Мои слабости

      Он всегда возвращается домой поздно. Потому что жизнь его наполнена медийными заморочками: съемки в программах, работа на студии звукозаписи, туры концертные… Честно, ему нравится такая жизнь. Его не напрягали никогда долгие перелеты из страны в страну, многочасовые съемки или фотосессии.       Но с того самого момента, как в его жизни появился один человек, затянутые мероприятия перестали приносить такое воодушевление. Теперь ему хотелось стремиться домой, чтобы скорее прижаться к немного прохладному телу, зацеловать каждый участок кожи и не отпускать до самого утра.       Две сотни лет назад его решение вызвало невероятную ярость всего его окружения. Это же было надо так умудриться: более трех лет выслеживать по пятам одного-единственного вампира, прижать того к стенке и, вместо того чтобы покончить с ним раз и навсегда — поцеловать и сделать своим любовником. Он поражался, как его только не убили в тот момент, как только узнали. Думали, что охотник шутит? Хотя, их отношения и правда выглядели, как двухсторонняя проверка на прочность: кто из этих двоих сдастся и отступится раньше. Но оба оказались настойчивыми и упертыми: им нравилось быть вместе. И как ни странно, оказаться в этом времени и обнаружить, что их чувства все еще сильны, было невероятно приятно.       Он и сам с трудом верил в то, что ему удалось провернуть вариант с перемещением во времени. Ровно в момент, когда его тело испустило душу, один очень талантливый маг перехватил его материю и отправил в это время. Возможно, стоит ему передать спасибо. Но об этом явно позже. Парню придется рассказать о провернутой афере своему вампиру, а потом долго просить у него прощение за то, что оставил так надолго. Он ведь сможет его понять. Ситуация была безвыходной, либо Паша пострадал, либо же умер какой-то там смертный, пусть и сильно его любящий.       Оказавшись на пороге своей квартиры, Егор устало стягивает с себя излюбленный плащ, протягивая его к крючку, но его руку перехватывает другая, осторожно направляя, чтобы предмет одежды оказался на положенном месте. Молодой человек чувствует дыхание на своей шее, подставляясь под приятные, плавные касания губ.       — Давно пришел? — сдерживая улыбку спрашивает вполголоса Крид, свободной рукой проводя по предплечью стоящего за ним мужчины.       — Минут пять назад, — бархатистый голос заставляет все приличные мысли в голове разбежаться в рассыпную, — успел только чайник поставить.       Пальцы обхватывают запястье, медленно прижимая к груди, заставляя ладонь мужчины накрыть место, где находится его сердце. Павел на мгновение замирает, внимательно прислушиваясь к сбившимся ударам. Он улыбается, это ощущается даже спиной. У кого еще из них сверхчувствительность. Они любили слушать друг друга. Удивительно, что Паша, как вампир, все же обладал обычным, привычным стуком сердца. Возможно, потому что он что-то утаивает от своего охотника. Хотя это не так важно сейчас, как чувствовать, что он просто здесь.       — Я соскучился, — честно сознается Егор, поворачиваясь к мужчине лицом, запуская пальцы в его волосы, заглядывая в слегка засветившиеся привычным красноватым свечением глаза.       Маскировщик века: так славно изображать старение, что и не подумаешь, что ему двести восемьдесят лет. От силы чуть меньше сорока. Но менее привлекательным в глазах парня вампир точно выглядеть не стал. Можно сказать, даже наоборот, некоторым даже идет возраст. И Паше он шел.       — А я-то как за столько-то лет, — осторожно прохладные губы льнут к щеке, проводя ниже, кратко целуя форменную скулу. Он вдыхает запах его кожи, от которого буквально пьянеешь, перед глазами становится темно и туманно. Сочетание жажды крови и ее обладателя.       Воля ни разу за все время после возвращения Егора в его жизнь ему не сказал, что после смерти охотника не мог, просто ему не хватило сил найти себе пару и влюбиться. Это казалось глупым и бессмысленным, потому что неведомая сила раз за разом заставляла его видеть в полудреме образ парня, постоянно, везде и всюду. Настолько, что когда они встретились впервые в коридоре перед съемками, секунда промедления — и он бы сорвался.       Зато сейчас он мог безнаказанно прижимать его к себе и упиваться каждой секундой прикосновения к нему. Егор улыбается, обнимая крепче, пряча лицо в шее вампира, мучительно медленно запуская руки под его рубашку. И даже многолетняя выдержка Паши ломается, осыпается, ему очень хорошо, он дико скучал, хотя видел его с утра.       — Выучил все мои слабости, — выдыхает напряжено, легко касаясь губами светловолосой макушки, неосознанно сжав футболку на его спине пальцами.       Как хотелось ему сделать просто приятно, окутать своей заботой, следить за каждым шагом, потому что Павел все еще боится, что его охотник (хоть уже и в прошлом) напросится на очередную стрелу в сердце.       Егор не перестает улыбаться, оглаживая форменные мышцы спины, почти ластясь, не удержавшись, мягко прицеловывая прохладную кожу шеи. Он знает, что если разойтись прикосновениями к этому месту, Паша точно сорвется. Необычным является то, что сами вампиры не любят, когда их шея остается открытой и беззащитной. Видимо Воля действительно исключение из правил. И парню это нравилось… безумно нравилось, когда глаза его мужчины темнели, наполнялись неконтролируемым желанием и азартом. Он становился еще более привлекательным, опасным, желанным. Это заставляет терять голову, дышать часто и сорвано, почти умолять его быть таким с ним.       Ему кажется, что грудная клетка сейчас проломит другую от частого дыхания, настолько сильно Крид сейчас замечтался…, а ведь для того, чтобы воплотить свои мысли, ему стоит лишь попросить об этом своего вампира. Только он не в силах и слова произнести, потому что губы увлеченно покрывают шею поцелуями. Он не может остановиться. Он не хочет отрываться. Он бы покрыл все его тело обжигающими касаниями губ, не будь они такими обездвиженными собственным счастьем. Паша жмурится от ощущений, бьющим ключом чувств в вампирском сердце. Он бы сжал его еще крепче, но боится от силы переломать парню кости.       — Может я этого и добиваюсь, — вдруг выдыхает в шею блондин, расстегивая пуговицы на клетчатой рубашке мужчины, — может я гонялся за тобой столько лет только ради этого…       — Ради чего? — едва удерживая свое сознание в силке контроля, шепчет Паша. Егор чуть поднимается на носочках, опаляя дыханием ухо своего вампира.       — Ради того, чтобы ты сломал меня окончательно…       И силок рвется так легко, будто это не прочный канат, а тонкая нить, натянутая до предела своих возможностей. Паша излюблено прижимает парня к стене, остервенело впиваясь в губы, буквально засасывая, вылизывая тонкую розовую кожу, выпивая до дна жгучее дыхание распаленного парня. Пальцы поддерживают постоянный тактильный контакт чтобы убедиться, что это не очередная до остервенения реалистичная фантазия, а происходящее в данную секунду, прямо здесь.       Сердце парня едва не выпрыгнуло в ту секунду когда вампир отстранился и практически поволок его за руку в комнату. Егор последовал бы за ним куда угодно, лишь бы никогда на расцепляться, да даже эти мучительные пять секунд перемещений из одной комнаты в другую казались ему вечностью. А как только он чувствует под спиной мягкость кровати, становится нестерпимо, поэтому он притягивает Пашу к себе за края рубашки, снова выкрадывая с приоткрытых губ поцелуй. Он обожает проводить языком по его клыкам, обходя острые кончики, проникать глубже и познавать каждый миллиметр чужого, влажного рта. Паше это сносило крышу, он мог наслаждаться этим долго, позабыв о том, зачем здесь и что намеревался делать. Руки блондина кажутся обжигающими, но это заводит только больше.       Он любит стягивать с него одежду и наслаждаться его красивым, выверенным тренировками телом, любит оглаживать, целовать правильные мышцы, погибая всякий раз, когда на его прикосновения отзываются стонами наслаждения. Паша любит видеть, как он прогибается в спине от ощущения губ на возбужденном до предела члене, как подбрасывает на горячую ласку бедра, как сжимает покрывала от накатывающего с каждым движением удовольствия, почти выкрикивает его имя, умоляя не останавливаться. А Егор любит, когда у его вампира закатываются глаза от удовольствия, едва разгоряченная плоть проникает в него во всю длину. Как срывается хриплое дыхание, по-звериному сужаются зрачки в бездонных карих глазах, как он в диком ритме неустанно целует его губы, впиваясь пальцами в покрывало по разные стороны от его головы. Как на самом пике он забывается, и в очередной раз говорит, что любит его…       Паша лежит на своем парне, пытаясь прийти в себя, но не пытаясь освободить его от крепких объятий. Егор гладит немного взмокшие волосы пальцами, путаясь в них, но не позволяя ему отстраниться. Когда дыхание приходит в норму у обоих, то ощущение теплого и полного счастья накатывает на них, убаюкивая. Паша поднимает голову, чтобы заглянуть в глаза своему парню.       — Проведешь со мной эту вечность? — шепотом спрашивает он, переплетая пальцы с отпустившей его рукой.       Парень видит в карих глазах такую искренность, что хочется крикнуть на весь чертов мир от счастья. Но он лишь улыбается, прикрыв глаза и прижавшись кратко губами сжатой в руке кисти:       - Не откажусь.