Вон!

— Сакура, подожди! Давай поговорим, — мягко произнес Хатаке, уклоняясь от брошенной ему в голову подушки. — Тебе не кажется, что это несправедливо? — Что именно? — последовал краткий ответ, ясно дававший понять, что на самом деле вопрос обсуждению не подлежит. — Это мне, а не тебе придется пройти через это, — на этот раз в Какаши полетело одеяло, от которого шиноби даже не попытался увернуться. — Не припоминаю, чтобы ты изначально была против, — угрюмо произнес в ответ Хатаке, скидывая одеяло на пол. Сакура мгновенно покраснела, но вместо того, чтобы стушеваться, напротив показательно выпрямилась, расправив плечи. — Возможно, — чуть повернув голову в сторону и с тихим недовольным сопением отчасти признавая правоту мужа. — Но это было до того, как я обзавелась дополнительными десятью килограммами. Какаши выразительно, но молча, посмотрел на девушку и поднял с пола брошенную в него ранее подушку. Куноичи же за это непродолжительное время успела забраться в постель, удобно устраивась. — Сакура, сейчас три часа утра. Девушка тут же перевела взгляд на стоявшие на прикроватной тумбочке часы, убеждаясь в правоте Какаши. — Да, — переключив внимание обратно на мужа и совершенно спокойно соглашаясь с ним. — И я только что вернулся с миссии, — продолжал гнуть свою линию Хатаке. — Допустим, — с тихим, едва слышным хмыканьем под нос, Сакура согласилась и с этим, невозмутимо смотря на мужчину. — И ты все равно хочешь выставить меня из нашей спальни..? — Именно, — и хотя слова шиноби прозвучали больше как утверждение, нежели вопрос, Сакура все равно на него ответила. При этом голос девушки был донельзя равнодушным и бесцветным. — С тех пор, как ты отправился на миссию, я так ни разу толком не выспалась. А тебя не было дома несколько недель, Какаши. Несколько недель, ты это понимаешь? Хатаке не мог проигнорировать столь резонное обвинение, сделав вид, что ничего не было, поэтому лишь досадно поморщился. На самом деле, если кто и был действительно виноват во всем этом, то это явно был Узумаки. Почему-то Наруто решил, что отправить на эту продолжительную разведывательную миссию лучше всего Какаши. — Я не собираюсь идти завтра на встречу с Шизуне, хорошенько перед этим не выспавшись, — тем временем Сакура продолжала выпускать накопившийся пар. — И, конечно же, именно тогда, когда я наконец-то могу отдохнуть, ты заявляешься посреди ночи и претендуешь на свою половину кровати. — Ты не можешь выставить меня за дверь! — Какаши нахмурился, все еще недоверчиво, но уже и с недовольством смотря на Сакуру. — Это и моя кровать тоже! Куноичи бросила на него убийственный взгляд своих изумрудно-зеленых глаз. — Даже не смотри на меня так. Несмотря на свое затруднительное положение, в котором он оказался, Хатаке был впечатлен яростно-звериными нотками, прозвучавшими в голосе Сакуры. Кажется, его жена провела слишком много времени в компании собак, пока его не было рядом. — Чтобы ты знал, твой сын, — положив руку на живот и заодно акцентируя внимания на своих словах, хотя во взгляде, обращенном на Какаши, и промелькнул гнев, — очень любит пинаться. Настолько, что иногда я едва могу стоять. А когда он, наконец, успокаивается и дает мне передышку, то вместо него меня донимает изжога. Какаши снова едва заметно морщится, но стойко выдерживает тяжелый взгляд Сакуры. Он знал, что даже с ее медицинскими техниками, беременность давалась ей тяжело. И это была одна из причин, почему он не хотел отправляться на миссию, но Наруто упрямо настаивал на том, что только Хатаке достаточно подготовлен для ее выполнения. — Жа-а-арко. Такое чувство, словно я воздушный шарик, наполненный водой, — послышался удрученный вздох. — Итак, мистер «моя-температура-тела-сто-градусов-по-Цельсию-но-я-все-равно-буду-обнимать-тебя», — пристальный взгляд, а указательный палец направлен прямо на Какаши, — если ты только попробуешь приблизиться к кровати — тебе крышка, — и хотя куноичи мило улыбалась, говоря все это, ее напряженная поза неоднозначно намекала на серьезность данного заявления. И что лучше Хатаке не проверять так ли это на самом деле. За всю свою жизнь Какаши редко пересекался с людьми, от которых у него пробегал мороз по коже. Он был достаточно умен, опытен и осторожен, чтобы не влипать в подобные ситуации — ведь от этого зависело выживание в мире шиноби. Но сейчас, когда он лицом к лицу столкнулся со своей беременной и донельзя раздраженной женой, у него по спине пробежали мурашки. Но он ни за что в этом не признается. И, кажется, этот бой он проиграл. Подхватив подушку и одеяло, Хатаке развернулся и недовольно ворча под нос, покинул спальню. — А если тебе станет одиноко, грустно или тоскливо — ты всегда можешь поговорить с Паккуном, он просто замечательный собеседник! — донеслось ему вслед.