Фуруд

      Изгнание из клана, учеба в каком-то захолустном сарае, обнаружение звёздного семени магии Света, военный офицер в женихах, это совсем не те новости какие Шэнли* ожидал услышать о дурочке Хуан, вечно витающей в облаках и пропадающей где-то. Еще меньше ему хотелось верить в причину по которой клан поспешил избавиться от обещающей стать одним из сильнейших магов огня дурочки.       Одного из членов клана сумела соблазнить сила черной церкви и в качестве первой жертвы, должной стать проклятым черным зверем послушно исполняющего любые самые мерзкие приказы предателя, была выбрана Хуан. Никто не знает как, но ценой своего культивирования девушка сумела вырваться из лап церкви и даже вернуться в клан с доказательствами вины предателя. Талант к магии огня оказался утерян дурочкой превратившись во что-то невнятное в отношении магии Света. Тётка Хуан тут же воспользовалась возможностью избавиться от «порочащего семью пятна».       По возвращению из Императорского университета Шэнли точно не ожидал найти листок между страниц любимой книги где рукой дурочки Хуан будет выведено для него стихотворение на английском** с переводом которого придётся изрядно повозиться.       — Всё, что можно терять — теряй,       Только совесть терять — не смей.       Чтобы не было жизни — зря,       И не только — одной твоей.       Всё, что можно забыть — забудь,       Только долг свой забыть — не смей.       Чтобы выбранный в жизни путь       Не запутался средь путей.       Всё, что можно раздать — раздай,       Только честь не отдай — храни!       Если нужно простить — прощай!       Если должен дождаться — жди!       И не сетуй на то, что ты       Здесь не брал с боем высоты.       Высота у тебя одна,       Это — жизнь, что тебе дана.       Эта жизнь, что дана — нам всем,       И не будет другой взамен       Той, что полем бы перейти…       Получил?..       — ЖИВИ! ***       Ничего из подобного Шэнли не ожидал, а потому и сорвался в Буддой забытый городок скрепя зубами от душащей его ярости. Он терпеть не мог, когда из него делают дурака, а эта тихоня обвела его и весь клан вокруг пальца и посмела думать, что сойдёт ей с рук! ***       Син Ся скинутая собственной матерью на чужих людей, ставшими ей единственной семьёй, боялась не одиночества, она привыкла находиться одной. Но воспоминания о том, как она подбежала к мальчишке, на год ее старше, жившему по соседству, как не могла проронить и ни слова, лишь слушала его — эти воспоминания грели душу Синь Ся.       Она слабо помнила когда и как лишилась возможности ходить, а вот этого мальчишку ставшего братом помнила отчетливо и ясно — яркий, разноцветный и живой огонь среди серости и темноты, вот кем был для неё Мо Фан.       Живя в конце улицы и не имея возможности выходить наружу, она много была лишена, но забраться на подоконник и отыскать странное лицо — стало для Синь Ся своеобразной забавой. А это лицо строило ей рожи, улыбалось, сердилось. С появлением Мо Фана она почувствовала себя особенной, а не забытой девочкой в старом доме в конце улице.       Мо Фан — человек надежда. Грубый, порывистый, несдержанный, шумный, категоричный, сумасбродный… Человек, как видела Син Ся не способный принадлежать только ей одной.       Син Ся боялась не одиночества, не боялась она и того, что кто-то займёт больше место в сердце Мо Фана, чем она или еще каких-то мало значительных глупостей, а того, что это чувство больше не повторится. Что она больше не сможет почувствовать себя живой, а снова станет полутрупом в сером, замкнутом мире четырёх стен. И именно потому, она боялась поведать брату о том, что с ней происходило. Каждый раз когда она хотела об этом заговорить слова так и застревали больно царапая горло и лишая дара речи. Син Ся просто не знала что с этим делать.       Син Ся с каждым днём чувствовала нарастающее внутри напряжение. Странные сны, в котором безумно красивая женщина пела песни и перебирала пальцами волосы по мимо удивительной лёгкости в теле по утрам заставляли сердце сжиматься от предчувствия что с кем-то близким, но незнакомым скоро случиться беда. Сны становились ярче, образ женщины четче. Пока в одну ночь сон не становиться ярким настолько, что мало отличается от реальности и Син Ся может рассмотреть лицо молодой женщины склоняющейся над ней и не привычно молчаливой.       Темные волосы богатые оттенками красного и коричневого свиваются в тугие красивые кольца, серо-зелёные глаза наполнены тихой печалью и нежностью. Непривычная ярко зелёная одежда с скрывающая идеальную фигуру множеством мягких складок.       — Кто Вы?       — Друг, и ты можешь называть меня Персефоной, — улыбается женщина.       — Почему Вы мне снитесь?       — Подруга моей Сестры в большой опасности. Ей нужна ты.       — Но что я могу?       — Помолиться за неё, — улыбается женщина.       — Это может ей помочь?       — Поверь мне, дитя, для столь… яркой девушки в этом мире сложно будет найти лучшего лекарства чем твоя молитва, — смех Персефоны звенит серебристыми колокольчиками. — Я немного тебе помогу, совсем чуть-чуть. **** ***       Маленький простенький ритуал с гаданием и чужим волосом — проверка на случай если сомневаешься в чувствах суженного. Его только самая ленивая первокурсница Хогвартса не знала, ну, или глупая — неважно.       «Не важно…» — всхлипываю закусывая щеку до крови. — " Больше нечего не важно…»       Что делает барсук если его загоняют в угол? Вспоминает то, что обычно игнорирует и перестаёт прикидываться увальнем. Правда, если охотник опытный и хорошо знает повадки барсука он пускает вперёд собаку и в нужный момент отзывает её в сторону, чтобы пристрелить дикого зверька из ружья.       У меня ситуация еще интересней. Настолько интересней, что хоть пойди и убейся об стенку. Потому, что меня «немножко подстрелили», а я умудрилась не заметить. А еще тот кто мне противостоит понятие адекватность явно не знает. Законы магии, как законы физики в разных мирах могут иметь разные константы, формулы, ограничения поставленные природой от дурака, вот только суть их остаётся прежней. И ни одна ведьма, если она хочет жить долго и счастливо в браке чем-то серьёзней амортеции, пользоваться не станет. Ибо такие вещи как «инерция», «действие равно противодействие» и «обратный вектор» для магии не пустой звук.        Поэтому и «страшному приворотному зелью» до настоящего приворота пилить и пилить, а чары вейл и им подобных существ основаны не на прямой манипуляции эмоциями, а на феромонах, голосе и визуальной картинке. Потому, что действуя иначе от отдачи замучаешься и загнёшься. Потому что если очень грубо говорить, то создание фальшивых привязанностей по сути является перенаправлением уже существующих эмоций с одного объекта на другой или сменой вектора с помощью грубых «скоб» постоянно подтачиваемых не только волей попавшего под раздачу существа, но и самими чувствами. Если резко убрать скобы система будет пытаться компенсировать нанесённый ей вред и обезопасить себя от повторного насилия. Нужно ли гадать кого именно подсознание бывшего привороженного посчитает источником угрозы? Кто будет выбран на роль главного виноватого и на кого обрушиться весь негатив?       — Чтоб тебе Моргана с похмелья на дороге встретилась! — слетает с языка очень искреннее пожелание той дамочке в красном из моих снов.       После поездки я стала замечать странности за женихом, вот решила проверить прежде чем вываливать откровения о снах и прочем…       Его приворожили ко мне. Зациклили на мне. Сделали центром его существования. То что он еще способен соображать что-то, а не пялиться на меня круглыми сутками пуская слюну — чудо. И что самое «замечательное», если я не сниму приворот — он свихнётся, а если сниму — возненавидит. Если не сможет меня возненавидеть станет равнодушным.       И судя по тому, что я стала ловить во взгляде Юнь Бо о привороте он узнал раньше меня, но почему-то ничего не предпринимает, а продолжает меня защищать, меняет будущее словно это забавный кубик Рубика, который для желанного результата можно просто разобрать на состовляющие. Но он не единственный маг в городе. За мной следят. Если я рыпнусь в лес, то меня там и повяжут, а полномасштабный очищающий ритуал провести можно только там, а если попробую обойтись малым Юнь Бо… жениху это может и не помочь.       Варианты один за одним отпадают по причине то не хватки сил, то неподходящего места, то отсутствия ингредиентов. С каждой секундой хочется всё сильней наплевать на всё и аппарировать в лес и будь что будет, но даже так я могу не успеть ничего сделать. Кто сказал что в лесу меня не ждут? Кто сказал, что среди магов что за мной следят нет пространственника способного меня вывернуть на изнанку? И даже если повезёт, во всём этом шансы что меня сумеют найти до того как я проведу ритуал огромны.       Ритуал, это не дунул, плюнул, шепнул и палочкой помахал, и не точные расчеты со звёздной картой и таблицей совместимости ингредиентов и материалов. Нет, расчеты и прочее важны, как и наличие волшебной палочки, но это при наличии интуиции, воли и желания не так уж критично. Помню, чтобы начать нормальные занятие мне с Драко пришлось месяца полтора катерны петь, и по Запретному Лесу скакать, и с русалками танцевать и саламандр огневиски приманивать, а уж как с гиппогрифами намучались, что в итоге со сфинксом общий язык только нашли…       На губах против воли появляется улыбка. Перед глазами проносится одно воспоминание о неловком разговоре.       - … Хаффлпафф, — закатывает глаза и устало выдыхает блондин и манерно растягивая гласные начинает поучительную лекцию. — Профессор Уайт, пусть Ваша магическая сила и чистота крови далеки до идеала, Вы обладаете даром и знаниями, о которых многие чистокровные рода могут только мечтать. Так что довольствоваться тем, что само плывёт Вам в руки… недальновидно. Любовь — это прекрасное чувство, удивительное по своей созидательной и разрушительной силе.       Многозначительное молчание повисает в комнате.       — Союз двух магов должен основываться не только на чувствах, но и на точном расчете. Если магия конфликтует у пары рождаются…       — Я прекрасно помню об этом, мистер Малфой. К чему это разговор?       — У Вас очень живая магия, профессор Уайт. Но она слишком слаба и податлива, не связана с родовыми дарами и…       — К чему Вы клоните, мистер Малфой?       — Брак с потомком некромантов убьёт Вас вернее Авады. Ребёнок будет сильным и здоровым, но Первенец вытянет из вас всё и Вы…       — О чем Вы?       — Поттер Вам не пара. Если уж выбирать, то Лонгботом с его друидским наследием лучший вариант, — видя шок, злость и непонимание, заставляет парня ускорить речь. — Ваша привязанность к Поттеру…       — Это не любовь, мистер Малфой, — осекаю ученика. — Не думала, что Вам надо будет напоминать о должном и недопустимом. И на будущее, Мистер Малфой. Некромант — это не приговор. Всегда можно найти выход из положения.       — Вы…       — Я не вижу смысла его искать, как и какого-либо желания, — в фигуре подростка несмотря на всё воспитание отчетливо видно облегчение, что принесли сказанные мной слова…       На душе становиться не так тяжело. О, как долго после этого разговора я пыталась понять, что заставило змея думать о том, что я влюблена в Поттера. Было забавно.       Жмурюсь.       «Фуруд Уайт, ты слишком раскатала губу и уверилась в собственных силах,» — рывком встаю из-за стола, достаю из тайничка записи и расчеты на… Магия выплёскивается из меня словно при детском стихийном выбросе сжигая зачарованные листы. Расплакавшись оседаю на пол.       В тюрьму и на допрос отчаянно не хочется, и отвесив себя мысленный подзатыльник и заставив замолкнуть глупую надежду на то, что Юнь Бо сможет преодолеть откат и у нас ещё с ним будет счастливая семья, начинаю вспоминать всевозможные данные и варианты того, что можно сделать не покидая комнату и не привлекая внимания к себе. Стараюсь не думать о том, сколько нервов потрачу на новые расчеты совместимости и нужных ритуалов для «долго и счастливо»…       Не думать!       Маг, да даже магл способен с помощью ритуала добиться очень много, только шансы успехе и разняться. Многого, но не всего. Средства достижения и результат многим будут в кошмарах сниться.       А выбор?       — Некромант — это не приговор, — говорю, и начинаю смеяться над нелепостью ситуации и с удивляющей меня саму отчаянной яростью произношу. — Я названная Мё Хуан освобождаю от любых обязательств передо мной некроманта Юнь Бо и… пусть магия будет мне свидетелем!       С пальца соскальзывает подаренное женихом кольцо, с хрустальным звоном разлетаясь при касании с мягким ворсом ковра. Удивительно, но с моих плеч словно тяжесть небес слетает, резко становиться легче дышать, мой космос рывком расправляется лишаясь жестких границ появление которых я даже заметить не успела.       «Когда у меня возникли эти ограничения? Почему я не заметила их?» — вопросы, вопросы, вопросы! В книгах ответа на них не находиться. В книгах нет и слова о чистоте крови, ни слова о Предателях и прочем. — «Надо будет проверить тем зельем нескольких людей. Не дело было останавливаться на отце. Это было глупо с моей стороны. Так глупо!»       Жмурюсь, рвано выдыхаю.       "Привораживала другая, а снимать и последствия расхлёбывать мне!"       - Чтоб тебе раскаявшийся и подавшийся в Свидетили Иеговы Мордред вечно в соседи попадался!        Снимаю одежды, омываю тело, мокрые волосы пальцами разбираю на пряди, а они мгновенно сохнут наливаясь золотым сиянием, скрывают тело «быстрым» вариантом ритуальной мантии: куском полотна с дыркой для головы. Жутко нелепо, но на безрыбье…       «Лишь бы на улицу не понесло…» — осенним ветром проносится в приятно пустеющей голове легкая мысль.       Шаг и по шее змеёй скользит царапая до крови кожу цепь из лунного серебра наливаясь дневным золотом. Подарок рода Малфой, кулон со звёздами внутри, устраивается на солнечном сплетении, в ладони устраивается холодная деревяшка волшебной палочки.       Звезды, мои с таким трудом создаваемые звёзды, почти потерянные из-за моих сомнений и пытающегося прорваться в реальность кошмара разгораются, наливаются светом разрывая скрывавшиеся в темноте путы чужих проклятий. Я слышу как отчаянный многоголосый вой обращается криками. Слова древнего языка рвутся из меня, сплетаясь в первые катерны очищающего ритуала и магия мира вокруг замирает прежде чем радостно взвыть, захохотать мощно и яростно откликнуться пронизывая меня насквозь. ***       Ян Чжо Хэ стискивает кулаки, вспоминая о том, как его друг несмотря на все доказательства встал между отрядом магов посланных на задержание выявленного дьякона черной церкви. Улики, свидетельские показания всё неоспоримо доказывало вину Мё Хуан, но этот упрямец продолжал стоять на своём и отчаянно защищать обманувшую его тварь, хотя очень много людей погибло, чтобы разоблачить её.       Слабая надежда на ошибку исчезает, когда между магами отряда и домом дьякона черной церкви возникают несколько десятков тёмных монстров. Ненависть поднимается в душе Ян Чжо Хэ не укротимым ураганом, затмевает глаза алой пеленой.        «Я клянусь, что…» — маг не успевает завершить мысль, как волна странной магии накрывает проклятых заставляя их взвыть, ломает и сдирает черные лоскуты проклятия, выжигает всю мерзость. Люди кричат и рыдают рождаясь заново. Это зрелище парализует.       «Этого не может быть, только целительцы Парфонона…»       Сияющее, неземное существо, с распущенными волосами и куске ткани едва прикрывающем тело, появляется в дверном проёме, спускается по ступеням едва касаясь ногами земли.       — Мё… Хуан…? — через силу произносит Ян Чжо Хе сбрасывая наваждение, но люди не обращаются монстрами, а девушка…       Синяки под красными от слёз глазами, болезненная бледность и худоба, пустой не видящий взгляд. Явно древний и мощный артефакт в виде кулона, с которого соскальзывает взгляд не давая его рассмотреть, резная палка в руке от которой не чувствуется никакой магии. Пальцы на полированной деревяшке судорожно сжаты.       Измученная, бледная до синевы, в ореоле магии название которой подобрать не получается, она идёт мимо голых людей замерших в оставшихся от проклятий нечистотах и остатки тёмного колдовства рассыпаются безвредным прахом.       Стоит сделать Мё Хуан несколько шагов к магам отряда, как один из них, маг призыва Бай Ян вскрикивает, начиная исходить черным дымом, отшатывается, изрыгает проклятия в её сторону использует запретную магию, но она рассыпается тёмными клочьями не причиняя ни малейшего вреда.       — Incarcerous… — звучит тихо и настолько безразлично, что от тона голоса девушки пробирает ужасом до костей, возникающие из воздуха верёвки крепко связывают мага, но на лице Мё Хуан не отражается ничего.       — Свят…!       — Silencio…       Кожа Мё Хуан сереет, кровавые слёзы чертят ломаные линии на лице складывающиеся в незнакомые знаки, волосы шевелятся свиваясь в кольца, словно змеи. Свет начинает тускнеть, но тени становятся четче, темнее, наполняются чернильной темнотой, реальность истончается обещая что скоро день обратиться в ночь, а живые позавидуют мертвым, но внезапно всё останавливается.       Мё Хуан прикладывает ладонь ко рту и громко всхлипывает. Девушка дергается, крепко зажмуривается, кровавые слёзы смывает с лица обычными слезами. Чистое сияние исходящее от хрупкой фигурки измождённой и истощенной девушки преображает мир возвращая ему краски, делая его более живым и реальным.       Мё Хуан плачет, старается заглушить руками собственные рыдания. Девушку колотит крупная дрожь, но мертвенная уступает место бескровной белизне. Волны магии света вырываются из девушки в рваном ритме пока она не берёт себя в руки, но когда она распахивает глаза они приобретают идеально круглую форму, она затравленно оглядывается по сторонам зябко обнимая за плечи. Мерцает, начиная пытаться расправить дрожащими пальцами свитые крупными кольцами волосы.       Испуганный светлячок.       — О, Будда, как вообще… как это… — долетает до Чжо Хэ срывающийся от ужаса голос Мё Хуан прежде чем она убегает в дом. ______________________ *胜利 shèngli победитель; успешный ** Так как ГГ пребыла с помощью Хога из туманного Альбиона то такие вот «подарочки» от реальности будут на английском. *** © Терентiй Травнiкъ ****В мире лучшими целителями считаются служительницы храма Парфенон(исправила на то название что используется в ранобе). Высший титул «фея Парфенона». Храм известен своими благословениями, целительским искусством и тем что там могут воскресить человека. Известно, что есть некий Священный Дух, который и даёт избранному человеку дар воскрешения. По стечению об стоятельств в оригинального ранобэ именно Син Ся является носителем этого духа и именно из-за этого не может ходить. Мерлин! Но меня это немножко... стопорит. В ранобе просто дич какая-то с мифологией и прочем. Но... Блин! Парфено́н (др.-греч. Παρθενών — дева; чистый) — памятник античной архитектуры, древнегреческий храм, расположенный на афинском Акрополе, главный храм в древних Афинах, посвящённый покровительнице этого города и всей Аттики, богине Афине-Девственнице (Ἀθηνᾶ Παρθένος). Афи́на (др.-греч. Ἀθηνᾶ или Ἀθηναία — Афинайя; микен. a-ta-na-po-ti-ni-ja: «Атана-владычица»[2]), Афина Паллада (Παλλὰς Ἀθηνᾶ) — в древнегреческой мифологии богиня организованной войны, военной стратегии и мудрости, одна из наиболее почитаемых богинь Древней Греции, включавшаяся в число двенадцати великих олимпийских богов, эпоним города Афины. Кроме того, богиня знаний, искусств и ремёсел; дева-воительница, покровительница городов и государств, наук и мастерства, ума, сноровки, изобретательности. Где Афина и где воскрешение и целительство? А вот Персефона дочь Деметры и жена Аида легко шастающая из владений мужа на Олимп и обратно встаёт перед глазами как влитая. И этот нюанс порождает огромное количество вопросов, которые хитрый автор хотел опустить, но совесть взяла своё.