О неповеданной любви

В тот первый раз, когда Лоис Лейн (новая Лоис Лейн, которая в другой вселенной была бы Лейн-Кент, а сейчас использовала фамилию Смит) пригласила их в гости, он растерялся. Конечно, у него и близко не возникло намерения идти. Он занят. Он всегда занят. Времени на вежливость нет; да и он не из тех, кто хочет всё усложнять знакомством с приватной частью жизни своих «коллег». Знакомых, просто знакомых. Кларк, с которым дружил он, был мёртв. Однако помимо него пригласили и Диану, а та с присущей ей царственной небрежностью решила удостовериться, что они оба почтят память их Кларка уже тем, что не будут отторгать этого нового Кларка и его семью. — Ничего не могу поделать, — проворчал он, когда Диана появилась в пещере, чтобы вытащить его. — Мне это не нравится. На её губах мелькнула печальная улыбка, и Брюса вдруг ударило осознанием того, сколь себялюбиво он думал только о собственном неприятии, собственных попытках избежать встречи, собственной и ничьей больше неловкости. В конце концов Диана Кларка любила. И была любима им. — Прости, — сказал он. — Он обрёл семью, — сказала в ответ Диана, — и одному из величайших героев я бы в этом счастье не отказала никогда. Его жена первой протягивает нам руку, потому что, откуда бы они ни пришли, мы были его лучшими друзьями. Мы были важны для него так же, как и для нашего Кларка. — Допустим, — кивнул Брюс. — Поэтому мне вдвойне неуютно. Без единой предпосылки Лоис Лейн звонит мне домой, чтобы пригласить на ужин. Она звонит домой Брюсу Уэйну, чтобы позвать Бэтмена на ужин к Супермену. — Кларк постоянно писал тебе смс-ки, когда спрашивал, не хочешь ли ты перекусить. Наш Кларк, — невозможно спокойно проговорила она. — Тебе позвонила другая Лоис Лейн, не та, которая раскрыла секрет Супермена всему миру. Я уже встретила её, она мне понравилась. Она мать, яростно оберегающая своего сына, и всё равно тянется к нам, потому что, как сказала она, мы всё ещё нужны Кларку. Потому что мы его лучшие друзья — были такими для него. И я думаю, что она права. Не стоило и пытаться лгать ей в глаза, Диана слишком хорошо его знала. Никто бы и близко не предположил, насколько запутанным всё станет. Против воли он просчитывал опасность; его годами спасало параноидальное отчуждение, но потом он позволил Супермену сдружиться с ним, и вот теперь тот мёртв. А сейчас здесь новый Супермен, словно цикл начинается снова, только в этот раз более неоднозначно. — Он нужен нам, — сказал он в качестве единственного согласия, на которое сейчас был способен. — Те несколько раз, что он помогал нам, мы неплохо работали вместе. Супермен всегда будет ценным союзником. — Именно, — улыбнулась Диана. — А теперь переодевайся во что-нибудь приличное и подбрось меня до фермы на одной из своих роскошных машин. Он засмеялся: — Ты умеешь летать. — Я бы предпочла не привлекать внимания. Она озвучила единственное объяснение, которое он беспрекословно принял, в очередной раз отдав должное её стратегически мыслящему уму. Большую часть пути они провели в молчании. Однако примерно через час Диана потянулась и сказала: — Всё ещё скучаю по нему. Я буду помнить о нём и тосковать по нему вечно. Но я рада, что Супермен до сих пор часть нашего мира. — Ты любила его. — Я его люблю, — поправила она. — И всегда буду. Но в моей культуре любовь всегда представала намного более свободным понятием. — Склонив голову набок, она поймала его взгляд через зеркало заднего вида: — Вчера я встретила Стива Тревора и почувствовала вновь, как… странно всколыхнулись мои воспоминания. Мне кажется, что я навсегда люблю и его тоже. — Тревора? — Он хороший человек. В голосе Дианы не прозвучало попытки защитить Стива или свой собственный выбор, лишь простое признание факта. Она скорбела, и Брюс последним бы обвинил в чём-либо её. Неповторимая и поразительная Диана заслужила обрести столь же много любви, сколь отдавала. А ему в достаточной мере были знакомы тяготы любви и того, как скорбь продолжает терзать изнутри, даже когда внешне шрамы уже не видны, — чтобы осуждать кого-то за смелость любить. — Ты тоже всегда любил Кларка. Поэтому тебе так тяжело, — закончила она. Он не отвёл глаз от дороги и не стал искать её взгляда через зеркало. — Он не наш Кларк. — Да, — согласилась она. — Не наш. К его облегчению она не стала продолжать. Кенты (потому что, вопреки нынешней фамилии, они всё равно были Кентами) встретили их перед домом. А Брюс только и мог думать о том, что именно этого хотел бы Кларк: собственная ферма, любимая жена с любимым сыном. Ровно тот тип жизни, которую прожили Марта и Джонатан. Здесь не найдётся места ни Брюсу Уэйну, ни Бэтмену. Но тут ему улыбнулась Лоис, и другой Кларк, неловко пожимая ему руку, посмотрел Брюсу в глаза таким уверенным взглядом старого знакомого, будто знал в точности, что прямо сейчас происходит в его голове. Возможно, он и правда знал. И всё же Брюса съедала одна и та же мысль: «Я так и не сказал ему. Я знал, что любить его не лучшая идея, поэтому я так ему и не сказал. А сейчас его нет. И ты не он. Но здесь остался только ты». Кларк улыбался. Мягко улыбалась Лоис. Он обнимал её за плечи, а она держала его за ладонь. Любовь между ними была видна невооружённым взглядом. И впервые Брюс поверил, что снова обрёл друга — и в то же время навечно потерял свой шанс на нечто большее. Кто знает, может, ничему большему и не суждено было случиться. Следуя за Дианой в дом, он изо всех сил старался не представлять, что творится в голове у неё при виде столь домашней семейной жизни Супермена, которая была несравнимо далека от жизни Брюса и Дианы. Пришло время забыть всё, что он не сказал Кларку до его смерти, и найти силы двигаться дальше. В конце концов, для Бэтмена не существовало ничего невозможного, когда на его стороне остаются Чудо-Женщина и Супермен. Супермен жив. Это самое главное. Ничто больше значения не имело. И наконец он сумел искренне улыбнуться.