Цирк самоубийц

Утро студента всегда суетливое, а у Минхека оно еще и начиналось с крика «Я опоздал!». Честно говоря, его утро так начиналось вне зависимости от того, сколько времени показывают часы: он считал, что это самовнушение помогает ему собраться быстрее. Выполнив все утренние ритуалы, он, уже одетый, с рюкзаком на спине стоял у двери и снова мучился с замком, пока его в его голову не пришла мысль постучаться к Хену. Исполнив свой замысел, он позвал друга по имени, но ответа не последовало. «Он что, и этот день собирается просидеть там?»,– подумал парень и, покачав в ответ на собственный вопрос головой, забарабанил по двери снова. – Хену-я-я, помоги-и-и,– он начал канючить, как маленький чересчур избалованный ребёнок, но дверь все равно никто не открыл. «Может, он действительно болен?»,– немного взволнованно подумал Минхек и, оставив дверь Хену в покое, вернулся к своей. «И что мне с этим делать?»,– в голове всплыл образ Хенвона,– «он сказал подпереть...» Парень подпер дверь всем телом и повервнул ключ, замок щелкнул, но Мин все равно проверил, дернув за ручку. – Надо же,- он одобрительно поджал губы и пару раз кивнул сам себе,– сработало. – Сразу бы так,– послышался смешок со стороны лестницы. Минхек повернул голову и увидел макушку Хенвона, всплывшую над ступеньками. – Спускался бы себе дальше, зачем шпионить?– огрызнулся Минхек, небрежно засовывая ключ в боковой кармашек рюкзака. – Я не шпионил, просто ты... ...такой милый. – ...такой смешной,– парень улыбнулся. – Я тебе что, клоун что ли?– снова огрызнулся Мин, сужая глаза для устрашения,– Кихен уже ушел? – Он себя плохо чувствовал и не мог никуда идти,– Хенвон пожал плечами,– так что я буду раздражать тебя целый день и никто тебя не отвлечет,– парень коварно захихикал. Мин начал медленно идти к лестнице, добавив к суженным глаза еще и по максимуму сведенные брови. По мере его приближения, Хенвон все больше выплывал из-за ступенек, теперь Минхек видел его новый серый свитер и наглаженный воротничок белой рубашки, сложенные на груди руки, его любимые черные джинсы. – Ты забыл о Хосоке,– ответил Мин, но Хенвона ответ не сильно впечатлил. – Да, конечно, твой расчудесный будет сидеть рядом и развлекать тебя весь день, ага,– с сарказмом сказал он и, поднявшись на пару ступенек, взял Минхека за руку,– нам бы немного поспешить. Минхек даже не стал выдергивать свою руку или грубить, он просто послушно затоптал, сжав чужую руку в ответ. «Это просто потому что он прав, мы можем опоздать». Минхек отказал Хенвону в просьбе сесть рядом, оправдывая это тем, что место занято для Хосока, тот в ответ сделал ироничный вдох и, пересев на задний ряд сразу за Мином, достал тетрадку и ручку и начал писать. Когда же до тебя дойдет? Когда же до тебя дойдет? Когда же... Комната быстро заполнилась студентами и Хенвон видел, как Минхек поворачивает голову каждый раз, когда дверь открывается. Наконец вошел Хосок и Мин даже немного подпрыгнул, а затем сразу активно замахал, пытаясь подозвать его к себе. Тот сначала непонимающе взглянул на него, будто спрашивая «Ты это мне?». Когда он понял, что «все-таки ему», натянул улыбку и, коротко помахав в ответ, сел со своей компанией на два ряда вперед. Хенвон видел как поникли плечи Минхека, как машущая рука остановилась и медленно поползла вниз, даже то, что парень сидит спиной к нему, не мешало Хенвону представить, как улыбка исчезает с его лица. Он вырвал лист из тетради и, сделав из него небольшой шарик, кинул в спину парня, попадая прямо между лопаток, но Минхек никак не отреагировал. Тогда Хенвон снова открыл тот самый лист и снова начал писать. Он все равно тебя не достоин, не расстраивайся так сильно. Он все равно тебя не достоин не расстраивайся так сильно. Он все равно... Вошедший сонбэним поздровался и сразу достал стопку тетрадей. – Я оценил ваши работы и, к сожалению, не все меня порадовали. Минхек сглотнул, но он волнавался не за свою оценку и даже не за оценку Хосока, об этом он и так догадывался - он волновался за его реакцию. Ему хотелось увидеть искреннюю благодарность в его глазах, в частности, только ради того, чтобы сказать Хенвону: «Ты был не прав!». – Шин Хосок,– мужчина взял тетрадь в руки и, немного полистав, отложил во вторую стопку,– мне как всегда жаль очередную замечательную работу, но больше того, что знаешь ты не получишь. Хосок даже не отвлекся на слова сонбэнима, продолжая над чем-то смеяться, тыкая в телефон сидящего рядом друга. Сонбэним продолжал идти от работы к работе, а Мин продолжал смотреть на спину Хосока, ожидая, что вот-вот он повернется и хотя бы благодарно кивнет. – Итак, Ли Минхек,– парень дернулся,– крайне разочарован,– строго выговорил мужчина, сверля блондина взглядом из под очков,– читая это, создается впечатление, что вам было все равно на работу, лишь бы побыстрее закончить. Отвратительно,– тетрадь пошла к той же стопке, что и тетрадь Хосока. Все оставшееся время Минхек просто смотрел в тетрадь, подпирая локтем щеку, а Хенвон рассматривал его спину, думая окликнуть, но каждый раз, поджав губы, возвращался к тетради, расписывая на ней своим аккуратным почерком слова утешения. Все уже начали расходиться, а Минхек так и сидел на своем месте в той же позе. Когда Хосок поднялся со своего места, Мин позвал его по имени. Парень оглянулся, взглядом спрашивая что ему нужно. – Хосок, ты ничего не хочешь сказать?– неуверенно спросил Минхек. Его друзья, стоящие рядом, начали хлопать и саркастично смеяться. Хосок оглянулся на них, сказав что-то все тем же взглядом и толпа мигом успокоилась. – Что, например?– спросил он. Спросил так просто, словно действительно не понимал, и Минхек даже подумал, что, возможно, так и есть. – Ну... Например, «спасибо»? А может, «извини»?– с нервным смешком предложил он. Хосок прикрыл глаза и непринужденно рассмеялся, делая несколько шагов, поднимаясь к Минхеку. – Я не понимаю, чего ты добиваешься,– сказал он с серьезным лицом,– я уже говорил это «спасибо» и не вижу причин повторяться или извиняться. Почему ты ведешь себя так, будто сделал мне огромное одолжение? Мне все их пишут и всегда достаточно одного «спасибо». Минхек слабо кивнул и снова вернулся к тетради, подпирая щеку кулаком. Хосок со своими друзьями тоже ушёл и аудитория опустела. Тяжело вздохнув, наблюдавший за этим Хенвон подошел к Мину и дружески хлопнул по спине. – Поднимайся, пошли. Минхек лишь молча смотрел в одну точку, а затем, повернув голову к парню, неожиданно выдал: – Злорадствуешь? Счастлив, что был прав? Хенвон застыл в удивлении и, спустя мгновение, нервно рассмеялся. – Минхек, ты говоришь глупости, зачем мне злорадствовать? – Ну а как же...– голос парня дрогнул и он поджал нижнюю губу,– ты же меня ненавидишь. – Что за чушь? Тебе нужно успокоиться,– он попытался его приобнять, но Минхек оттолкнул его и поднялся с места. – Мне ничего не нужно, ясно?– выкрикнул он. Взяв рюкзак за лямку одной рукой, а другой подхватив тетрадь и ручку, он заспешил к выходу, громко всхлипывая. Хенвон молчаливо пошел за ним, подобрав с пола шарик из бумаги, который он бросил в Минхека около получаса назад. Минхек несся к выходу, сбивая всех на своем пути. Ручка почти сразу потерялась, пока он пробивался сквозь толпу, тетрадь и рюкзак за ней же, но он этого даже не заметил, продолжая бежать. Хенвон быстрым шагом шел за ним, подбирая уже потоптанную тетрадь и рюкзак. Ручку он оставил – по чьей-то неосторожности она уже превратилась в кусочки цветного пластмасса. Минхек выбежал через главный вход и продолжал бежать уже по университетскому двору к воротам, но оклик запыхавшегося Хенвона заставил его остановиться и оглянуться. Парень бежал за ним, еле переставляя свои длинные ноги, за его спиной от каждого шага тряслись два рюкзака – по одному на каждом плече, а в руке он держал свернутую в трубочку тетрадку. Оказавшись ближе, Хенвон сразу вытянул руки и спустя два шага положил их на плечи Минхека, раскрыв рот, пытаясь отдышаться и при этом говорить. – Ли Минхек, ты... Что ты творишь?!– почти кричал он, часто дыша между словами. Минхек затряс головой, пряча от Хенвона взгляд и утирая слезы. – Я просто слишком устал... – Ты плачешь, потому что он не извинился?– Минхек покачал головой,– Потому что он не сел рядом с тобой?– снова отрицание,– Так любишь его или нет?– всхлипы остановились и Минхек задумался. Он поднял на Хенвона глаза и начал рассматривать его лицо. Хенвон опустил свои руки и вручил ему тетрадь в своей руке. Минхек перевел взгляд на нее, рассматривая так, будто впервые видит. Обложка была затоптана и на ней осталась пара отпечатков грязной обуви. «Он ее подобрал?» Хенвон снял со своего плеча чужой рюкзак и подняв руку Минхека, надел одну лямку, а за ней и вторую. Минхек наблюдал за его действиями, все еще думая над его вопросом. – Нет,– выдал он, глядя ему в глаза,– я его не люблю и...кажется никогда не любил. – Тогда я совсем не понимаю.– Хенвон немного нахмурился,– Почему ты плачешь, Минхек? Парень взглянул на него. В глазах снова проступили слезы и он всхлипнул. – Я просто...хочу внима-ания-я,– он вдруг начал плакать раскрыв рот и громко всхлипывая, с каждым всхлипом поднимая плечи. На губах Хенвона появилась улыбка, ласковая и добрая. Он обвил его тело руками и прижал к себе, прижимаясь щекой к его макушке. – Продолжай, малыш, что ты еще хочешь сказать? – Я устал быть никому не нужным, никому не интересным,– с плачем продолжал Минхек, обнимая Хенвона в ответ,– я режу кожу на руках и бегу к Хену, потому что мне нравится как он обо мне заботится. Я такой веселый и отзывчивый, потому что хочу то же в ответ. Я такой ранимый, потому что жутко закомплексованный. Я хотел внимания Хосока...потому что хотел быть в центре всеобщего внимания, как он. – И ты только что себе в этом признался. Легче?– спросил Хенвон. – Намного. Минхек сделал глубокий вдох. Он обнял его крепче и сжал в кулачках серый свитер Хенвона, чуть ли не засыпая на его плече. И обоих, кажется, совсем не волновало то, что они стоят в обнимку посреди университетского двора уже больше пяти минут.

***

Хёну всю ночь пролежал на полу, свернувшись в клубок, совсем как Лис. Он не мог заснуть, снова и снова прокручивал в голове тот день, обвиняя то себя, то «тех ребят», то Минхека. Через окно, шторы которого он все ещё не сдвинул, в комнату проникли первые лучи солнца, оседая на полу ровными четырехугольниками – несмотря на осень, дни оставались солнечными. Через тонкую фанеру до него доносился звон будильников самых ранних пташек. Этот утренний гул обволакивал непонятным чувством комфорта. Возможно, на него действительно давила ночная тишина, потому что сейчас, забывшись в звуках утренней суеты, он начал медленно проваливаться в сон. Но звук неожиданно захлопнувшейся рядом двери заставил его подпрыгнуть на месте. Он расслышал как Минхек пинает свою дверь, как обычно жалуясь что она «специально», но в одно мгновение в коридоре стихло. Хёну начал прислушиваться – в его голове сверкнула догадка и он понял,что он был прав, когда раздался стук в его дверь. – Хену-у, помоги-и... Услышав его голос, Хену сжался еще больше, обнимая себя руками за ноги. Минхек был последним, кого он хотел увидеть. «Хотя, нет, последний - Лис». Минхек начал громко барабанить в дверь, но Хену молчал, просто рассматривая желтые прямоугольники на полу перед окном. Спустя некоторое время раздался щелчок замка, а затем и разговор Минхека и Хенвона, но до засыпающего Хену он доходил обрывками. – Кихен уже ушел? – Он себя плохо чувствовал и не мог никуда идти, так что я... «Кихен»,– Хену нахмурился, расслышав имя,– «ему плохо из-за меня?» Сон окончательно выветрился и Хену присел на полу, опираясь спиной на дверь. «Я даже не извинился». «Если бы я был чуть мягче, если бы я был чуть добрее, если бы...» «Почему я это сделал?! Легче ведь никому не стало...» «Я просто был напуган, я не смог себя контролировать...» «Нет, я просто жалкий кусок мусора». «Я приношу в этот мир только негатив». «Моральный урод». Прямоугольники на полу стали ярко-оранжевыми, когда Хену заснул, лежа все там же, устав от собственных мыслей. Когда он проснулся квадратиков не было, но его глаза искали не их. Он поднялся с пола, уверенный в том, что ему надо делать. Оглянув комнату внимательным взглядом, будто прощаясь, он повернул ручку двери и, выйдя за нее, свободной и уверенной походкой зашагал к леснице. По его лицу можно было сказать, что он счастлив. В какой-то мере так и было - он был счастлив, что это сейчас закончится. Поднявшись на крышу, он толкнул ржавую железную дверцу, с облупившейся в некоторых местах белой краской. Она на удивление Хену открылась сразу и он уже успел подумать: «Сама Вселенная всеми силами за мое исчезновение», как взгляд зацепился за одинокую фигуру, сидящую у самого края, смотря вверх, на восходящее солнце. Утренний ветерок ласково, будто любя, зачесывал длинную челку парня назад, а он ему поддавался, вдыхая его свежесть. Парень не заметил появления Хену, в то время как сам Хену не мог понять не видение ли это его подуставшешо мозга. Сделав несколько шагов,он остановился прямо за ним, рассматривая знакомые рыжие волосы на затылке. – К-кихен?