* * *
— Хей, — приветствует Саймон, когда садится за стол павильона напротив меня с подносом с едой. Когда мы пришли, здесь уже стояла очередная передвижная закусочная от ФЕМА. Она не была бесплатной, но принимала талоны, которые нам выдали, когда мы прибыли сюда. Большинство я уже потратила. — Хай, — отвечаю ему. У меня уже был поднос с едой, второй завтрак и последний из моих собственных талонов. По крайней мере, он не видел, что я съела в доме. У него на подносе была еда только себе, так что, думаю, он или перестал брать порции за нас обоих, или видел, что я уже взяла себе, когда встал в очередь. — Я наблюдал, что ты сидишь здесь, так что подумал, что заскочу. Не возражаешь? — Неа, всё в порядке. Он снова делает ту странную штуку, не совсем глядя мне в глаза, скорее, смотря на что-то ещё. По крайней мере, он не пялится на мои сиськи. Мы оба какое-то время занимаемся едой, в основном он, потому что я уже съела большую часть своей порции до того, как он сел. Я на некоторое время делаю вид, что играю на телефоне, ожидая, что он скажет что-нибудь, но эта уловка будет работать не слишком долго, он уже знает, что мой мобильный тариф исчерпал предоплату. Я рассказала ему об этом на выходных. Ощущаю, как по моему пальцу проходит дрожь. Чёрт, я снова выкачала часть своей грёбаной батареи. Мне нужно разобраться, как лучше это контролировать. — Так… ээ. У тебя есть ещё сигареты? — наконец спрашивает Саймон, слегка нервничая. — Уже превратился в наркомана? Извини, по-правде, выкурила последнюю этим утром, и у Рейчел больше нет. — Так, в любом случае, мне сказали, что социальный работник должен прийти ко мне сегодня. — Ага, ко мне тоже. — Так мы можем выбраться отсюда, думаю? — Может быть, хотя не знаю, направимся ли мы в одно место. — Ага, так, походу, это тот самый момент, где я обычно спрашиваю твой номер и надеюсь, что ты не думаешь, что я жуткий, из-за того, что пытаюсь проводить с тобой так много времени последние несколько дней. Но у меня нет телефона, и ты сказала, что у тебя на телефоне закончились деньги. Долго же ему потребовалось. Пожимаю плечами и даю ему настояться несколько секунд, пока приканчиваю апельсиновый сок. — Так, ну, я был… — немного запинается Саймон, прежде чем я прерываю его. — У меня есть электронная почта. Я бы дала тебе ту, что была в школе Болл, но, думаю, она может больше не работать, но у меня есть другие. — О, великолепно. Я тебе говорил, что узнал, что ходил в Болл? Ты знаешь учителя по имени Джерри Мондейл? Он единственный, кого я встретил, кто узнал меня. — Ага, он вёл у меня первый урок истории. — А я был в твоём классе? — Нет, ты не был ни в одном из моих классов(1). Мне нужны ручка и бумага. — Точно, — Саймон снова начинает рыться в рюкзаке, в том самом, который мы украли из Королевского Дворца на острове. Он достаёт бумагу, разрывает её пополам и пишет что-то на одной из половин, прежде чем передать её мне. — Я вчера зарегистрировал новый ящик в интернете, пока был в игровой комнате, потому что не мог вспомнить, была ли у меня раньше почта вообще, — говорит он, пока я пишу свой адрес на пустой половине. — Ты есть на ПЛО? Останавливаюсь и замираю. Он занимается поиском информации? Подтверждения? Знает ли он, что я парачеловек, или нет? Имеет ли это значение? У меня даже нет аккаунта на ПЛО. Я имею в виду, я знаю, что это такое, заглядывала на сайт по нескольким ссылкам из постов в социальных сетях, но это не то, за чем я действительно слежу. Стоит ли начинать теперь? Чёрт, я даже не знаю, что произойдёт с моей жизнью, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться, нужно ли мне вписываться ещё и в кейповскую. Не это у меня сейчас в приоритетах. — Джулия? — спрашивает Саймон. Я молчала слишком долго, не отвечая на вопрос. — Нет, у меня нет аккаунта на ПЛО. Это не тот сайт, который я вообще часто посещаю. Эту почту я даже не проверяла неделями, — говорю я, передвигая ручку и половинку бумаги, на которой писала, обратно ему. Кладу другую половинку с его электронной почтой в карман. — Ты просто вроде как отключилась. — Хмм, не тебе говорить. Я просто сейчас немного устала. — Ага, подожди здесь. Затем Саймон встаёт и подходит к какому-то взрослому парню, который курит под другим павильоном. Он болтает с ним немного, минуту или две, может быть, затем парень передаёт что-то Саймону, и тот направляется обратно. На полпути разбираю, что у него пара сигарет в руке. — Надеюсь, у тебя всё ещё есть зажигалка. — Ага, спасибо, — улыбаюсь я, доставая зажигалку из кармана куртки. По крайней мере, он обращает внимание на то, что мне нужно. Мои пальцы случайно проходятся ему по руке, пока зажигаю его сигарету, и моя сила Контакта едва активируется. В этот короткий промежуток я могу сказать, что та адаптивная взламывающая сила, или что бы там ещё ни было, изменилась с тех пор, как мы в последний раз соприкасались. Подождите, а что вообще она должна взламывать или изменять? Он не показал и, кажется, не имеет очень очевидного набора сил. По крайней мере, ничего, что было бы таким же очевидным, как у Руки Помощи и Гранита. Там не было ответа, или моя собственная сила его не видела? Я была так уверена раньше. По крайней мере, по моим ощущениям, основная функция моей силы, или, как минимум, одна из моих сил — знать силы других людей. Тем не менее, «ощущение?», «подпись?» его силы изменились с последнего раза. Так что теперь я не была так уверена. — Поэтому я думаю, что мои н- *кашель* н- *кашель* навыки *кашель* курения, чёрт возьми. По крайней мере, я думал, они улучшились, теперь я не так *кашель* уверен, — говорит Саймон после того, как делает затяжку. Он снова делает эти странные движения руками, хоть и не бормочет, как в предыдущих случаях. Было сильное искушение «случайно» смахнуть его руку снова, просто чтобы попытаться получить больше информации, но короткого прикосновения действительно не хватает. Ну и, наверное, не нужно этого делать в принципе. Более длительный контакт может дать ему неправильную идею. Так что, если что-то очевидное не было частью подписи силы, тогда что она изменяла или взламывала? Подождите, а изменял ли, или, может быть, взламывал ли он мою? Я всё время волновалась о том, как я использовала свою силу на нём, но использовал ли он свою на моей? Знает ли он вообще, что у него есть силы? Как бы мог не знать, самому себе это должно быть очевидно, правда? — Кто-то подходит. Наблюдай, — говорит Саймон и бормочет что-то, пробуждая меня из созерцания. — Дерьмо, это Кристи. За ней идёт какая-то другая дама. Отворачиваюсь и высасываю сигарету несколькими быстрыми затяжками. Саймон понимает намёк и начинает делать то же, но медленнее. Я уничтожаю её как раз к тому моменту, когда слышу, как Кристи зовёт меня по имени. — Джулия! Ты курила, не так ли? Саймон начинает кашлять, уловка раскрыта в любом случае, но я ей не отвечаю. — Что? — Это миссис Пирсон. Она твой социальный работник. Она доставит тебя и других девушек в ваши приёмные дома. Так что возвращайся в дом и пакуй вещи. — Я скоро должна вернуться в дом на колёсах, мне нужно также найти парней, — говорит миссис Пирсон. — Каких парней? — спрашивает Саймон. — Наблюдение, — шепчет он, он делает так часто, что это такое? Миссис Пирсон смотрит на лист бумаги в своей руке: — Рональд, Кеннет и Саймон, дом на колёсах 3. — Я Саймон. — Андерсон? — Да. — Тогда избавься от той сигареты, которую прячешь под столом, и тоже возвращайся паковать вещи. Мне нужно отвезти всех вас обратно в Хьюстон, и я хочу выехать как можно скорее.* * *
Мы прибываем в дом Беккетов и начинаем выбираться из мини-фургона миссис Пирсон. Она выдаёт нам всем стопку сшитых бумаг с надписями «Ваши Права и Обязанности в рамках Техасской Системы Помощи Детям». Я предполагаю, то же самое она выдавала всем остальным детям, которых уже развезли, но мы ни разу не выходили из машины ради них. Я смогла лишь просмотреть её, прежде чем получить очередную стопку пустых форм, названных «Инвентарь для вещей». У меня начинает подниматься паника. — Это действительно необходимо? — спрашивает Рейчел. По крайней мере, первым начинает возражать кто-то другой. — Да, это стандартная процедура для защиты любых ценностей и чтобы удостовериться, что мы знаем, что передаётся в случае перемещения или посещения родителей. Также, конечно, запрещены наркотики и алкоголь. Так что выворачивайте карманы и снимайте куртки. Если кто-то прячет что-то, будет лучше, если вы скажете сейчас. — Блядь… — говорит Рейчел вслух. — Чёрт, вы собираетесь забрать и резиновые перчатки тоже? — ухмыляется Саймон. — Нет. А нужно? — отвечает мистер Беккет. — Чёрта с два, чувак, — возражает Саймон. — У некоторых из нас есть личные вещи, вы собираетесь делать это перед всеми? — отмечает Джанет. — В чём дело, Джанет, не хочешь, чтобы кто-нибудь увидел твои се… — Заткнись! Рейчел! — кричит Джанет. — Она прячет сигареты… — Все внутрь, Рейчел, если у тебя есть что-нибудь, передай это сейчас, ко всем остальным это тоже относится. Всех загоняют внутрь. Рейчел вытаскивает из кармана куртки пакет и передаёт его миссис Пирсон. Все мы четверо садимся на длинную кушетку внизу, несколько постоянно проживающих там детей наблюдают с перил лестницы, пока мистер Беккет не командует им подняться наверх. Я сажусь в конце, а Саймон между мной и Джанет, а Рейчел отправляют в комнату с миссис Пирсон и миссис Беккет. Саймон наклоняется и шепчет: — Они найдут твой… — последнее слово он произносит лишь одними губами, но я знаю, что он имеет в виду. — Ага… — паника подкатывает вновь, пока я осматриваю чемодан, в котором лежит пистолет моего отца. Он заперт внутри большой деревянной шкатулки для драгоценностей моей матери, у шкатулки есть защёлка, но она определённа не заперта. Саймон сжимает мою руку. Он имеет в виду это как жест, чтобы меня успокоить: — Хочешь, я скажу, что это мой? — шепчет он. Парачеловек, основные силы: Адаптивный Взлом, Симуляция… Это заботливая, но глупая идея. — Нет… немного слишком поздно для этого. Не думаю, что ты сможешь объяснить одновременно ещё и бюстгальтеры с трусиками. Ощущаю, как зудит рука, и я что-то из Саймона вытягиваю, так что убираю её. — Ага, думаю, это не сработает, — отвечает он. Рейчел возвращается, и следующей они зовут Джанет. Мистер Беккет читает Рейчел лекцию о сигаретах, правилах и политике проживания здесь, и даёт краткое описание верхнего этажа и совместных общих комнат. У девушек и парней имеются свои собственные ванные и спальни. По всей видимости, нас всех ознакомят с ними позже. Что произойдёт, когда они его обнаружат? Он не заряжен, в нём нет патронов. Тот мужик из береговой охраны убедился в этом. Это антиквариат, я честно даже не знаю, можно ли из него выстрелить. Впрочем, он, наверное, исправен, отец держал его в сохранности. И несмотря на тот факт, что отец уехал, когда они с матерью разошлись, он бы не настаивал, чтобы держать его дома для нашей защиты, если бы пистолет не стрелял. Как они могли так поступить? Они могли, должны были разобраться. Я думала, что они изменились. Затем на зимних каникулах из универа прибывает домой Тереза, выводит меня за покупками и приводит меня в хорошее настроение, просто чтобы смягчить дурные вести о том, что мама и отец разводятся. Я позвонила матери, я была в бешенстве, последним, что я высказала ей по телефону, было, что я ненавижу её, ненавижу то, что она сделала, и что она разрушила мою жизнь. Затем раздался вой сирен, и моему миру пришёл конец. Пытаюсь сдержать слёзы, но всё равно чувствую, как по лицу скатилась слеза. Возвращается Джанет. Саймон наблюдает за мной с беспокойством на лице, прежде чем его зовут в комнату с его собственным рюкзаком. Рейчел садится: — Эй, извини, что сказала, что у меня больше нет, пыталась заначить немного себе, понимаешь? — Да пофиг, не имеет значения, — сдавленно бормочу, отворачиваясь, чтобы вытереть очередную сбежавшую слезу. Нервы ощущаются словно активизировались опять, но не уверена, почему. Проверяю комнату в поисках электрических розеток. Могу ли я извлечь своей силой, заставить полностью отключиться электропитание, как изредка происходило с домом на колёсах? Воспользоваться темнотой, чтобы попытаться спрятать пистолет? Ещё не совсем темно, и это, наверное, раскрыло бы меня. Блядь, я не знаю, что ещё сделать. Полагаю, ни у кого при себе нет наркотиков, или они бы вызвали копов. Сделают ли они это со мной? Теперь слишком поздно, Саймон выходит, и внутрь зовут меня. Они обыскивают куртку, по требованию я выворачиваю все карманы наизнанку, миссис Пирсон и миссис Беккет обыскивают и инвентаризируют мой рюкзак и первый чемодан. Похоже, вот почему миссис Пирсон так надолго застревала каждый раз, как развозила других детей? Впрочем, это не могло занимать так много времени, так как здесь четверо из нас. Они вытаскивают шкатулку для драгоценностей. — Он не заряжен, — говорю я, прежде чем они открывают её. Миссис Беккет на самом деле останавливается и пока что не открывает её. — Что? — спрашивает она. Делаю глубокий вдох: — Это моего отца. Он не заряжен, в нём нет патронов. Она открывает шкатулку. — Ричард!! — я предполагаю, что она кричит мистеру Беккету. — О, Боже милостивый, Джулия, почему? — спрашивает миссис Пирсон. Моё предположение, что Ричард — это мистер Беккет, подтверждается, когда он врывается в комнату. — Я сказала, что это моего отца, это единственная его вещь, которая у меня осталась, драгоценности моих матери и сестры. Всё, что я привезла сюда, это всё, что у меня осталось от того, что имела моя семья. — Там ещё есть какие-нибудь пушки или оружие? — мистер Беккет практически кричит. Он забыл закрыть дверь. — Нет, — говорю я, наверное, слишком тихо, поскольку несколько людей разговаривают одновременно. Они меня даже не слушают. — Чёрт побери, Джулия, прям, гангстер, — слышу, как восклицает Рейчел из другой комнаты, аккурат перед тем, как миссис Пирсон снова захлопывает дверь. — Есть там… — НЕТ! — кричу я. — Ничего больше. Слышу три щелчка набора номера, и миссис Беккет подносит трубку к уху. Они вызывают копов. — 415, Риверсайд Роуд, одна из приёмных подопечных, которые только что прибыли, привезла с собой пистолет… Я могу расслышать лишь одну половину из беседы миссис Беккет. — Нет, мы конфисковали оружие. Она утверждает, что он не заряжен, но я бы хотела, чтобы офицер проверил это и решил это дело… Нет… Нет… Джулия Мендез, Девушка, возраст 15, европеоид, красно-коричневые волосы… — Я латинос! — кричу я, моя злость берёт верх надо мной. — Джулия, иди сядь на кушетку, — говорит мистер Беккет и выставляет меня за дверь, он и миссис Пирсон следуют за мной. — Джулия, где ты его вообще достала? — спрашивает миссис Пирсон. — Вы даже не слушали?! Я сказала вам, что он моего отца. — Так, остальные, идите наверх, — командует мистер Беккет. Миссис Беккет всё ещё в комнате, разговаривает по телефону с полицией. Рейчел и Джанет быстро убегают наверх. — Я имею в виду, и ты тоже, Саймон. — Нет, спасибо, — отвечает он. — Что? — спрашивает в замешательстве мистер Беккет. — Если вы не планируете применить силу к калеке, я собираюсь сидеть здесь, поскольку Джулия мой друг и я хочу знать, что произойдёт. — Это плохое начало здесь для любого из вас, я не шучу, поднимайтесь наверх, молодой человек, — продолжает мистер Беккет. — Ага, ээ, мне всё равно. Так что, если вы не собираетесь нести меня, то можете идти нахер. — Ты здесь так не выражайся, — мистер Беккет немного краснеет. Я тронута, Саймон готов навлечь на себя серьёзные проблемы из-за меня, но он этого не заслуживает. Именно тогда миссис Беккет выходит из комнаты, всё ещё с телефоном в руке, открывает переднюю дверь и встаёт на крыльцо. Мистер Беккет, по-видимому, блефует, поскольку не делает ни одной попытки вытащить Саймона с дивана, хотя наверняка мог бы — Саймон совсем тощий. Проходит несколько секунд, прежде чем мистер Беккет замечает детей на лестнице и орёт на них снова, чтобы уходили. Хоть не слышно никаких сирен, вижу, как в окне мигают красные и синие огни, а следом входит какой-то молодой лысый, бритоголовый офицер, держа руку на пистолете в кобуре. — Я наблюдаю какого-то легавого. Эй, какого ч… — говорит Саймон полушёпотом, прежде чем оборвать себя. — Где оружие? — спрашивает офицер. Миссис Беккет быстро открывает дверь в комнату, где обыскивали вещи. — Здесь, в шкатулке для драгоценностей. Вижу второго офицера, женщину, вошедшую мгновение спустя. Она осматривает комнату и смотрит на меня в упор: — Ты Джулия? — спрашивает она, но я отвечаю не сразу. — Какие-либо из этих предметов — ворованные? — слышу, как спрашивает лысый офицер. — Я сказала вам, что это моей матери! — кричу я, уже плача. — Я не знаю, она утверждала, что они её матери и сестры. Да, это Джулия, — отвечаю миссис Пирсон. — Несовершеннолетний во владении огнестрельным оружием, — говорит мужчина офицер по радио. — Джулия Мендез, развернитесь и положите свои руки за спину. — Это моего отца… — я едва что-то соображаю и больше не могу сдерживать слёзы. — Они не могут лишить тебя твоих вещей, даже если они унаследованы. Так говорилось в интернете и на тех формах, что они нам раздали, — говорит Саймон, всё ещё сидя на диване. — Тебе лучше не встревать, это тебя не касается, — мужчина-офицер двигается в сторону Саймона. — Я свидетель, меня касается… — начинает Саймон, но офицер прерывает его, и вправду физически переместив Саймона с дивана. — Хочешь, чтобы касалось, тогда это будет в наручниках, под арестом. — Просто прекрати, Саймон, не ввязывайся в неприятности из-за меня. Я уже на коленях на земле, женщина-офицер застёгивает наручники у меня за спиной. — Ты знал, что эта штука у неё имелась? — орёт мистер Беккета, пока меня выводят за дверь. — НАЙМИ АДВОКАТА! НЕ ОТВЕЧАЙ НИ НА ЧТО! — последнее, что я слышу из воплей Саймона, прежде чем меня запихивают на заднее сиденье машины и закрывают дверь. На некоторое время остаюсь наедине с мыслями. Офицеры разговаривают на крыльце с Беккетами и социальным работником, иногда посматривая на меня и машину. Мои нервы всё ещё на взводе. Натягиваю руками наручники, пытаясь их порвать, но останавливаюсь, потому что это просто причиняет боль запястьям. Полагаю, у меня нет суперсилы, иначе поломка наручников выдала бы меня. Концентрируюсь и ощущаю, как искра проходит через металл наручников между руками. «Блядь». Ощущаю ожог и чувствую едкий дым, но наручники всё ещё крепко держатся. Я, должно быть, опалила руку, или сиденье, или что-то типа того. Переворачиваюсь на другую сторону, чтобы ближе рассмотреть то, что я сделала. Ага, на коже сиденья небольшие подпалины. Какого чёрта я творю? Если я воспользуюсь своими силами, чтобы сбежать, не то чтобы я знала, как, но что тогда? Это было бы очевидно: они будут знать, кто я, и отправят за мной СКП. Куда бы я пошла? Автоматически — злодей, до тех пор, пока не поймают, может быть, загонят в Стражи? Нет, к чёрту это всё. Папу сгребли в рейде ИТП несколько лет назад, из-за какого-то бредового профилирования. У него не было при себе документов или телефона, и у нас ушло два дня, чтобы узнать, что произошло, после сообщений о пропавших без вести, и затем, наконец-то, ему разрешили позвонить. Полностью легальный постоянный житель, тем не менее, его чуть не депортировали. Теперь такое со мной? Арест за сохранение единственной вещи отца, что у меня осталась? Женщина-коп открывает дверь и садится на переднее пассажирское сиденье. — Хочешь рассказать мне о пистолете? Нет, я не хочу. — Puta Cerda, — только и отвечаю ей. — Думаешь, я не знаю испанский, маленькая Chola? Ладно, будь по-твоему, разберёмся с этим в участке. Мгновения спустя второй коп садится на водительское сиденье, и мы уезжаем. Уже вечер. Я смотрю, как мини-фургон миссис Пирсон следует за нами.