Болотные огоньки

Туманным намеком Неясным скрипом, Делалось много, Делалось криво, Делалось глупо, Больно и мерзко. Протянешь ли руку? Останешься прежним? Станешь ли нужным, Цельным, понятным? Или сбежишь, Прикрываясь невнятно, Высоким слогом, Отсутствием воли?! Пряча глаза, Говоря, что доволен, Что знаешь и понял, Что все тебе ясно, Что все КАК БЫ правда И ты КАК БЫ счастлив?! Безумны вопросы И в такт им ответы, А можешь ты больше, Оплеванный бредом, Обкусанный страхом, Кусок от стремления Быть не как все?!

      Я смотрел на пыль кружащуюся в рассеянном свете, что просачивался сквозь щели в двери чулана. Сквозь немного слипшиеся ресницы. Сквозь посвистывающие полувдохи отбитых легких. Голова была в небольшом отупении. Преуменьшаю, конечно. Очень. Шевелиться было больно. Хотя, в общем и целом - приятно быть живым. Наверное. Еще не решил. Тело еле слушалось, но и я не старался. Просто лежал и смотрел на хоровод пылинок. Итак реинкарнация или попадалово, или еще какая-нибудь ересь. А есть ли мне, самоубийце, разница? Так, чисто академически. Маленькие ручки, обгрызанные ногти, трудно фокусироваться взглядом. Запах от дальнего угла чулана. Специфичный такой. - Зрасвуйте, мея зоут Харри... А слона-то я и не приметил... И как ему ответить? И так лень думать. - Не помню... - вот же пиз..ц ***       Гарри не показалось. Он проснулся уже от почти привычной боли в спине и сбоку. И он проснулся с открытыми глазами. Это немного пугало. Совсем чуточку. Не так как бульдоги страшной ведьмы Мааж или странные коты с человечьими глазами страшной ведьмы Фиг.       Он наверное не должен так думать, но Мааж натравила своего Потрошителя вчера на Гарри и убегая от него с кухни он уронил вазу. А за вазу Венон, от которого вчера странно пахло, ударил Гарри зонтом, что стоит в прихожей. По спине и забросил в чулан, где Гарри и живет.       А страшная ведьма Фиг, когда Гарри оставляют у нее на весь день или, что страшнее, ночь заставляет его пить мерзкие зелья. В первый раз Гарри попробовав его опустошал желудок на пустыре за домом Фиг. Потому что что-то во вкусе и запахе у них было неправильно. Что-то буквально заставило Гарри сделать вид что он собирает упавшие ветки у кустов и зайдя чуть глубже засунуть пальцы в горло.И давясь слезами и соплями избавляться от неправильного . Хорошо, что странные коты не обращали на это внимание, так как и сами порой избавлялись так от комков шерсти. Также она давала ему всегда чай с неправильным вкусом. И после него она казалась доброй и хорошей и Гарри хотелось с ней поделиться какая она добрая и хорошая. Почти как Мама Туни, когда они в парке или магазине и рядом нет Венона и Дадли.       Гарри никогда не понимал почему Мама Туни просит называть ее Тётей, потому что Тёти они как Мааж. А Мама Туни это Мама Туни. Гарри очень нравилось, когда никого нет, сидеть у нее на коленях. И что она его гладила и что-то тихо напевала. Правда она при этом никогда не открывала глаза и просила Гарри ничего не говорить. Говорить можно только в парке.       А еще ему не нравилось, что Мама Туни часто плачет, когда этого никто не видит. Он видел как она плачет, после Дня Рождения Дадли, когда Дадли отпустили в гости к Пису, а Венона не было. Она была наверху, в Комнате Игрушек Дадли и молча плакала в углу у двери. Когда он зашел туда тихо-тихо, она все равно услышала и сказала не издавать ни звука. Мама Туни притянула его к себе и обняла. Она не открывала глаза, а он очень-очень старался быть тише. Даже почти не дышал. От нее слабо-слабо пахло как от Венона вчера. И мокрыми розами. А потом Мама Туни тихо говорила и Гарри очень сильно старался запомнить и ее голос и о чем она говорила. А Мама Туни говорила, что у Гарри есть еще глупая Мертвая Мама Лилс. Что Маму Лилс забрали у Мамы Туни и Гарри уроды и сделали её Мертвой Мамой Лилс. И что Мама Лилс перестала искренне улыбаться после первого года "Свинарника". И что Гарри тоже туда заберут, а Мама Туни ничего не сможет сделать.       Как ничего не могла сделать, когда сначала с Мамой и Папой Мамы Туни что-то сделала тварь в зеленом, что они сразу отпустили Маму Лилс в "Свинарник". Что Мама Туни и Мама Лилс хотели вначале узнать, где еще учат волшебству и сравнить, а после того как тварь в зеленом отвела Маму Лилс на улицу уродов она перестала хотеть и самое страшное - начала забывать.       Мама Лилс забывала о разном. Она не помнила разговоры с Мамой Туни. Она забыла, что если делаешь что-то важное нужно делать пять путей отхода минимум. И что Мама Туни никогда ничего не забывает. И что Мама Лилс никогда ничем не промахивалась. Ни помидором, ни камнем в соседскую собаку и соседа или дартсом в задницу Мистера Уолкера, что отругал ее с Мамой Туни за разбитые носы половины десятилеток выпускного класса Мамы Туни.       А потом, после первого года "Свинарника", Мама Лилс забыла, как улыбаться. А к Маме и Папе Туни и Лилс пришла белобородая тварь и что-то сделала и все забыли, что она приходила. И что с Мамой Туни она тоже что-то делала, но наутро она все вспомнила, потому что бородатая тварь очень страшная. И Мама Туни все рассказала Маме и Папе, но ей не поверили. Мама Лилс тоже не поверила.       А потом были кошмарные четыре года в поисках хоть чего-нибудь, что сможет спасти Маму Лилс из рук уродов . Но она не справилась, не смогла. Она даже в церковь ходила, но пастор ей не поверил.       А на шестой год "Свинарника" к ней пришли очкастая тварь, смеющаяся тварь и мелкая тварь. И сделали больно. Но она никогда ничего не забывает.       Мама Туни больше не говорила ни с Мамой и Папой, ни с Мамой Лилс. Мама Туни уехала, постаралась убежать, но её находили. Чаще мелкая тварь и смеющаяся тварь. Очкастая тварь изредка любила наблюдать, как ей делают больно. А чтоб больше не сбегала Маму Туни она привязала к Венону. К тупому, самодовольному, жирному ублюдку Венону. Но она все помнит. Мама Туни не умеет забывать.       Так прошло еще два года. И её нашла Мама Лилс. И Мама Лилс снова не поверила. Но твари приходить перестали. Единственный раз когда после мелкая тварь у неё появилась она успела ошпарить его кипятком и четверть часа била сковородой, пока мелкая тварь внезапно не исчезла.       Через два года Мама и Папа Туни и Лилс умерли. Мама Лилс об этом даже не узнала. Через год появился Дадли. А потом умерла Мама Лилс и очкастая тварь. И чуть не умер сам Гарри. Потому что ночь в мокрой пеленке на крыльце в начале ноября это страшно. Еще страшнее было от письма белобородой твари, что это - Гарри и он сын Мертвой Мамы Лилс.       И Мама Туни его выходила. А привязь никуда не делась и стала только сильнее со смертью очкастой твари. И Мама Туни уже совсем не может отказать ни ублюдку Вернону, ни Дадли, если это только не принесет им вред. Она может только изворачиваться как змея.       Но тупой ублюдок Венон сказал, что Гарри обязан, стать "нормальным". В понимании Венона "нормальным". И вот Мама Туни больше не может на Гарри смотреть и Гарри слушать. Потому что Гарри - волшебник и если Мама Туни его видит и слышит Гарри, то должна делать Гарри "нормальным". А магия уж точно "ненормальна".       И Гарри сидел прижавшись к теплому изредка вздрагивающему боку Мамы Туни. И безмолвным криком у себя внутри плакал и просил хоть кого-нибудь или что-нибудь спасти Маму Туни. Потому что он еще маленький и он не понял многое, о чем Мама Туни рассказала, но Маме больно и надо хоть как-то помочь.       А на следующий день приехала страшная ведьма Мааж и Гарри разбил вазу.       И сейчас очнувшись он чувствует присутствие чего-то совсем чуждого и это что-то на него смотрит. Мама Туни говорит, что нужно всегда быть вежливым. Поэтому Гарри постарался разлепить слегка опухшие от неудачного залета в чулан губы и представился. И спустя секунду его сознание отключилось. От ужаса. Ему ответили.