Мы - семья-2

Мал, не скрывая пренебрежения, скользнула взглядом по скромному букету Эммы и фыркнув, направилась к своему авто. Эмма подавила в себе жгучее желание вдарить по этому красивому лицу. Но она позволила себе лишь брезгливо поморщить нос и хмыкнуть, вслед удаляющейся стройной фигуре. Войдя в дом, Эмма обнаружила Регину, стоящую в напряжённой позе, опёршуюся руками на узкий подоконник гостиной. Девушка тихо подошла и положив свой букет на подоконник, коснулась плеча женщины, слегка его сжав. — Привет. Регина резко вдохнула воздух. Она не хотела показывать своих слёз. Мал вывела её из себя. Чёртова беременность сделала её слабой. — Тсс, Регина, всё хорошо. Женщина сморгнула и посмотрела в зелёные глаза, а потом опустила взгляд на букет, и улыбка тронула её губы. — Я ничего не приготовила, — смущённо пробормотала брюнетка, — Но, если ты мне поможешь, мы сделаем салат из креветок и откроем твою бутылку вина. — Я не против, — улыбнулась блондинка. Они сели в гостиной спустя чуть больше полчаса. Эмма открыла бутылку и, разлив вино по бокалам, немного недовольно посмотрела на букет, стоящий на столе. — Если хочешь, я выкину этот букет… Оба букета от Мал. Эмма дёрнула плечом. — Цветы не виноваты, пусть стоят. Регина… — Эмма залезла в задний карман джинсов и достала справку. Расправив, положила перед брюнеткой. Регина мельком пробежала глазами и сказала: — Я знаю. — Знаешь? Брюнетка кивнула. — Джен рассказала мне про наркотики. Думаю, что меньшее, что может получить Джонс, это солидный штраф. Но мы может нанять адвоката, и он засадит этого человека на пару лет. — Мы? — уголок рта Эммы дёрнулся. Она ухаживала за Региной, положив салат ей в тарелку. А уже потом положила немного себе. — Не торопи события, Эмма, — улыбнулась Миллс, — Я ещё ничего не решила. — Ага, — Эмма вальяжно откинулась на спинку стула и поверх бокала посмотрела на Регину. Поиграв бровями, она спросила, — А что мне думать на счёт тебя и Мал? Она заметила, как Регина напряглась. — А что я и Мал? — немного резко спросила Регина, готовясь к обороне. Но Эмма не собиралась ей рассказывать о том, что видела в окошко дома Шварц в тот вечер, когда Миллс пришла к ней в гости. Не сегодня, не сейчас. Может быть вообще никогда. Потому что она сама виновата в том, что Регина допустила это. Не измену, но вероятность измены. — Цветы, ужин в ресторане, гости… — просто сказала Свон. Миллс провела рукой по волосам. И тут Эмма просто засмеялась. Непосредственно и с задором. Но очень по-доброму. — Регина… — Эмма, — брюнетка покачала головой. — Я знаю, что ты ненавидишь розы, — глядя прямо в глаза любимой сказала Эмма, махнув рукой в сторону красивого букета, — Из мяса ты предпочитаешь лёгкое белое куриное, а сильно прожаренный стейк считаешь вредным. У тебя не было после ужина изжоги? Эмма помнила, что заказала Мал тогда им в ресторане. — Пережила, — улыбнулась Миллс. — И ты ещё ничего не сказала по поводу моей футболки. Брюнетка закатила глаза и покачала головой. — Ты невозможна, Эмма. — Знаю. И это тебе во мне нравится. Кстати, а Шварц умеет так? И Свон зажала вилку между верхней губой и носом. — Ох, Эмма, — Регина не выдержала и рассмеялась, — где твои манеры? — Ты же знаешь, что я их где-то потеряла, — вилка чуть не упала, но Свон её подхватила. Вечер прошёл очень хорошо. Эмма расслабилась. Она видела, что в Регине нет ни злости, ни обиды. Её глаза искрились теплотой и любовью. Но когда, после последнего бокала блондинка попыталась потянуться к любимой, чтобы поцеловать, та подняла руку и положила указательный палец на губы Свон. — Ну, Реджи… — простонала Эмма. Регина лишь улыбнулась в своей любимой, чуть саркастичной манере. Скользнув взглядом по телу девушки, Миллс подняла глаза на футболку и усмехнувшись сказала: — Мудак, — и кивнув головой, добавила, — На счёт прощения, я подумаю. Одними цветами и бутылкой дешёвого безалкогольного вина ты ещё ничего не добьёшься. Можно было бы обидеться на такие слова, но Эмма видела, что в тёмно-карих глазах пляшут весёлые чёртики. А значит, Регина говорила не на полном серьёзе. Ужин был закончен и Эмма, убрав со стола грязную посуду, сложила её в посудомоечную машину, а бутылку выбросила в мусорное ведро. Раздался звонок в дверь. — Это, наверное, Генри с мисс Тинклберри, — сказала Регина. — Мы можем его вместе уложить спать? Регина, улыбнувшись, кивнула головой. — Ты можешь также остаться на ночь, — но увидев радостную вспышку в глазах блондинки, Регина добавила, — В гостевой комнате. Но улыбка не сползла с лица девушки. Она была рада и этому. — Спасибо, — прошептала Свон, слегка коснувшись пальцев женщины и побежала открывать дверь. В воскресенье Эмма перевезла свои вещи обратно в особняк. Она извинилась перед Джен и Руби, но девушки были рады за свою подругу. Они так же пообещали свою поддержку на слушаниях в суде в понедельник. И пусть Свон ещё не впускали в супружескую спальню, это был уже большой шаг к восстановлению семьи. Утром в воскресенье Регина проснулась в хорошем настроении. Она потянулась и её взгляд упал на тумбочку. Ночью она просыпалась, чтобы попить воды. Но стакан был полон, а рядом на блюдце лежала пара крекеров. Это значит, что Эмма позаботилась об этом. А ещё там лежала записка. «Регина, с добрым утром. Мы с Генри ждём тебя к завтраку.» Миллс удивлённо вскинула брови? Завтрак? Эмма? Нет, брюнетка знала про кулинарные способности своей жены. А значит, скорее всего, это была еда на вынос из кафе. Но всё равно было неожиданно приятно. Женщина по-быстрому приняла душ и оделась. Уже спускаясь, Регина уловила приятный аромат какао. А войдя на кухню она застала такую картину: взлохмаченный после сна Генри в пижамных брюках, в майке и босиком пил апельсиновый сок; Эмма выглядела не лучше в коротких шортах и белой майке. Из музыкального центра, что стоял в гостиной, доносилась песенка «Five Little Ducks»*. В руке у неё была деревянная ложка и девушка подпевала, держа ложку как микрофон. Когда утка в песенке начала крякать, блондинка чуть присела и завертела попой, чем вызвала заливистый смех Генри. — Так, я смотрю вы тут без меня развлекаетесь? Эмма вздрогнула, пошатнулась и чуть не упала на пятую точку. — Чем ты меня решила отравить, — усмехнулась Миллс, оглядывая внешний вид своих домочадцев. Генри втянул голову в плечи, ожидая, что мама начнёт ругаться, но Регина просто прошла на кухню и присела за стол. Она ничего не имела против, чтобы позавтракать тут, а не в гостиной. — Доброе утро, — Эмма уже пришла в себя и подойдя к жене, чмокнула ту в щёку. Её тут же обдал аромат свежести, исходивший от Регины, только что принявшей душ. — У нас сегодня на завтрак салат и тосты с лососем и авокадо. Вы не против, мадам мэр? Регина налила себе в стакан свежевыжатый апельсиновый сок. — Я уже съел один, мамочка. Он был офигительно-вкусный. — Генри, — пожурила сына Эмма, — твоей мамочке не нравится, когда ты так говоришь. — Мамочке так не нравится, что вы даже не причесались, а уже садитесь за стол. Но мамочка сегодня добрая и она вас прощает, — улыбнулась брюнетка. Через несколько секунд перед Миллс стояла тарелка с салатом из яиц, огурцов и зелени, а в блюдце лежали два тоста. — А знаешь, Генри, тосты и правда офигительные, — Регина неожиданно подмигнула сыну. У малыша глаза полезли на лоб от такого поведения брюнетки. Он никогда не видел, чтобы мама себя так вела. Мальчик перевёл удивлённый взгляд на Эмму, но та лишь пожала плечами. Ей тоже было удивительно видеть Регину, подмигивающую сыну. А после завтрака Эмма съездила на Грин-стрит и забрала свои вещи. Она не давила на Регину, не просила, чтобы ей было позволено вернуться в супружескую спальню. Она просто ждала.