Королева без королевства. Религия без веры. Вождь без племени. Революция без надежды. Право без правящих. Закон без блюдущих. Генерал без государства. И я — собравший всё это в надежде исправить эту ситуацию. Герой без малейшей капли героизма, хех… Почему это ко мне в конце концов прицепилось?
Моя автобиография. Записка запрятанная меж страницами 200-201.
Восемьдесят третий день осени 22:41 Западные королевства. Столица Лондиниум. Первая палата парламента при Тронном зале королевы Майи. 1023 год
— Друзья! Как же я рад, что вы откликнулись на моё предложение!
Такими словами открыл заседание Генерал Третьей Объеденённой Армии, Тацуми из рода Аранеа. Голос разлетелся по всему тронному залу, в центре которого было просторный коридор, а сейчас квадратный простой стол, взятый откуда-то из столовой. Сверху поднимаются пустые ступени парламентариев. Сегодня они не будут заняты, в отличии от богато украшенного трона, за которым восседает болезненного вида дама, лет сорока — судорожно дрожащая, вся украшенная золотом, лицо в белилах с серебристыми волосами, уложенными в замысловатую причёску, и всё это в роскошном платье. Возле неё держалась красивого вида девушка, худосочная, в атласных одеяниях с огненно-рыжими волосами и… Лицо, застывшее в латуной маской изумлённой эмоции. С абсолютно пустыми глазами, если таковые были. — У вас такое приглашение, от которого нельзя отказаться… — Вдруг вышел из тени двери среднего роста немолодой человек с высоким лбом, покрытым морщинами, прилизанными седыми волосами. Одной рукой передвигающейся на трости и в униформе старой Империи. На предплечье виднелся красно-белый шахматной раскраски шеврон с двумя золотыми буквами «РА». — Я рад приветствовать тех, кто решил сесть за стол переговоров. — Заявил внезапно черноволосый высокий юноша двадцати лет. Прямая осанка и горящий золотом взглядом. Чёрный дороготканный кафтан, прошитый золотом орёл с черепом в когтях на спине и сабля за поясом, инкрустированная рубиновыми… Угадали, волчьими черепами. На его слегка смуглом лице виднеется татуировка: три чёрных грача восседают друг на друге. Только шрам уничтожил одного из них. Голос его приобрёл несколько наигранные скорбные нотки: — жаль, что вы не захотели выходить на переговоры до этого и довели действо… — Напоминаю, что именно вы и спровоцировали конфликт. — Несколько осадил его приятный женский глас со стороны входа. Вышли две одинаковые на лица дамы из тьмы зала. Каштановые волосы, руки за спиной, изумрудные глаза. Одна была одета в белый рабочий комбинезон взятой как униформу «Дефендеров» — отряда самообороны Лондиниума. Она же и продолжила говорить. — Вы хотите спасти свои тысячи погубив десятки и сотни тысяч наших граждан! Вам должно быть стыдно говорить о мире?! — А вам не должно быть?! Всего этого бы не было, если вы прислушались к нам с самого начала! — Ответил Тадеуш Арей, представитель и глава Склямов, положив ладонь на рукоятку сабли. — Мы требуем наши земли, дарованные ещё Первым Императором! Не более того! — Первый Император умер и Первая Империя вместе с ним. А вы — самая настоящая кость в горле. Варвары и нелюди, которые сегодня и доказывают своё отношения к себе. С чего бы к вам прислушиваться? — Это сказала вторая из близнецов, что представляла «Резолюционистов». Группировка отделившаяся от «Дефендеров», что решили поставить условие перед Королевством и Королевой лично — в установлении единого правого и законнодательного документа для всей страны и ограничения прав монарха. Мотивом послужила не только возникшая вражда между церковью «Путь Возмездия» и Королевы, но и «Склямский вопрос», решением которого они предлагают лишить всех склямов гражданства и выгнать их с Королевств. Нельзя сказать, что они это говорят не без причины: — грабите, убиваете, насилуете и травите наши народы в своих катакомбах под нашими городами. Вы — настоящий камнепад с наших гор. Разрушительный и такой же бесполезный, который следует разгрести, расколоть и низвести до пыли… — Давайте воздержимся от ненужных оскорблений. — Внезапно перебила представительница СССП, Челси фон Локи. Учитывая основную политику Оскара фон Бладрейвена — звучало очень странно, учитывая что термин «Грязная кровь» пошёл в массовый обиход как раз при его правлении. У большинства скептично скривилась бровь. Тогда она начала молвить далее: — всё же, если мы пришли, то значит, что мы готовы к результативным переговорам. А значит, что нам надо сотрудничать. А одностороннего сотрудничества никогда не будет… — Вершить судьбу одним — неподвластно даже Богу-Дракону! Только объединившись мы сможем добиться своих целей. — Громко продекламировав Тацуми, столь же громогласно хлопнув в ладоши, желая отвлечь на себя внимание. Чего не занимать было у моего друга — так это артистизма. — Заседания директории по созданию проекта «Мантикора» я объявляю открытым!***
Первый день зимы 05:36 Союз свободных северных племён. «Застенье» Grenzüberschreitend. 1023 год
Ведь дети, как вы знаете, я скрупулёзно собирал из самых различных источников. Таково моё хобби — собирать рассказы из моего прошлого и составлять из него свой. Вот и хочу сейчас поведать вам — с чем я обычно работаю. Хейя был самым непримечательным рядовым среди десятка тысяч таких же в армии Эсдес. Но он был один из немногих, кто документировал свои размышления на бумагу достаточно хорошо, чтобы мы поняли происходящее в «Зимнем Походе на Север» со стороны почти обыкновенного солдата. Зачитаю я одну из его «глав», правда отрывочно. «Я служил в первом корпусе, второй дивизии, третьей бригады, четвёртого полка… Точнее, то что от него осталось. Нас много было потеряно при штурме врат. На каждого одного убитого северянина приходилось двое тяжело раненных или убитых наших. Северяне рвали нас на куски тогда, даже будучи сильно ослаблены на юго-западе. Мою роту даже не стали реорганизовать — не было кому из наших офицеров. Поэтому нас отослали прямо на самый краешек передовой, чтобы мы окончательно потерялись со всех листов. Инквизиторские псы или, как они называют себя, «Эмиссары Возмездия» не очень ратуют за подобное хобби в такой час. Сформировали, дьявол их раздери, отряды фанатиков для контроля происходящего и отлова «подозрительных лиц». Странно, что Эсдес им разрешила. Но даже так, я нахожу в этом забавное, как умею — наиболее набожные и жестокие стали те, кто вообще не знал про церковь до войны, а потом познакомился с ней после боя за врата. Хех, как странно, что человек быстро начинает на войне верить во всякую ересь. Думает, что хаос кому-то подвластен на поле боя… Холод обжигает руки, когда я пытаюсь писать. Здесь зимы не то, что у нас — суровы они и беспощадны. Даже местные дома, винтообразная крыша в которых служит по сути одним большим дымоходом, не особо спасали нас даже при полной затопке, не говоря про сейчас. Хотя я бывал всего пару раз там, потому что в основном я помогаю окопным парням. Им совсем тяжко. Хоть у них происходит частая ротация, но это не помогает им сберечь рассудок. Когда ты видишь — во что превратился твой взвод от контакта с артиллерийским снарядом или этим оранжевым ядом. И неизвестно — что хуже. Но я пишу, чтобы не забыть и не сломаться. Пишу нескладно, быстро и это скорее поток сознания. Хоть оно у меня есть. Тут многие теряют разум, не то что память. Я ночь разгружал снаряды для батарей, доставляя их прям под огнём северян. Впервые пришлось сидеть в таких условиях так долго… Нам дали поспать четыре часа, но у меня бессонница из-за гула в ушах. Сегодня, в течении суток, я либо не увижу сна, либо это будет самым последним сновидением… Сегодня идём на прорыв. Будем пытаться вырваться из блокады. У генерала появилась какая-то безумная затея, из-за чего она приказала избежать контакта метала, что прилегает к коже. Офицеры же поясняли суть тактики с нашей стороны — подробить армию железнокровных на несколько частей при штурме и пробраться в самые тылы, перерезав им базу снабжения. У северян много артиллерии, «летучая вода» как уже прозвали этот яд, и они бьются до последней капли своей чистой крови, но мы должны справится. Плюс ещё должно прийти со Свободного моря подкрепление. Крупное, нам отправили целую армию и ещё на неделе должна прийти «Чёртова дюжина Рацека», что должна закрыть нам тылы и мы смогли сформировать фронт. Клином, как нам объяснили. И мы будем на самом острие, впереди всех остальных, как обычно… Так, по крайней мере, нам пояснили капралы. А среди них правды мало. Моя дорогая Мария. Хочу сказать самое важное перед тем, как закончить. Я не знаю — читаешь ли ты это, либо я читаю это тебе перед нашим камином. Я тебя люблю всем сердцем. Я вспоминаю о тебе каждый день. Я пошёл в армию, чтобы отплатить по долгам отца. Когда я пишу это, деньги уже должны быть у тебя. Я знаю, что возможно оставлю тебя одну, но мы оба понимали необходимость этого. Мы оба решили не жить более в страхе и прятаться в застенках. Если я всё же умру, то моё посмертное жалование и компенсация дастся тебе. Земля у нас есть, а денег хватит выкупить дом и сделать там ремонт. Как мы и хотели Но за эту возможность мне придётся заплатить. Нас, всем полком, отправят прямо в авангард. Авангард авангарда, вместе со, Бог-Дракон их сожги, кавалерией. Мы понимали это. Мы понимали, что были бельмом на глазу из-за нашей общей нехватки во целом полку, если быть точнее. Мы уже не боимся смерти. Мы её видели глазами и неоднократно жали друг другу руки. Мы знаем кому служим. Мы знаем, что участь при неповиновении хуже смерти. Мы служим Эсдес фон Партас и Империи. Негласный девиз нашей армии — «Мы приносим в жертву себя, чтобы нашим близким не довелось этого делать». Мы — отчаянные остатки четвёртого полка. Нас так мало осталось, что уже про нас легенды ходят, ибо только Богу-Дракону известно, как мы не отдали ещё нашу кровь этому полю боя… Но я не хочу свою оставлять её здесь. В этой мёрзлой земле ничего путного с неё не вырастет. А у нас есть шанс воспитать из нашей дочки… Боже, как же я хочу вернуться…Но моё тело принадлежит войне сейчас, а сердце и душа — только твои на веки, Мария.
Хейя из рода Макеран. Творение называется «Записки с бойни». Его цитата в конце была такова — «Война для простого солдата — это когда ты после боя знаешь, ради чего ты возвращаешься. Для меня эта война превратилась в самую настоящую бесполезную мясорубку, где мы все были жертвенным агнцом во имя неизвестного будущего». Ему не было ради чего возвращаться домой, кроме как пытаться охарактеризовать данные ощущения.***
Восемьдесят третий день осени 22:53 Западные королевства. Столица Лондиниум. Первая палата парламента при Тронном зале королевы Майи. 1023 год
Тацуми был хорошим переговорщиком. Но его идеи могли редко находить отклик средь других таких же сердец. Мой друг говорит о дальнейшей неделе как о той, что «сломала меня и мир в целом». — Отказываюсь от переговоров. — Самый настоящий Ciul. — Предложение отклонено. — Предложение отвергнуто. — Как вы посмели посягать на корону?! — Вы вздумали перечить сути божественной уклада жизни нашей? Почти все в зале заседания парламента были взбудоражены и огорчены подобным заявлением Тацуми ла Аранеа. Хоть он и стоял смирно, всё же нашлась ещё одна сторона защиты. — Кхм-кхм. — Прокашлялась Челси фон Локи, всё же возжелавшая дальнейший разговор. — Может всё же выслушаем дальнейшее предложение нашего дорого товарища и не будем делать поспешных выводов… — Меня все правильно поняли. Почти. — Продолжил Тацуми гнуть свою линию. Его былая наигранность сменилась по истине ужасающим хладнокровием и стоицизмом. — Я предлагаю реорганизовать, во время нынешнего кризиса, недействующий «Пакт Трёх» и заменить его «Пактом Мантикора», а именно: отменить положения предыдущего договора и создать конфедеративное государство, разрешив предстоящие споры компромиссом. Разрешить Революционной армии, дефендерам и резолюционистам иметь партию в парламенте Западных королевств, а после и в Империи и СССП, выделить склямов в автономное государство, а внутри конфедерации будет действовать право легитимности границ и правительств. Всё это ради того, чтобы предотвратить произошедшего в Северном Королевств пять лет назад «Революции нового времени». Когда Нуми Сейка и Оскар фон Бладрейвен захватили власть. Ведь последний неиллюзорно идёт по наши души, пока мы грызём друг другу глотки. Весь зал находился в перманентном шоке от сказанного. Если бы я мог выражаться менее цензурно, то сказал бы более точнее. У всех были разные мысли по этому поводу. Некоторые терялись в смятении от принятия такой сделки и находились в нахождении подвоха всего этого. Тацуми решил продолжить свою речь, видя уставившихся на них озлобленных правителей. Столь действительно радикальное заявление было озвучено со слов какого-то левого выскочки, что вылез в такой удачный час и, кажется, всегда находился на острие событий, но при этом с вечным ожиданием ножа в спину… — Отвечаю на немые вопросы, появившиеся у вас. — Прочитал по глазам он их. И первым он решил обратить внимание на глаза королевы данного зала, которая «великодушно» разрешила собраться всем здесь. — Нет. Я не собираюсь воссоздавать «Первую Империю». Как было сказано — надежды на это умерли давным давно и я не разделяю мнения сторонников данной затеи. Не будет единого административно-политического или какого-либо ещё центра. Государства будут иметь внутри максимально широкие полномочия в сфере внутренней политики. Конфедерация будет касаться дел внешней политики, обороны и облегчения сотрудничества между странами-участницами. Правда это не касается двух странах, о которых чуть позже. — Далее он переключился на… То, что должно находится на месте глаз, со стороны «Знающей». — Также это будет касаться религиозных дел. Миссионерство и Инквизиторство может стать регулируемой частью жизни государства при запросе либо державы, либо верующих внутри неё. — Далее он переключился на достаточно старого человека, однако несколько схожим с ним во взгляде, действиях и жестах. Можно сказать, что близкого, как две капли воды. — Революционная армия может получить право выступать как страна участник и иметь партии внутри стран. В Империи и СССП будет проведён плебисцит среди всех слоёв населения, у кого есть гражданство и записанное имущество в государстве. Плебисцит по поводу сформирования парламента по Лондиниускому образцу в этих странах и реформирования нескольких институтов по ограничению власти главных лиц страны. — После сказанного он решил не замолкать и продолжил далее, обратив своё внимания на ранее знакомую личность. — Склямы получат автономию, а не полную независимость. Ваша родина является крайне важным, для всех трёх стран вас окружающих, пунктом преткновения многих вопросов по самым различным поводам. У вас будет полный суверенитет внутри вашей страны и самоуправление в делах внутренней политики. Я думаю, что это удачная компенсация… — Слишком всё складно звучит, вы не находите, господин Ла Аранеа? — Взяла слово главная резолюционистка, вторая из близняшек, Роза Зейн. Она всегда была более ультимативна и жестока в своих речах и поведении, нежели её сестра, хотя и говорила без лицемерия и брехни. — Вы действительно хотите решить все предшествующие вопросы, возникшие за тысячу лет проживания на этой земле, воспользовавшись всеобщим хаосом и вашим положением? А что скажет по этому поводу Империя?.. — Я здесь Империя. Император и Бог-дракон в одном лице в пределах этого здания и моей армии. — Перебил её Тацуми ла Аранеа, достав восьмизарядный револьвер из-за пояса. После чего начал медленно и постепенно заряжать его, взяв патроны из своего кармана. Затем он положил его на стол переговоров да с такой силой, что даже бумаги и стаканы над ней немного подпрыгнули. — Вот мои аргументы насчёт этого довода. Не желаете выслушать? — А ещё мой народ обвиняют в варварстве и жестокости… — Я не обвинял. — Сказал Тацуми и поднял револьвер со стола и одним нажатием на экстрактор освободил барабан. Патроны посыпались на пол и под звонкое эхо и он же и продолжил: — Вы можете отказаться от дальнейшего участия. Или после войны с СССП. Но отказавшиеся поплатятся, если остальные согласятся. — Вы действительно думаете, что хотя бы кто-то согласиться быть на вашей стороне? — Взял слово «главный революционер» и поднявший собственно этот мятеж на острове — Франк де Арахни. Голос его даже походил тембром на Тацуми, как и умение держаться: — и даже если найдётся кто-то, то… — Этого мне будет достаточно. — Всё также бесцеремонно и хладнокровно продолжил Тацуми перебивать остальных. Хоть он и выглядел спокойным, его голос становился всё более рычащим и иногда срывался вниз, а клыки уже начали выпирать за губы. — Вы никогда не соберётесь вместе, чтобы одолеть даже коалицию с двух или трёх членов этого пакта. А даже если никто не пожелает вступать и каждый изъявит явственное желание не участвовать в дальнейших переговоров — моя армия отступит назад к границе Империи. Наши страны разделяет Мать-река. Я приму бой против СССП, что нарушили «Пакт Трёх». — Тут он взял паузу. Выдохнул и продолжил: — он же и был инициирован Оскаром фон Бладрейвеном с главной целью признания Империей и Западными Королевствами его абоминации под названием Союз Свободных Северных Племён. И одним из пунктов был мир между нашими государствами. Он отмёл его — почему бы нам не смести его? — Тут находится законный представитель власти СССП, приглашённой лично мной — Челси фон Локи. Почему вы не учитываете её интересы? — Перехватила инициативу Королева Майя, пока Тацуми доставал из кармана бумагу. С двумя подписями. — Челси фон Локи дала право коридора по территории Западных королевств в обход законодательству Пакта Трёх, чтобы вместе разбить надвигающуюся орду северных племён под названием «Око Истины», что сметёт всех нас здесь находящихся, в этой прекрасной стране. — Тацуми положил бумагу на стол, чтобы каждый мог рассмотреть. Но только глава Революционной армии и резолюционистка удосужились это сделать — все остальные кинули презрительные взгляды в обе стороны. — По подсчётам они должны будут быть через три дня. Ещё через день они установят эшафот для вас. Так что я бы решал быстрее — быть убитым или иметь шанс на спасение. При том, я не один, кто так думаю. — Произнёс Тацуми со своей небольшой, только ей заметной ухмылкой и лукавыми глазами. В зале парламента появилось неловкое молчание, требующего того, чтобы его нарушили. — Всё верно. Я, Челси фон Локи — законный представитель Союза Свободных Северных Племён на территории. Я подписала данный документ и признаю его силу. Значит я автоматически поддерживаю вышеизложенное… Пока ещё законным представителем Империи Тацуми ла Аранеа. — Произнесла она, стиснув зубы. Не такого исхода она ожидала, ой не того. Но там, где уступает один, то на его место становится второй. — Однако, хочу заметить, что Пакт Трёх всё ещё в силе и то, что моё государство всё ещё существует. Так что выбираете выражение и имейте уважение ко всем находящимся в этом зале. — Если бы я вас не уважал — то даже бы и не начал с вами сотрудничать. Не находите закономерность?Первый день зимы 07:42 Союз свободных северных племён. «Застенье» Grenzüberschreitend. 1023 год
Редко когда можно было увидеть генерала Эсдес фон Партас в каком-либо другом обмундировании, помимо привычного комплекта, в виде фуражки, белой куртки с отдельными чёрными манжетами на рукавах, а также юбки и длинных сапог. Её форма всегда была неким незыблемым знаком того, что она стоит выше всех остальных. Даже в холоде или в жаре, во влажном зное иль пустынной буре посреди ночи — лишь несколько элементов добавлялось, такой как белый плащ или убирался каблук и делался некий вариант армейских сапогов. Я всё равно в это мало верю — я в местные то холода без куртки не выйду, а она в юбке посреди бурана… Неслыханно, в общем-то. Но даже для такой дамы наступают моменты исключительности. Особенно это проявилось тогда, когда она вышла перед бойцами в форме экспедиционного корпуса. Хотя это был несколько дополненный, штурмовой вариант. Вставки из чёрного хрома увеличились в количестве и добавился меховой воротник. На ребре был небольшой подсумок с противогазом. Изменила она также и в предпочтениях к оружию — к привычной рапире появился трофейный меч от Марии фон Кейнхёрст, а также был взят вариант северной охотничьей винтовки. Недаром дробь в траншеях запретили, а Эсдес не любит играть честно, когда ты сам нарушаешь правила. Тридцать тысяч человек в городе из её армии. Близ десяти тысяч в траншеях дожидаются часа. Остальные в резерве либо на операциях. Перед последним штурмом, перед там как отправится в подземелья и выйти на окопы, чтобы преодолеть несколько километров снежного поля брани, со скалами, холмами и выбоинами, под огнём и ядом, стремящимся забрать их жизни. — Сегодня нам нужно взять как можно больше, отдав как можно меньшее! — Решила так начать свою речь перед штурмом после несколько декад блокады. Она стояла подле стены, на бывшем постаменте памятника. Не так высоко, чтобы её никто не видел, но и не так низко, чтобы никто не слышал. — Сегодня, мы перестанем обороняться. Бояться следующего удара и возможной смерти за ним. Мы сами будем нести смерть. Не во имя Империи, а уже во имя самих себя. Чтобы показать, что мы сильнее любой армии, сильнее любого! Что истина — это мы. Это они должны следовать нам и подчиняться! Площадь взорвалась овациями. Крики, всеобщее улюлюканья, радость и гнев перемешанной вместе с оставшимся осадком волнением и страхом. «Так! Сделаем их!» — кричали обычные солдаты, из которых в лучшем случае только половина вернётся домой, «Посмотрим уже на их кровь! Железо в ней иль вода?!» — вкушали предстоящую схватку «Белые демоны». «Покажем им Путь Возмездия. Наш путь!» — Восклицали верующие «Знающей» и, самыми громкими, были остатки четвёртого полка и тринадцатой кавалерийской роты со словами «Мёртвым смерть не страшна!». Посмотрим, как они заговорят уже на поле боя.***
Вдруг послышался аккуратные шаги по скрипучей лестнице. Ходивший был густоволосым, но седым человеком неопределённых лет. Будто бы тот застрял в своих тридцати-сорока летах. Имел стальные бионические протезы вместо рук. Очень умело сделаны, как и одежда на нём: серое фетровое пальто и шляпа с тростью. Очень шли ему. Как и пронзительные изумрудные глаза с приторной, как липовый мёд, улыбкой. — Ну и ты в конце добавить забыл, что она сказала: — «Смерть на поле боя покажется вам милостью, если вы решите сбежать!» — Его тон был похож как на сноп искр оптимизма с зажигалкой реальности… Которая не вспыхнула огнём, а обратилась в холодную тьму ночи, окружившей дом. — Можно я тоже присяду и послушаю? Отец семейства немного замялся и оказался в смятении от сложившейся ситуации. Он не знал, что сказать и… — Выступлю неким критиком истории… Хотя она итак неверна изначально. Ведь ты убил целых двух героев с определённого конца.***
Кхм, ладно. Я продолжу: Так как оставлять имперцев при выходе из северного города без получения артиллерийского снаряда на голову стало не к чести у северян, то пришлось копать множество туннелей, связывающих город и окопы. В них всегда царила атмосфера… Неопределённости. Тут всегда кажется, что ты одновременно и жив, и мёртв. Вот маленький мельтешащий свет керосиновый лампы кажется удручающим и безжизненным, пока ты не встречаешь солнечный свет открытого пространства с меткой пулей снайпера, забирающего твою жизнь. Тут нечем дышать, вонь пропиталась везде в кажущиеся нестойкими балки, ты постоянно норовишся упасть под сапоги, каждый может тебя неудачно (или удачно) пробить ребро штыком из винтовки. А тем временем на ваши головы падают снаряды, которые, тем не менее, не пробивают спасительную толщу земли, что может стать хорошей братской могилой. Сто шагов под преисподней. Так назвали этот путь. Где-то четверть туннелей была обвалена в ходе массированного огня, прежде чем большинство смогла выйти. Уже из боя была выведена добрая тысяча солдат.***
— Смерть северянам! Империя превыше всего! — Такой клич пронёсся по поле брани и с отборной бранью был он перемешан. Из траншей вынырнули сотни, тысячи, десятки тысяч людей за пять минут. Большинство тел стало неплохой лестницей для живых, укрывающих от выстрелов. Кавалерии не было видно. Только тринадцатые галопом скакали впереди всех, ловя пули и снаряды от артиллерии, где смогли найти укрытие солдаты. И как только первый авангард пошёл в атаку — сразу начала работать дружественный огонь и своей артиллерии. Ох, эти сладкие хлопки и родные числа, доносящиеся до вух всех солдат, а за ними такая страстная глухота дополняющая к аккомпанементу из невыносимого гнева, жаждущего уничтожить хоть без рук, да зубами грызть и разрывать врага на куски. Снег хрустит под ногами, как кости врагов будут сминаться подо мной. Лишь свистящие пули да ветер подгоняющий их может остановить наступления настоящего исступления.***
Первые окопы северян были преодолены достаточно быстро. Они были до этого разрушены артиллерией, а укрепления были сметены каким-то ковшом либо сожжены. Самих северян было преступно мало. По крайней мере живых. Похоже момент был подгадан вовремя — северяне проводили ротацию сидящих в траншеях. Случай иль божественное провидение «проклятого» инквизитора — трактовка разниться от историка к историку. Сама же Эсдес оставила крайне лаконичное: — «Даже жаль, что первое сражение в этой битве оказалось таким ничтожным». Она была одна из первых, кто словно вихрь залетел в траншеи и устроила там, вместе с остальными солдатами настоящую резню. Северяне в разрушенных окопах стали малокровными, напуганными. Легион «Железной крови» ставил на тяжёлых пехотинцев и оборону, в отличии от «Когтя Ворона», которому попалась просто задача не под их специфику. Но сейчас глаза их выражают то, что говорят глаза каждого вне зависимости от национальной принадлежности, языка, расы или даже…***
— Или даже той чуши, что ты гонишь своим детям, старик! — Чуть ли не крикнул пришедший, оборвав рассказ на половине: — Потому что боевой кураж чувствуется не так. Твоё жалкое нутро падает куда-то вниз, в кишки перемешиваясь с дерьмом внутри тебя. Дерьмо тебя заполняет и от этого руки трясутся, потому что ты превращаешься в один огромный мешок с калом. Глаза мечутся от непонимании, дыхание перехватывает от смрада и непонятно — кто или что его источает. А когда ты видишь противника… То будто смотришь в зеркало. Два огромных мешка с навозом должны сделать друг в друге больше дырок, чтобы оттуда уже потекла коричневая жижа и… — Хватит! — Крикнул рассказчик и стукнул по быльце кресла. — Остановись! Люциусу идти в армию в следующем году и его скорее всего пошлют в очередной гарнизон, где ему итак всё предстоит это всё прочувствовать. Армия сделает из него мужчину. Чего не сделала из тебя! Ты пришёл на всём готовом и… — И убил организатора! Грифа! Убил и занял то место, которое готовилось ему! А ты продолжаешь гнать пургу детям, будто Тацуми, Гриф и я — один и тот же человек! — Вы и есть — один и тот же человек! Принимай лекарства, чтобы не мешать свои выдумки с… — Твоими, да? — Отобрал слово пришедший да. — Я знаю, что у тебя по сценарию. То, что написано в их учебниках истории. Про битву Эсдес и Оскара. Но я открою тайну твоим детям и пускай они живут с ней — Эсдес проиграла даже не успев поднять клинок, когда пришла на то место. Мне Майн рассказала. Именно она привела «Стальных гончих Императора», как потом обозвали эти ТАНКи*. Пробилась сквозь все окопы вместе со своим клятым псом. Оскар привёл «Воронью гвардию» — самых отбитых ублюдков на Севере. Но они отбитые не только в боевых навыках, а ещё в том, что наглухо отморожены. И могли его терпеть. А Эсдес… Не смогла выдержать этого и… Она умерла в тот день и… Конец истории любви и романтики! А я пошёл. Выкручивайся дальше сам… Тут рассказчик немного улыбнулся и захотел засмеяться, но вместо этого громко откашлялся и начал хлопать в ладоши. — Ведь история только началась. Твоя и Эсдес. И Майн, и Кэтрин, и Оскара с Челси, и даже… — Ой, да заткнись! — Крикнул пришедший, который громким шагом пошёл к выходу. — Ты понял, что я имел в виду! Эсдес, которую я знал — погибла в тот день! Упала от страха и чуть не скончалась от сердечного приступа! А я бы хотел потом почитать — что ты там напишешь… И вот так пришедший стал ушедшим, покинув дом с оглушительным, как канонада артиллерии, хлопком дверью за собой. И ушёл он в белоснежный яркий солнечный день, громко чертыхаясь. Под взгляд рассказчика этой истории. Тем временем другой рассказчик, отец семейства, поднялся и произнёс: — Ладно, дети — пора собираться. Что-то мы засиделись. Потом расскажу дальнейшее…