Неужели?

-Тор…? – при первом упоминании собственного имени, громовержец даже ухом не повёл, уж слишком приятным был сон, а грань между реальностью и царством Морфея казалась абсолютно нечёткой. Лишь ощущение сухости в горле наряду с головной болью, плавно подталкивали мужчину к суровой действительности. Сквозь неплотно сдвинутые занавески в покои Бога нахально проникали уже явно не утренние, а скорее дневные лучи солнца. Глаза сами по себе отказывались открываться в таких условиях, да и к чему это? Вокруг всё, вроде как, мирно, а вчерашняя пирушка точно гарантировала, что сегодняшний день смело можно считать свободным. Более того, Одинсону впервые за долгое время было дозволено вот так пробездельничать до обеда, не беспокоясь ровным счётом ни о чём. Зачем же лишать себя такой привилегии, если можно насладиться одиночеством? А одиночеством ли? Со временем, светловолосый наконец-то заметил нечто странное. Теперь вместо запаха металла и различных целебных отваров, в покоях витал приятный аромат ранее неизвестных пряных трав. Ко всему прочему, вторая половина массивного ложа явно не пустовала, так как, пусть и едва заметно, но мужчина мог ощутить чужое тепло, всего в нескольких сантиметрах от своего тела. Теперь не оставалось и капли сомнения: в покоях находится посторонний человек. Однозначно девушка. Кажется, Тор решил не нарушать свою традицию и после огромного количества выпитого вина умудрился искуситься на прекрасное женское тело. Жаль только, что воспоминаний об очередной страстной ночи с незнакомкой не осталось. «-Это всегда можно исправить»,- невольно подумал голубоглазый и, ухмыльнувшись уголками губ, самоуверенно прижался к своей гостье со спины. Та невольно вздрогнула от неожиданности и, кажется, собралась отстраниться, но в последний момент отказалась от данной затеи, явно о чём-то задумавшись. Такая реакция изрядно позабавила Тора. Мужчина даже на секунду предположил, что его ночная спутница до недавних пор была невинной, однако что толку об этом думать, когда можно насладиться близостью прекрасного создания? - Извини, не хотел тебя напугать, - томно прошептал громовержец на ушко незнакомке и властно сжал её бедро в своей ладони. – Надеюсь, ты никуда не торопишься? Хриплый голос вместе с горячим дыханием, что приятно обжигало кожу –заставили девушку лишний раз сжаться, а последующие поцелуи, что пришлись на незащищенную шею и вовсе сбили столку. Казалось, асгардцу не нужно разрешение. Он сам возьмёт всё, что захочет. -Тор… - очередная попытка призвать к голосу разума с треском провалилась. Чужой шепот, звучащий сквозь сбитое дыхание наоборот лишь больше раззадоривал. Мужчина уже вовсю принялся сминать упругие ягодицы своей любовницы и покусывать бледную кожу, почти с садистским наслаждением оттягивая её в сторону. Возможно, процесс было невозможно остановить, если бы не одно брошенное от безысходности слово: - Брат. Секунда. Ровно столько хватило, чтобы сердце пропустило лишний удар. Голова загудела с новой силой, а внутри зародилось практически сжигающее чувство тревоги. Глаза с ужасом распахнулись и только теперь Одинсон смог в полной мере осознать ошибку, которую допустил. Перед ним лежала не какая-нибудь девица, а его собственный брат. Оголённый, не менее встревоженный и весьма напуганный брат. -Локи, - спокойно, насколько это было возможно начал Тор, и наконец-то отодвинулся, прикрывая своё стоящее колом достоинство. Происходящее больше походило на кошмарный сон, нежели на действительность. Стыд вместе с раздражением завладели разумом мужчины. Хотелось провалиться сквозь землю, позорно сбежать или просто исчезнуть. Да что угодно, лишь бы не находиться здесь и сейчас. – Только один вопрос: почему? Почему ты здесь? Голос незаметно подрагивал, однако то что, Бог грома до сих пор не перешёл на крик – уже было достижением. Всё же, во всём вихре эмоций, что сейчас испытывал старший, нашлось немалое место для злости. То ли на себя за неосторожность, то ли на родственника, который неизвестно как оказался на чужом ложе, так ещё и не предупреждал о своём присутствии. А что если всё зашло бы дальше? Не намного, по понятным причинам, но тем не менее. - Я к кому обращаюсь? – раздражаясь от продолжительной растерянности собеседника, мужчина требовательно обратился к нему. Всё же сидеть в тишине, терзая себя угрызениями совести и лишний раз чувствовать отвращение к собственной персоне – перспектива так себе. – Кто тебе дал право вторгаться в мои покои? Кто позволил ложиться ко мне под бок? Зачем нужно было оголяться? Да почему ты молчишь, в конце-то концов, неужто язык проглотил?! Чаша терпения медленно переполнялась, закипая из-за отсутствия ответов и оправданий. Нужно было как можно скорее разобраться во всём, да разойтись полюбовно, а не тянуть время. Разве это не очевидно? Зачем усложнять и без того нелёгкую ситуацию своим упрямством? -Я… - судорожно начал брюнет, однако, тут же замолчал, так и не найдя в себе сил, чтобы закончить фразу или хотя бы поднять глаза. Его щёки то алели, то бледнели, а плечи заметно вздрагивали. Почему-то подобное поведение настораживало. Одинсон и раньше мог отчитывать младшего наследника, но тот никогда не показывал своей слабости или страха. Да, происходящее совсем нетипично для братьев, однако не критично, как-никак.-Вчера ты выпил лишнего. Я лишь хотел помочь и отвёл тебя в покои. Как-то слишком глухо отозвался Бог лжи, прикусывая нижнюю губу, когда молчать уже не было сил. Возникло ощущение, будто тот специально упустил нечто важное. Тем более, сказанное никак не объясняло, почему мужчины оказались в одной кровати. - Допустим. Зачем ты тогда остался? Только не говори, что… – Тор уж собрался высказать одно из своих многочисленных шуточных предположений, но слова застряли тугим комом в горле. Уж слишком реальным казался наихудший вариант развития событий. Да и глаза, которые Локи до сих пор всячески старался спрятать, теперь смотрели прямо, но легче от этого не стало, ведь именно в них можно было прочитать то, что так тщательно скрывалось. –Неужели? Мужчина неуверенно протянул руку, дабы положить её на плечо своему родственнику в знак негласного доверия, поддержки, но тот резко отстранился. Последняя часть паззла встала на своё место. -Тор, ты, - Лафейсон всего на миг встретился взглядом с братом, но даже этого было достаточно, чтобы стыдливо прикрыть лицо руками. – Я не могу. Не хочу это произносить. Внутри всё оборвалось. Если до недавнего времени светловолосый считал, что уже испытал ненависть и отвращение к самому себе, то как назвать нынешнее чувство? Оно было в разы сильнее того, которое возникло лишь от поцелуев и такой неправильной реакции тела на родного брата. Теперь всё было гораздо страшнее. Судя по всему, Бог грома выпил действительно слишком много и ночью… - Прости. Локи, я… Мне жаль, правда. Прости, - голубоглазый понятия не имел, что делают в подобных ситуациях, благо опыта не было. Потому приходилось импровизировать. -Я не хотел. Последние слова прозвучали крайне жалко. Голова невольно опустилась, ладонь сжалась в кулак, а ранее спокойное выражение лица приняло сожалеющий вид. Тор мог даже посочувствовать себе, но вместо этого пытался приблизиться к Богу лжи, чтобы хоть как-то сократить расстояние, возникшее между родными людьми. Мужчина был готов на всё, что угодно. При надобности даже встал бы на колени, всё же такой позор никак не сравнится с тем, что пережил его брат. - Я такой идиот, - отчаянно промолвил асгардец и крепко прижал к себе родственника. – Прости. Обещаю, никто об этом не узнает. Мы сохраним нашу тайну. Со временем всё вернётся на круги своя, правда, так ведь? Одинсон говорил слишком честно, а его взгляд был всё равно, что у побитой собаки. Наверняка, подобная ситуация, как ни старайся, будет преследовать в самых страшных кошмарах и в самых неожиданных ситуациях. Но сейчас ему было важнее услышать решение Локи, чем думать о последствиях. Именно в его руках находилось спокойствие будущего правителя и судьба их непростых отношений в целом. - Настолько сильно боишься реакции отца и матери? Им однозначно будет неприятно узнать о том, что старший сын, надежда Асгарда, начал заниматься мужеложством. И ни с кем иным, как с собственным братом. Мерзко звучит, не правда ли? Именно это тебя беспокоит?– каждое слово, наполненное ядом, расчётливо попало прямо в цель. Гордость Тора и без того была растоптана в прах, потому такие нападки воспринимались гораздо болезненнее. Отчаяние накатило новой волной. Паршивое ощущенье от отвращения к себе нарастало, но хуже всего то, что Лафейсон не до конца понимал о чём говорит. Ведь, сколько бы проблем тот не умудрялся доставлять до этого – он оставался частью семьи, так что наравне с собственными чувствами, повелитель молний также переживал и за своего братца. Не хотел видеть страданий на красивом лице, слёз в изумрудах глаз и страха в каждом движении, когда они останутся наедине. Но как теперь это доказать? Зная Локи, в таких ситуациях он не захочет слышать оправданий, да и подтверждений кроме слов нет. - Ты неправ. - Ох, да неужели? В чём именно я неправ, Тор? – с особой озлобленностью поинтересовался мужчина, только теперь пытаясь вырваться из цепких объятий. – Ты всегда думаешь лишь о себе. Так почему в этот раз что-то должно быть иначе? - Сейчас всё не так! – Одинсон ещё крепче прижал к себе родственника, не давая возможности уйти от серьёзного разговора, и бесстыдно посмотрел в его глаза, совершенно не смущаясь минимального расстояния. Гораздо важнее было достучаться до сердца Бога обмана, нежели беспокоиться о таких мелочах, как личное пространство. – Это тебе не глупая ссора по пустякам и не обычная проблема. То что случилось- слишком серьёзно. Я причинил тебе боль, поступил как последний подонок. Да будь на моём месте кто другой- он уже был бы трупом. Лично разорвал бы на куски. Тор неосознанно прикоснулся рукой к щеке Локи и придвинулся ближе, не желая потерять контакт. То что младший перестал сопротивляться, несомненно радовало, возможно, он даже наконец задумался над чужими словами и осознал, что вреда ему никто не желал, просто так сложились обстоятельства. Однако теперь появилась ещё одна задача, которую предстояло решить. Как не крути, а голубоглазый был убеждённым натуралом. Мужчины даже в самых крайних ситуациях алкогольного опьянения не представляли для него ничего особенного. Что же изменилось сейчас? Взор Одинсона принялся изучать своего оппонента, который, слава Одину, был спокоен, как никогда и помалкивал, будто дожидаясь очередной порции извинений или каких-то действий. Локи всегда выглядел прекрасно по-своему. Выразительная бледность, аристократические черты лица, пронзительные глаза, тонкие губы, подкачанное, но в то же время достаточно хрупкое телосложение, несвойственное большинству мужей Асгарда. Да, он был немного другим, по сравнению с остальными, но это не делало его менее привлекательным. Наоборот. На секунду громовержцу даже показалось, что мысль провести ночь с Локи выглядит достаточно заманчиво, но здравый смысл, кричащий о кровном родстве, вовремя пресекал бесстыдные фантазии. - Твоё решение будет окончательным. Я поступлю только так, как того захочешь ты, - смиренно проговорил мужчина. Не то, чтобы он был готов прилюдно признаться в своём грехе, тут скорее акцент делался на здравомыслие мага. Он был далеко не глупым, а потому сам должен прекрасно понимать, чем грозит такой позор всей семье, а не самому глупому старшему братцу. – Только, пожалуйста, не держи на меня зла. Мы ведь с тобой не чужие. Столько всего было между нами, что и не вспомнить. Не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Тор и сам не заметил, как окончательно сократил расстояние между их лицами, позволяя губам соприкоснуться в лёгком поцелуе, от которого по телу невольно прошлись мурашки. - Что ты делаешь? – не без удивления в голосе поинтересовался брюнет, однако тут же пожалел о том, что вообще раскрыл рот, ведь именно в этот момент юркий язык громовержца нахально миновал преграду в виде зубов и углубил контакт. Поцелуй получался весьма неумелым, но не потому, что кто-то из братьев не владел данным навыком, а из-за неопределённости Локи. Он то пытался избавиться от нежеланного «гостя», то отвечал с не меньшим рвением, инстинктивно подстраиваясь под ласки. Безумие зародилось между родственниками и младший даже осознать не успел, как оказался в горизонтальном положении. Его лицо, шею, плечи властно покрывали влажными поцелуями, а ноги нетерпеливо разводили в стороны. Казалось бы, ещё секунду назад повелитель молний умудрился найти в себе силы, чтобы не думать о подобном и вот как всё теперь повернулось. Неужели один невинный поцелуй, произошедший из-за эмоционального порыва, сумел победить здравомыслие и заставил желать большего? Или, быть может, дело в том, что из-за отсутствия каких-либо воспоминаний, асгардец решил хотя бы на уровне чувств восстановить произошедшее в своей голове? -Тор, прекрати, ты не понимаешь что делаешь, - Лафейсон глубоко дышал, наблюдая из-под полуприкрытых век за тем, как Одинсон изучал губами его ключицы и изредка посасывал тонкую кожу, оставляя тем самым на ней багровые засосы. – Остановись. Совсем уж неуверенно прошептав последнее слово, мужчина откинул голову на подушку. Происходящее неимоверно смущало, но в то же время вызывало приятное вибрирование внизу живота. Мысли затуманились из-за непривычных ощущений, а голос разума, который до недавнего времени также советовал немедленно прекратить, теперь равнодушно замолк. Тишину в комнате нарушали лишь тяжелые выдохи и звуки поцелуев, которые давно опустились к подтянутому животу Локи. - Брат, - наконец-то Бог грома отстранился от своего занятия и, удобно уместившись меж широко раздвинутых ног любовника, навис над ним, вдыхая уже полюбившийся запах пряных трав. – У меня никогда не было опыта с мужчинами и… я не особо помню прошлую ночь. Тор в привычной манере был излишне честен, когда говорил о столь деликатном моменте. Это даже могло показаться милым, но не стоит забывать, что происходящее – не детская игра. Один неверный шаг и Бог лжи может пострадать, если горе-братец не додумается хотя бы до основных действий. - Для начала нужно меня подготовить, - Лафейсон хоть и говорил твёрдо, но его глаза упёрто избегали чужого взгляда. Всё же смущение никуда не делось. – Нужно что-то жидкое. - А что мы использовали тогда? – как бы невзначай поинтересовался мужчина. Ему было стыдно признаться, но произошедшее ранее греховное соитие теперь не казалось таким неправильным, скорее интригующим, увлекающим в омут. Да и чего уж сейчас притворяться правильным, когда всё повторяется? - Слюна, - после минутного молчания ответил маг. – Мы использовали слюну. Будто подтвердив последнее предложение для самого себя, тот украдкой взглянул на родственника и закрыл его глаза рукой. -Ты чего? – не без улыбки на лице поинтересовался светловолосый. Почему-то подобное действие его позабавило, несмотря на суть, которую хотел донести младший. -Не хочу, чтобы ты видел. Я сам, - Локи неуверенно приоткрыл рот и пропустил в него два своих пальца, начиная обильно смачивать их слюной. Было безумно некомфортно, но уже ничего не попишешь. Он сам согласился, пусть и не гласно. Теперь поздно отступать. - Тебе необязательно делать это самому, - от одной только фантазии, которая вполне совпадала с реальностью, Одинсон шумно выдохнул и судорожно сглотнул. Безумно хотелось лично насладиться зрелищем. – Я справлюсь. -Замолчи, - нахмурившись, Лафейсон убрал руку от своего лица, осторожно надавил указательным пальцем на тугое колечко мышц и, затаив дыхание, протолкнул его внутрь. Ощущение было, мягко говоря, неприятным, но терпимым, потому мужчина продолжил двигаться до упора. – Наклонись немного. Понимая, что в скором времени лёгкая боль станет более ощутимой и вызовет стон из горла мага, тот решил схитрить и нагло позаимствовал помощь своего брата, который без промедлений ответил на очередной поцелуй. Теперь к одному пальцу добавился второй, который вошёл гораздо болезненнее, но благодаря контакту губ, не позволил продемонстрировать слабость хозяина. Лёгкими, плавными и слишком медленными движениями, тот начал растягивать себя изнутри. Сразу процесс казался бесполезным, ведь, сколько времени не проходило, а стенки ануса всё так же проблемно раздвигались, но, в конце концов, старания окупились и мужчина добавил третий палец. В это время Тор не находил себе места. Возбуждённый орган давно требовал разрядки и даже жаркая ласка чужого языка не могла отвлечь от навязчивого желания завладеть телом лежащего перед ним. Возможно, именно из-за невозможности как-либо ускорить процесс, Одинсон всё грубее сминал чужие губы, то покусывая их, то посасывая, вжимал хрупкое тело в ложе, намереваясь соединиться с ним настолько тесно, насколько это было реально в подобных условиях, и, совсем забывшись в ощущениях, проводил пахом по чужому бедру. - Локи, не томи, - разорвав поцелуй, громовержец обречённо выдохнул и убрал чужую руку со своих глаз. – Я хочу… Договорить не получилось, так как в следующее мгновение дыхание окончательно перехватило. Вид с которым брат предстал перед ним – завораживал и приводил в эстетический экстаз. Достаточно было просто любоваться томным взглядом, развратной позой и движениями руки, которой тот ласкал себя внизу. -Давай, - дважды повторять не пришлось. Как только вход в тело милосердно освободился, повелитель молний сразу же подставил к нему головку члена и нетерпеливо толкнулся внутрь, тем самым заставляя Лафейсона прикусить себе нижнюю губу до крови. Хотя, вполне можно было обойтись и без этого, ведь даже если бы тот закричал во весь голос, Тор вряд ли бы его услышал. Уж слишком нереальными казались ощущения, которые дарила узость внутри желанного тела. Всё остальное отошло на второй план. Мозг окончательно потерял способность здраво мыслить. Стоило лишь войти членом до конца, как мужчина без промедлений начал первые толчки. Теперь маг стонал. Приглушенно. Болезненно. Его пальцы то сминали простынь, то упирались в плечи родного человека, пытаясь отодвинуть того от себя и наконец прекратить неимоверную боль. Возникло чувство, будто изнутри насквозь намеревались выйти тысячи иголок одновременно. Даже в уголках глаз появились первые слёзы, готовые вот-вот пройтись по щекам. По ощущением, прошла целая вечность, пока тело привыкло, а Тор умудрился найти нужный угол проникновения, который помог соприкоснуться с простатой. Очередной стон прозвучал слишком удовлетворённо, растворяясь эхом средь массивных стен в покоях наследника . Быстрые и ритмичные толчки теперь вынуждали подстраиваться бёдрами под каждое новое движение , лишь бы как можно глубже пропустить в себя твёрдый орган, глаза Локи сами закрылись от наслаждения, с уст сорвалось имя брата. Иголки превратились в бабочек и более не ранили, а приятно щекотали. Член, что до недавнего времени практически опустился, вновь затвердел, сжимаемый меж двух тел. Казалось, что мужчины совершенно позабыли о правилах, табу и своей кровной связи. Единственное, что имело для них значение в этот момент – непреодолимое желание стать одним целым, хотя бы на время. -Ещё, Тор, пожалуйста, - практически умолял брюнет, тяжело дыша в шею старшего брата и жадно прижимаясь к нему всем телом. О стыде или гордости также никто не вспоминал. К чему они, если можно добровольно сойти с ума? Сумасшествие, да. Примерно так можно было описать происходящее. Несдержанный ритм, хриплые стоны, изредка глухое рычание и пошлые звуки от быстро соприкасающейся влажной плоти. Надолго братьев не хватило. Первым не выдержал Бог лжи, который с очередным проникновением, кончил себе на живот. Практически сразу же за ним кончил и старший, заполняя собой любовника изнутри. Теперь обессиленные Боги могли расслабиться. Покинув чужое тело, повелитель молний слишком уж вяло улёгся рядом с родственником и прижал того к себе, заглядывая прямо в глаза. -Ну так что ты решил? -Ты вообще о чём? Вполне удовлетворившись таким ответом, Тор прикрыл глаза и точно также как на начале этого нелёгкого дня, поцеловал брата в шею.

***

Вернувшись в свои покои только ближе к вечеру, Лафейсон облегчённо затворил дверь и прижался к ней спиной. На спокойном лице вмиг появилась безумная ухмылка, а в глазах заплясали черти. Кто бы мог подумать, что невинная шутка превратится в нечто столь масштабное? Доверчивость Одинсона и впрямь поражала. А его непредсказуемость – просто сказка. Даже в самых смелых фантазиях Локи представить не мог ничего подобного. От родственника всего-то требовалось ощутить собственную ничтожность, продемонстрировать её через унижение, мольбы о прощении, стоя на коленях. Именно ради этого Бог лжи затеял весь свой спектакль, продумав каждую мелочь. Он мысленно предвкушал, как в самый напряженный момент торжественно произнесёт: « Ничего не было, я солгал шутки ради, а ты поверил, глупый». Но нет. До главного не дошло. И кто знает, хорошо это или плохо. Ведь, в конце концов, ложь стала правдой, да и у мага теперь появился весомый козырь в рукаве против старшего брата. -Интересно, что из этого получится? –бросил мужчина в пустоту и вновь разразился смехом.