Сказание не о Защитнике

      Здравствуй, Хоук. Я тут подумал: ты совсем уж меня забыл. Не приносят мне письма птицы, не заходишь проведать ты. А ведь я за тебя волнуюсь, как в тот первый последний бой, когда за проклятым разрывом мы навек разошлись с тобой.       Что, Защитник, ты мне не пишешь? Скажешь, дела не в проворот? Ты же помнишь, что я не гордый — напишу сам, и то вперед. Только ты мне, увы, не ответишь. Пропасть в десять проклятых лет, пропасть в десять прощальных писем, для которых ответа нет. С Адаманта прошло так много, что всего и не перечесть. И не надо, я так подумал: для тебя бесполезна весть.       На дворе снова воет осень, так тоскливо, что давит грудь — умоляю, скажи мне, Хоук: отыскал ли ты верный путь?       Для тебя бесполезно, знаю, но позволь все-таки сказать. Даже если тебя и нету, тебе, может, полезно знать.       О тебе все поют в трактирах, по тавернам идет молва. Я уже не пишу им песен — не могу подобрать слова. Слишком душно и слишком горько, даже «Висельник» уж не тот, Изабелла вернулась в город, только прежним не стал и порт.       Отыскался намедни Андерс, он, поверишь, еще живой; он забросил свободу магов, он доволен: Круги — долой. И вернулся с ним вместе Фенрис — ровно так, Хоук, я не пьян. Эта новость — о твоей смерти — примирила их. Будешь рад?       Фенрис так же не терпит магов, но вот Андерс с Мерриль — свои. До нее что… скажу я просто: в эльфинаже считает дни.       С Авелин нынче вижусь часто. Она стала еще мрачней — ей хотелось, чтоб ты был рядом; оборвать череду смертей. Только ты, как сестра, уходишь: неожиданно и в бою; оступился — ты слишком долго танцевал на опасном краю.       Приходи ко мне, Хоук, жду ведь, жду опять твою тень на стене; жду неясный знак, странно схожий с твоим смехом в холодной тьме. О тебе все поют в трактирах, эта песня… чуть-чуть странна. И не песня, а словно сага, в строках вижу тебя едва.       По легенде ты был героем — и (поверишь?) почти святым.       Я хотел изменить одно бы: не кричать реквием по живым.