Ненасытность

      До школы я добралась уже тогда, когда до звонка оставалось каких-то четыре минуты. Но не опоздала, это уже радует. Быстро разложив необходимые для учёбы вещи на своей парте, я села на место и, запустив одну руку в волосы и опираясь на неё головой, уткнулась в очередную тупую игру на телефоне, суть которой заключалась в том, чтобы резать вылетающие на экран фрукты.       Прозвенел звонок на урок. История. Единственный предмет, на котором интересно было слушать учителя, где это не превращалось в пытку а-ля: «Смотрите, как это делается, а теперь сделайте то же самое ещё восемь раз». Сражения, искусство Древнего мира, подробности жизни тех людей… Всё это захватывало. История была, пожалуй, единственным уроком, на котором я всегда слушала преподавателя и который никогда не пропускала. Но, кажется, на этот раз что-то пошло не так.       В класс вошла незнакомая пожилая женщина. По классу тихой волной пронеслось длинное «бля-я-я-я». Я, конечно, поучаствовала. И сразу принялась разглядывать старуху.       Жёлто-белые волосы её были острижены по плечо и завиты самым странным образом, образуя на голове ничто иное, как гнездо. Лягушачьи глаза болотного цвета смотрели на класс с огромным пренебрежением и высокомерием, а лоб новоприбывшей пересекало несколько крупных морщин, делая её лицо ещё более противным. Одета эта жаба была в леопардовый костюм, состоящий из юбки и гольфа, который, кроме как доисторическим, никак и не назовёшь, а на растянутых мочках её ушей висели массивные серёжки. Эту картину Винсента ван Гога завершали почти отсутствующий подбородок, плавно переходящий в шею и огромное количество косметики.       И вдруг это существо, жутко потрясывая головой, начало говорить. И её голос оказался ещё более противным, чем внешность. Это было хуже, чем звук, когда трут пенопластом по стеклу. Я поморщилась и краем глаза заметила, как Шерил трёт плечи, будто от холода, а девочка, с которой она сидела, заткнула уши руками, настолько голос был скрипучим. Парни даже пригнулись к партам от этого паскудного звука. Кажется, я отвлеклась. Так вот, оно заговорило.  — Здравствуйте, класс, — при этом старуха попыталась улыбнуться, но эта попытка только образовала на её щеках и шее больше складок. — Меня зовут Кроун Тодлайер*, — я тогда подумала, что это имя ей очень подходит. — Ваш преподаватель оказался в больнице после автокатастрофы, она полностью парализована. Поэтому теперь я буду вести у вас предмет «История Древнего мира», — она продолжала улыбаться, произнося это! Клянусь, не одной мне от этого стало жутко, хоть я и видела (и делала) вещи похуже, чем парализованный человек. Всё же мисс Гудонус** была очень компетентным преподавателем, она умела интересно вести уроки и была очень дорога для всего класса, в том числе и для меня, что странно, не спорю. — Я надеюсь, мы с вами поладим. Итак, начнём урок.       Эта карга, еле переставляя свои жирные ноги, дошла до учительского стола и грузно плюхнулась на кресло. Открыв учебник и журнал, она бурчала что-то себе под нос, продолжая трясти головой, и водила пальцем по списку учеников.       По правде сказать, она не вызывала у меня ничего, кроме дикого отвращения и тревожности, которую я терпеть не могу. Я сразу осознала, что немыслимо сильно хочу от неё избавиться. Обычно я не убиваю людей просто так — я их ем. Но жрать эту дряблую кожу и обросшие салом органы у меня абсолютно не было желания. Тут мои размышления были снова прерваны противным скрипом голоса этой клюшки.  — Мисс Гудонус задавала вам на своём последнем уроке почитать про зарождение демократии в Афинах. Вы хорошо усвоили материал? — По классу пронеслось вялое «да-а-а». — Чудно, сейчас проверим, — жаба наклонилась поближе к журналу, щуря свои итак маленькие глазки. — Гридинесс, уже конец полугодия, а у тебя почти нет отметок. Ты хочешь нам что-нибудь рассказать? — она начала высматривать в классе человека, который бы как-то среагировал на её слова. По классу полетел шёпот, все начали коситься в мою сторону. Мои одноклассники знали, что я никогда не хожу к доске, да и не учусь особо, многие меня боялись, потому, что я им когда-либо угрожала. В общем, все знали, что меня лучше не трогать. Только эта старуха не знала. И как же меня это вывело из себя! Я сжала кулаки, так что нестриженые обгрызенные ногти впивались мне в ладонь, сжала челюсти так, что их свело к чертям. Как же давно я так сильно не злилась! Шерил это явно заметила и смотрела на меня с… сочувствием, серьёзно? — Аверис Гридинесс, прошу к доске! — Она встала из-за стола и прошла в середину класса. Шёпот в классе сошёл на нет и совсем затих. Все ждали, что будет дальше. Карга сделала немыслимую гримасу и оглядела класс ещё раз. — Мисс Гридинесс отсутствует?  — Нет, — я подняла голову и смотрела на неё сквозь отросшую чёлку, стараясь передать во взгляде как можно больше ненависти. — Я здесь. — По классу полетел тихий свист. Это начинает раздражать меня ещё больше.  — Ну так в чём дело, выйди к доске и расскажи нам что-нибудь по теме.  — Нет.  — Ты знаешь материал?  — Да. — Как я уже говорила, на уроках истории я всегда внимательно слушала, и прошлый урок не был исключением. Пусть дома я не читала задание, но я отлично помню сказанное на уроке.  — Тогда встань и перескажи изученное, — жаба пыталась сделать строгое выражение лица, если ЭТО вообще можно назвать лицом, но её старания только смешили меня. В классе повисла мёртвая тишина, и было слышно только моё хриплое хихиканье. — Что смешного я сказала?  — Я не хожу к доске. — Я засунула руки в карманы юбки. В одном из них нащупала свой «боуи», и принялась его теребить, чтобы хоть как-то успокоиться.  — Если ваш прошлый преподаватель делал тебе поблажки, я этого не собираюсь делать, — клюшка снова уселась в учительское кресло. Оно просело под ней, издав звук, похожий на её голос. — Выйди и расскажи мне, что ты помнишь.  — Не хочу.  — Тогда ты получишь соответствующую оценку.  — Похуй.  — Что за слова, мисс Гридинесс, ещё и при педагоге! — Старуха скорчила ебло, означавшее недоумение, видимо. Где-то в классе раздалось тихое «о-о-о».  — Если вы считаете себя педагогом, это ваши проблемы. — Я опустила голову на парту. Ебись оно всё конём. Я абсолютно точно решила, что я избавлюсь от неё. Не сегодня, так завтра. Она пыталась что-то ещё сказать мне, и все в классе смотрели на меня, но мне было откровенно плевать. Вскоре она вызвала какого-то додика-отличника, у которого проблемы разве что только с физ-рой, и он ей рассказал всё. Тварь была довольна и стала рассказывать новый материал. Только вот на этот раз я не хотела слушать. Я просто заснула.

Разговор окончен.