Его несчастная любовь

В жизни Гэбриэла Рейеса были различные… моменты, если их так назвать. Ситуации, в которых он не мог сходу сориентироваться и что-нибудь от всей души сморозить, надеясь, что прокатит, для которых требовалось тщательное обдумывание и подбор слов. Например, когда он основывал Blackwatch. Тогда потребовалось четыре дня планирования и репетиций речи, которая бы убедила Джека в необходимости подобного шага. — Делай, — коротко обронили из завалов бумаг и света развернутых мониторов, делающего Джека похожим на обескровленный труп с черными кругами под глазами, на этом весь разговор закончился. Сейчас ситуация была почти схожей, одновременно лучше и хуже той: настоятельно требовалось обсудить с Джесси МакКри одну довольно деликатную тему. С одной стороны, разговор будет не о создании почти террористической организации. С другой — Джек и нервами обладал стальными в отличие от этого нервного подростка. Гэбриэл смотрел на сидящего напротив Джесси и размышлял, как начать разговор. Сам Джесси вертелся во все стороны как веселая уклейка, рассматривал кабинет и явно хотел разразиться речью о своих впечатлениях. На своего капитана он при этом совершенно не смотрел, в кабинете Гэбриэла Рейеса самой неинтересной деталью был сам хозяин кабинета. — Я просматривал отчеты, — начал Гэбриэл. — Это не я, — сходу отреагировал Джесси и шмыгнул носом. — Что не ты? — Ничего не я, я этого не делал, я нечаянно, я больше так не буду. Гэбриэл сделал себе пометку: просмотреть камеры и собрать данные конкретно на Джесси МакКри. Куда смывался с базы посреди ночи, что делал и в каком виде возвращался. — Вообще-то, отчеты были не с камер наблюдения, но ты продолжай. Рассказывай все чистосердечно до того, как я сам выясню, что именно ты умудрился натворить. Джесси сразу заткнулся и внимательно уставился на настольную лампу, стандартный дизайн которой его просто завораживал, судя по взгляду, внимательному и немигающему. — Мне нечего сказать, сэр. — Тогда говорить буду я. Гэбриэл еще немного подумал, потом решил, что о подобных вещах лучше беседовать в менее формальных условиях, перебрался на диван и жестом указал Джесси на него же, приглашая присаживаться. Выглядел тот примернейшим юношей, уселся на самом краю, сложив руки на коленях, выпрямив спину. — Ты в курсе о протоколе свиданий, не так ли? Начало разговора вышло не самым удачным. Джесси дернулся и пробормотал: «Угу». — Все агенты, состоящие в отношениях, должны отметиться с соответствующим сообщением, чтобы служба безопасности провела проверку, — зачем-то начал излагать Гэбриэл. — Все агенты, вступившие в незащищенную половую связь, должны пройти медобследование, которое полностью анонимно, — пробубнил Джесси. Данную часть внутреннего свода правил писал Джек, Гэбриэла она всегда смешила. Понятно, что проверять пассий агентов необходимо, мало ли, с какими целями тех охмуряют. И что следить за своим здоровьем необходимо, тоже было ясно. Но преподнесенные таким казенным и скучным тоном положения устава вызывали только смешки. Хотя это действовало, агенты о своих отношениях сообщали с веселым зачитыванием подобающих цитат. — Ты не сообщал о том, что состоишь в отношениях… Джесси фыркнул. — Потому что я в них не состою? — Об этом я и хотел поговорить. — О том, что я ни с кем не встречаюсь? Гэбриэл перевел дух. Пока что все складывалось удачно. — Ты молодой и здоровый парень с нормальным гормональным фоном, если верить отчетам медиков. Если почитать отчеты психологов после ваших бесед, а также после наблюдения и анализа твоего поведения, создается впечатление, что тебя волнуют в этом мире две вещи: какую пакость вытворить и что бы такого сожрать. Джесси вздохнул и открыл было рот, чтобы оправдаться. Гэбриэл прервал его взмахом руки. — О твоих пищевых мусорных привычках жрать фастфуд вместе с оберткой мы поговорим потом. Сейчас меня больше занимает то, что ты ни с кем не встречаешься. Тебя не привлекают девушки? Джесси снова дернулся. Гэбриэл поспешил пояснить свою реплику. — Ты проводишь все время в одном и том же баре. Там полно симпатичных девиц, но тебя они, судя по всему, не прельщают… Джесси молчал, глядя на свои руки. Гэбриэлу было видно, как его шею постепенно заливает краска. — Если ты предпочитаешь парней, ничего страшного. У нас полная свобода на этот счет. Можешь не стесняться и встречаться с тем, с кем хочешь. — Что, правда? Это прозвучало как-то очень саркастично. — Правда. Гэбриэл рискнул положить руку ему на плечо, нахмурился. Джесси словно в лихорадке горел, через тонкую ткань рубашки чувствовался жар. — Ты в порядке, парень? — Да, сэр, — тихо ответил Джесси, — в полном порядке. — У тебя температура подскочила. И не говори, что это от того, что в кабинете жарко. Кондиционер работает без перебоев. Джесси еще и задышал часто и хрипло. Гэбриэл придвинулся еще ближе, рискнул обнять, привлечь к себе. Джесси был костлявым и очень горячим, сидел в объятиях смирно. — И что с тобой? Парня было жаль, чисто по-человечески. В его возрасте самая пора бегать на свидания, влюбляться, целоваться и сверкать на построении засосами. — Влюбился, — несчастно сказал Джесси. — Отличная новость, — возликовал Гэбриэл. — Как зовут, где познакомились? — Познакомились на шестьдесят шестом… — Кто-то из банды? Если так, дело плохо. Несчастная любовь к мертвому — Гэбриэл все еще не рассказал Джесси, что из той части Банды Мертвецов, которая попала под облаву, жив только сам МакКри — дело невеселое. А вдобавок еще и в голову Джесси вполне может прийти несветлая мысль устроить благородную месть за погибшего возлюбленного. — Нет. Хотя с какой стороны посмотреть… Морда точно бандитская. Гэбриэл хохотнул. — Кто-то из бравых агентов Overwatch? Это было вариантом получше. Штурмовой отряд особенно моралью не заморачивался. Приласкать Джесси со всем прилежанием точно никто не откажется. — Ага, — подтвердил его догадку Джесси. — Ну и славно. Кончать научишься как следует, меньше проблем будет. Как зовут-то твою влюбленность? Джесси немного помолчал, потом вздохнул, хрипло и булькающе. — Гэбриэл. — А… Быстрый перебор имен штурмовиков ничего не дал, вдумчивый тоже. Потом что-то отчетливо щелкнуло внутри черепа. Один Гэбриэл там точно был. Рейес, если точнее. — Ты это сейчас серьезно? Джесси мелко задрожал. Гэбриэл растерянно обнимал его, пытаясь сообразить, что делать. И ведь даже не наорешь, не выставив себя последним мудаком. Разливался тут соловьем: у нас полная свобода, Джесси, встречайся, с кем хочешь. — Только разреветься не вздумай, — неловко сказал он. — Я и не думал. Сейчас по-хорошему следовало Джесси выпустить из рук, мягко сообщить, что влюбленность в своего командира — тактическая ошибка, и выставить его из кабинета. Гэбриэл продолжал его обнимать. Джесси был уютным, горячим, удобно вписывался под бок. — Не знаю, что сказать… МакКри? Джесси спал, устроившись виском на плече Гэбриэла, сраженный температурой и нашедший точку опоры. — МакКри? Джесси снова задрожал, попытался прижаться сильнее. Озноб. Гэбриэл, придерживая его одной рукой, второй кое-как стянул с себя футболку. Живое тепло согревает лучше прочего. Правильным было бы отнести заболевшего Джесси медику. Или уложить его на диван, укутать в одеяло и оставить в покое. Но это Гэбриэлу пришло в голову уже после того, как он, раздевшись до трусов, улегся, крепко прижимая к себе Джесси, трясущегося как чихуахуа на прогулке. Было жарко и неудобно, диван был слишком мал для них двоих, лопатки Джесси болезненно впивались в грудь. Гэбриэл продолжал его обнимать, укрывшись, прижимался губами к встрепанной мокрой макушке. Мог бы этого и не делать, конечно, но почему-то казалось важным так целовать, успокаивая. Под ладонью Гэбриэла мерно колотилось сердце Джесси, навевая легкую дремоту. Тишина, царящая в кабинете, тоже бодрости не способствовала. Глаза сами по себе закрылись. Из сонного состояния Гэбриэла вывел тихий стон. Джесси пытался перевернуться, отлежав себе во сне правый бок. У него это даже получилось, мокрый и скользкий от пота, он развернулся, теперь лопатками тиранил диван. Зато в Гэбриэла упирался тазовыми костями, что особого счастья не приносило, учитывая, куда именно он ими уткнулся. — Недокормыш. Судя по царящему за окном сумраку, пролежали они здесь достаточно долго. Простыни, одеяло и подушка пропитались потом. — В душ, — определил Гэбриэл. — Потом ты снова спать. Как ты умудрился вообще найти такую мерзость? — Заразился в баре. — Напалмом выжгу рассадник бацилл, — мрачно посулил Гэбриэл, поднимаясь. Джесси не вставал, завернулся в одеяло и вознамерился спать дальше. Пришлось тащить его вместе со всем постельным бельем, прачечная была не так далеко от общей душевой. Оставалось только не потерять МакКри под подушкой и не постирать по ошибке вместо одеяла. О том, как именно он справится с Джесси и стиркой разом, Гэбриэл задумался уже на пороге душевой, держа одной рукой самого Джесси, а второй пытаясь прижимать к себе постель. — Гэб, тебе помочь? — прогудел Райнхардт. — Да. Тут где-то МакКри, вытряхни его из одеяла. И подержи, а то он сам спит на ходу и на весу. Райнхардт Джесси легко прижал к боку, держа на сгибе руки как ребенка. — Сейчас вернусь и отмою это, — пообещал Гэбриэл. — Только стирку запущу. — Я могу его ополоснуть, — предложил Райнхардт. — Сделай милость. На то, как стиральная машина вертит в себе постельное белье и подушку, Гэбриэл засмотрелся так, что очнулся лишь от постукивания по плечу. — Что, заворожен как кошак? Ана с улыбкой смотрела на него, держа в руках корзину с одеждой. — Ага. Черт, я же там Райна попросил постеречь МакКри. — Зачем это? Ана разложила на столе яркие платьица, сортируя их по цвету, добавила пару футболок и цветные носки, потом выложила свою форму. — Он разболелся, — пояснил Гэбриэл. — Решил его искупать после сна. — Тебе тоже не помешал бы душ, — усмехнулась Ана. Гэбриэл предпочел убраться. Так и есть, душевая была пуста. Переживать он не спешил, Райн присмотрит за мальчишкой, отправит его к медикам или просто уложит спать. — Апчхи, — поприветствовал его из угла Джек. — В городе эпидемия простудных заболеваний. Может, карантин объявить? — Поздно. Зараза уже здесь, — проворчал Гэбриэл, вставая под соседнюю лейку. — Не такая уж я и зараза. Апчхи. — Во-первых, я не про тебя. Во-вторых, чего ж ты расчихался? — Аллергия на гель для душа. Тут был Райн… От резкого запаха «морского бриза» Джек всегда чихал. Как и от любимого Джесси апельсина. По мнению Гэбриэла, если бы апельсин пах именно так, его следовало бы внести в реестр биологического оружия. Одна радость: смывался этот непередаваемый аромат быстро. Вообще-то, это отнюдь не было признаком качества, но Гэбриэл молчал и об этом. Успеется еще начать прививать Джесси хороший вкус. — Сдай на экспертизу мыльные принадлежности Райна. Узнаешь, что вызывает твою аллергию. — Всю базу на экспертизу, часть микологам, часть зоологам, — кивнул Джек. — А то половина агентов — плесень, а половина — бараны. — Злой ты, Джек, недобрый. Чуткости в тебе нет. Джек захохотал. Гэбриэл посмеялся в ответ и умолк. — Проблемы? — Джек протянул ему мочалку и повернулся спиной. — А вот представь, что в тебя втюрился твой подчиненный… Гэбриэл принялся отмывать перечеркнутую шрамами спину друга. — Представил. Содрогнулся. Прочитал лекцию о недопустимости подобных отношений в рабочее время. Подумал. Все-таки содрогнулся от перспективы служебного романа. А подчиненная красивая? — А подчиненная — парень. — Срочно натянул трусы до ушей и прижал задницу к креслу. Подумал. Вспомнил навыки самообороны. Разыскал в себе запас толерантности. Посмотрел повнимательнее. Так красивый или все-таки лекцию читать о своей сугубо гетеросексуальной ориентации? — Джесси МакКри. — Дал выстрел из ракетницы в голову. Себе. Ему не поможет, он и так безголовый. А объяснять что-либо бесполезно, застрелиться проще. Хотя, если подумать, на столе бы не оприходовал, но заинтересованным взглядом оглядел. Гэбриэл вздохнул. Что-то подобное он и ожидал от Джека: понимания, замаскированного под насмешку. Стало немного легче морально. — Отмыл начальство. Ответная услуга? Джек в помощи никогда не отказывал, неважно, в чем помощь заключалась, потереть спину в душе или помочь с утренней дрочкой раненому другу, у которого стояк уже есть, а вот сил с ним справиться пока не хватает. Иногда Гэбриэл думал, как так вышло, что они с Джеком не переспали ни разу. Ни тебе секса на адреналине после боя, ни тебе перепиха на столе в кабинете после рабочего дня. И сам же себе отвечал: потому что если в дружеские отношения сунуться членом, любовника он не приобретет, а друга потеряет. Не настолько уж и срывался член с привязи, чтобы его на рабочий стол Джека выкладывать. — Если тебя так напрягают чувства МакКри… — Меня напрягает, что они меня не напрягают. Посмотри, у меня там под ребром никакой бес не застрял с вилами? А то седина уже имеется. Джек демонстративно его повернул к себе лицом. — Под ребрами ничего, а вот на яйцах сидит. — Ой, как смешно. Джек развернул его обратно. Под неласковыми касаниями мочалки, которая словно кожу снимала, мысли слегка прояснились. — А если это у него всего лишь блажь на почве недотраха? — Дотрахай и посмотри, что получится. Гэбриэл промолчал. В тридцать восемь лет заниматься проблемами влюбленных неоперившихся юнцов не особенно хочется. Даже если любят тебя. — Он уйдет. И что? Я выключу чувства как фонарь? Сделаю вид, что ничего не было? — Гэб, пока что он тебе всего лишь сказал, что влюблен, а ты уже рыдаешь на моей груди от того, что тебя бросили. Такая скорость даже мексиканским любовным драмам не снилась. Гэбриэл наугад двинул локтем назад, получил в ответ пинок коленом под зад. — Бери, что дают, пользуйся, — Джек отошел от него. — Цинично как-то. — Я та еще скотина, согласен. И ты будь таким же. Не забывай, что это ты у нас страх и ужас, а я милый растяпа и сама доброта. Если что, мои объятия всегда для тебя распахнуты, платок в нагрудном кармане, можешь рыдать в мою форму, причитать, какой он моральный урод, и как ты немедленно повесишься в моем же кабинете, потому что сердце твое разби… ай! — Заткнись, пока я тебе нос не разбил. Гэбриэл смыл с себя пену, вытерся, убрался из помывочной и без зазрения совести напялил на себя штаны и футболку Джека. Ничего, тот доберется до своей комнаты и будучи в одних трусах. Заодно воодушевит всех встречных в качалку ходить. Ну не догадался Гэбриэл в зубы взять сменную одежду и вообще о ней не подумал. И надо бы еще свои грязные трусы в стирку зашвырнуть. Главное, не забыть потом забрать, а то рядом с прачечной уже целая коллекция бесхозной одежды висит. Носки без пары, в основном. — Сними трусы! — для порядка гаркнул Джек, не иначе как телепатически учуяв творящийся в раздевалке беспредел. — С кого? — Мои трусы с себя. — Да я их даже не надевал. Они мне спереди жмут. Из пара донеслось рычание. Гэбриэл злорадно похохотал и поспешил убраться, с Джека станется подчиненного раздеть посреди коридора. И вообще, тем, кто называет Джека «золотым солнцем Overwatch», неплохо бы и вспомнить, что именно солнце способно натворить в той же Сахаре. Сразу разыскивать Джесси Гэбриэл не пошел, вернулся в кабинет, удостоверился, что запасной комплект постельного белья для ночевок на работе на месте. Погружаться обратно в отчеты не хотелось, нездоровая тяга к работе, перерастающая в маниакально-депрессивный трудоголизм — прерогатива Джека. — Афина, выключи компьютер и погаси свет. Отметь конец рабочего дня. — Да, Гэбриэл, все будет сделано. — Отследи… — Джесси МакКри спит у себя в комнате. Состояние его здоровья опасений не внушает. А тебе рекомендуется заглянуть в медблок для получения экстренной прививки. — От идиотизма? — От гриппа. В твоей медкарте нет отметок о том, что ты был привит. Гэбриэл хмыкнул и вышел из кабинета. По-хорошему следовало бы наведаться к врачу, столько часов кряду обнимать источник заразы даже суперсолдату не следует. Но ноги сами куда-то пошли, руки сами набрали экстренный код разблокировки замка. И в итоге Гэбриэл Рейес нечаянно очутился в комнате Джесси МаКри. Не иначе как на свет ночника приманился: в темноте Джесси спать все еще боялся. — Черт… Раз уж он здесь, наверное, стоит проверить, как там самочувствие больного. Гэбриэл подкрался к кровати и аж зашипел от негодования. Джесси лежал, прикрытый только простыней. Все кости были тканью любовно обрисованы. Каким именно образом Джесси умудряется жрать чуть ли не круглые сутки и при этом оставаться тощим как японская палочка для еды? А ведь, если он обзаведется нормальной мускулатурой и хоть минимальной жировой прослойкой, какой великолепный будет экземпляр самца. Даже сейчас в этой иссохшей мумии можно было рассмотреть зачатки будущей красоты. И глаза у него были красивые, цвета кофе. Глаза… — Привет. — Привет, — тихо отозвался Джесси. В простыню он вцепился крепко. Гэбриэл хмыкнул, вытащил из шкафа одеяло, укрыл им больного и тщательно подоткнул. — Что вы делаете, сэр? — А на что это похоже? — осведомился Гэбриэл. Сам он улегся рядом, так чтобы обнимать МакКри поверх одеяла. Идти к себе не хотелось, здесь было темно и тепло. И еще нужно было следить за Джесси. — Вы будете спать здесь, сэр? Со мной? — Да, МакКри. Я буду спать с тобой. Закрой рот и не блести глазами, решу, что температуришь — сдам на уколы. Джесси замолчал, снова провалившись в сон. Гэбриэл обнял его, не давая дергаться и видеть кошмары. Зачем он остался здесь, он не знал. Наверное, это просто идиотизм, от которого прививок не существует. Или просто отчаянная попытка создать иллюзию того, что у него могут быть нормальные отношения с заботой о ком-то во время болезни. А может, он просто волновался за подчиненного? Ценный кадр все-таки. Спал он плохо, больше вслушивался в затрудненное хриплое дыхание Джесси, только на рассвете, когда оно стало более легким, Гэбриэл позволил себе крепко заснуть. — Доброе утро, — через пару мгновений жизнерадостно гаркнул Джек на всю комнату. — Что ты так орешь? Гэбриэл приподнял голову. Джесси не было. Комната была, вместе с Джеком, возмутительно бодрым и паскудно ухмыляющимся. — Полдень уже. Заволновался, что болезнь сразила вас обоих. Думаю: надо бы пойти, проверить, как там остывающий труп верного соратника. А он храпит себе, забив на побудку и работу. — А где МакКри? Джек внимательно осмотрел комнату, потом хмыкнул. — В медблоке. Пришлось загнать туда на лечение. Не оставлю же я больного на твое попечение, ты ему даже лекарства дать не догадался. — Черт, — растерянно сказал Гэбриэл. — Даже не подумал. — Ничего, он отоспался, ему полегчало. — А тебе-то откуда знать? — огрызнулся Гэбриэл. Джек хмыкнул. — Потому что встретил его в коридоре, убегающего отсюда так, словно его за пивом послали. Послал по направлению к медикам, скорость передвижения сразу снизилась чудесным образом. Вспомнил, что он больной и несчастный. Гэбриэл поднялся, чувствуя, что отлично отдохнул и готов к новому дню. Такого чувства легкости он давно не испытывал. — Агенты обнаружили гнездо очередной банды. Пора спускать цепного пса, — Джек переключился на почти что деловой тон. — Гав-гав, — буркнул Гэбриэл. — Дай пожрать, а потом хоть ядерный реактор рвану. — Ядерный не надо, без тебя найдутся герои. Вали в столовую. Вот тебе носки и кроссовки. И делай вид, что одежда на тебе твоя, а то, что меня в этой футболке видела половина базы — происки врагов и недоразумение. Джесси уже сидел в столовой и пытался завтракать, с ненавистью в измученном болезнью облике ковыряя ложкой кашу. В тарелке зарождалось апельсиновое цунами и пенились овсяные водовороты. — Жри, — веско сказал Гэбриэл. — Иначе силой накормлю. Тебе не понравится. — Доброе утро, сэр. Есть жрать. Вопреки своим словам на еду Джесси накидываться не спешил. Что ж, еще пара козырей в рукаве была. — Не буду с тобой спать, пока кости не спрячешь, — на ухо ему сказал Гэбриэл. И направился за своим завтраком под частый стук ложки со стороны Джесси. Настроение было приподнятым. — Улыбаешься как кретин, — ласково заметил Джек, садясь рядом. — Я тебя тоже обожаю, — отмахнулся Гэбриэл. Ана окинула их внимательным взглядом и рассмеялась, углядев знакомую футболку, которую сама же дарила Джеку на прошлое Рождество. — Вы такие милые. Как сегодня ты себя чувствуешь, Гэб? — Неплохо, Ана, неплохо. А ты? — Фария заболела. Простудилась. Или заразилась от кого-то, у нас четверть базы кашляет и температурит. А так все хорошо. — Эпидемия на базе, — Джек снова чихнул в носовой платок, с которым уже не расставался. — Смотрю, тебя тоже сразило? — заметила Ана. — Апчхи. Господи… Гэб, ты точно вскоре останешься единственным из командного состава, кто еще может держаться на ногах. — Я не был бы так уверен, Ана. Хотя самочувствие было прекрасным. Если не считать душевного раздрая. Ладно, вчера у МакКри была горячка, поэтому он и распустил язык. А вот несчастному Гэбриэлу Рейесу теперь надо с этим как-то жить. «А ты точно несчастен?», — вопросил внутренний голос. Гэбриэл приказал ему заткнуться и прикончил завтрак. — Сегодня тебе придется поработать побольше, — отметил Джек. — Мы с Аной как-то себя чувствуем неважно. Гэбриэл внимательно их осмотрел. Не считая чихания, оба выглядели вполне цветуще. Впрочем, он смутно догадывался, чем вызван такой внезапный всплеск желания спихнуть побольше дел на коллегу. — Поработаю, Джек. Отвлечься от лишних мыслей, погрузиться в отчеты и доклады по самые уши, не думать о Джесси МакКри, о том, какой он был горячий и несчастный этой ночью, как он спал, согреваясь в объятиях… — Прямо сейчас поработаю. Джесси уже ушел из столовой. Кашлял в коридоре, сгибаясь чуть ли не пополам, задыхался, с трудом пытаясь втянуть в легкие хоть немного воздуха. — Постельный режим, — заметил Гэбриэл. — В одиночку? Наглость некоторых агентов никакая простуда перебить не могла. — В одиночку. Болезнь сильно подточила способность Джесси держать лицо и казаться всегда счастливым. Расстроился он так, что у Гэбриэла внутри шевельнулось что-то, подозрительно напоминающее совесть. — Страйк-коммандер Моррисон и капитан Амари заболели, я остался единственным, кто может плодотворно поработать, — зачем-то пустился он в объяснения. Джесси закашлял куда веселее. — А ты идешь, ложишься в постель и отсыпаешься. Почему не в медблоке? — Там и без меня желающих полно. Эпидемия. — Мне твой кашель не нравится. Все равно зайди к медикам, пусть хотя бы исключат воспаление легких. — Да, сэр. Джесси явно хотел что-то спросить или уточнить, но Гэбриэл уже уходил, все ускоряя шаг. Выяснять отношения сейчас он был не настроен. Хотя для себя уже почти все решил. Он даст МакКри шанс. Или себе? Что именно так тронуло Гэбриэла в этом признании, что он поверил? Ответа не находилось. Наверное, все дело было в том, что Джесси на него не вешался, своего отношения никак не показывал, да и вообще то, что он влюблен, выяснилось путем прямого вопроса. Это подкупало, такая скрытность, которую трудно было заподозрить в вечно легкомысленном МакКри. В жизни Гэбриэла, конечно, были поклонники и поклонницы, которые все бы отдали за одну ночь в его объятиях, которые на все были готовы ради него. Сперва это радовало, льстило самолюбию, раненому тем, что главой Overwatch стал Джек, затем стало раздражать, а затем стало ненужным. Для простого телесного удовольствия была припасена пара номеров, по которым всегда можно было вызвать в мотель любой заказ. Для душевного тепла были друзья, которые вполне удовлетворяли потребность и в хорошей шутке и в сочувственном молчании. Самолюбие больше не зудело, когда Гэбриэл примерил на себя должность и всесторонне обдумал, смог бы он так же мило беседовать со всеми, улыбаться прессе, не раздражаться от глупых вопросов и не крыть матом в прямом эфире собеседников, так и норовящих залезть грязными сапогами в чистую душу. Не смог. Гэбриэл признал это и успокоился. В конце концов, Джек дал свое согласие на создание Blackwatch, правда, предупредил, что в случае провала знать их не знает, соберет всем подразделением, загонит на корабль и взорвет этих чертовых террористов. А сейчас в эту налаженную жизнь порывом свежего ветра ворвался Джесси МакКри. «Просто признайся сам себе, Гэбриэл, — голосом Джека сказали в голове, — ты ведь не просто так спас мальчишку. Какие такие умения ты в нем разглядел, в этом комке корост? Просто у тебя чуть стояк не случился от того, как злобно он на тебя косился при задержании. И других таких же подростков, если бы они там были, ты в расход пустил бы, не задумываясь, а потом даже не вспомнил о том, что они остались где-то там в каньоне». Гэбриэл мотнул головой, выругался вслух. Ничего подобного, в тот момент он вовсе не думал ни о чем, просто в глазах именно этого парня светилась хорошая здоровая злость, как у неприрученного пса, который с удовольствием вцепится в глотку зазевавшемуся противнику. И его приручать было интересно, показывать, что есть другая жизнь, что можно не только скалиться и рычать. А остальные… Зачем теперь вспоминать их и думать, спас бы он других мальчишек, если бы в тот день там были они? Их там не было. Была горстка пустынных шакалов, среди которых затесался щенок волка. Гэбриэл Рейес всегда доверял своему чутью, а в тот день чутье сказало ему, что нужно забрать из этого места именно этого парня. И подчистить его прошлое. Сжечь мосты, чтобы возвращаться ему было некуда. Это еще аукнется ему в будущем, Гэбриэл не сомневался. Каким бы веселым не был Джесси, но там остались лежать мертвыми его если не друзья, то товарищи, с которыми он делил еду, крышу над головой, возможно, даже постель. Пока что он ничего об их судьбе узнать не пытался, видимо, еще не считал себя вправе задавать такие вопросы. Или решил, что бывшие соратники в тюрьме. Придется придумать еще одну речь. Убедительную. С правильными словами. Бесполезную. Выдержать истерику, помочь пережить известие и справиться. И заранее подготовиться к тому, что вся любовь Джесси мигом улетучится. — Сэр, — его отвлекли от размышлений. Рабочий день начинался, разгоняясь как неуправляемая ракета. Гэбриэл перестал думать о МакКри, сосредоточившись на документах, сводках и анализе отчетов. Только когда Афина вывела перед глазами текущее время, ненавязчиво намекая, что в восемь вечера пора бы уже поужинать и перестать строить планы грядущих операций, Гэбриэл потянулся и выдохнул. — Афина, вырубай все к чертовой матери. — Мне взорвать штаб? — кротко уточнила она. Шутить Афина умела, как выяснилось после знакомства с ней. С точки зрения психологии это помогало создавать атмосферу дружелюбия и непринужденности, разряжая деловую обстановку. Иногда веселился даже Гэбриэл Рейес. — Было бы неплохо, но отложим это до более подходящего случая. Пока что просто погаси все в кабинете. — До консервации вашего рабочего места осталось… Гэбриэл ухмыльнулся и поспешил покинуть кабинет. По пути он еще раз обдумал, уверен ли в том, что хочет завести отношения с Джесси. Проблем будет много, от физических до моральных. «А ты рискни. Это все же не прыжок без страховки с пятого этажа за секунду до взрыва». Так ничего и не решив, Гэбриэл явился в комнату Джесси, снова нагло воспользовавшись своим допуском. — Добрый вечер, капитан Рейес. — Какой ты вежливый, когда болеешь. Джесси лежал в постели, укрывшись одеялом до подбородка, на явившегося командира смотрел сонно. — Что сказали медики? — Грипп. Заразитесь ведь. Гэбриэл отмахнулся от этого предупреждения, уселся на краю койки, потрогал лоб Джесси. Сухой и горячий. — У вас такая рука прохладная… — Это у тебя температура повышенная. Поужинал? Джесси помотал головой. — Сейчас принесу что-нибудь пожрать. Заодно сам поем. Никуда не уходи. Шутка была дурацкая, намерения ухаживать за Джесси — тоже. По счастью, Джек ничего не сказал, хотя при виде того, как Гэбриэл нагружает тарелками поднос, усмехнулся. И вернулся к еде. Самый лучший вариант: промолчать. — Сесть и поесть сможешь? — поинтересовался Гэбриэл, вернувшись к Джесси. — Смогу. Я не настолько больной. Джесси сел, одеяло сползло. — Откармливать и откармливать. Как ты умудряешься жрать гамбургеры и не толстеть? — Много бегаю и хорошо прыгаю. — Надо пересмотреть программу твоих тренировок. А пока ешь. И рацион пересмотреть. И запретить пить колу. Сигареты выкинуть. Гэбриэл опомнился уже на моменте, когда хищно оглядывал форму Джесси, небрежно заштопанную на локте. Новый комплект определенно понадобится. — Я починил, — Джесси его взгляд истолковал неправильно. — Вижу. Ешь. Желание позаботиться о Джесси было вполне объяснимо. Раз уж сам для себя Гэбриэл решил, что у них будут любовные отношения, сознание послушно принялось выдавать соответствующую реакцию. — А в одежде шефа Моррисона вы часто ходите? — смиренно поинтересовался Джесси после очередной ложки еды. Гэбриэл только сейчас понял, что весь день провел в штанах с чужой задницы и футболке с вполне узнаваемым принтом «По уставу обращайся» на спине. Что поделать, гардероб Джека был весьма удобен, а носить форму командованию выше лейтенантов в штабе не требовалось. — Нечасто. Иногда бывает, что одалживаем вещи. Мы же лучшие друзья. А ты со своими никогда одеждой не менялся? Язык Гэбриэл прикусил, но было уже поздно. Лицо Джесси окаменело. — Нет. Аппетит ему этот вопрос отбил начисто, Джесси вернулся в постель и накрылся одеялом с головой. — Извини. Джесси приподнял одеяло. — А я могу им хотя бы написать письмо? Куда их отправили? В какую из тюрем? Гэбриэл молчал. Джесси продолжал смотреть на него, в глазах постепенно проступало понимание. — Они не в тюрьме, так? — Приказ был однозначен: уничтожить всю Банду Мертвецов. Кто взялся за оружие — погиб. Никакой любви больше не будет. Только ненависть. — Убирайтесь, — глухо сказал Джесси. — Не хочу вас видеть. Подонки. Ублюдки. Гэбриэл уходить не спешил, наклонился, сгреб Джесси в объятия вместе с одеялом. — Зачем вы меня оставили в живых? Плакать у Джесси сил не было, он мог только слабо всхлипывать. Гэбриэл уселся в кресло, пристроил одеяльный кокон на коленях. Обнимал Джесси он молча, прижимал к себе, позволяя утыкаться в плечо лбом. — По какому конкретно поводу рыдания? — уточнил он, когда Джесси успокоился. — Страдаешь, что ты жив и на свободе? Недоволен, что о тебе заботятся? Просто так, от болезни? — Просто так. — Не ври, — Гэбриэл приподнял его лицо за подбородок. — Я по ним скучаю. Я понимаю, что они убийцы и те еще мудаки. Но я скучаю по ним. Гэбриэл поцеловал его в висок. — Я знаю, Джесси. Я знаю. Но иногда в жизни случается так, что те, кто был дорог, нас покидают. Навсегда. — У вас тоже такое было? Гэбриэл коснулся его лба губами, даже не ласка, просто так намного удобнее определять температуру. Повышенная, сильно повышенная, а слезы усугубили ситуацию. — Как ты сам думаешь? Джесси сглотнул. — Да, думаю, что да. — Я потерял многих из тех, кого называл друзьями. И никто из них не заслуживал смерти, они все были отличными солдатами, которые были достойны жизни больше, чем те, кто посылал их на поля боя. — Сочувствую вам, сэр. Гэбриэл погладил его по спутанным встрепанным волосам, отнес на кровать, уложил. — Не думай ни о чем. Отдыхай. Можешь злиться. Можешь строить планы мести. Только не погружайся в меланхолию. — Они были… — Твоими друзьями, я все понимаю, малыш. Но они стреляли по нам, что мне оставалось делать? И знаешь, много людей вздохнули с облегчением, когда твоих дружков не стало. Джесси снова часто задышал. — Я с этим справлюсь, сэр. Гэбриэл наклонился, поцеловал его в лоб. — И о том, что ты сказал в кабинете… — Я с этим справлюсь, сэр, — повторил Джесси. — Какая жалость, я только собирался сказать, что эта бандитская морда на все согласна. Вернее, не на все. Но можешь любить дальше. Джесси некоторое время смотрел на него, потом выпростал руки из-под одеяла, обхватил Гэбриэла за шею и притянул к себе. На неуклюжесть фразы он внимания не обратил, уловив самое главное, что было в нее вложено. — Я сплю или брежу? — все-таки уточнил Джесси. — Увы, ты бодрствуешь и пошел на поправку, так что списать услышанное на воображение не получится. Джесси обнял его еще крепче. Сидеть было неудобно, спина тревожно ныла, но Гэбриэл не шевелился. Потому что его обнимали. Потому что Джесси нужен был в этой жизни какой-то якорь, как и спасательный круг самому Гэбриэлу. И потому что Гэбриэл Рейес был сейчас самым счастливым человеком в мире.