Всё не так страшно

Брюс Уэйн стоял на руинах старинной крепости и смотрел на Грац, на красные крыши города, сияющие в лучах слабого зимнего солнца. За спиной раздались знакомые шаги, и он слегка улыбнулся, но не стал оборачиваться. — Итак, почему Грац? — спросил Кларк Кент, облокачиваясь на перила рядом с ним и разглядывая механизм троса фуникулёра, который вёл вниз в город. — Если говорить об австрийских городах, Вена кажется более очевидным выбором. — В Вене нет дуэта брата и сестры, которые борются с преступностью на её улицах. В Граце — есть, — искоса посмотрел Брюс на него, жмурящегося на солнце. — А какое стечение обстоятельств привело тебя сюда в то самое время, когда здесь я? — Это совершенно невероятно, но вовсе не одно из тех, что приводили меня вслед за тобой в Токио, Буэнос-Айрес и Париж, — и не пытался скрыть улыбку Кларк. — Навещаю старого друга, доктора, с которым я познакомился здесь давным-давно. — Какое совпадение, — отозвался Брюс, так сухо, как только сумел. — А я что говорю. — Кто-то получил бы повод думать, что ты за мной следишь и преследуешь меня. Теперь Кларк рассмеялся, и тёплый звук его смеха словно бы прогнал на миг декабрьскую стужу. — Этот кто-то, очевидно, крайне параноидальная личность. Брюс решил, что короткого пристального взгляда достаточно в качестве ответа. Некоторое время они в дружелюбной тишине прогуливались по руинам, любуясь видом. — На праздники вернёшься в Готэм? — спросил Кларк. — Планирую, если не произойдёт ничего экстренного. На следующей неделе — Стамбул и Дубай. Потом домой. — Твои воспитанники будут рады, что ты вернёшься. Брюс рассмеялся. Он до сих пор не понимал, почему так легко оказалось смеяться в последнее время. Но независимо от причины обычные заботы перестали давить на него неподъёмной ношей. — Они хорошо справляются с наблюдением за Готэмом и без меня. Едва ли они по мне скучают. Кларк вдруг положил руку ему на плечо, горячая ладонь грела сильнее солнца. — Первое, может, и правда, — сказал он. — Но не второе. Брюс не знал, как ответить на эти слова или на выражение встревоженной заботы в глазах напротив. К счастью, его спасло щебетание из кармана куртки Кларка. Брюс нахмурился, узнав рингтон: заглавная тема из того нелепого, крайне недостоверного телешоу о Бэтмене, которое последнее время показывали по телевидению. Кларк схватил телефон и, выглядя слегка смутившимся, открыл его до финального «на-на-на-на» песни. — Алло? — спросил он, а потом улыбнулся, переходя на приличный немецкий: — Доктор! Рад слышать вас, как поживаете? Да, я в городе на несколько дней, и… О? О, сочувствую, очень жаль слышать такое. Что? Вам нужен?.. — Он смерил Брюса подозрительно оценивающим взором. — Я думаю, доктор, мы сможем вам помочь. — Мне уже не нравится, как это звучало, — заметил Брюс, когда он закрыл телефон. — Брюс, это твой шанс спасти Рождество! — попытался подсластить пилюлю Кларк, и Брюс удержался от желания уткнуться лбом в ладонь. — Рассказывай. — Родной городок моего знакомого — это пригород Граца, и сегодня вечером у них проходит Рождественское шествие. К сожалению, произошла автокатастрофа, ничего серьёзного, несколько переломов и сотрясений, но им нужен кто-то, кто сыграет Святого Николая и Крампуса, и они думают, что было бы замечательно, если бы кто-то, кого дети не знают, смог бы… — Крампус? Имя звучало знакомо. — Да, Крампус. — Кларк откашлялся: — Крампус — это… Понимаешь, он как бы играет плохого копа на пару со Святым Николаем, который коп хороший. Крампус рыщет повсюду, становясь пугалом для детей, если они вели себя плохо, и в основном пугает тем, что засунет в мешок и утащит с собой в ад. Это всё в шутку, — торопливо добавил Кларк. — Такая австрийская Рождественская традиция. — И как именно этот Крампус выглядит? Кларк невинно посмотрел на проплывающие облака. — Ну-у, он… Он демон. Обычно весь в чёрном, — он перевёл взгляд на Брюса, и улыбка начала поднимать уголки его рта. — С рожками, — добавил он, любезно показывая указательными пальцами в качестве иллюстрации два прямых «рога» над ушами. Теперь уж Брюс не захотел видеть такого и закрыл лицо ладонью. — Нет, — простонал он. — Нет, нет, нет, нет.

***

Раскрасневшиеся от морозца дети завизжали, когда Крампус выскочил к ним, хоть в гомоне их слышалась немалая доля восторга. Демон потянулся за мешком, который висел у него за спиной, и они разразились новым взрывом весёлого испуга, хватаясь за ладони взрослых. — Плохими ли детишками вы были? — проклокотал Крампус, зловеще загребая воздух когтями. В ответ ему был громкий и дружный хор отрицаний. — Потому что Крампус найдёт, Крампус всегда знает, кто ему лжёт, — продолжил демон угрожающим, хриплым голосом, и несколько мальчиков и девочек тут же спрятались за родителями. Святой Николай решил, что с Крампуса хватит. — Прочь, демон! — загрохотал его голос под густой белой бородой. — Только непослушные мальчики и девочки должны бояться тебя. А я вижу, что все дети здесь очень хорошие и послушные. Ведь так, дети? Он опустился на одно колено, чтобы растрепать золотые локоны маленькой девочки, которая не сводила с него обожающего взгляда. — Я старалась слушаться маму и папу, — пролепетала она. — Она вела себя хорошо? — спросил Святой Николай у её родителей, которые пытались спрятать улыбки, в то время как Крампус продолжал скакать и корчить страшные рожи возле их дочери. Когда они подтвердили, что она практически всегда была хорошей девочкой, Святой Николай вытащил небольшую коробочку из мешка и подарил ей. — Не бойся, — пообещал он, — я прослежу, чтобы нехороший Крампус не обидел тебя. Вдруг девочка обхватила его руками за шею и, к большой его растерянности, почти выкрикнула: «Я люблю тебя, Святой Николай!» Он неловко оглянулся, и в ответ ему солнечно улыбнулся Крампус: его неземные синие глаза, озорные и нежные под чёрным гримом, сияли, когда он кружился вокруг святого, хохоча и размахивая пустым мешком. — Иногда не помешает встряхнуться немножко, — сказал Кларк чуть ранее, протягивая ярко-алый костюм ему, — не становиться слишком одержимым обычной ролью. Хотя, может, я просто хочу побыть сегодня страшным, всего на один вечер. И кроме того, — продолжил он, беря в руки уродливую маску демона и улыбаясь ей как старому другу, — внушаешь ли страх неправедным или награждаешь добродетельных, всё во имя справедливости. Ведь так, Брюс? Святой Ник и Крампус, в конце концов, остаются на одной стороне. И Брюс Уэйн, даря следующему счастливому ребёнку коробочку с леденцами, поглядывал на простых горожан, которые радостно ему улыбались, и не мог не согласиться.