Empathy and its consequences

      Алек, зевая, прикрыл за собой дверь лофта Магнуса и направился к дивану в просторной гостиной, на ходу стягивая с себя куртку.       День выдался насыщенным: какой-то демон выбрал целью для атаки парк аттракционов, и команде Сумеречных охотников пришлось повозиться, чтобы незаметно разобраться с проблемой. Поэтому, еле доковыляв после собрания в Институте до дома, Лайтвуд больше всего хотел смыть усталость дня, перекусить и заснуть на шелковых простынях на мягкой кровати, главное, крепко прижимая к груди своего любимого мага. Магнус обещал подойти чуть позже — у вампиров возникли какие-то проблемы, и ему нужно было им посодействовать. Погруженный в свои мысли, Алек кинул куртку на кожаный диван и замер на месте.       Напротив панорамных окон была хрупкая женщина. Одна рука покоилась на талии, вторая чуть покачивала бокал с прозрачным напитком. Она стояла спиной ко входу: неровный свет улицы мягко играл на ее распущенных черных волосах и переливался оттенками ее темного пиджака с едва различимым узором. Казалось, незнакомка и не заметила, что теперь в комнате не одна. Алек подобрался, приготовившись к возможной атаке, и кашлянул, привлекая к себе внимание.  — Кто вы и как вы здесь оказались? Женщина, даже не вздрогнув, просто глубоко вздохнула и развернулась. В приглушенном уличном свете огромные глаза казались черными, а черты лица — острыми, будто каменными. Чуть склонив голову набок, незнакомка окинула Алека внимательным взглядом и, хмыкнув, сделала глоток из своего бокала. В ней ощущалось что-то знакомое, но Алек никак не мог понять, где и когда он мог видеть эту женщину. Как и не мог понять, что сказать — сама незнакомка и не думала начинать беседу или хотя бы представляться, только вдумчиво на него смотрела. Легкие шаги приблизились к молчаливой паре, и Председатель Мяо доверчиво прижался к кожаным брюкам женщины. По ее лицу скользнула мягкая улыбка и она, наклонившись, с удивительной легкостью приподняла увесистого кота и, подойдя к креслу, упала на подушки, уютно в них устраиваясь. Мяо растянулся на острых коленях и довольно прищурился, когда тонкие пальцы, увешанные разнообразными кольцами, начали скользить по короткой шерсти. Алек чувствовал себя крайне неуютно, понимая, что опасности вроде бы как и нет, но и как вести себя он тоже не имел понятия. Он не у себя дома, чтобы распоряжаться лофтом Магнуса как полноправный хозяин, но и не редкий гость… Алек запутался в этих социальных правилах и глубоко вздохнул, запустив пятерню в волосы. Неожиданно на столике с алкоголем что-то зазвенело, и Лайтвуд увидел, как синий свет окутал и бокал с шейкером для коктейлей, и ладонь женщины, которая едва шевелила пальцами, смешивая на противоположном конце комнаты напиток. К нему через мгновение подплыл бокал с прозрачной жидкостью, в котором плавала одинокая оливка, и обосновался на подлокотнике дивана, у которого застыл Лайтвуд. Женщина на кресле с мягкой улыбкой махнула ладонью, как бы приглашая Алека составить ей компанию в распитии коктейля. Запустив ладонь в волосы снова и окончательно их растрепав, он еще раз окинул помещение на наличие опасности, и, не обнаружив таковой, присел на диван. Бокал толкнулся ему в ладонь, и Алек обхватил тонкую стеклянную ножку пальцами и перевел взгляд на женщину. Она, еще раз изучающе посмотрев на него, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Но через мгновение она уже стояла на ногах, когда прямо в гостиной засветился портал и из него на полном ходу вылетел Магнус и крепко стиснул хрупкую фигуру в объятьях. Мяо, недовольно фыркнув из-за недобровольной смены локации, переместился на диван и устроился на подушке. Алек, приподняв брови, смотрел на крепкое объятие напротив себя, и услышал искренний, радостный смех своего мага.  — Не могу поверить! — Магнус, держа за плечи женщину, широко улыбался и блестящими глазами смотрел на нее, скользя взглядом по ее лицу. И сама женщина будто преобразилась: тонкие морщинки скопились в уголках сияющих глаз, губы растянулись в искренней улыбке, открывая ряды белоснежных зубов. Ее пальцы мягко поглаживали предплечья Бейна. — Я так рад тебя видеть! Наконец-то! Мне так много тебе нужно рассказать! Я так скучал! Ответом ему послужил звонкий смех, и женщина еще раз крепко прижалась к нему, обхватив за шею и поглаживая ладонями его спину. — И я, мой хороший! Не представляешь, как я скучала! И как рада, что ты до сих пор не убился! Ее голос оказался совсем молодым, мелодичным, и с каким-то акцентом, сглаживающим согласные. Несмотря на то, что владелица этого голоса сжимала в объятиях его мага, Алеку его звучание все же пришлось по душе.  — …Но прежде чем мы обменяемся очередными секретами, представь меня нашему спутнику, а то в нас сейчас прожгут дырку. И я точно этого не хочу, уж тем более не хочу, чтобы пострадал мой новый пиджак. Магнус отступил на шаг и обернулся к сидящему на диване Алеку. У Лайтвуда поневоле дернулись уголки губ: несмотря на то, что к его любимому прикасался кто-то другой, от вида такой искренней радости на лице Бейна ему стало очень тепло на душе.  — Александр! Прости, мои милый, что не поздоровался! Я как почувствовал, кто попал ко мне домой, не поверил самому себе! Я с огромным удовольствием хочу познакомить тебя со своим самым близким уже столько столетий человеком — моей сестрой! — он широким жестом указал на улыбающуюся женщину. Алек поднялся с дивана и удивленно посмотрел на нее: они были совершенно непохожи физически, но теперь, когда он узнал степень их близости, заметил похожие жесты и особенности поведения.  — Алек Лайтвуд, очень рад, — с улыбкой протянул он ладонь, почувствовав, как почему-то по телу пробежала волна беспокойства.  — Я Ная, и я тоже очень рада, — ответно улыбаясь, произнесла женщина, по-прежнему внимательно смотря на юношу напротив. — …Но… Лайтвуд? — она перевела взгляд на закатившего глаза мага.  — Это очень долгая история, — покачал головой Магнус, с теплотой смотря на рукопожатие двух самых близких ему людей. — Мы сейчас пообедаем, мои сладкие! Присаживайтесь! Пара взмахов ладонью, окутанных свело-голубым сиянием, и маленький журнальный столик превратился в небольшой обеденный стол, к нему пододвинулись непонятно откуда взявшиеся мягкие стулья, темно-синяя скатерть волной прошелестела на деревянной поверхности, расправляясь и закрывая ножки стола. Голодный желудок Алека сразу сжался, когда за практически мгновение стол стал завален разнообразными ароматными блюдами и напитками.  — Давайте — давайте! — Магнус приобнял Алека и Наю и усадил на невероятно уютные стулья. Сам, тоже усевшись, сложил руки перед собой и с широкой улыбкой перевел взгляд с одного спутника на другого. — Как. Я. Рад. — с расстановкой произнес он, и Лайтвуд не удержал ответной улыбки, даже без зеркала понимая, насколько много обожания должно было выражаться на его собственном лице. Взглянув на женщину, он увидел отражение своих чувств. — Приступаем! — широким жестом взмахнул рукой Магнус и по мановению руки завалил тарелки сестры и возлюбленного разнообразием еды.  — Магнус, честное слово, я не голодаю по жизни, чтобы меня так откармливать! …Но кому это я говорю. Ничего ты не делаешь вполсилы, — Ная всплеснула руками и взяла вилку. — Но только ответь мне на один вопрос. Я правильно увидела то, что я увидела, между тобой и этим юным красавчиком, Охотником и, в дополнение ко всему, Лайтвудом?  — Да, именно так, — сияющей улыбкой ответил Бейн, и Ная перевела на юношу еще раз свой изучающий взгляд.  — Доверяем?  — Определенно да.  — Уверен?  — Как никогда.  — Ясно… — чуть прищурившись, проговорила она и, напоследок хмыкнув, принялась орудовать столовыми приборами. Алек едва заметно выдохнул, с облегчением оказываясь вне пристального внимания.  — Александр, милый. Приступай к ужину, я знаю, что этот рейд был выматывающим. Рафаэль со своими вампирами тоже жаловался, они пытались все уладить со своей стороны и не без моей помощи, конечно, — Алек кивнул и принялся за еду. В голове крутилось очень много вопросов, но он знал, что его маг не оставит их без ответов. И не ошибся. — Я пока быстро поясню для Александра. Милый, я уверен, ты сейчас немного удивлен… Поэтому я постараюсь тебе все объяснить. Ты, я уверен, обратил внимание, что мы с Наей не похожи, даже нашей расой. И это так, потому что, несмотря на то, что у нас общий отец, и ты знаешь, кто это, мамы… мамы у нас были разные. То, что случилось с моей, ты знаешь, — он, замешкавшись, на мгновение опустил голову и продолжил, — а мама Наи прожила хорошую жизнь, достаточно длинную для обычного человека, и подарила моей сестре замечательное, хоть и не всегда простое детство. Но каким оно еще может быть, если воспитываешь маленького мага… — усмехнулся он, и перехватил теплый взгляд женщины, которая с грустью, но тем не менее, улыбаясь, ему кивнула. — Мы узнали о нашем родстве во время одной битвы, когда наши силы объединились сами, чтобы отразить удар. Нам было всего по, примерно, сто — Ная старше меня на… семнадцать лет? — его сестра кивнула. — Мы сначала не доверяли друг другу, но потом все же поладили. И на протяжении вот уже более трехсот лет мы единственные родственники друг друга, несмотря на то… несмотря на то, кто мы и чем мы являемся и в чем состоит наша сущность…  — Магнус. Опять? — Ная нахмурилась, вытирая пальцы матерчатой салфеткой. — Не начинай, пожалуйста, этот разговор. Я думала, мы все обсудили. Мы другие, и мы — не наш отец. Да, мы не можем избавиться от этой крови и этой принадлежности к темному миру. Но не забывай, что мы делаем и какой мы выбрали нашу цель, — спокойно, с расстановкой проговорила она, смотря прямо в глаза Магнуса, который не отводил от нее взгляда.  — Да, ты права, — через силу улыбнулся маг, покачав головой. — …И мы, ссорясь и мирясь, жили вместе, пока… пока лет сто назад Ная не попала в портал, схлопотав проклятие принадлежности места. То есть, это древняя магия, которая, активировавшись, не дает существу из одного мира перебираться в другой, даже если изначально оно принадлежало совсем иному миру. В общем, проклятие привязало Наю к одному из параллельных миров, где она сейчас — Верховный маг Бруклина, — он широко улыбнулся, смотря на сестру. — Решает все проблемы и пытается сохранить какой-никакой мир в ее реальности. Но, несмотря на то, что это проклятие нельзя отменить или обратить, она, будучи магом, может редко, но все же может, неожиданно попадать в свой исходный, скажем так, мир, в мир, где она была бы без проклятия. В альтернативной реальности время не идет, пока она здесь, то есть ее отсутствие никто не замечает, и она может позволить себе короткие каникулы в нашем мире, — он мягко накрыл ее пальцы ладонью. — И я всегда жду ее прихода, и очень рад, когда это случается.  — И я этому радуюсь, Магнус, — она сжала его ладонь. — Жаль только, что ты не можешь заскочить ко мне ненадолго. Я бы показала тебе мою коллекцию колец и подвесок, — широко улыбнулась она, подмигнув. Маг одарил ее широкой ответной улыбкой и покачал головой.  — Это я тебе покажу, и не только кольца и подвески — у меня появилась такая коллекция рубашек! Я даже парочкой поделюсь. …Александр, — он перевел взгляд на внимательно слушающего его юношу. — Если, когда-нибудь, тебе что-то понадобится, неважно, что, а меня не будет рядом, доверяй Нае так же, как и мне.  — …Я рад… — Алек кашлянул и продолжил тихим голосом. — Я рад, что в жизни Магнуса есть человек, на которого он может положиться и которому он может доверять.  — А он милый! — просияла Ная, глотнув красного вина из бокала. — Я почувствовала вашу связь, то есть, связь между вашими сердцами, и была, мягко говоря, удивлена. Между магом и Охотником…  — Для этого мы и рождены, моя родная, чтобы нарушать правила! — Магнус мягко провел пальцем по покрасневшей скуле Лайтвуда, не давая сестре продолжить фразу. Ная, подперев ладонью щеку, с теплой улыбкой, но, тем не менее, задумчиво и с какой-то потаённой грустью смотрела на них.  — Как же все меняется… Тридцать лет после нашей встречи, и мой распутный братец влюблен как примитивная школьница…  — О, моя родная! Знала бы ты, насколько тут все серьезнее, — мечтательно проговорил Магнус, наслаждаясь видом вспыхнувших румянцем щек возлюбленного. Женщина покачала головой и начала расспрашивать о политической ситуации этого мира, и Лайтвуд, прислушиваясь к разговору, удивлялся и вместе с тем радовался, какими открытыми друг к другу были оба мага и как уютно было рядом с ними находиться. Через некоторое время Алек доел последний кусок на своей тарелке и встал из-за стола.  — Я очень рад нашей встрече, Ная, — он протянул ладонь также привставшей женщине. — Я, пожалуй, оставлю вас, — после рукопожатия продолжил он, обращаясь к тоже оказавшемуся на ногах Бейну. — Наверняка вам нужно поговорить наедине после тридцати лет разлуки, без посторонних ушей.  — Какой проницательный, — покачала головой женщина, хмыкнув.  — Мой Александр такой, — практически мурлыкнул Магнус, накрывая ладонью чуть колючую от уже отрастающей щетины щеку нефилима. — Хорошо, я и сам вижу, как ты устал. Останься сегодня у меня, все равно в Институте будет затишье после разборки с сегодняшним демоном.       Алек кивнул и, напоследок махнув магам, потянулся было к своей тарелке, чтобы ее убрать, как Бейн, закатив глаза, щелкнул пальцами, и она исчезла. Лайтвуд пожал плечами, улыбнулся и пошел к дверям спальни Магнуса. Быстрый душ, пижамные штаны — и юркнуть в мягкую кровать на прохладные шелковые простыни темно синего цвета. Сквозь сон Алек с улыбкой слушал взрывы смеха и приглушённые разговоры.  Юноша все же понял, почему лицо Наи ему показалось знакомым: недавно он просматривал фотографии на тумбочке со стороны Магнуса, и в одной из украшенной стразами рамке маг был запечатлён в обнимку с длинноволосой девушкой, которой и оказалась Ная, на фоне моря или океана. Оба смеялись и щурились от солнечного света.        Алек чувствовал удовлетворение: было очень радостно осознавать, что у его любимого человека был кто-то, на кого можно было положиться. Тем более, ни о какой ревности и речи не могло быть — Ная была его сестрой и самым близким человеком. Алек не представлял, как бы он жил без своей Изабель.  Если такой человек есть у Магнуса — Алек был по-настоящему счастлив.        Сквозь сон Лайтвуд почувствовал, как за ним прогнулась кровать, и лёгкие наполнились запахом сандала, когда тёплые руки прижали его к крепкой груди. На растрёпанной темноволосой макушке был запечатлён легкий поцелуй. Алек привычно обхватил смуглые предплечья и крепче прижался к своему магу.  .....       Алек медленно выплыл из сна и приоткрыл глаза. Солнце уже залило рассветом просторную комнату.       Рядом раздавалось размеренное дыхание, и юноша медленно повернул голову. Расслабленность читалась в каждой черточке крепко спящего мага, и Алека как обычно затопила такая волна нежности и любви, на какую он думал никогда не будет способен.  Больше всего он хотел остаться здесь, любоваться любимым человеком и, как обычно, удивляться своему счастью. Но природа звала, и Алек определенно жалел о том, что выпил столько жидкости за ужином.        Бережно переложив со своей груди тяжёлую руку, юноша встал и, накинув на плечи тонкий халат Магнуса, пошёл в сторону ванной.        Умывшись, Алек направился на кухню, чувствуя, как голые щиколотки щекочет хвост Председателя Мяо, ластившегося к его ногам. Однако, переступив порог комнаты, он замер: у стола в объемном махровом белоснежном халате сидела Ная, обхватив ладонями большую кружку с, судя по аромату, витавшему на кухне, свежезаваренным кофе.       — О! Доброе утро, Алек, — улыбнулась женщина, завидев юношу. — Кофе?  Лайтвуд кивнул, и перед ним проплыла огромная кружка и приземлилась на стол, напоследок засияв синим светом.  Алек присел на стул напротив сестры Магнуса и сразу попал под изучающий взгляд.  Понимая, что, если он не заручится поддержкой со стороны самого близкого человека для Магнуса, тот, может, и не бросит его, но волноваться будет точно, а этого юноша точно не хотел.        — Доброе утро, спасибо, — кивнул Алек, поднял голову и прямо встретил взгляд Наи.       — Как спалось?        — Хорошо, я наколдовала себе по-настоящему прекрасную кровать. Хорошо быть магом, — усмехнулась она, пожав плечами. — А Магнус по-прежнему сова?       — Да, — широко улыбнулся Лайтвуд, делая глоток замечательного кофе. — Правда, он сейчас уже встает пораньше, что я считаю огромным достижением.       — Провожает на работу и готовит завтраки?       — Провожает, да, но завтраки мы по очереди готовим. Ну, я готовлю, а он их наколдовывает, — с мягкой улыбкой закатил глаза Алек. — Он попробовал один раз сам что-то приготовить — подпалил Председателю шерсть. Тот долго, очень долго обижался. Магнус почти что плакал…       — Да, этот кот очень много для него значит. И то, что ты заручился его доверием, — она кивнула в сторону греющегося на коленях юноши питомца.       — Я старался. Он был неподкупен, но все-таки меня принял, — Алеку самому стало неудобно от явной гордости, которая прозвучала в его голосе.       — Алек… — помолчав, начала Ная, и юноша выпрямился и напрягся, чувствуя смену настроения разговора. — Насчет Магнуса…       Лайтвуд поставил на стол кружку и открыто встретил направленный на него серьезный взгляд.  — Я, несомненно, рада, что он не одинок теперь. И ты хороший мальчик, и я вижу связь между вашими сердцами. И она взаимна. Пока тонкая, но, главное, взаимная. Но… Ты еще так юн, так мало пережил. И так много ошибок допустишь, хочешь ты того или нет. Магнус… Магнус это, конечно, понимает. Но его чувства… Появившись, они не угасают. Не угасают очень долго. Даже если ему будет больно, обидно, он будет любить, даже сильнее любить. Понимаешь… — она вздохнула, погладив пальцами бока кружки. — Я не особо сильна в разговорах про чувства, но я хочу тебе рассказать про него, про него настоящего, к какому себе он искренне хочет тебя подпустить. Его стены не так просто сносятся, они были выстроены после такого огромного количества боли и предательства, что мне физически больно про них говорить, — Алек почувствовал, как неприятно что-то кольнуло в душе и невольно сжались в кулаки его ладони. Ранить чувства его доброго, понимающего, нежного мага… — Но он решился раскрыться перед тобой. Он доверяет тебе. Такому молодому… Прости, не в обиду тебе, но пока такому несмышленому… Пожалуйста, если ты будешь обижен на него, если ты почувствуешь, что обижен он… Поговори с ним. Как бы тяжело это ни было, поговори, объясни, даже если тебе это будет очень неприятно и болезненно. Затаенные обиды не приносят ничего хорошего, мой дорогой, и не думай, что я лезу в ваши отношения, нет, вы вольны поступать, как того желаете, но… Я его сестра, старшая. И на мне обязанность помогать ему, поддерживать его, каким бы четырехсотлетним идиотом он ни был. Если бы я видела, что ты для него только развлечение, я бы даже не говорила с тобой. Если бы я видела, что ты не чувствуешь что-то на самом деле глубокое к нему, я бы всячески отгораживала его от тебя. Но я вижу эти взаимные чувства. Но одни только чувства не являются гарантом крепких отношений. Над отношениями нужно работать, много, долго работать, каждый день. То, что у вас сейчас, эта новизна, она может пройти, и может показаться, что и чувство пропало. И тогда начинается испытание этих самых чувств, потому что они — не только замирающее сердце при каждом взгляде и постоянное желание уединиться в постели, но и взаимное уважение, принятие плохих черт друг друга, понимание и прощение обид. Это жизнь, обычная жизнь. Маги, нефилимы, вампиры, оборотни, примитивные — мы разные, но все же над нами властвуют самые обыкновенные человеческие эмоции, чувства и мотивы. От этого не убежать, — она сделала очередной глоток и покачала головой. — Прости мне эту утреннюю лекцию… Но я должна была. И, поверь, никому на своей памяти я не находила необходимости это все говорить.  — Спасибо, — тихо проговорил Алек, отводя взгляд в сторону и обдумывая слова Наи. — Я буду стараться.  — Это главное, — кивнула с мягкой улыбкой женщина.  — Вы говорите… Вы видите эти чувства. …Как? Как вы отличаете эту глубину и силу, и намерения? Мы с вами увиделись только вчера вечером…  — Я эмпат. Одна из моих способностей — видеть и понимать чувства других людей. Между вашими с Магнусом сердцами я вижу будто протянутую нить. Она пока тонкая, но ее цвет соответствует ее потенциальной глубине. Если бы это была только похоть — нить тянулась бы ниже пояса, — с озорством улыбнулась Ная. — Эти нити взаимоотношений различаются по цветам и месторасположению. Например, нить синего цвета между сердцами двух людей– родственная связь. Между головами, тоже синего цвета — друзья. Ну, а вообще, самые разные вариации, самые разные цвета и самые разные чувства от человека — сложно выделить какую-то определенную формулу. И я просто смотрю на человека и чувствую отголоски его эмоций. …Например, пару минут назад тебе было больно слышать о том, как ранили чувства Магнуса. Вчера ты был насторожен, но рад, когда смотрел на счастливого Магнуса. Ты привязан к Мяо, и очень тепло к нему относишься, — она мягко улыбнулась. — …Такая нить, как у вас, никогда не появлялась у Магнуса с кем бы то ни было еще. Даже с этой… Камиллой, — она поджала губы в явной неприязни. — Вот-вот, — кивнула она, подняв глаза на юношу напротив, который невольно отзеркалил ее выражение лица. — Согласна с твоими чувствами. Гадюка редкостная, мягко говоря. Манипулятор каких свет не видывал. И этот идиот твой так вляпался! Меня тогда это идиотское проклятие держало в альтернативной пятнадцать лет — и мне пришлось собирать брата по частям после этой… вертихвостки. Бедняга, поверил этой ящерице, доверился. Видела их вместе один раз — ее часть их нити была гнилой, зеленой, от головы. Его — невинно красной, от сердца. Пришлось как-то их разлучать и выхаживать братца. Вроде подлатала — и опять меня вернуло в альтернативу. Наслышана была, в какой он разгул ударился в своих клубах. Ну у каждого свои методы забыться… И потом он встретил тебя. И я себе не поверила, когда почувствовала твои чувства вчера. И потом увидела вашу нить, — она покачала головой. — … Магнус мне рассказал, что ты сделал на своей свадьбе. Маленький, храбрый нефилим, — она мягко ему улыбнулась. — Молодец, что не побоялся побороться за себя и свои чувства. Только обретя себя, мы можем обрести то, чего на самом деле хотим. Алек ответил улыбкой и допил немного остывший кофе.  — Но, Алек. Должна тебе что-то еще сказать. Лайтвуд кивнул.  — Конечно, нити нитями и эмпатия эмпатией, но, если ты его на самом деле обидишь, и я об этом узнаю, вести беседы не буду. Накажу тебя и очень сильно. А я маг постарше и чуть поопытнее братца. Могу не удержаться и лишить тебя половой жизни вообще, — выражение лица осталось открытым, но темные глаза смотрели очень серьезно.  — Я этого не допущу. Я очень хочу, чтобы Магнус был счастлив, и приложу к этому все силы, — Алек постарался вложить в свой ответ столько твердости, сколько мог. Лайтвуд был почти уверен, что-либо Джейс, либо Иззи, либо даже Макс донесли, конечно, в иной формулировке, похожую мысль Магнусу.  — Хороший мальчик, — кивнула Ная и отпила из, похоже, бездонной кружки. - … Не хотели бы вы, может, блинов на завтрак? Я их неплохо готовлю. По крайней мере так говорят мои братья и сестра, и Магнус. Ну и мне самому в принципе нравится.  — А давай! — широко улыбнулась Ная. — Только я обязательно тебе помогаю. Давно ничего без магии не делала. Командуй! — она отложила кружку на стол и легко вскочила со стула. Алек подошел к ней и, возвышаясь над хрупкой женщиной, достал миску и муку.  — В общем…       Алек стоял у плиты и мастерски переворачивал блинчики, иногда посмеиваясь, слушая рассказы о Магнусе, которые увлекательно рассказывала Ная, сидевшая на столешнице, качающая ногой и поедающая ранее нарезанные фрукты. Алек успел поймал веселый взгляд собеседницы, когда его талию обхватили теплые ладони и прижали спиной к крепкой груди.  — Что тут мои любимые делают? — под ухом промурлыкал Магнус хриплым ото сна голосом.  — Ждем, пока главная соня четырех столетий продерет свои прекрасные глазки и присоединится к сытному завтраку! — ответила Ная, тыкая пальцем брата в плечо, покрытое тонким шелком накинутого халата. Алек усмехнулся и накрыл руки на своем животе ладонью, погладив гладкую смуглую кожу.  — Доброе утро, Магнус.  — Доброе утро, мой сладкий. …И тебе доброе утро! Что ты наговорила моему Александру?  — Все твои грязные секреты раскрыла, будь в этом уверен!  — Ах ты! Нельзя оставлять любимого человека с сестрой! Не упустит возможности рассказать все самое нелицеприятное!  — Теперь ты понимаешь, почему я не сторонник вашего с Иззи совместного времяпрепровождения? — хмыкнул Лайтвуд, чувствуя, как хватка на его талии становится сильнее, а тихий смешок пускает волну мурашек по чувствительной коже шеи.  — Я теперь понял и разгадал твой злобный план, — прошептал Бейна, широко улыбаясь.  — Ладно, отставьте свои милости и давайте уже позавтракаем! — Ная решительно спрыгнула со столешницы и потянулась к шкафу за тарелками. — И, Магнус! Никакой магии!  — С чего это? — удивился Бейн, уже начиная движение кистью в сторону чайного сервиза.  — Мы уважаем труд собственными руками стряпающего нам завтрак Алека и поэтому заварить чай мы сможем и без магии! Я вообще вот фрукты мыла и резала почти двадцать минут!  — Что можно было сделать за мгновение с помощью магии, — закатил глаза Бейн и с заметным усилием отстранился от спины Лайтвуда, напоследок прижавшись губами к его руне на шее.       Через пару минут громыхания посудой и бурчания Магнуса небольшой стол был готов к завтраку и Алек, смотря на пихающих друг друга древних магов, пытающихся стащить с тарелок друг друга блины и беспрестанно хвалящих кулинарные способности нефилима, был просто и искренне счастлив. Конечно, он был бы рад разделить этот завтрак еще и со своими Иззи, Джейсом и Максом, но в душе разлилось тепло от присутствия замечательной Наи и открытого, довольного Магнуса, и Алек пожелал, чтобы этот момент длился как можно дольше.       … Что-то едва слышно простучало за высоким растением в горшке в углу лофта и привлекло внимание греющегося в солнечном свете Председателя, но, когда никто на кухне на это не обратил внимания, Мяо равнодушно махнул хвостом и, перевернувшись на другой бок, подставил довольную мордашку солнцу.

Иииии в следующей серии: В следующей части этой троице придется отразить атаку незадачливого заблудившегося неприятеля и наставить на пусть истинный (не без безвозмездной помощи Наи и ее волшебной эмпатии) двоих удивительных гостей из альтернативного мира, так похожих (и вместе с тем непохожих) на мага и его нефилима.