***
Ночь была тёмной-тёмной, но звёзды было очень хорошо видно. Чонгук подъехал к дому, в котором не был уже больше пяти, если не больше, лет. Наконец выйдя из машины, он вдохнул свежий воздух с мягкой ноткой древесины. Огромная волна ностальгии закрутила его с головой, утопая в этих ощущениях, он прикрыл глаза. Мягкий ветерок ласкал кожу, обводя очертания тела Гука. Он довольно улыбнулся, впервые вдохнув полной грудью за долгое время. В машине начался кипишь, потому что собаке тоже захотелось выйти наружу. Выпустив большую псину из машины, он посмотрел на собаку, которая начала обнюхивать новую местность. Чонгук повернулся к дому лицом, но не смог разглядеть его хорошо, потому что было слишком темно, лишь смутные очертания мог увидеть он благодаря лунному свету. Взяв фонарик из машины, он направился к порогу, попутно закрывая машину, ставя её на сигнализацию. Дерево приятно заскрипело под ногами, когда парень наступил на одну из деревяшек, представляющих из себя небольшую лестницу. Поднявшись он открыл дверь терраски, в которой раньше приятно пахло клубникой. Грустно улыбнувшись, он посмотрел на новую железную дверь, которая приглашала его войти. Включив свет, он оставил фонарик на столе, открывая дверь, которая податливо уступила ему. Узенький коридор, который никак не изменился за всё это время, распластался перед ним. Пыли не было, потому что сюда часто приезжали убираться, что не могло не радовать, тем не менее всё оставалось на своих местах, как раньше. В том углу всегда стоял телефон, так он и остался там стоять. Выдохнув, он включил свет, который ярко осветил комнату. — Цер, — хриплый голос парня эхом раздался в округе. — ко мне. — он обернулся ко входу. Собака тут же прибежала на зов хозяина, который совершенно не хотел искать своего питомца. Закрыв дверь, чтобы разные мошки не залетали в дом, он разулся, проходя по мягким коврам в дом, включая свет и осматривая каждое помещение, которое было в доме. Наконец дойдя до третьего этажа, он мягко улыбнулся, вспоминая, как он жил тут раньше. Единственное, что изменилось в доме это — техника. Телевизоры были заменены на более новые, а старинный радиоприёмник превратился в музыкальный центр. В итоге Чон решил поселиться в гостевой комнате на втором этаже, которая была как раз напротив кухни. Занеся коробки в дом, он начал раскладывать вещи и закончил где-то под утро. Уставший и измотанный, он прямо в одежде уснул на кровати, которая была аккуратно застелена мягким пледом. Чон проснулся в обед, когда собака громко залаяла на какие-то посторонние звуки на кухне. Чонгук услышал шум воды и тут же подорвался. Зайдя в комнату, он никого не нашёл. Лишь помытые кем-то фрукты, которых ночью ещё не было, заботливо лежали на тарелке. Чон недоумённо посмотрел на лежащие фрукты, но всё-таки не обратив на это внимание, взял яблоко, надкусив его, довольно замычал. Яблоко было карамельным, но с малой долей кислинки, которая смягчала приторно-сладкий вкус. Внезапно послышались звуки из гостиной. Это заработал телевизор и по звукам, очевидно, это был канал с мультиками. Собака громко зарычала, когда послышались шаги по скрипящему полу. Внутри всё обдало жаром, а затем его пробила крупная дрожь., — Цер… — тихо зашептал парень, пропуская собаку вперёд. — Взять! — выкрикнул он, и собака побежала за кем-то, но с громким визгом полетела прямо с лестницы кубарем. Чьё-то негромкое «ой» эхом отразилась в сознании Чонгука. Сердце забилось чаще, сорвавшись с места, он побежал на место преступления, но там оказалась лишь одна собака, которая болезненно скрутилась калачиком. Прикусив губу, Чон спустился с лестницы, оглядевшись по сторонам, но никого не было… — - Цербер. — он ласково потрепал собаку по голове, взяв на ручки, отнёс в гостиную, где усадил на диван. По телевизору шёл какой-то полнометражный фильм, который не особо-то и интересовал его. Он задумался о происшествиях, которые происходили прямо у него на глазах. Это слегка пугало, заставляя сердце биться чаще, а адреналину в крови закипать как чайник с горячей водой. Встав с дивана, парень направился в сторону кухни, ибо сейчас ему было просто необходимо взбодриться, выпив жгучего кофе, который горькой истомой разливался по телу. Зайдя в светлое помещение, которое ярко зияло медовым цветом, он ужаснулся. Турка уже стояла на одной из конфорок, а кофе внутри приятным ароматом витал по комнате. — Всё страннее и страннее с каждым разом. — выдохнул он, неотрывно смотря на медную посудину, которая была привезена из Англии его дядей. Выдохнув, он прикрыл глаза, в которые светило солнце. Подойдя к окну, парень открыл его, потому что в помещении было безумно душно. Услышав щелчок в другой комнате, он почувствовал жуткий сквозняк, который гулко завывал в доме, словно волк-одиночка на луну. Сердце вновь застучало сильней, а парня обдало холодным потом. — Что ж за напасть-то? Всё! Я проветрил! — спустя какое-то время, щелчок вновь повторился в той же комнате, и гул вместе с ветродуем резко прекратились. Усмехнувшись, Чон присел на стул, смотря в сторону комнаты, в которой находился везунчик пёс, потому что именно он знал кто же всё-таки делает эти незначительные шалости, которые так будоражили сознание Чонгука…***
Следующие дни проходили спокойно и, как ни странно, парень спокойно гулял с собакой, радуясь своей прекрасной жизни и одиночеству. Курил по пачке в те дни, когда ему было неумолимо плохо и с ветерком гонял на велике до деревни, в которой закупался продуктами, кормом и обязательно брал пачку с полюбившимся ментоловым никотином, который успокаивал его разбушевавшиеся нервы. — Цербер, я дома! — оповестив собаку, которая тут же подорвалась с места, мчась к хозяину, как умалишённая, радостно виляя хвостом и пытаясь лизнуть парня. Внезапно на кухне засвистел чайник, а парень вновь вдохнул побольше воздуха. Он хрипло закашлял из-за того, что много курил в последние дни, пройдя на второй этаж он посмотрел на чайник рядом с ним лежала белая бумажка. — Опять? — как зачарованный прошептал он, подходя ближе и кидая пакет на пол. На бумажке аккуратным почерком, который словно девичий, было написано достаточно мелким шрифтом: «Прекращай курить.»