~
После непродолжительной беседы с младшим поколением разгорячившийся Беркович и направился к указанному ими сараю, за которым находились еще ни о чем не подозревающие Катя и Алексей. Нетрезвому сознанию Александра потребовалось несколько затяжных секунд, чтобы оценить весь уровень наглости происходящей на его глазах картины. — Екатерина! Что здесь происходит?! — голос Сан Саныча разразился, словно гром посреди летнего умиротворенного дня. Отпрянувшие друг от друга они ошеломленно переглянулись. Поспешно одернув блузку, Катя с застывшим на лице непониманием смотрела на отца. — Я повторяю свой вопрос. Что здесь происходит?! — горячился Беркович и, покачиваясь, придерживал рукой деревянный столб. Мысленно Екатерина успела уже десять раз хлопнуть себя по лбу, закатить глаза и раздраженно цокнуть, но на деле круг ее действий был значительно уже. Хлопая глазами, она не знала, что отвечать в подобной ситуации. Боковым зрением она видела, что Леша, метая растерянный взгляд от нее к только что заявившемуся Берковичу, тоже не знает, что дальше делать. Страх смешался с желанием провалиться под землю. И судьба, как будто услышав суетливые мысли разоблаченных любовников, сжалилась над ним. Во дворе вдруг послышался голос Валентины, призывающий всех снова к столу. Так и не проронив ни слова, Катерина с Алексеем прошли мимо Берковича и, лишь раз встретившись с ним взглядами, взяли курс на дом. Дернув головой, то ли от пьяного возмущения, то ли наоборот, потому что был доволен своей работой, Александр направился за ними. Но вдруг заметил, что стол Катя и Леше минули еще несколько шагов назад. — Куда? — Беркович сделал попытку нахмуриться, но, неожиданно для себя икнув, потерял контроль над грозной мимикой. Даже не поворачиваясь, Катя кинула недовольный ответ в сторону отца: — В дом, руки помыть, — попутно подтолкнув затормозившего на полпути Алексея. Лишь когда порог дома был позади, а сами молодые люди зашли на кухню, Екатерина разразилась возмущениями: — Тссс, жесть! Ну, папа дает! Что вчера, что сегодня — все время ему надо лезть, вмешиваться, все контролировать, как будто мне пять лет! Смотря, как Катя нервным движением открывает кран, подставляя затем руки под холодную воду, Леша, кивнул, вторя ее словами: — Да, меня аж передернуло, когда он зашел, — он замолчал. — Я так понял, мне в ближайшее время лучше не появляться у него на глазах? И вообще продолжения ждать не стоит? — Алексей метнул на Катю взгляд, полный опасения и надежды. — Ага, сейчас! — уперевшись спиной в столешницу, Катя скрестила руки на груди и многозначительно нахмурилась. Леха, уже успевший испугаться ее дальнейших возмущений, выдохнул, когда Катя уверенно отрезала: — Будет еще папа за меня решать. Вечером продолжим. На Лешином лице, поначалу вытянувшемуся от удивления, поселилась заинтересованная ухмылка: — Каким образом? А ну поподробнее. — А ты думаешь, мы сегодня домой поедем? Тут процент трезвых людей совпадает с числом несовершеннолетних, которым, увы, водить запрещено. Так что, ночь здесь нам точно обеспечена, — Катя снова нахмурилась, и на сей раз уже относительно Алеши. — Или ты че, может, не хочешь? Алексей даже на месте подскочил, спеша ее переубедить: — Хочу, конечно, — Леша неожиданно замялся и, оглянувшись, добавил: — Только, Катюш, а где мы?.. — Ну, вот и придумай, если заинтересован в продолжении. До ночи у тебя время есть. Леша озабоченно потрепал волосы на голове, но его попытку предаться раздумьям прервала Катя — мимолетно поправив воротник его рубашки, она скрылась за поворотом. Решив, что упускать такой возможности он просто не смеет, Алексей все же отложил на время размышления и, довольно хмыкнув, направился вслед за Катериной. Когда вечер уже полностью набрал обороты, как в природном смысле, так и по уровню веселья, Евгений Борисович все-таки попытался реализовать свои обещания насчет танцев и потянулся к ноутбуку… Женькиному ноутбуку. Но смотреть, как пьяный Борисыч, пытаясь включить музыку, чуть не удалил половину ее фотографий, Жене было не под силу. Вместе с Ольгой они забрали ноутбук и усадили Евгения обратно за стол. Лишь спустя пару часов дом Будько полностью опустел от гостей. Когда со стола было убрано практически дружными усилиями, Катя и Женя, уставшие, будто весь день таскали полные ведра воды, рухнули на кровать. Повеселив себя воспоминаниями сегодняшнего дня, профессионально украшенного в стиле их родственников, они стали поочередно зевать, чувствуя наваливающийся сон. Но если Евгении, отвернувшейся к стене, удалось заснуть за пару минут, то Катин сон прервался, стоило ей неожиданно вспомнить разговор с Алексеем. Проверив мобильник, она убедилась, что новые сообщения ей не приходили, пропущенных звонков тоже не было. Это могло значить только две вещи — Леха либо просто забыл, либо так и не придумал, как осуществить их ночное свидание. Мельком глянув на часы, стрелка которых приближалась двенадцати, Катя поправила подушку и, растянувшись поудобнее, закрыла глаза. Однако сон не пришел к ней и на сей раз. Вернее, просто не успел прийти. Настрой заснуть исчез вместе с аккуратным стуком в окно. Когда стук повторился три раза, убеждая Катю в свое целенаправленности, она встала с кровати. — О, а я уже уходить хотел, думал, ты спишь, — заметив в приоткрытом окне женский облик, произнес Леша. — Так откуда я знала, что это ты? — придерживая рукой пошире открытое окно, второй Екатерина поправила чуть взлохмаченные волосы. Повисло молчание, и Леха, услышав за забором какие-то посторонние звуки, понял, что нужно поторапливаться. Мельком оглянувшись, он продолжил прерванный непонятно чем разговор: — Катюх, — ночной гость жестами позвал ее на улицу, — давай сюда, я кое-шо придумал. Улыбнувшись в ответ, Катя закрыла окно и начала пробираться к выходу. Ей стоило немалых усилий на цыпочках выйти из комнаты, найти в темном коридоре ключи и при этом никого не разбудить. Сердце мгновенно ушло в пятки, когда за спиной послышался звук неопределенного рода. Убедившись, что это всего-навсего пьяный храп отца, Катерина аккуратно двинулась к двери. И через несколько минут ступившая на крыльцо Катя тут же была подхвачена на руки. От неожиданности она вскрикнула, но, осознав, что лишние звуки могут только навредить, молча обхватила шею Алексея. — Говоришь, че-то придумал? — проводив взглядом дом, от которого они стремительно удалялись, а заодно убедившись, что закрыла дверь, поинтересовалась Катя. Леша поднял на нее крайне довольный взгляд и многозначительно вскинул брови: — Разумеется, я ж парень смышленый. Неожиданно Алексей приостановился и, кое-как открыв скрипучую дверь, зашел вместе с драгоценной ношей внутрь. Катя оглянулась — все, что она смогла различить в темноте это сено, а может быть, что-то на него похожее. Катерина удивлению покосилась на Лешу. — Ты серьезно? Лех, — выпучив глаза, она уже хотела начать возмущаться, но Алексей вдруг опустил ее на пол. Сено мягко покалывало ноги, в нос ударял запах земли и сухой травы. Леша сел рядом. — Лех, ты ненормальный, — утвердительно произнесла Беркович, это было все, что осталось от ее возмущений. Леша усмехнулся и, слившись с Катей в поцелуе, неразборчиво произнес: — Знаю, но это лучше, чем ничего. Переместив руки на женскую талию, Леша медленно, но уверенно перебазировал их двоих в горизонтальное положение. Лихорадочный шепот слетел с Катиных губ также неразборчиво, однако продолжать разговор больше не имело смысла. Поцелуй заставил ее забыть обо всем и разделить с Алексеем предстоящее чувственное пиршество.~
POV Катя
Я лежала на Лешиной груди и, улавливая его ускоренное сердцебиение, тоже пыталась восстановить чуть сбившееся дыхание. Его рука покоилась на моем левом плече, а под правым я чувствовала уже порядком поднадоевшее сено. Оно было везде — и казалось, из волос я буду потом вычесывать его целый час. И самое интересное, что я даже не знаю, где мы находились все это время. Когда я немного осмотрелась, то моим глазам, уже привыкшим к темноте, открылись какие-то деревянные балки, чуть кривые от старости, стены, опять же из сплошного дерева, «полюбившееся» нам сено, а в остальном — темнота, в которую я уже вглядываться не могла, да и не пыталась. Подозреваю, что Леха просто выложил в каком-то сарае сена, но спрашивать об этом не собиралась, ибо за грань расспросов мое любопытство не выпирало. Лешино дыхание за период моих молчаливых раздумий стало ровным, а я так прекрасно пригрелась на нем, что в какой-то момент поймала себя на неожиданной мысли — так спокойно и хорошо я себя никогда не чувствовала. Это вообще все так необычно — он любит меня, старается быть оригинальным и в то же время нежным. Наверное, поэтому мне и хорошо — я никогда не ощущала любви, такой, что через край: ни от мамы, ни от папы, ни даже со стороны дедушки. Они всегда были заняты исключительно своими делами, и обычно я в этот список не входила. Своими мыслями, непривычными и даже чересчур трогательными, мне захотелось поделиться с виновником их возникновения. Но я вовремя себя остановила, избавив Леху от этой излишней сентиментальности. Зато тут же поняла для себя другое — хочу растянуть это невероятное ощущение блаженства надолго и свалить как-нибудь из этого общества, абсолютно от всех. Просто уехать, чтобы ни один человек в мире не помешал нам, как это бывает у нас практически каждый раз. Свое желание сбежать я решила Алексису все-таки озвучить. — Леш, — довольно тихо позвала я, но мне показалось, что он вздрогнул. Обалдел, что ли, засыпать, — а давай уедем. Я слегка погладила его по груди, и он довольно быстро отреагировал: — Давай, а куда? Вот после таких ответов я и добрею. Слава богу, в темноте не было видно моей мимолетной, но чертовски глупой улыбки. — Куда-нибудь подальше, на море. Спустившись чуть ниже, Леха посмотрел на меня: — Да поедем, конечно, денег подзаработаю и тогда уже. А тебя папа со мной отпустит? — Отпустит, — уверенно сказала я, не желая сейчас вмешивать его в этот разговор даже косвенно. Леха тут же взял меня за руку, и я немного остыла после упоминания наших возможных препятствий. — Я на Мальдивы хочу или куда-нибудь в Испанию. Даже сейчас, в темноте, я увидела удивление на лице Алексиса, который, усмехнувшись, произнес: — Не, Катюшела, вы так сильно не разгоняйтесь, денег-то еще нет. В ответ я промолчала. О крупном отдыхе, по всей видимости, говорить еще рано, а маленький мы в любой момент обсудить сумеем. Его Леха может организовать вообще без единой затраты, халяву он всегда найдет. Так удивительно, что раньше я могла заместо внимания выпросить у родителей все, что угодно, а здесь — наоборот. Но может, оно и к лучшему. Наверное, это и есть прелести взрослой жизни — уйти с головой в отношения, ощущать себя кому-то нужной, кем-то любимой, а не как в детстве реветь от одиночества в тот момент, когда родители решили развестись, и один хлопнул дверью, а другая ушла с подругами в бар. От воспоминаний руки невольно сжались в кулаки. Чтобы не расстраивать себя еще больше, я решила продолжить разговор немного с другой стороны: — Ну, может, хоть квартиру снимем? Даже не смотря на Алексиса, я почувствовала, что он как-то поднапрягся и ответил не сразу: — А тебя разве?.. — Отпустит, — отрезала я. — Восемнадцать исполнится, не удержит. Услышав цифру восемнадцать, Леша заметно расслабился. Говнюк, ему просто лень было бы зарабатывать каждый месяц на квартиру. Но даже понимая, что и эти планы придется отложить минимум на год, я уже не могла остановиться. — Скоро уже результаты в институте будут известны, — поудобнее устроившись на Лешином плече, с особым удовольствием произнесла я. — Мы когда с Женькой поступим, отметим обязательно. И вообще, охота уже в студенческую жизнь окунуться. После пар тусить где-нибудь, мероприятия всякие, там и восемнадцать не за горами, путешествовать будем, ко второму курсу квартиру снимем. Короче, планы у нас грандиозные. Ты согласен? Я, довольная как ребенок, привстала и посмотрела на Леху в ожидании ответа. Он слегка улыбнулся и пожал плечами: — Да согласен, шо б нет-то? И поедем, и снимем, и потусим. Я легла обратно, и тут над моим ухом раздался вопрос: — А тебе мать давно звонила? Прилетать не собирается? — С чего это она мне звонить будет? — я в недоумении покосилась на Леху. — Почти полгода не звонила, а тут прям приспичит ей. Тем более покидать свою любимую Италию. А тебе-то че? Леха снова пожал плечами: — Я думал, может, ты с ней куда слетаешь. Я рассмеялась, даже не задумываясь о том, что нас могут услышать в округе: — Ой, Лех, расслабься. Я ж не требую прям сразу меня на Мальдивы везти, просто рассуждала. А ты уже испугался, что придется? Леша нахмурился — точно испугался. — Нишо я не испугался, просто поинтересовался. Успокоившись от смеха, я окончательно присела на нашем самодельном ложе и, собрав волосы на одну сторону, принялась натягивать пижамную футболку. — Ладно, сыкундяй, собираться пора, пока нас не спалили. Поднявшись на ноги и потянувшись за низом своего пижамного комплекта, я услышала за спиной шебуршание. Видимо, Леха тоже начал вставать. — Да кто там тебя спалит, все спят давно, — когда я повернулась, то обнаружила Алексиса стоящим на коленях и уже в следующую секунду обхватившим мои ноги руками. Незатейливым движением он снова усадил меня и, сощурив глаза, пригрозил у самого носа пальцем: — А вот за сыкундяя сейчас ответишь. В итоге мы снова повалились на пол — под взаимные щекотку и смех. Мысли о том, что один лишний звук — и вот, мы уже кем-нибудь будем застуканы, отошли на задний план, и я задержалась здесь с Лехой еще минимум на час. Время уже давно перевалило за полночь, но это тоже нас нисколько не смущало. Для всех смущений, размышлений, осторожностей и других глупых действий существовало завтра, для осуществления наших многочисленных планов — целая жизнь. А о сегодняшней ночи знаем только мы, и даже через много дней она останется между нами.