Кофе и молоко

- Кофе? – спрашивает небрежно, но тоном победителя, знающего о своем преимуществе, и с легкой насмешкой, выражающей снисхождение к стороне, потерпевшей разгромное поражение в неравном бою. - Пожалуй, - в ответ звучит смиренное спокойствие признающего безоговорочную капитуляцию и потерявшего все войска противника. Сражения взглядов и привычек стали заменой кровопролитным войнам и беспощадной жестокости, истинную сущность которой в полной мере мир видел не более, чем сотню лет назад. А сколько локальных конфликтов происходит по всему земному шару? Но Нидерланды слегка улыбается, а Япония с истомой прикрывает глаза – у них здесь и сейчас своя битва. «Терпеть поражение в которой не так уж и неприятно», - мимоходом замечает про себя Япония и тихонько вздыхает, понимая, что не должен был ловить себя на подобной мысли. - С молоком, - добавляет будто бы небрежно, окончательно расслабляясь в кресле. Нидерланды слегка приподнимает брови. Правила игры едва уловимо меняются, но эту перемену замечают оба. – Черный слишком горький. - Оставляет приятное послевкусие, - Тим все же добавляет в чашку молока и тянется за сигаретой. Закуривает, и комнату размывает сизый туман. Дым, такой же горький, как пресловутый кофе, медленно поднимается к потолку и скрадывает выражение нежности, появляющее на лице со шрамом, когда Кику, стягивая чуть ниже рукава чужой рубашки, берет горячую чашку в руки. Взъерошенный, домашний и подчинившийся чужой воле – таким Нидерланды сейчас видит забравшегося с ногами на огромное кресло Хонду и понимает, что чертовски не прав – Япония никогда не подчиняется, лишь временно отступает. Так и строятся их отношения, причудливо сочетая перемирия и войны, нежность и грубость, сладость и горечь. Но могут ли иначе жить те, кто попробовал однажды вкус крови и сохранил в памяти дурманящее ощущение власти? - Встречался с Америкой? – Япония морщится, слыша вопрос, и позволяет себе на редкость открыто выражать эмоции, прекрасно зная, что малейший их оттенок попадает в ловушку чужого цепкого взгляда. - Да. Все такой же наглый и харизматичный подросток, - на секунду медлит, задумываясь, - настоящий тиран. - Вы с ним дружны, разве нет? – Нидерланды не хочет испытывать, а уж тем более выдавать свою ревность – чувство слабое и постыдное, - и затягивается сильнее. - Наверное поэтому и дружны. У меня нет выбора. - Выбор есть всегда. В комнате воцаряется молчание. Япония неторопливо потягивает кофе, а Тим флегматично смотрит в окно, не замечая, что тлеющий фильтр вот-вот начнет обжигать пальцы. В жизни часто бывают моменты, когда не разберешь, где давление обстоятельств, а где потаенное внутреннее желание, в котором ты не можешь признаться даже самому себе. Иногда Нидерланды думает – а то, что Япония бывает так с ним, это первое или второе? Но вслух не говорит, поддерживая иллюзию того, что они друзья и сохраняют уважительный нейтралитет, позволяя себе иногда чуть больше, чем требуется. «В память о былых временах», - как-то обронил Япония, и Нидерланды тут же согласился. Пожалуй, даже слишком быстро. Япония имеет представление о том, что так заняло мысли Тима. По-своему эти метания Кику забавляют – он смотрит на них с умудренностью опыта и неизменным спокойствием человека, внутренняя гармония для которого возведена практически в культ. Времена буйной и агрессивной жизни прошли, каждый занял свою нишу и отвоевал свое место под солнцем. Там, где смог приютиться Япония, тепло и приятно, он заплатил высокую цену за этот комфорт и не собирается терять его по собственной глупости. Поэтому поднимается и подходит к Тиму, мягко опуская ладонь на напряженное плечо. Взгляд зеленых глаз лениво переходит от пейзажа за окном на лицо Японии, и Кику наклоняется, едва ощутимо касаясь чужих губ своими. - Ты слишком громко думаешь. - Никто не заставляет тебя слушать. В грубоватых словах нет агрессии или раздражения, скорее очередной выбор, и Япония его делает – опускается на чужие колени и лишь слегка дергает плечом в ответ на удивленный взгляд. - Хорошо, что времена рабства остались в прошлом, - уходит от ответа на невысказанный вопрос и в то же время отвечает. Только Япония так может – бросит в лицо туманный намек, а ты гадай, что на самом деле он имеет в виду. Но Нидерландам уже все равно – кружка с остывающим кофе осталась на столе, и ничего не мешает взять хрупкое тело на руки, с вызовом целуя тонкие губы. Япония отвечает, и Тим улыбается. «Вызов принят».