***
Что для богов одно столетие? А два, три, четыре? Сущий пустяк. Столетия, тысячелетия пролетают одно за другим, как миражи, и единственное, что остаётся неизменным вечно - они, боги. Кто-то предпочитает проводить своё время в вечных грёзах, не питая соблазнительного желания обрести физическую оболочку в человеческом мире. Кто-то, напротив, стремится эту оболочку получить. Не для всех из них пределом мечтаний является стоять на краю у огромной пропасти и пить вино, философски поглядывая вниз - с высоты пятнадцати тысяч метров вся окружающая местность, а именно внушительный кусок Земли, как на ладони. Совершенное зрение бессмертного позволяет разглядеть что угодно. Кроме смысла в борьбе между Афиной и Аидом. Сделав пару глотков вина, стоящий у каменных перил и опирающийся о них локтями бог тяжело вздохнул и поставил пустой сосуд рядом с собой. Хорошее настроение стремительно улетучивалось, стоило ему невзначай подумать о происходящем внизу. Не то чтобы он питал всепоглощающую любовь к своему дяде или сестре, однако происходящий между ними абсурд горел желанием прекратить. И куда только смотрит отец? - Дионис. - Услышав отлично знакомый голос, бог обернулся и вопрошающе посмотрел на сидящего за столом человека. Впрочем, "человек" - условность, от него здесь лишь оболочка, о чём свидетельствует горящая во лбу пятиконечная звезда. Прекрасно. Не надеясь на лучшее, Дионис нехотя осмотрелся и буквально напоролся взглядом на точную внешнюю копию, если не считать иссиня-чёрных волос и тёмных глаз, заговорившего с ним парой секунд ранее божества. - Я вижу, вы всё цветёте и пахнете в своей неразлучности, - совершенно спокойно подметил бог, вскидывая белесые брови. Пропустив колкость мимо ушей, его оппонент, мужчина чуть постарше на вид, чем он сам, едва заметно улыбнулся. Он отлично понимал, чем вызвано раздражение брата богини войны. - Так в чём дело на сей раз, Гипнос? - лёгкой походкой направившись к столу, ступая по полу босыми ногами, Дионис с трудом оторвал взгляд от медовых глаз и поднял его на стоящего поодаль брюнета. - Танатос? - Разве непременно должно что-то произойти, чтобы мы оказались у себя дома? - прищурившись, Гипнос поднёс к губам чашку с горячим чаем. - Куда тебя, кстати, никто не звал, - ядовито подхватил Танатос, тут же одаренный убийственным взглядом со стороны Диониса. - То есть, вы просто пришли навестить меня? Как мило. Думаю, нам стоит за это выпить. При упоминании выпивки Танатос на пару секунд мечтательно задрал глаза в потолок, и Дионис, не долго думая, занял единственное свободное за столиком место - напротив Гипноса. Тот хранил молчание, с умиротворённым видом наслаждаясь чаем и вызывая у бога виноделия настойчивое желание съездить ему по лицу. Делать этого Дионис, конечно, не станет, но это вовсе не значит, что он не мог бы. Кокетливо накручивая на палец тяжёлую прядь длинных светлых кудрей, сын Зевса с интересом поглядывал на происходящее напротив безобразие. Гипнос обожает дразнить его вот так. А ещё он обожает наблюдать за словесными стычками между Дионисом и своим братом - у них с Танатосом с первых мгновений знакомства возникла чистая, искренняя и непорочная неприязнь, что представлялось властелину страны грёз донельзя забавным. Казалось бы, давно пора остыть, минул уже не один век - однако ничего не было более вечным, чем обоюдное желание Танатоса и Диониса довести друг друга до точки кипения. Впрочем, стоило этому произойти, и Гипнос, как строгий папаша, давал им обоим на орехи. В отличие от вспыльчивого близнеца, он лишнее рукоприкладство не любил. Хотя смотря что и как трогать... Больше всего Дионису сейчас хотелось остаться с ним наедине. Торчащий на заднем плане Танатос портил всю интимную атмосферу, вгонявшую бы бога виноделия в краску каждый раз, как их с Гипносом взгляды пересекались, если бы его близнеца здесь не было. - Так что, мы всё-таки выпьем? - полюбопытствовал Дионис, расслабленно откидываясь на спинку стула. - Разве что чаю, - ответил Гипнос, после чего вновь сделал глоток горячего напитка. И как только ему не жарко, в человеческом-то теле? - Хорошо, тогда организуй нам чай на троих, - как можно более сладким тоном протянул бог виноделия, краем глаза заметив, как скривился и торопливо покинул площадку Танатос. На губах сына Зевса незамедлительно заиграла самодовольная улыбка. - Ох, я задел твою близняшку, извини. - Дионис, - холодно повторил мужчина, пристально и серьёзно глядя на блондина, что заставило его невольно поёжиться - он с трудом подавил желание вытянуться в струнку. - Всё должно иметь свой предел. Не забывай, с кем разговариваешь. - Ох, верно, прости. Я и забыл, что вы оба на побегушках у моего всемогущего дяди, который всё ещё не выиграл ни одной из своих...Как там они это между собой называют? А, да. Священных войн. Как он там, к слову? Всё ещё нянчитесь с ним, пока он куксится, не желая просыпаться? - Он заперт в клетке мира грёз, - коротко сообщил Гипнос, не поддаваясь на провокацию. Если дать Дионису повод, он будет только всё сильнее распаляться. - В скором времени последние крупицы силы воли его смертного сосуда иссякнут, и тогда он пробудится. - Звучит жутковато. Мне даже немного жаль этого ребёнка, - посетовал в ответ сын Зевса, и по щелчку пальцев в его руке материализовался золотой кубок, полный тёмного вина. - Но это не столь важно. Мне надоело говорить о ваших делах. Ты ведь здесь не для этого? - с надеждой заглядывая в глаза бога сна, спросил он. - Нет. Коротко, но вполне понятно. Услышав ответ, Дионис моментально расслабился, растеряв весь свой боевой пыл, и поднёс к губам кубок. - Так и будешь раз за разом напиваться? - полюбопытствовал Гипнос, наблюдая за его действиями. - При всём уважении, - тут же строптиво вскинулся блондин, резко отстранившись от кубка, из-за чего находящаяся в нём жидкость частично расплескалась по груди бога, стекая вниз и взрываясь багровыми разводами на белоснежной ткани, опоясывающей его бёдра, - я бог виноделия или нет, в конце концов? - Интересно. То есть ты всё-таки идёшь на поводу у людских стереотипов, хотя утверждал иное? Разве это единственная твоя значимая заслуга? Прикусив язык, Дионис стиснул зубы и шумно выдохнул через нос, после чего резко поднялся с места и обошёл стол, оказываясь рядом с Гипносом. Не давая ему времени сказать что-нибудь ещё, бог виноделия занёс руку для удара, однако тут же оказался перехвачен - Гипнос реагировал куда быстрее, чем он, и резво сжал его руку в запястье, потянув на себя. Дионис не стал сопротивляться - вместо этого он смиренно поддался законам физики и рухнул на колени, приземлившись головой на колени бога сна. - Разве ты обращаешь внимание на другие мои заслуги так же часто, как на эту? - попадая в точку, как ни в чём не бывало продолжил диалог блондин, привставая, а затем и вовсе бесстыдно рассаживаясь на коленях Гипноса, запустив руку в его соломенного цвета волосы. - Есть одна, - совершенно спокойно, как и раньше, откликнулся владыка сна. - Помнится, ты божество развратных гуляний. - Верно, - охотно подтвердил Дионис. Так-то оно так, только к чему это, он абсолютно не понимал. - А что такое? Тебе захотелось экспериментов? Мне не нравится эта идея, да и нет никого поблизости, кроме твоей близняшки. - А я и не предлагал. Ты что-то совсем обнаглел, - склонив голову набок, Гипнос внимательно посмотрел в раскосые глаза блондина, не найдя в них ни грамма совести. - Извини, - с придыханием промурлыкал бог виноделия, придвинувшись вплотную к манящим губам и прикрыв глаза. Поцелуя, однако, не последовало - очевидно, он наказан, и простыми словами извинения здесь не отделаешься. Не долго думая, сын Зевса, напоказ хмыкнув, отстранился и собрался соскочить на пол, однако сильная рука бога сна неторопливо перехватила его в районе талии и сжала в стальных тисках, не давая шанса на фальшивые обиды и побеги. Проще было бы выпутаться из хватки удава, чем из этого захвата. - Куда ты собрался? - спросил Гипнос, подавшись вперед, отчего Дионис строптиво задёргался и отклонился назад, практически укладываясь на стол, от холода поверхности которого по его коже моментально пробежала волна дрожи. Гипнос, однако, строптивости любовника не одобрил и легко спихнул его со своих коленей, а пока Дионис пытался принять нормальное положение, поднялся на ноги и прижал его к столу, лишая подобной возможности. Блондин злобно сверкнул глазами, но сопротивляться не стал, и, моментально поменяв настрой, кокетливо улыбнулся, закидывая одну, а затем и вторую ногу на бёдра бога сна, скрестив их за спиной и плотно прижав Гипноса к себе. - Я соскучился, - томно шепнул сын Зевса, расслабленно проводя пальцами и сжимая рукава наклонившегося к нему бога. Ещё секунда - и их языки бесстыдно переплелись, лишая обоих возможности нормально дышать от сосредоточенности и рвущихся из груди стонов. Щёки Диониса моментально вспыхнули румянцем - и стоило Гипносу ненадолго отстраниться, как он резво потянулся к его поясу. Пара ловких движений рук, и лёгкая ткань скользнула на пол, а вскоре за ней отправилась и прочая одежда владыки грёз. Дионис раздеваться не спешил по одной простой причине - он и так был прикрыт по минимуму, а потому вместо этого с возрастающим возбуждением наблюдал за раздевающимся любовником, то и дело нетерпеливо кусая губу и сглатывая слюну. Наконец, Гипнос освободился от одежды и снова наклонился к нему. Неторопливо, снова дразнясь. Блондин невольно поднял взгляд, всматриваясь в его глаза. Дыхание разом перехватило, а тело непроизвольно обмякло. Ему всегда было тяжело выдержать зрительный контакт с богом сна - на ментальном уровне. Гипнос был для него чем-то намного более значимым, глубоким и непостижимым, чем любой из родственников - их он знал вдоль и поперёк, тогда как владыка страны грёз до сих пор оставался книгой на незнакомом языке. И вот он видит его влюблённо-восхищённый взгляд и снисходительно улыбается - в отличие от Диониса Гипнос прекрасно "читает" своего любовника. - Ты ещё намерен помочь мне расслабиться или мне подождать? - в конце концов интересуется он, заставляя блондина вынырнуть из потока своих фантазий. - А нечего тут свои... - замявшись, подбирая подходящее слово, Дионис привстал на локтях, а затем и сел на столе, легко сбрасывая с себя лишнее тряпьё. - Фокусы показывать. - Фокусы я покажу тебе тогда, когда мы вернёмся на Элизиум, - промурлыкал владыка грёз, заставив бога пошлых увеселений ещё неприличнее покраснеть. - А всё, о чем ты думаешь здесь - исключительно твои фантазии. Достаточно, - видя, что Дионис собирается сказать что-то ещё, он прервал его и приник к губам любовника требовательным глубоким поцелуем. Усмирив бушующую глубоко в груди строптивость, сын Зевса закрыл глаза и полностью отдался процессу, отстранившись от губ Гипноса только тогда, когда ему стало не хватать воздуха - и то лишь чтобы сделать жадный вдох полной грудью, а затем снова переплестись языками с богом сна. Гипнос всегда отличался напористостью, однако сегодня в ней было что-то особенно значимое, доминантное, отчего буквально тряслись поджилки и кровь приливала к естественным местам очень быстро, выдавая и смущение, и возбуждение своего обладателя. Как всё-таки несовершенны человеческие тела. Впрочем, и в этом есть некоторая доля шарма. - Хватит уже тянуть, - брякнул блондин, проводя языком по припухшей от активных покусываний нижней губе. - Хочешь обойтись без прелюдий? - брови Гипноса дёрнулись, выдавая удивление бога. - Хорошо. Повернись. Несмотря на свои же сказанные пару секунд назад слова, Дионис выполнил требование не сразу - при всей его любви к сексу в человеческом теле предшествующей ему боли он побаивался. Тем не менее, собравшись с духом, бог виноделия всё же перевернулся, вставая на четвереньки и чувствуя себя крайне по-идиотски: голый, с раздвинутыми ногами, на холодном мраморном столе. За которым ещё совсем недавно мирно пили чай. Отвлекая его от мыслей о бренном земном мире, Гипнос наклонился, сжимая обеими руками ягодицы любовника. Ещё секунда, и Дионис замычал, закусывая губу и вздрагивая от ощущения распространившегося по телу жара - ласкающий его мошонку и сжимающийся с непривычки анус язык бесцеремонно проник внутрь, смачивая слюной и вынуждая расслабиться и пойти на поводу у ситуации. И вот так всегда - Дионис напросится, а потом чувствует себя так, будто его принудили. Гипнос достаточно быстро отстранился, однако расслабляться блондину пришлось недолго - язык сменился юркими пальцами, проникающими внутрь один за одним, не давая ему времени ни привыкнуть, ни протестующе сжаться. По телу прошла очередная волна жара, опаляя щёки. С трудом сдерживаясь от того, чтобы заскулить в голос, Дионис наклонился, прижимаясь щекой к прохладной поверхности стола и вздыхая. В конце концов дурацкий холод стал его союзником. Почувствовав опаляющее жаром дыхание у своего уха, бог виноделия вздрогнул и дёрнул плечом. Не прекращая разрабатывать его, Гипнос тихо засмеялся. - Почему вы... - ощутив значительное облегчение от выскользнувших наружу пальцев, Дионис расслабился и прикрыл глаза, прерываясь, однако тут же продолжил, - почему вы служите Аиду? Раз за разом это не приводит ни к чему, кроме проигрыша. Разве ты так не любишь людей? Сперва он подумал, что Гипнос решил его игнорировать, и обиженно насупился, чувствуя, как в напрягшееся колечко мышц упирается головка члена. Однако это было не так - проникнув в него, что вызвало у блондина болезненный стон, бог сна вновь наклонился к его уху: - Мы с тобой уже обсуждали это, и не раз. Ты ведь понимаешь, что я не изменюсь, так зачем пытаешься? Вместо ответа сын Зевса глухо замычал, закусывая губу. Ноги предательски задрожали, и он податливо толкнулся навстречу проникающему глубже члену, чтобы укоротить эту муку. Привыкал он обычно достаточно быстро - этот раз не стал исключением, ведь он прекрасно контролирует своё тело, когда это необходимо. Боль спала, уступая место возбуждению и смущению, вызванному ощущением абсолютной заполненности и жара внутри. Туго и влажно. Без разрешения не двинешься - Гипнос крепко держит его за бёдра, не давая своевольничать. - Ну так что? - с иронией переспросил владыка грез, снова заставляя несдержанного любовника обидеться. - Будешь меня перевоспитывать? - Нет, - тихо ответил Дионис, с трудом привставая на дрожащих руках и осторожно глядя на него одним глазом, повернув голову набок, отчего его длинные тяжелые кудри рассыпались по столу. - Я понял. Прости меня. Ответом ему стал резкий толчок внутрь, ощутив который, бог виноделия снова с трудом удержал стон и мелко задрожал, готовый провалиться сквозь землю от стыда и возбуждения. Истекающий смазкой член ныл, требуя разрядки, но Дионис терпел - Гипнос любит поиграть с ним подольше. ...Он уже практически перестал связно мыслить, когда бог сна неожиданно отстранился, с пошлым хлюпом выйдя из него - и, неожиданно перевернув на спину, грубо вошёл снова, отчего Дионис прогнулся в спине и громко застонал, резво сжимая ногами бёдра Гипноса и поднимая на него робкий взгляд. Судя по выражению лица владыки грез - он прощён. Видимо, разговоры на эту тему действительно бесполезны, и все что ему остаётся - просто быть рядом и не мешать. В конце концов, они бессмертны, кто может разлучить их навсегда? Да никто, даже если весь мир и правда накроет вечная тьма. - Гипнос, - тихо позвал блондин, и, поймав вопросительный взгляд любовника, робко улыбнулся. - Я хочу быть к тебе ближе. Обними меня. - Ближе чем кто? - иронично уточнил бог сна, наклонившись к нему, и сгрёб блондина в охапку, отчего у того мигом перехватило дыхание. - Чем Танатос, - коварно улыбнулся он в ответ, однако, почувствовав давление на простату, прерывисто вздохнул и напрягся, из-за чего не сдержавшийся Гипнос наконец кончил в него, по-прежнему не выпуская с рук. Дионис не отстал - уже который раз он самолюбиво замечал, что кончают они практически одновременно. - Посмотрим, - со смешком шепнул владыка снов, разжимая руки, благодаря чему Дионис неохотно отстранился и спрыгнул на пол, подбирая свою одежду.***
- Ну и как это понимать? - недовольный взгляд тёмных глаз Танатоса бегал туда-сюда, сверля то брата, то сидящего напротив бога виноделия. Они сидели за столом, на котором с лёгкой руки Гипноса возникла шахматная доска. Дионис, наученный им, играл вполне сносно - но всё-таки, как он считал, недостаточно хорошо для того, чтобы обойти в этом имеющего больше практики Танатоса. Однако стоящий позади Гипнос, внимательно наблюдающий за партией, однозначно придавал ему уверенности. - В чём дело, Танатос? - Дионис не мог видеть его лица, однако отчётливо представил, как владыка грёз щурится и едва заметно улыбается. - Боишься, что тебя обыграет мой дилетант-ученик? - Нет, я прекрасно знаю, что мне не обыграть вас обоих сразу. Хихикнув, Дионис потянулся к одной из своих белых пешек, и, помедлив, передвинул ее на две клетки вперёд, делая первый ход: - Тогда я постараюсь не сглупить, чтобы никому не пришлось мне помогать. На мгновение их взгляды пересеклись - и, увидев в глазах Танатоса постепенно угасающую скуку, уступающую место азарту, сын Зевса понял, что не испытывает привычной ревности. Равно как и превосходства бога смерти над собой. Нет, он не надеялся на то, что всерьёз станет Гипносу ближе брата - это вряд ли вообще возможно - но определённо хотел стать равным им обоим, а не забавной игрушкой, которой ощущал себя в последние несколько сотен лет. А получится ли? Ну, в конце концов, у него полно времени...Нужно лишь провести его с пользой.