На костях

Время между началом поднятия на Башню и его окончанием – целая пропасть; многие столетия взлётов и падений, восторгов и отчаяния, обретений и потерь. Хан Сон вспоминает их без содрогания, но с горьким чувством ностальгии, потому что прежним ему уже никогда не стать. Тот порывистый и искренний мальчишка с гибким умом трагически умер на одном из Этажей – и родился он. Новые испытания и чужие козни закалили его, заставили самого хитрить и не гнушаться никаких методов достижения целей. Хан Сон ходил и ходит по чужим костям. Они скрипят и трещат под подошвами его туфель, ломаются с сухим громким треском. Он видел и слышал это наяву не раз; не раз же натравливал на врага Шинхэо и смотрел, как тот рвёт жертву – отрывает кровоточащие куски, рвя сухожилия и мышцы, перекусывает артерии под чужие крики. Хан Сон не наслаждался зрелищем, но испытывал мрачное, тяжёлое удовлетворение и злорадство. – Ничего, – улыбался и улыбается он широко и холодно, – личного. Он продолжает убивать врагов FUG безжалостно и без малейшего сожаления. Взрывает ли «Домами» их головы, будто перезрелые фрукты, призывает ли мелкого Шинхэо, от слюны которого гноится и пучится волдырями кожа – то неважно. Важно, что дело сделано. Враги не смотрят ему вслед – бесформенным и гниющим кускам мяса и костей это не дано. Годы – уже его офицерские годы – тянутся один за другим. Хан Сон жесток и хитёр, он манипулирует другими с искусством кукольного мастера. Даже офицеры FUG шепчутся, что сердце его пусто и черно, но когда Хан Сон слушал каких-то олухов? Он – Охотник в засаде, и ничто не заставит его свернуть с намеченной тропы. Сухой треск чужих костей не слышится ему во снах, а мертвецы с пустыми глазами не смотрят из самых страшных кошмаров. Ему вообще ничего не снится. Хва Рьюн говорит: он – зло и наваждение, что идёт по головам. Хан Сон не скрывает нехорошей ухмылки: – Ты знаешь, что в случае чего, – предательства, рыжая ведьма, – одна из них будет твоей. Хва Рьюн, конечно же, кивает с мнимой понятливостью. Глаза её горят огнём, и Хан Сон знает – ещё хлебнет с нею проблем. Мертвецам всё равно, а живые трепыхаются, подлят, чего-то желают. Они живут, и, Башня знает, что успеют натворить за это время. Хан Сон понимает это как никто другой. У него самого богатый опыт, от которого несёт застарелой и свежей кровью. И когда ему на воспитание попадает мальчишка-Незаконный, он готов этот опыт применить. Конечно, не раскроить несмышлёнышу череп и не позвать Шинхэо отгрызть ему пальцы, но заставить слушаться. Способов много, и Хан Сон обещает по одному из них: – … иначе я спляшу на костях твоих друзей. Ну, согласен хорошо учиться? Разумеется, согласен. Хан Сон не сомневается в успехе ни секунды – и после ожидаемо торжествует. Тогда он ещё не знает, что может произойти. Не представляет, что планы пойдут крахом, и теперь уже одноглазая рыжая ведьма обманет его и многих других. Не догадывается до последнего, что сплясать нас костях друзей Виоле будет невозможно. Это потом он, Хан Сон, раздражённо ухмыльнётся: – Надо же. Кукольника обдурили куклы. А пока он – Охотник в засаде, и Незаконный мальчишка перед ним шепчет: – Только не трогайте их. Пожалуйста. И всё идёт как нельзя лучше.