Все начиналось так банально...

Август 1999 года.  — Привет, Алина. Чем занята?  — Да вот, решила порисовать немного, вдохновение накатило.  — Ты в мастерской?  — Нет, на пленере.  — Ага, значит на даче. Очень хорошо. Я могу к тебе сейчас приехать? Надеюсь, вдохновению твоему не помешаю?  — Что за странный вопрос? По-моему ты прекрасно знаешь, что никогда мне не мешала. Только, что за срочность такая? У тебя все в порядке?  — Ну, относительно. Нужна твоя жилетка.  — Ясно. Значит, все хреново. Приезжай, жду. Алину она знала, казалось, уже целую вечность. За свою сценическую жизнь Алла свыклась с образом железной леди, сильной женщины с мужским характером и стальной волей. И только перед Алиной она позволяла себе быть самой собой, не стесняясь собственной слабости и слез. Только самой близкой подруге она могла рассказать обо всем, что творится у нее на душе, зная, что в ответ услышит правду, какой бы горькой она не была. Вот за эти честные отношения Алла и ценила их дружбу. Уж слишком много неискренности и лести было в ее жизни за последние лет двадцать. Дача подруги находилась в красивом месте под Звенигородом. Алла любила бывать у подруги: тихо, уютно, а главное, она знала, что здесь ей всегда искренне рады. Дорога к дому проходила мимо холма и, проезжая, Алла всегда обращала на него внимание. Ей представлялся большой дом похожий на замок на вершине холма и дорожка спускающаяся в сад. Как, наверно, замечательно было бы жить в такой сказке. Но, мечты, мечты… Ей бы собственный дом до ума довести. Нет, она, конечно, очень любила свою дачу. Там со второго этажа дома открывался потрясающий вид на воду, у нее даже строился собственный пирс. Но эта многолетняя стройка ее порядком измотала, она меняла уже третью бригаду, а работа все равно продвигалась черепашьими шагами, за всем приходилось следить самой. Иногда казалось, что ей в пору менять профессию артистки на прораба. А самое обидное, что, вроде как она и считается замужней, да вот только помощи от того «мужа», как от козла… Предыдущему муженьку эта дача на фиг сдалась, как, впрочем, и сама Алла. Да и нынешнего, пожалуй, кроме сцены и собственной славы, мало что волновало. Вот спрашивается, на кой ей нужен такой муж… Так, проведя в дорожных пробках уйму времени и перемежая грустные размышления о жизни насущной, русскими народными, не печатными оборотами, Алла лишь под вечер выбралась к подруге. Такое впечатление, что все автовладельцы Москвы и Московской области решили двигаться в том же направлении, что и она. Подруги вошли в гостиную, и Алла застыла на пороге, уставившись на заставленный обеденный стол, при этом чуть не захлебнувшись слюной. Голодный желудок, измученный разгрузочными днями, радостно заурчал. Вот Алинка, зараза! Ведь знает, чем ее соблазнить. На столе стояли сплошь все ее любимые блюда. Эх, прощайте, диета и фигура.  — Ты, что, гостей ждешь? — для проформы поинтересовалась Алла, впрочем, зная ответ.  — Нет, с чего ты взяла? Мы вдвоем.  — Ты уверена, что мы все это осилим?  — Ты начни есть, а дальше будет видно, — усмехнулась Алина. После восхитительного ужина Алла отваливается в кресле, расплываясь в блаженной улыбке. Как, оказывается, иногда мало надо для счастья. Алина внимательно смотрит на подругу, а потом спрашивает:  — Рассказывай, с чего вдруг ко мне примчалась? Вроде ты говорила, что в эти дни у тебя работы много? Колись, давай.  — Соскучилась, — решила отмахнуться Алла. Серьезные беседы на сытый желудок в ее планы на данный момент не входили.  — Ну, а серьезно?  — Я из дома ушла.  — Что ты сделала?! — Алина аж подпрыгнула.  — Нет, ну, не в прямом смысле — ушла. На сегодняшний вечер, возможно до утра. Пустишь на ночлег?  — Пущу, конечно. Только, может, объяснишь мне, в чем причина? С Филей опять поцапалась?  — Нет, он только сегодня с гастролей возвращается.  — Ага, значит, заранее свинтила. Что ж такого страшного твой «сынок» сотворил, что ты его видеть не хочешь?  — Да пока еще не успел. А на счет видеть не хочу — в самую точку. Алин, я так больше не могу. Если бы ты знала, как он мне осточертел за эти пять лет. Меня от него в последнее время аж потрясывает. Про постель я вообще молчу. Знаешь, я ведь уже полгода в гостевой спальне ночую, кучу причин каждый раз нахожу, лишь бы с ним не спать.  — Ну, мать, ты даешь, — присвистнула от удивления подруга. — Ты, что же, своего благоверного на голодный паек посадила? Смотри, он так быстро тебе замену найдет.  — Да если это произойдет, поверь, я только рада буду. У меня уже его «любовь» в печенке сидит.  — А я тебе говорила тогда: «Алла, не торопись, ты его не любишь». Ты мне, что ответила: «Стерпится — слюбится. Главное, что он любит». Значит, не слюбилось?  — Ну, ты же помнишь, в каком я состоянии тогда была. После Сергея я готова была к черту в объятия кинуться, лишь бы не остаться одной. Одиночество тогда для меня было равносильно смерти. А тут молодой, красивый, влюбленный, да еще и чертовски талантливый. Крутился вокруг меня, смотрел с обожанием. Одни только букеты роз чего стоили. Да и потом, ты же помнишь мою клятву перед иконами? Он ведь как мне про помолвку сказал, я аж обалдела. Думаю: «Ну, вот она, моя судьба. Ну и что, что не люблю, зато он любит». Если бы я только тогда знала, что вся его любовь на показ. Он ведь не женщину во мне любит, а Примадонну. Поставил меня как ценный приз на полку и забыл. Слава Богу, что дети у меня с ним не получились. Алла поднимает взгляд на подругу, и натыкается на внимательный прищур Алининых глаз.  — И что мне делать? Филя ведь меня достал уже во как, — она проводит ребром ладони по горлу.  — Тут только один может быть совет — разводись.  — Я даже предложить ему такое боюсь, вдруг, что с собой сделает. Он столько раз мне после ссор наших говорил: «Только не бросай меня, без тебя я жить не буду». Я виновата перед ним, очень виновата. Ведь это я дала ему ложную надежду, что смогу его полюбить.  — Я тебя умоляю. — Алина скривилась в презрительной ухмылке.- Да твой нарцисс слишком себя любит, чтобы чем-то себе навредить. Поверь мне, он еще из вашего расставания мульку очередную придумает, типа несчастного покинутого страдальца.  — Алин, я ведь матери его обещала помогать ему. Получается — обманула. Перед памятью ее стыдно.  — Послушай, он, что дитя малое, чтобы всю жизнь его за руку таскать. Здоровый тридцатилетний детина. Ты и так сделала для него больше, чем он заслужил. Ты вывела его на большую сцену, выдала ему такой аванс, который другим в его годы и не снился, все двери для него открыла. Так что не переживай, этот парень не промах — не пропадет. Серьезно тебе говорю, разводись, иначе ты с такой жизнью быстро загнешься.  — Ты права, конечно. Только боюсь, развода он мне не даст. Да и венчанные мы, ты же знаешь.- Алла нервно передернула плечами, представив, какое представление устроит ее муженек, стоит ей лишь заикнуться о разводе.  — Да кто его спрашивать будет — не даст. Детей у вас нет, совместно нажитого имущества тоже, делить вам нечего, так что с разводом проблем не будет. Вас могут развести даже без его согласия. А насчет венчания — развенчаешься. Тут, конечно, мороки будет больше, ну да, ничего, справимся. Хочешь, я завтра же дам задание своим юристам, чтобы подготовили бумаги для развода?  — А, давай. — Алла махнула рукой. — Будь, что будет. Только так, чтобы он раньше времени не прознал, а то Филя мне всю оставшуюся кровь выпьет.  — Не узнает. Как только документы будут готовы, ты их подпишешь и на недельку свалишь из страны. За это время и Филя их подпишет как миленький, никуда не денется. А ты пока хоть отдохнешь, а то сама на себя не похожа. Вон словно моль бледная, нельзя же пахать на износ.  — На том свете отдохну. — Усмехнулась Алла.  — Тьфу, на тебя, дура! — Алина, аж подскочила от возмущения. — Нашла, чем шутить.  — Теперь вопрос: куда мне свалить, так чтобы и меня там никто не узнал, и он меня не нашел? Этот паразит ведь все мои любимые места отдыха знает.  — Тоже мне, проблема. Есть элитный отель на Лазурном берегу, довольно закрытый, просто так туда не заселиться. Так что попрошу мужа, его банк оплатит номер и живи спокойно, можешь даже не регистрироваться, заселишься анонимно. Там тебя никто узнает, ну а, догадается кто, так ты мордочку кирпичом и «sorry, you were wrong». Короче, не мне тебя учить — обыграешь. *** Сентябрь 1999 года. Самолет из Лондонского аэропорта «Heathrow» приземлился с большой задержкой, Макс получил багаж и вышел на улицу. Сегодня погода в Ницце была прескверная, как впрочем, и настроение Макса. А все Маргарет! Вот какого черта она примчалась в аэропорт? Ей, видите ли, нужно было срочно выяснить, почему это Макс улетает на Лазурный берег и без нее. А ведь он, накануне вечером, по телефону предупредил ее, что улетает на неделю по делам. Не поверила. Прискакала лично убедиться, что один. Хорошо хоть ей хватило ума не устраивать сцену при Дэмьяне, брат и так не особо одобрял выбор Макса, но из братской любви терпел. Вообще-то, Макс сам уже не рад этой предстоящей свадьбе, если Маргарет сейчас изводит его своей ревностью, то, что будет потом, когда они поженятся… Впрочем, заглядывать наперед у него не было никакого желания — будь что будет. Ха, Макс, да ты становишься фаталистом. Да и решение о женитьбе принимал не он, ему лишь пришлось подчиниться воле отца. Максимилиан был младшим сыном Александра Эгертона.Семья считалась одной из самых состоятельных в Англии. Естественно, что Макс с детства получил лучшее образование: престижная школа для мальчиков в Итоне, а после Кембриджский Университет. Он свободно говорил на нескольких иностранных языках, да к тому же, на беду молоденьких, и не очень девушек, был чертовски обаятелен, улыбка его и изысканные манеры, не одной девице вскружили головы. Ничего удивительного, что младший отпрыск Эгертонов считался в Англии одним из самых завидных женихов. И парень этим беззастенчиво пользовался. В итоге к двадцати трем годам Макс приобрел репутацию отъявленного ловеласа, что впрочем, вполне соответствовало действительности. Молодой красавец с успехом ухлестывал за юными особами, как из своего круга общения, так и вне его. Но, как правило, не один его роман не длился больше трех — четырех месяцев, с перерывами на отдых. Естественно, не обходилось без скандалов, не всякая девица готова была добровольно отказаться от столь заманчивой партии. Несколько раз в доме Эгертонов появлялись зареванные барышни со своими разъяренными матерями, требующими немедленной женитьбы «вашего негодяя на моей обманутой дочери». Естественно, разруливать подобные ситуации приходилось отцу Макса. После очередного громкого скандала, потерявший терпение, Александр Эгертон принял волюнтаристское решение: женить младшего сына. Женится — остепенится. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Спорить с отцом было бесполезно, и Макс, понурив кучерявую голову, согласился, поставив единственное условие: невесту он выберет сам и, прежде чем делать предложение, представит свою избранницу перед очами своих родителей. Доверять поиск будущей жены отцу Макс не рискнул, пологая, что тот, в качестве назидания выберет провинившемуся отпрыску «лошадь благородных кровей», за ним не заржавеет, а Максу потом мучиться. И Макс определился… Выбор его пал на двадцатиоднолетнюю красотку Маргарет Бринн, девушку скромную и из приличной семьи, да к тому же влюбленную в Макса по самые уши. Эта уж точно будет ему всю жизнь в рот смотреть и слова поперек не скажет. Наивный, как же он ошибался… Стоило им только объявить о помолвке, как в Маргарет произошла резкая перемена: из тихой скромной кошечки, она превратилась в ревнивую тигрицу, да к тому же с больши-и-ими претензиями. Родители вмешиваться не стали, сам выбрал — терпи, и, только, старший брат Дэмьян, сочувствовал Максу. Да и как не сочувствовать, когда у самого такая же. День бракосочетания был назначен, подготовка к свадьбе шла полным ходом, невеста светилась от счастья, предвкушая безоблачную жизнь, а жених с каждым днем становился мрачнее тучи. С приближением «торжественного» дня, Макс все чаще подумывал: а оно ему надо? Может записаться в ForeignLegion, да и умотать куда подальше, пожалуй, брак от горячей точки ничем не отличается, и там, и там — шаг вправо, шаг влево — расстрел. В конце концов, понимая, что с такими мыслями о его «несчастной судьбе», он вместо кольца на палец, накинет на свою шею петлю, Макс решил хоть как-то развеяться и привести свои мысли в порядок. Тут как раз и случай подвернулся: в курортном городке Антиб на Лазурном берегу Франции должен состояться ежегодный парад яхт. Вообще-то, Макс не любил подобные мероприятия, называя их «ярмаркой тщеславия», но на данный момент, это была одна из немногих возможностей, хотя бы, на недельку сбежать из этого «предсвадебного ада». Дэмьян с радостью согласился поддержать брата в этой авантюрке, и даже согласился дать ему свою белоснежную красавицу, яхту со звучным названием «Primadonna». Да к тому же в одном частном элитном отеле в Антибе у Дэмьяна была постоянная бронь, тот часто после разборок с супругой сбегал туда, на недельку-другую, дух перевести, несколько раз и Макс там отдыхал. Ну, а что бы, Маргарет не увязалась следом, братья решили уговорить отца сделать вид, что Макс на неделю уезжает по делам фирмы. К их общему удивлению Эгертон старший согласился сразу. Честно говоря, Александр и сам уже пожалел об этой идеи женить сына, но назад дороги нет. К тому времени как Макс, на такси, доехал до отеля, небо окончательно заволокли свинцовые тучи, а со стороны моря подул холодный сентябрьский ветер.Дааа, бархатный сезон в этом году, какой-то уж совсем не бархатный. Прихватив с собой зонт, Макс, по широкой аллеи, проходящей через парк, окружающий отель, спустился к морю. Мелкий осенний дождик грозит вот-вот перейти в настоящий ливень, но молодого человека это вовсе не пугает — свежий морской бриз и брызги дождя, как ни странно, действуют на него успокаивающе. Вдруг он слышит легкие шаги. Ну, надо же, оказывается он не единственный любитель бродить под дождем. Макс оборачивается на звук и видит, у парапета, огораживающего пляжную зону, под зонтом стоит невысокая женщина и, что-то рассматривает вдалеке. Проследив за ее взглядом, он замечает яхту, медленно удаляющуюся за горизонт, и вновь переносит свой взор на незнакомку. А, она так ничего, соблазнительная крошка, только одета уж больно мрачно: черные узкие брюки, черная рубашка — разлетайка и, опять-таки черная широкополая шляпа, да и балетки на ногах, и те черные. Единственное яркое пятно — красный зонт. Продолжая беззастенчиво разглядывать даму, Макс буквально раздевает ее глазами, подмечая приятные черты лица, высокую полную грудь, аппетитную попу и ноги. До чего же роскошные ноги. Ах, эти б ножки, да… Его вульгарное воображение тут же рисует возбуждающую картину: темная шелковая простынь и обнаженная прекрасная незнакомка, стонущая в его объятиях… В этот момент, женщина поворачивает голову в его сторону. Ух, если бы ее серые глаза могли метать молнии, то на месте Макса осталась бы, лишь, кучка пепла. Любой другой, под этим взглядом, улепетывал бы быстрее ветра. Но, нет, этот наглец расплылся в еще более широкой улыбке, демонстрируя все тридцать два зуба. Ну, прям Чеширский кот, мать твою… Его скабрезная улыбочка и откровенный взгляд, ясно дали ей понять в каком направлении движутся его похабные мыслишки. Ну, уж нет, туда нам с вами, точно, не по пути. Окинув молодого нахала, напоследок, презрительным взглядом, она резко развернулась и пошла в отель, шепотом, награждая наглеца самыми красноречивыми эпитетами. «А, дамочка то с характером. Ну, если она живет в этом отеле, значит, обязательно встретимся. Уж я эту красотку не упущу, все равно будет моей». И в этот самый миг, хляби небесные разверзлись, и потоком хлынул сильнейший ливень, словно в назидание: Макс, остуди свое пылкое воображение. На душе стало легко и он, вдруг, подумал, что встреча эта не случайна. К ужину Макс спускается в ресторан. Зал полупустой, похоже, отдыхающих в этом сезоне не много, погодка, брр — сплошь дожди. Он тут же замечает сидящую за столиком, в глубине зала, свою незнакомку. «Даа, Макс, а не торопишься ли ты с определениями — МОЯ». И обращается к подошедшему к нему администратору зала:  — Спросите мадам, может быть она не будет против, если я ей составлю компанию за ужином?  — Сию минуту, месье. — На каком языке, разговаривает мадам? — Уточняет он у вернувшегося администратора.  — На английском.  — Добрый вечер, мадам. — Макс, склоняется в галантном поклоне.  — Добрый. — Она поднимает голову, и моментально узнает пляжного нахала. — Это вы?  — Я. — С улыбкой отвечает он. — Надеюсь, вы не против моей компании.  — Садитесь, раз уж подошли. — Она равнодушно пожала плечами, давая понять, что ей все равно. Макс делает официанту заказ и просит, заодно, принести два бокала «Дом Периньйон» — Позвольте угостить вас бокалом шампанского?  — Я не пью, тем более шампанское.  — Ну, тогда вино, поверьте мне, в винотеке этого отеля есть восхитительные образцы. Она в молчании отрицательно машет головой.  — Ну, не уже ли вы допустите, что бы я в одиночку напивался в вашем присутствии? — Умоляюще затянул Макс. Она откладывает приборы, поднимает голову, смотрит ему в глаза, а, потом, задает прямой вопрос:  — Вы, решили за мной приударить?  — Да. — Так же откровенно отвечает ей Макс, расплываясь в широченной улыбке.  — Хм, а, вас ничего не смущает?  — Нет, а, что меня должно смущать?  — Да, хотя бы то, что я старше вас. — Она обводит указательным пальцем вокруг лица.  — По-моему, вы не настолько уж и старше.  — Юноша, сколько вам лет?  — Достаточно, что бы разглядеть в вас очаровательную, соблазнительную фею.  — Ну, вы и наглец!  — Ага, но, ведь вам это нравится.  — С чего вы это взяли? — Насмешливо, с легкой долей возмущения, интересуется она, теперь уже, с интересом рассматривая молодого человека напротив. Что сказать, хорош и юн. Слишком юн для нее — лет двадцать — двадцать пять. Ее дочь, наверняка, старше него. «Соблазнительная фея». Ха, знал бы он, сколько на самом деле этой феи лет, тут бы же, сделал ноги. Ну, да, ладно не будем, пока пугать неразумное дитя.  — Ладно, с возрастом мы разобрались. Ну, а, то, что я за мужем, с этим как? — И она покрутила перед его носом правую руку, с обручальным кольцом.  — А мне, почему-то, кажется, что вы не замужем, по крайней мере, уже. А, кольцо, что бы отпугивать назойливых поклонников, вроде меня.  — С чего вдруг такие выводы? — Откровенно удивилась она, он, что ясновидящий. Только вчера она получила известие, что муженек, наконец-то, подписал бумаги о разводе.  — Ну, какой здравомыслящий муж, отпустит свою, столь восхитительную, жену одну, и на такой курорт. Ведь уведут. Правда, если он не мазохист.  — А, может, я верная жена и не поддаюсь соблазнам. Может у меня муж, слишком, занят, вот и отпустил меня одну.  — Ну, тогда он просто дурак. У него должна быть только одна забота — холить и лелеять вас.  — Это уж точно — дурак. — Буркнула она, а, потом беззаботно махнула рукой. — Ай, ладно, давайте ваше вино, уговорили. Макс вновь подзывает официанта и заказывает два бокала самого лучшего вина.  — Я думаю, нам стоит выпить за знакомство. — Он поднимает бокал. — Меня зовут Макс.  — Вино, еще не повод для знакомства. — Усмехается она, а потом переходит на серьезный тон. — Послушайте, Макс, то, что мы оказались за одним столом во время ужина, вовсе не означает, что мы продолжим наше общение. Для вас, я предпочитаю оставаться инкогнито.  — А, я, наоборот, надеюсь на продолжение нашей встречи и не один раз. Убежден, что сумею переубедить вас.  — Вы самоуверенный и нахальный тип. Вам кто-нибудь когда-нибудь отказывал?  — Я, что-то такого не припомню.  — Значит, я буду первая. Спустя некоторое время она подзывает официанта и просит принести ей счет, на что Макс, тут же, реагирует: — Вы собираетесь покинуть меня? Сжальтесь надо мной, прелестница. Неужели вы допустите, чтобы у меня пропал аппетит?  — Вряд ли ваш аппетит может что-то испортить. Вы его сегодня, достаточно, нагуляли на пляже. — Напоминая Максу: она не забыла его дерзкую выходку.  — Тогда позвольте мне оплатить ваш счет? Будем считать, что я пригласил вас на ужин.  — Спасибо, но, я предпочитаю сама рассчитываться по своим счетам.  — И все-таки я настаиваю…  — Я. Сказала. Нет. — Она обрывает его безапелляционным тоном, четко, давая понять — предложение отклонено, и спорить не о чем. Макс, вскидывает голову, с любопытством разглядывая незнакомку: взгляд прямой, твердый, внешне спокойная, явно умеющая скрывать эмоции. Своенравная, ну да, тем слаще будет победа над ней. — Не любите зависеть от мужчин?  — Не люблю быть чем-то обязанной, особенно мужчинам.  — Но, ведь это просто ужин, это вас ни к чему не обязывает.  — Знаете, юноша. — С нажимом на слово «юноша». — Мне чаще встречались мужчины, считающие, что «кто девушку ужинает, тот ее и танцует», после чего, как правило, следовало предложение вместе позавтракать.  — Вы и меня относите к этим коварным типам?  — Я вас не знаю, чтобы делать выводы на ваш счет.  — Так, может, стоит познакомиться?  — Приятно провести вам остаток вечера. — Она поднимается и кивает на прощание, предпочтя проигнорировать его предложение. Макс провожает ее восхищенным взглядом — до чего же хороша!!!