Попавшийся

      Куроба... был подозрителен.       То, что тот тоже фокусник, Шиничи списал на совпадение. Мало ли в мире фокусников? Да и поклонников Кида в том числе? Да ещё и с погибшим отцом-фокусником, как раз попавший под раздачу несчастного случая незадолго до исчезновения первого Кида?       Собственно, на последнем Шиничи как-то совершенно по-глупому и споткнулся. Куроба Тоичи — точно фокусник. И мог бы составить конкуренцию его отцу, как и первый кайто Кид. И пусть это не было ни капли существенным доказательством, но внимание все эти обстоятельства определённо привлекали.       Шиничи просто проверит. Убедится, что вот этот раздражающий и весёлый парень ни капли не всемирно разыскиваемый вор.       Подумаешь, детектив делает это... не самым законным образом. Пробирается в чужой дом, с трудом сдерживая мат — какого чёрта в этом идиотском белом костюме есть плащ?! Он же за всё цепляется, особенно за ручки ящиков и дверей и проклятые кусты, радостно выдавшие его своим треском и вынуждавшие испуганно замирать, как самого настоящего вора. Осторожно поднимается по лестнице, вызывающая желание вернуться днём и чем-нибудь залить, чтобы не резала уши своим скрипом.       И проходит в тёмную спальню, затаив дыхание. Страшно. Очень страшно, потому что иметь дело со взбешённым Куробой — перспектива откровенно безрадостная. Отклеивать от себя платье очень неприятно, как и ходить покрытым хной.       Но если тот Кид... Если...       Ещё один шаг, очень небольшой и сделанный с опаской, ибо пол в комнате ещё более скрипуч. Только сам хозяин знает, какими акробатическими вывертами можно по нему передвигаться бесшумнее хищников.        — Ва-а-а-а! Кид-сама посетил мой дом! Располагайтесь поудобнее! И можно ваш автограф?! — внезапный вопль сбивает с толку, как и внезапные объятия за шею. Громко и назойливо, что вполне в стиле Куробы... Но... какого чёрта тот так быстро отреагировал?!       Тёплая щека нахала трётся о щеку Шиничи, пока сам детектив стоит в лёгком шоке, никак не двигаясь и чувствуя, как сердце бьётся слишком сильно.       Это неправильная реакция! Куроба должен был включить свет и замереть от шока! А не бесшумно подкрадываться в ночи и кидаться на шею! Неужели кусты трещали слишком громко?..       Тогда Куроба не спал... Хотя мог смотреть репортаж про ограбление, как истинный фанат вора, у которого сегодня как раз ограбление...       Шиничи пытается оттолкнуть Кайто, но резкий "дрязг" металлических браслетов на руках не даёт даже развести руки для этого.       Когда?! Когда и зачем Куроба это сделал?!        — О, ты уже понял, что попался? — насмешливо отзывается Куроба перед тем, как ослепить светом телефонного экрана. — Ба! Шин-чан! Какая... приятная неожиданность!       И хоть белый экран мешает, кое-что детектив успевает подметить. Синяя рубашка с красным галстуком. Может, совпадение. А может — ранее скрытый под одеждой костюм.        — Какая интересная попытка доказать, что я Кид! Оригинально! — смеётся тот, откидываясь назад и в итоге вынуждая идти за собой — наручники сцеплен спереди.        — Ты и есть. Слишком много совпадений. Особенно что касается отца. Немногие, знаешь ли, могут оставить Кудо Юсаку с носом и при этом владеть искусством маскировки настолько, что даже моя мама восхищалась работой, — бурчит Шиничи, припоминая, что упомянутый Тоичи ещё и его мать учил. Слишком много совпадений.        — Хм, а ты неплохую работу проделал, Мейтантей, — внезапный голос под ухом подкашивает ноги, отчего Шиничи спотыкается. Такой... знакомый... не может быть...       Кайто лишь смеётся, ловя незадачливого детектива в свои объятия. Но кое-кто тоже ловит его и обвивает сзади руками, и в итоге паникующий Шиничи зажат между двумя людьми.        — Какого?..        — О, так ты не настолько глубоко копал? А зря. Иначе бы знал, что родились у супруг Куроб близнецы, — насмешливо фыркает голос Кида прямо в ухо. А после кончик языка пробует раковину уха на вкус. Медленно, неторопливо, словно это то, что вор хотел сделать всегда. Или не вор? Чёрт, Кид из них кто-то один или оба? И как звать второго?       Выдохнув, Шиничи решает звать пока их так, как предположил в первый момент. Потом разберётся, кто есть кто.        — А ты неплох на вкус, — резко и мучительно обжигает ухо и удивительно бархатный голос, пока руки в перчатках расстегивают пиджак. Куроба же и вовсе не мучается такими мелочами, залезая своими прохладными пальцами под рубашку.        — А неплохой пресс, — смеётся тот и продолжает нагло гладить мышцы живота, вызывая лёгкую дрожь.       Попытки отодвинуться бесполезны: наручники не дают, как и тело сзади. Кид прижимается и льнёт уже к шее, даже не пытаясь спросить согласия Шиничи на это.        — Ему ещё и нравится, — неожиданно сообщает Куроба, сам прильнув к телу опешившего Шиничи и поглаживая уже бока. Не обходит вниманием ни единого шрама, проходясь самыми кончиками пальцев по всей длине, зараза.        — К-куро... — возмущается Шиничи перед тем, как осознать, что же тот имеет в виду. Это несложно, когда внезапный бугорок упирается в чьё-то бедро, тут и детективом быть не надо.        — Шин-чан, — шепчет Куроба также в ухо, едва касаясь губами мочки уха. — Тебе не кажется, что ты слишком формален для такой ситуации? Просто Кид.       Стоп, если Кид перед ним, то сзади...        — И просто Кайто, — подтверждает догадку "Кид", поднимая руку и позволяя настоящему стянуть с себя перчатку зубами. — Великого вора может играть совсем не один человек!       Детектив несильно бьет того затылком по плечу, неосторожно открывая шею, и тут же платится за это аж двумя языками на ней. И когда только Кайто успел ослабить галстук?..       Чёрт, он путается в братьях. Сложно, даже слишком. Стоило их звать Куроба-1 и Куроба-2.       Но вроде бы Кайто задирает рубашку и гладит живот, прижимаясь уже своим бугорком к ягодицам Шиничи. Вроде бы Кид нахально целует ключицы и легонько цепляет короткими ноготками за соски, пока жертва братьев пытается удержаться на ногах и не сползти куда-то между ними.       А после Кайто ловко расстёгивает одежду и Киду, отчего сознание Шиничи мутнеет и он даже не осознаёт, как именно с него стягивают пиджак с рубашкой. Просто в один момент он зажат между жаркими полуобнаженными телами, что трутся о него сосками и вызывают стоны, пока Шиничи цепляется за шею Кида наручниками.       Даже в трусы успевают залезть, нахалы эдакие. И пока одна рука делает что-то потрясающее с головкой, легонько цепляясь за неё, вторая ласкает ствол члена.       И когда только Шиничи так завёлся?..       Приятно. Чертовски приятно. Кажется, что даже мысли спутываются в клубок, становясь простыми и односложными. Рваными. Совсем как неровное дыхание.       Над ухом и вовсе творится что-то странное. Что-то, напоминающее смесь мурчания и причмокивания, тихих хлюпов и постанываний. Далеко не сразу доходит, что же именно там происходит — поцелуй.       А следующий достаётся уже Шиничи, жадный и страстный, сносящий жалкие остатки разума. Даже не хочется думать о том, что вообще-то он не очень подписывался на такое.       Отчего-то мокрые пальцы проникают в него, вызывая большую дрожь. Смазка? Слюни? Сложно, немного не до этого. Шиничи давится воздухом и поцелуями, едва прерывающиеся для его глотка воздуха, давится от слишком наглых рук на члене, резко сцепившихся в замок и дрочащие уже вместе, от длинных и тонких пальцев, растягивающих его, от чертовых торчащих сосков, задевающих его собственные и ловко проходящихся и по позвоночнику тоже.       Больше. Девственный организм требует больше, отвечая на все ласки удивительно опытных Куроб.       Даже немного обидно, когда Шиничи внезапно опрокидывают на кровать и стягивают брюки с боксёрами. Но он почти сразу об этом забывает, когда он не без труда открывает глаза как раз перед тем, как начинается самое интересное.       Кто из них кто, чёрт подери?! Кто именно насаживается с громким стоном на член Шиничи, пока второй входит в него?! Кто откидывает голову на плечо брату, откровенно выгибаясь и принимая ласки живота и груди?       Они целуются, и это слишком горячо, чтобы быть правдой. Просто невозможно. Оба остаются полностью без одежды, пока у одного из них всё же посверкивает монокль.       В Шиничи... Кайто?..       Впрочем, даже эта мысль быстро выбивается из головы с каждым движением обоих. Внутри одного из них хорошо, даже слишком, болезненно тесно, пока второй щадит медленными толчками и ласкает брата прямо на глазах Шиничи.       Взгляд оторвать невозможно. Извращенцы точно знают, на что надавить, отчего хочется просто хотя бы коснуться их.       Но даже это нереально — руки сцеплены с изголовьем старанием слишком ловких Куроб, оттого остаётся лишь давиться слюнями и выгибаться, смутно желая поцеловать кого-нибудь.        — Ши-и-ин-ча-ан, — внезапно стонут оба, отчего он бьётся головой о кровать, выгибаясь ещё сильнее и простонав в голос. Даже кончает, ощущая в себе и на животе тёплую жидкость и дрожа.       Ладонь мягко касается живота и размазывает сперму по нему. Мгновение, и оба от него отстраняются, меняясь местами, после чего один жадно вылизывает живот, даже не скрывая жадных взглядов.       Вновь дрожь. Нельзя же так!..       Можно. Именно отвечают ему глаза Куроб. Можно всё, стоит лишь очень сильно захотеть.       Второй наглый язык уже касается головки, вновь выбивая из головы все дурацкие мысли. Два языка — это слишком, даже если они в разных местах. Особенно если в разных.       Мучители даже не думают останавливаться, потому нет ничего странного в том, что Шиничи снова возбуждён. Особенно сильно встаёт, когда оба брата слизывают с члена его сперму, устраивая за неё настоящую борьбу язычков и зажимая головку в поцелуе.       А потом всё возвращается к похожей позе, только седлает уже тот, что в монокле, сразу крепко сжимая в себе и не давая толком вздохнуть. Заботливый брат обнимает того сзади, проводя пальцами по стволу члена, отчего Шиничи ёрзает под ними, сам не веря, что у него есть фетиш на близнецов в постели. И вроде бы те уделяют внимание больше друг другу, но даже это возбуждает до чего-то нереального. Такое шоу фокусников должно быть вне закона!..       Но оно в его в рамках, и детектив даже не уверен, насколько это хорошо или плохо. Оно есть, отчего он поддаётся каждому движению братьев, пытаясь уловить их ритм.       Мгновения перемешиваются, сливаются в бесконечность. Просто есть Шиничи и два сексуальных нахала, то ли использующих его для разнообразия в жизни, то ли и впрямь желающих его до цветных пятен в глазах.       В любом случае, детектив пойман в цепкие лапки двоих воров, утащен ими в какие-то слишком прекрасные дали, где он принадлежит обоим.       И потому, когда Шиничи кончает, не может сказать ни слова. Мешают этому категорически всё: рваное дыхание, полный слюней рот и безумное удовольствие, отдающееся по всему телу. Нет сил даже на фырканье, когда братья нахально укладываются с обеих сторон и что-то ему шепчут, пока слова сливаются в какую-то абракадару и не доходят до сознания.       Сложно что-либо сказать, мыслить, дышать и даже слушать. Можно лишь догадываться, что ему говорят. Наверняка что-то глупое, в духе "мы украли тебя у мира" или "ты был неплохим бревном, но на этом можно и закончить". Плевать.

***

       — Братик, он нас не слушает!.. — не без досады выдохнул Кайто, стаскивая с себя монокль и устраиваясь на плече у Шиничи.        — Значит, завтра обрадуем его, что в наказание за незаконное проникновение он теперь будет встречаться с нами, — глаза старшего брата лукаво блестнули в лунном свете, как и красноватые от поцелуев губы. — Думаю, он будет просто счастлив.        — А то он не догадывался, что обречён с самого начала, когда задел нашу сигнализацию на кустах. Хотя, конечно, без этой выходки мы бы его намного дольше обхаживали!