорожил сыном. Надеялся, что и Рамси однажды поймёт — всё это он делал ради его блага. Он ведь не требовал от сына многого — всего лишь послушания. Тот, кто нарушает приказы, подвергает опасности весь взвод.
Интернат почему-то не пошёл на пользу Рамси. Мальчишка вбил себе в голову, что может манипулировать отцом. Русе запер сына в подвале, чтобы немного остудить его пыл и дать время на размышление. Однако при содействии своих дружков сынок сумел удрать, да ещё вздумал шантажировать отца. Теперь Русе предстояло разрешить массу проблем, и с полицией в том числе. В интернате с мальчишкой всё будет в порядке — в этом он не сомневался. А после окончания учебного года хотел забрать сына домой и растолковать, как же подло тот поступил.
Однако его планы снова были нарушены. Внезапно объявился старший сын. Джон оказался ребёнком от его единственной любви. И Русе испытал смешанные чувства. Как оказалось, Лианна не прожила счастливую жизнь без него. Она умерла давным-давно, как только Джон появился на свет. И вот сейчас этот незнакомый взрослый парень напоминал о ней. Да, пожалуй, он ощутил печаль, горечь прожитых в неизвестности лет.
Всё бы было хорошо, ему удалось наладить прекрасные отношения с Джоном, Русе даже обезопасил себя, скрыв некоторые малосимпатичные детали своего прошлого. Сыграл на доброте старшего сына и покорности младшего. Думал, что Рамси вернётся к нему, и они снова будут жить счастливой семьёй. Они ведь оба нужны друг другу. Отец — вот кто позаботится о ребёнке лучше всего. Его план казался идеальным. Настроить своих сыновей друг против друга, убедиться в том, что Рамси не разболтает ничего лишнего и забрать его домой. Семья — вот, что важно. Семья заполняет пустоту и ограждает от холодного одиночества. Русе решил, что добьётся всего и сразу. Но, кажется, сыновья нужны были ему больше, чем он им. Он ведь всё контролировал — был уверен, что мир в его руках. Так было всегда. Но оказалось, что это не может длиться вечно. Его власть истлела, словно догоревшая свеча, осыпалась листьями на ветру, когда правда открылась.
То, что произошло дальше, казалось чем-то нереальным — дурным сном. Он не мог проиграть в суде — просто не мог. Но проиграл. В тот момент, когда огласили решение, Русе казалось, что небо раскололось. Образ, тщательно выстроенный им за долгие годы, рассыпался. Весь мир рухнул в один миг. Образцовых отцов не лишают родительских прав.
Из зала суда Русе вышел словно оглушённый. Этого просто не могло быть! Верно, дело в том, что не он воспитывал Джона, раз тот решился пойти против него.
Первые пару недель после суда Русе искренне верил, что сыновья ещё захотят с ним помириться. Он был уверен, что Джону рано или поздно надоест возиться с Рамси. Мальчишка болен — может, он слегка и раздул масштаб трагедии, но проблемы определённо есть. Рамси всегда был странным. Но каким бы он ни был — это его сын. Русе был уверен, что Рамси никогда его не предаст. Ребёнок — это тот, кто будет любить тебя всегда. Неужели он ошибался?
Уже два года прошло с момента их последней встречи. Шестнадцатое июня. Русе заранее прислал сыну подарок на день рождения. Да только Рамси каждый раз возвращал его подарки назад. Так было и с этим.
Закатное солнце заливало лучами покрытый зелёным сукном стол и разложенные по нему фотокарточки. Здесь Рамси пять, и он только пошёл в школу. Здесь уже восемь, и Русе взял его с собой на охоту. Мальчишка щурится от слепящего глаза снега и улыбается в объектив. Неловко привалился к отцу — в тёплой зимней одежде и пушистой, сползающей на глаза шапке, сын похож на неуклюжего медвежонка.
Русе поднялся из-за стола и подошёл к окну, окинул взглядом чистый и ухоженный внутренний двор. Такой большой и пустынный. Когда Рамси учился в начальной школе, то вечно что-то затевал на заднем дворе. Строил какие-то крепости из старых коробок, возился с велосипедом, когда стал постарше.
В доме всегда звучала музыка, когда Рамси жил с ним. Грохочущая, ревущая и безобразная. Теперь же стояла глухая тишина. Кажется, два года спустя Русе признал, наконец, что проиграл. Не только там — в суде, а по-крупному — в жизни. У него были деньги, на которые можно обеспечить не одну семью, большой дом и дорогая машина, высокое положение в обществе, которое хоть и пошатнулось, но не пало ниц. Вот только семьи больше нет, а в доме вновь поселилось унылое одиночество. А в его сердце огромная дыра, которую не заполнить ничем. Может, сам он и не был способен на любовь, но отчаянно нуждался в ней.
Русе задёрнул шторы и опустился в кресло. Аккуратно собрал фотографии и закрепил в альбоме. Столько лет он пытался заполнить пустоту внутри себя, а в конечном счете она поглотила его самого. Воспоминания важны, ведь только они помогают окончательно не утонуть во тьме.