Разбитое сердце.

      Алек шёл по длинным коридорам Института, чувствуя на себе множество жалеющих его взглядов. Кажется, каждый охотник в этом городе, а может и не только здесь, знал о произошедшем две недели назад. Хотя это было логично, ведь крики бывших любовников разносились по всему зданию, заполняя собой каждый уголок.              Он помнил, как высказал всё, что было на душе, но в гневе выражаясь грубо и зло, о чём сейчас очень жалеет. Ещё помнил разбивающий сердце взгляд Магнуса, наполненный болью, печалью и только что осознанной виной. Помнил, как Бейн уходил, нет, даже убегал, потому что Алек его прогнал.              Если бы он только мог повернуть время вспять и всё исправить… Не кричать, не обвинять, не бросаться резкими словами, а просто поговорить. Объяснить всё любимому человеку, который бы наверняка выслушал. Они бы всё решили, ведь, несмотря на различия, Алек и Магнус всегда находили путь друг к другу.              Но, кажется, не в этот раз. Сейчас всё и вправду закончилось. Они причинили друг другу слишком много боли, чтобы пытаться вернуться обратно. Было очень страшно даже оглядываться назад.              Поэтому в данный момент, находясь в разных частях Нью-Йорка, и, вроде бы, не так далеко, но по разные стороны огромной пропасти, вырытой ими из-за разногласий, Магнус и Александр задыхались от боли, стараясь справиться с ней каждый по-своему.              Бейн отправил все вещи бывшего парня в Институт и сменил всю обстановку лофта, уничтожая всё, что хоть немного напоминало о нём, и снова топил горе в алкоголе и бессмысленных вечеринках в своём клубе, порой рыдая в плечо Катарины. Он пару раз даже порывался найти себе кого-нибудь на одну ночь, как в былые времена, чтобы навсегда покончить с этими отношениями, но каждый раз, вспоминая голубые глаза, смущённую улыбку и нежные касания, останавливался и понимал, что не готов. И вряд ли будет в ближайшее столетие.              Алек же искал утешение в бесконечных выматывающих тренировках, когда мышцы болят так, что не встать, а костяшки стёрты в кровь, и в постоянных опасных рейдах. Да, повышенный адреналин и чувство той грани, которая оставляет тебя в этом мире, давало ему небольшую отдышку от воспоминаний о любимом маге, о его волшебных кошачьих глазах и мягких губах, когда-то дарящие ему чудесные мгновения.              Конечно, родные тоже, видя его состояние, старались всячески отвлечь его, развеселить и успокоить. К примеру, Иззи пыталась знакомить его с новыми людьми, даже не для того, чтобы Алек нашёл себе кого-нибудь, а просто, чтобы он начал общаться, чтобы начинал новую жизнь. Джейс же чувствовал, что теперь они поменялись местами, так как именно он с момента разрыва брата с парнем прикрывал его спину, удерживал от глупых поступков и необдуманных решений. Даже Мариза пыталась помочь, наконец, осознав всю тяжесть произошедшего и всячески подбадривая старшего сына. Но не то, чтобы это всё особо помогало.              Так прошло две недели. Две долгих, мучительных недели. Оба практически не спали, оба страдали и не знали, куда деться.              И сейчас, полный решимости, Алек шёл по коридорам Института в сторону комнаты Клариссы Моргенштерн, девушки, вроде бы принесшей им огромное количество проблем, но направляясь к которой сейчас искренне надеялся на её помощь. Дойдя до нужной двери, он остановился и, глубоко вздохнув, аккуратно постучав костяшками по гладкому дереву.              Не услышав ответа, охотник решил приоткрыть дверь.              - Клэри? – он увидел девушку в наушниках, рисующую что-то на своём мольберте и стоящую к нему спиной. Но она всё же обернулась, заметив краем глаза движение позади, и сняла один, обращая внимание на вошедшего.              - Алек? Извини, я не слышала, как ты вошёл. Музыка громко играла, - она указала на свои наушники в руках. – Ты что-то хотел? Если что, отчётом со вчерашнего рейда должен был заняться Джейс, не я.              - Нет-нет. Я здесь не из-за отчёта, - парень старался не смотреть девушке в глаза, так как не хотел выдать свою нервозность. Хотя это и так было заметно по дрожащим рукам, скреплённым спереди и закушенной губе, уже побелевшей от напряжения. – Слушай, ты ведь ещё можешь создавать руны, которых нет в Серой книге?              - Руны? Ну да, вроде не разучилась пока. А что ты хотел? – спросила Клэри, начиная что-то подозревать.              - Ты… ты ведь знаешь всю эту ситуацию с Магнусом, и, в общем, я не знаю, как долго ещё смогу продержаться. Я постоянно не собран, легко отвлекаюсь, не могу быстро принимать решения. Такими темпами из-за моих глупых ошибок кто-то может пострадать, понимаешь? - сбивчиво начал объяснять Лайтвуд.              - И что ты хочешь от меня? Алек, я понимаю, что тебе тяжело. У меня тоже непростая ситуация с моим безумным братцем, но стирать воспоминания это не то, что тебе хоть как-то поможет.              - Мне и не нужно стирать память, - удивленно посмотрел на девушку Алек. – Скорее… Мне нужно перестать чувствовать что-то к Магнусу.              - Что, прости?              - Если бы была какая-то руна, с помощью которой можно было бы остановить эту боль, все эти чувства… Возможно со временем я оправился бы и снова смог стать собой. Потому что то, что твориться вокруг, вся эта война… Не готов я, а из-за этого страдают другие. Я даже не уверен, что смогу хоть как помочь вам победить Джонатана, потому что сам не могу собраться с мыслями даже в простых рейдах. И если что-то случиться с Иззи, Джейсом или тобой… Я просто не переживу этого. Пожалуйста, Клэри, пойми меня.              - Алек… Я не знаю… Это слишком рискованно. Я не уверена, смогу ли создать нужную руну, смогу ли в случае чего убрать её… Да и Изабель с Джейсом явно будут против...              - Им не обязательно знать, пока она не сработает, - продолжал настаивать Алек.              - Пойми, лучше чувствовать боль, чем совсем ничего. Любовь к Магнусу делает тебя собой, даже если более не приносит радости. Хотя я видела тебя во время ваших отношений, ты буквально излучал счастье. Неужели ты хочешь всё это забыть?! – Клэри даже присела на кровать, так как не знала, что делать. Ей было жаль Алека, ведь, хоть они и не были близкими друзьями, но она могла видеть, как медленно угасает парень, как в его глазах тускнеет искорка жизни, а сам он становиться тенью себя прошлого. Даже язвительный и постоянно оскорбляющий её Лайтвуд нравился ей больше. Тогда он проявлял хоть какие-то чувства, а сейчас показывал лишь отчаяние и боль.              - Я так больше не могу, - тихо произнёс Лайтвуд слабеющим голосом. – Каждый раз, вспоминая те моменты счастья с ним, я также вспоминаю наш разрыв. А потом и тот день в лазарете, когда я накричал на него. Это слишком тяжело. Ты моя последняя надежда.              - Я не могу…              - Можешь. Всю вину перед Иззи и Джейсом я возьму на себя, обещаю. Просто сделай это, - охотник подошёл к сидящей девушке и протянул руку, на которой было свободное от рун место. – Пожалуйста.              Тяжело вздохнув, Клэри взяла с прикроватной тумбочки своё стило и поднесла его к протянутой руке.              - В конце концов, я же всегда смогу убрать её или деактивировать, - подумала девушка. – К тому же эта руна будет полезна не только Алеку, может она даже спасёт чью-то жизнь…              Она сосредоточила мысли, призывая свою способность. Медленно, штрих за штрихом, в голове стал прорисовываться символ, который она тут же переносила на кожу стоящего перед ним парня. Почти закончив, девушка неожиданно вспомнила о своём брате, причинившим ей не меньшую боль, и который сейчас наверняка строил планы по захвату мира. Она даже не поняла, как мысли затуманились злостью, а движения стали более резкими, вкладывая гнев в значение рисунка.              Закончив, она посмотрела на покрасневший участок кожи, на котором виднелась новая руна. Подняв взгляд на парня, она увидела задумчивый взгляд голубых глаз, направленный куда-то сквозь неё.              - Алек? Ты… Ты как? Что ты чувствуешь? У меня получилось?              - Всё замечательно. Благодарю за помощь, - послал ей холодный взор, не выражающий никаких эмоций, Лайтвуд и, выдернув руку, быстро вышел за дверь, резко закрыв её, от чего находящаяся в комнате девушка вздрогнула.              - Что же я сделала…