***
Подъехав к центральной проходной районной психиатрической клиники, Шилкин обнаружил свою начальницу безо всяких проблем. Ему даже и не пришлось предпринимать каких-либо попыток поиска: девушка, вертя в руках пластиковый стаканчик, подпирала собственную машину, происходящего вокруг словно и не замечая. Через пару мгновений, поспешно выбравшись из автомобиля и активировав на неё сигнализацию, оперативник уже стоял напротив Ирины, ожидая объяснений и надеясь понять странность, замеченную в поведении при недавнем разговоре. — Что случилось? Майор подняла на коллегу взгляд, оторвавшись от созерцания кофейного стаканчика в своих же руках, заглянула ему в глаза, ища поддержки, понимания и чего-то ещё — очень важного, но не подготовленного для озвучки. — Олег, я ведь не сумасшедшая? — с надеждой спросила она, и Олегу показалось, что это не Ира. Совершенно не та майор по особо важным, с которой он познакомился несколько дней назад и к которой настолько привык и привязался, словно она была рядом все эти годы, что он ходит по белому свету. Девушка, которая сейчас смотрела на него, была совершенно другой: не настолько уверенной, какой-то растерянной, не собирающейся в серьёзный разговор вставлять свои любимые шутки и приколы. — Не сумасшедшая, — подтвердил Шилкин, даже в мыслях не имея необходимости задуматься и взвесить какие-нибудь непонятные «за» и «против». — Но если ты не скажешь мне, что произошло, я начну сомневаться. — Там, — Ира кивнула в сторону расположившегося за её спиной салона авто. — Запись на ноутбуке, послушай. Оперативник послушно скрылся в салоне её автомобиля, занял пассажирское место и, взяв ноутбук в руки, включил нужную аудиозапись. Сначала он не понимал, что такого необычного умудрилась расслышать в этом файле девушка, потом глаза его округлились, лоб в какой-то момент нахмурился. Несколько раз отмотав «плёнку» на отмеренное время, Олег всеми силами старался понять, что же такое умудрился запечатлить доктор на этой записи, пытался отыскать всему услышанному логическое объяснение и время от времени косился на Ирину, так и продолжающую стоять спиной к нему. Выбравшись из салона, мужчина вновь очутился возле Щуляевой. Теперь его уже совершенно не удивляла вся та странность, появившаяся в голосе и поведении девушки, он прекрасно понимал все её чувства и мысли. — Ты уверена, что это настоящая запись? — Зачем психиатру нам врать? — вопросом на вопрос ответила следователь. — Он вообще признался мне, что, откровенно говоря, думал, что это Иванцов кого-нибудь убьёт, а не сам окажется жертвой. Так что не вижу смысла после этого давать не настоящую запись. Шилкин кивнул, соглашаясь, что это действительно бесполезно для врача, даже глупо что ли. — Ну, да, ты права. Согласен, — майор провёл пятернёй по волосам. — Но ведь такого не может быть. Какой художник, подталкивающий убивать? Это ведь не правда. — Олег, ты ведь сам слышал запись. — Слышал, — согласно кивнул он: спорить в данной ситуации было бы глупо, да и не нужен был такой манёвр от слова вовсе. — Может, нам показалось, Ир? Олег с надеждой во взгляде заглянул следователю прямо в глаза, то ли ожидая, что Ирина согласится с его предположением, то ли надеясь, что в ответ она назовёт вполне себе логичное и правдоподобное объяснение испытанного на собственной шкуре. — Сразу двоим? — резонно не стала соглашаться девушка. — Помнишь, как в мультике: это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят. Но как, кроме как сумасшествием, назвать это — я не знаю. Никакого логического объяснения я не вижу и его, наверное, вовсе нет, — как бы им обоим не хотелось разобраться в происхождении услышанного с предоставленной доктором флешки, в голову не лезло ничего адекватно-возможное. Вновь опустив взгляд, Ира даже на миг удивилась, обнаружив у себя в руке пластиковый стаканчик: вот что с людьми полное погружение в работу делает. — Кофе хочешь? — Сейчас бы что-нибудь покрепче. — Согласна, — кивнула Щуляева и тут же поймала на себе взгляд удивления. — Поехали выпьем. А? — Опять шутите, Ирина Васильевна? В памяти майора Шилкина в одно мгновение вспомнился их недавний разговоров во время обеденного перерыва, когда она с совершенно серьёзными нотками в голосе предложила заказать шампанское, а он, как дурак, не поняв её прикола, согласился. Очень уж ему не хотелось повторения того случая, отчётливо имевшего в памяти, причём, наверняка, не только его. — Нет, дорогой, на этот раз я совершенно серьёзна и настроена решительно. Погоди, сейчас машину перепаркую, чтоб не мешала — на твоей поедем. — Не перестаёшь ты меня удивлять, Ира, — признался главковский опер, тут же получив в ответ от начальницы лёгкую, буквально воздушную и нежную улыбку. Мозговой штурм по ходу дальнейшей работы над делом обещал быть интересным.Часть 1
29 марта 2018 г. в 20:09
В голове эхом звучал незнакомый мужской голос. Он раз за разом повторял, что он не Аркадий, он — Художник. Ире даже начинало казаться, что она слышит его в живую, что он сидит буквально на соседнем от неё кресле, смотрит на неё и хочет сказать что-то ещё. Она злилась на врача за то, что он дал ей эту флешку с записью гипноза, ругала саму себя, что не успокоилась на первом разе и повторно перематывала звуковую дорожку на два тридцать.
Пытаясь отмахнуться от назойливых мыслей и не поверить в реальность происходящего уже окончательно и бесповоротно, следователь сжала в руке свой мобильный, отыскала нужный номер в списке контактов и, мысленно попросив, чтобы он ответил, нажала на вызов.
— Олег, — едва только гудки прекратились на том конце «провода», заговорила Щуляева. — Олег, ты?
— Я, — кивнул майор, словно она могла его увидеть. Наморщил лоб, не узнавая тон начальницы и не понимая, кого она ожидала услышать, набирая его номер. — Ир, случилось что-то? Что у тебя с голосом?
Всё тем же совершенно незнакомым, каким-то чужим — чересчур встревоженным и не оптимистично-звонким — голосом, вместо ответа на заданные вопросы, прозвучало:
— Олег, ты можешь приехать?
— Конечно. Говори адрес.
Шилкин даже и не думал, что может поступить иначе. Разве он имеет право отказать ей, бросить одну непонятно где? И речь сейчас совершенно не идёт о чувстве долга, присяге и всём этом прочем официозе. Просто совесть бы замучала, если б поступил иначе. Мужество, честь, отзывчивость… все возможные чувства слились в одно целое — может, таким коктейлем и создаётся любовь? — буквально указывая тот путь, которому опер должен следовать.
Ответа на озвученный вопрос вновь не поступало. Олегу уже начинало казаться, что по ту сторону трубки и вовсе никого нет: его никто не слышит и поэтому и не может ответить. Но он знал, что это невозможно, что этого просто не может быть. Не могло случиться такого, чтобы Ира прервала разговор на полуслове и, не отключая вызов и ничего не объясняя, вот так резко куда-нибудь делась.
— Ира, где ты? — уже настойчивее заговорил майор.
— Я возле проходной, — после паузы, словно очнувшись от какого-то забытья, отозвалась Щуляева. Олег уже хотел было сообщить начальнице, что проходных в этом городе десятки сотен и что по такому описанию он искать её будет ни один год, но девушка словно прочитала его мысли, продолжив: — У ворот психиатрической клиники. Помнишь, я тебе говорила?
И он помнил. Вчера вечером, когда все уже разошлись, а он, сам не зная зачем, задержался в её кабинете, они разговорились о планах на завтра более конкретно. Тогда-то Ира и рассказала про доктора, который консультировал ныне покойного товарища Иванцова. Олег тогда ещё в шутку спросил, не собирается ли уважаемая следователь и сама получить консультацию специалиста, раз не поручает это задание кому-нибудь другому да и в напарники никого не берёт.
— Понял тебя, — отозвался оперативник, советуясь со внутренними голосом по поводу правильности запоминания накануне услышанного адреса. — Там будь, я уже еду.