Мой Омега

Пак Чимин вообще странный парень. Потому что он всегда поступает совершенно не так, как ему хочется, но при этом постоянно говорит «Нечего мне приказывать. Я всегда делаю то, что хочу», а еще может фыркнуть, добавив «Не тебе меня учить». Но его самого его жизнь вообще не особо волнует, он живет просто плывя по течению. Что будет, то будет. У него нет никаких забот. Его абсолютно точно не устраивает образ жизни, который он ведет. Настолько, что его тошнит от самого себя, но он даже на это закрывает глаза и сам себя уверяет, что ему все нравится. «Я не я, если изменю своему образу жизни», — небрежно бросает Пак, щелкая зажигалкой и прикуривая тонкую сигарету. Юнги фыркает на его упрямость и бурчит себе под нос «Какого черта сигареты хватаешь, если курить ничерта не умеешь, болван?», смотря как Чимин кашляет и тут же выбрасывает злосчастную сигарету. Юнги бы люлей надавал этому безмозглому парнишки за такое отношение к себе и своей жизни, но знает, что Пак снова сделает вид, что ему на него откровенно похуй. Поэтому Мин не сует свой нос и продолжает смотреть на все это блядство со стороны. Со стороны дальнего угла стрип-бара, нервно глотая виски, который он так любит. Чимин походкой модели поднимается на сцену и подходит к шесту, надменно и высокомерно глядя на пьяных альф, столпившихся внизу. Чимин чувствует свое превосходство, все эти альфы постоянно валяются у его ног, а Чим практически недосягаем. Запретный плод, который продолжает издеваться каждую ночь над посетителями бара, танцуя у шеста в обтягивающих черных дырявых джинсах и сетчатой полупрозрачной футболке. Мина не штырит, как всех, а тошнит от того как Чим крутит своей прекрасной пятой точкой перед всеми, красиво выгибается, сексуально прикусывает нижнюю губу, как умеет только он, отдаваясь музыке. Чимин любит в конце садиться на край сцены, свешивая с нее ноги. Жадные, голодные альфы растерзать омегу готовы. Пак смотрит на этих жалких людишек с превосходством, позволяя им чуть ли не ноги свои целовать, шаловливыми ручками гладить, пробегаясь от колен до шикарных бедер. На него слюнки пускают, а Пак продолжает изображать сучку. Ему льстит такое количество внимания и все эти похотливые взгляды. Юнги прибить младшего хочет также сильно, как все эти пьяные альфы завладеть его шикарным телом. Потому что ему не нравится такой Пак, который на самом деле ведь очень стеснительный, милый, ласковый и нежный парень. Но самому Паку быть таким не нравится, потому он и делает вид, что он неприступная сучка. Чимину даже не по нраву заглушать свой природный запах, а потому он каждый вечер приезжает на крутом мерседесе в бар и походкой от бедра проходит сопровождаемый лучом света в полумраке через весь зал к сцене, пока альфы падают за ним. Юнги больше минуты пребывания Чимина на сцене не выдерживает, а потому уходит из стрип-бара, пока не стошнило от такого выебистого Пака. Видеть сладкую, нежную булочку вот такой развязной шлюшкой выше всех сил Мина . Чимин купается в лучах славы среди альф каждый вечер, флиртует, подмигивает всем подряд, облизывая губы, а сам в душе кривится от отвращения. Но он не он, если бросит все это. Он снова дефилирует по залу со сцены, улыбаясь всем подряд, даже тем, кто норовит распустить ручки и шлепнуть Пака по прекрасным ягодицам, приставляет пальчик к чужим губам и хлопает ресничками, когда его даже пытаются поцеловать. Чимин как обычно бредет в свою личную комнатку, где обычно оставляет все свои вещи и отдыхает в перерывах между танцами. В клубе всегда темно голубоватым светом подсвечивается сцена и того же цвета лучи света падают на танцующих парней Чимин заворачивает за угол, намереваясь скрыться с глаз, но вспискивает от неожиданности, когда его цепко хватают за запястье. — Снова из себя сучку строишь, паршивец мелкий, — шепчут на ухо, прикусывая мочку и сжимая крепко в объятиях. Чимин сначала пугается, а потом пыхтит и что есть сил толкает парня в грудь, чтобы отцепился. — А тебе-то что?! — складывает руки на груди. — Я не твоя собственность! Что хочу, то и делаю! — Не моя собственность, говоришь? — грубо переспоашивает Юнги , приближаясь к Чимину . — Ты так в этом уверен? — Уверен! — твердо произносит он. — Ты сам от меня отказался! — Чимин крутит задницей, намереваясь гордо уйти, но его снова хватают за руку и приковывают к холодной стене, не давая и с места сдвинуться. Пак совершенно не боится недовольно смотреть старшему в глаза. Темные, глубокие, но Пак уже научился достойно противостоять их красоте и притягательности. — Я что, больной, отказываться от такого похотливого парня? — Ухмыляется Мин и опускает руку на его ягодицу, притягивая к себе еще ближе. — Тем более истинного, — добавляет он, прикусывая нежную кожу на шее парня. Чимин вскрикивает и ударяет того кулаком в плечо. — Отпусти меня! Мне плевать, что мы истинные! Я все равно тебе не нужен! — Такая непослушная клубная сучка мне конечно не нужна. — Отвечает Мин, за что опять нехило получает кулаком в плечо — Мне нужен мой нежный и ласковый Чим, — шепчет он на ухо. Пак злобно выдыхает и дает тому коленом в пах , Юнги успевает вовремя среагировать и не пострадать, но Чимин к тому времени делает ноги и скрывается за углом , но Мин злобно рыкнув таки ловит того, едва ли не сворачивая маленькую ручку парня . — Ах ты непослушный. Хочешь, чтобы твой Папочка тебя наказал? — Ай! Отпусти сейчас же! Мне больно! — вскрикивает Пак, а после удивленно вылупляет глаза, когда чувствует ладонь на своих губах. — Замолчи, — злобно рычит на ухо Мин, прижимаясь к спине. — Ммм. — Дергается Чим, хватая альфу за руку. — Ты не мой Папочка ! — восклицает он, отдергивая его руку и пытаясь сбежать. — Ты чего такой вредный, а? — старший дергает его на себя, пытаясь наконец усмирить разбушевавшегося малыша . — И ничего я не вредный! — топает ногой Чим и кусает Юнги за руку. Юнги шипит от боли, зубки у Чимина крепкие и кусать он любит сильно, но руку не отдергивает, все еще крепко держа настырного парня. Пак злобно прищуривается, понимая, что его не отпускают, и садистски сжимает зубы сильнее. Юнги матерится сквозь зубы и не слабо цапает парня за шею в ответ. Чимину приходится разжать зубы, пискнув от неожиданности. — Я тоже кусаться умею, — шипит на ухо,прижимая к себе крепче, практически не давая дышать. Взъерошенный как пудель Чимин тяжело и злобно дышит, желая прикончить -старшего — Ты. Бросил. Меня. — Грубо головит Чимин ,чувствуя горячее дыхание на затылке ... — Ты же сам сбежал от меня, малыш, — усмехается старший , прикрывая глаза и ведя носом по шее Чимина , жадно вдыхая запах Чего-Чего-то такого же кислого, как и вредный характер Чимина , от которого только и кривишься, как от лимона. — Значит на то была причина! — впивается он ногтями в руку Мина. — Не было никаких причин. — Была! Отпусти меня! Юнги снова толкает растерявшегося парня к стене, зажимая и злобно смотря в глаза. — Что тебе не нравится? — Всё не нравится! Я не нужен тебе! — кричит Чимин и отводит взгляд, хмурясь и складывая руки на груди. — Да кто тебе это сказал?! — Юнги злится и сжимает руками прелестные бедра парня, притягивая к себе. Чим смотрит на него и толкает в грудь. — Что? Когда пьяные голодные альфы лапают за зад, тебе нравится, а когда истинный — нет? — Юнги пытается заглянуть в глаза младшего, но тот почему-то отводит взгляд, растеряв всю свою мужественность и уверенность. Мин берет того за подбородок и заставляет посмотреть на себя. Глаза Чимина на мокром месте, но Мин совсем не понимает что же не устраивает Чимина, почему он не хочет быть с истинным, почему притворяется, ломая комедию и бегая от самого себя, почему занимается тем, что противно ему. Чимин опускает взгляд и слабо бьет Юнги ладонью в грудь, да просто из вредности, и дует губы. — Я не нужен тебе, а ты не нужен мне. На этом и закончим. — Бурчит Чимин и вновь порывается сбежать. Старшего злят беспричинные задвиги Младшего и он снова прижимает его к стене, грубо впиваясь в губы жадным поцелуем. У Чимина дыхание спирает. Он хмурится, мычит и бьет парня кулачками, пытаясь еще и пнуть его хорошенько. Юнги кусает его за губу, на что младший хныкает, понимая, что уже не выберется из плена. Мин Юнги позволяет себе удовольствие помять бедра младшего, который все еще гнусит и вредничает, но уже развязно отвечает на грубый поцелуй, закидывая руки на его плечи. Юнги целует долго, беспощадно кусая пухлые губки в кровь и до синяков сжимая его бедра. Мин знает, что Чимин любит ласково и нежно-пренежно, но он этого не заслужил, да еще и выебываеться, светит тут своим телом перед всякими ЕБЛАНАМИ, флиртует… Вот пускай знает кто тут главный. Старший кусает его шею, оставляет засосы, усмехаясь тому, как шипит и тихо матерится Чимин. Отворачивается, вредничает, но не может не поддаться поцелуям, сильным рукам, гуляющим по телу под футболкой. Что бы Чим не говорил, как бы он не психовал, но истинный есть истинный и Чимин все равно тает от него, даже когда он так груб. Юнги тянет его за руку и толкает в его комнатку, где кроме стола и дивана ничего нет. Чимин понимает, что уже точно попал, когда дверь запирают и подхватывают его за бедра, вжимая спиной в стену и снова впиваясь в губы. Он обхватывает старшего ногами за талию и руками крепко держится за шею, чтобы не упасть, да и так удобнее. Он тоже не сдает позиции, кусает губы Юнги в ответ и сжимает волосы на затылке. — Будешь крутить жопой в баре перед всеми, мало не покажется, — говорит Юнги , шлепая парня. Чимин обижается, хмуря бровки, и бьет его пяткой в поясницу. Юнги понимает, что малой так просто не сдастся и будет выебываеться — все еще дуется и вредничает. — Я сам себе хозяин. С чего бы мне тебя слушать? — дует он губы. — С того что я твой альфа, а ты только мой омега, ясно? И это не обсуждается. — Отвечает Юнги, легко разрывая легкую футболку младшего по швам. — Эээй! Это моя любимая футболка! — злится Чимин, дергая парня за волосы на затылке. — Купишь новую. — Вот сам и купишь, — недовольно бурчит Чимин в губы парня, отвечая на более мягкий и нежный поцелуй, закрывая глаза и мурлыча от удовольствия. Чимин очень вредный и поэтому Юнги готов приручать его вновь и вновь.Юнги быстро стягивает с парня узкие джинсы, облюбованные другими альфами, и гладит его прекрасные стройные ножки. Чимин теряет себя в ощущениях, по которым ужасно соскучился, жадно упивается родным запахом сладкого апельсина, утыкаясь носом в шею парня. Он готов помереть от счастья, ведь его Мин любит. Любит до безумия и никак по-другому быть не может. Чимину не нравится, когда его пожирают взглядами пьяные посетители бара, не нравится делать вид, что весь такой из себя сучка. Чимин на самом деле нежный и ронимый, хранящий себя и таящий в объятиях лишь Юнги. Ему нравится тонуть в карих глазах Мина, нравится выгибаться лишь для него. Чим и не замечает даже как альфа сам уже раздевается и снова подхватывает его на руки, целуя плечи, шею. Юнги достает с кармана джинс тюбик смазки и смотрит на Чимина, который усмехается. — Ты что, носишь с собой смазку каждый день? — Прихватил сегодня, — улыбается Мин. — Я знаешь ли не хожу по таким местам. И сегодня в бар не на омег глазеть пришел, а к тебе. — Придурок, блин, — Чим давит какую-то совсем счастливую улыбку, целуя его в губы. Юнги проникает смазанными пальцами в младшего, упиваясь его тихими стонами. Чимина нереально вставляет с прикосновений своего альфы. Плющит и выносит мозг, заставляя подчиняться. Чимин просто вредный до ужаса и требует от Юнги слишком много — набивает себе цену, негодник. Но не может не признать, что это его альфа, что он только его омега. Чимин блаженно стонет, прикрывая глаза, когда наконец чувствует Мина внутри, и признает, что ужасно скучал по этому чувству, по Юнги, по его поцелуям на шее, теплым рукам по всему телу. Он безумно любит все это, а выступает лишь для вида. Ему хочется внимания, любви. Жаркой и бесконечной. Такой, какую может дарить ему только Юнги. Чимин упивается этим, выгибаясь, подставляя тело поцелуям, с садистским удовольствием царапая обнаженную спину старшего и кусая его за ухо. Как бы Мин не злился, он все равно нежен и осторожен, старается не причинять боль, а лишь доставить удовольствие своему малышу, чьи тихие стоны — услада для его ушей. Он знает как двигаться, где целовать так, чтобы Чимин был на седьмом небе и умирал от ласки и любви парня. Он крепко обнимает партнера за плечи, и что-то неразборчиво шепчет на ухо, сдерживая стоны. Юнги целует за ушком и шепчет слова любви, прижимая к себе крепче. Они соскучились друг по другу после ссоры и расставания. Они всегда скучают. Ведь Чим часто сбегает от него, делая вид, что не знает его, заставляет старшего бегать за ним. Ему нравится крутить хвостом и заставлять доказывать свою любовь к нему поступками, а не просто словами. Поэтому сейчас он сгорает в чувствах, что дарит ему парень. Всегда сгорал, ведь безумно любит его. Юнги больно кусает Чимина в плечо, на что тот шипит и ругается на незадачливого Мина. Меченых омег не берут на такую работу, его точно уволят после этого. Но он через секунду же забивает на это, ведь так приятно осознавать, что у него теперь тоже есть метка. — Меня убьют, если я буду пахнуть альфой, — бормочет Чим куда-то в шею парню. — Ну и что? Ты же все равно уволишься, — тяжело дышит ему на ухо Юнги, сжимая руками его бедра. Чимин скулит и возмущается, что он вообще-то не собирался уходить из клуба, где у него уже свой авторитет, но Мин не слушает, продолжая медленно проникать глубже в податливое, разгоряченное тело младшего. Чимин пыхтит от негодования и кусает там, где может, едва сдерживая стоны, хотя вряд ли их кто-то услышит. — Я скучал по тебе, — шепчет Юнги. — А я по тебе нет, — бормочет сам себе Чимин, прижимаясь к теплому и родному телу ближе. Мин улыбается, целуя своего вредного омегу в щеку. Все равно он любит и тоже скучал, старший точно знает. Пак впивается ногтями и зубами в его плечи, умирая от ощущения его глубоко внутри, мелко дрожит, кончая, и тяжело дышит, тая в крепких руках. Юнги рычит ему в шею и кончает следом внутрь расслабленного тела, за что сразу получает пяткой по заднице. — Придурок, — бормочет Чим, хмурясь от легкого, но приятного ощущения с — Ты вообще думаешь что делаешь? Я ж залечу, черт возьми. — Он злобно кусает его уже в который раз и дергается, дабы его наконец отпустили, но Мин прижимает к себе, не позволяя двигаться. — Думаю. Думаю, что тебе куда больше пойдет нянчиться дома с лялькой, нежели танцевать перед альфами в баре, — улыбается он, медленно покидая тело. Чим как-то совсем по-детски смущается, закусывая губу, и прячет покрасневшее личико на груди парня, закрываясь ладошками, чтобы Мин не увидел его счастливую улыбку. Юнги мило улыбается, когда Чим вдруг говорит за что-то спасибо и целует его в губы, обнимая за шею и прижимаясь к нему. Чимину хочется стабильности и наконец определенности. А теперь он точно определен как омега Юнги и только безумно рад таскаться с лялькой по дому. Только Юнги знать о счастье Чима не обязательно. Хотя как бы там он не скрывал себя настоящего, Мин знает все тайные желания Пака, который уж точно уволится и больше не будет от него бегать, бережно храня под сердцем зарождающийся огонек их любви. *-КОНЕЦ СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ -*