Чародейка

      Роксана действительно презирала многих чародеек и чародеев. Они были алчными, властолюбивыми, жестокими и лицемерными. Она ненавидела их жажду власти. И вместе с тем понимала, что во многом сама такая же. Родившись с некоторыми... дефектами, ее отец с радостью сплавил бесполезную дочь в Аретузу. На самом деле, Роксана родилась альбиносом. Столь неординарная внешность в средневековом обществе была равна клейму какой-нибудь проклятой. Белые волосы, алебастровая кожа и ярко-алые глаза. Вкупе с тем, что мать девочки тяжело заболела после родов и через пару лет умерла, сыграло против Роксаны.       Отец будущей чародейки не знал, что делать с ребенком, поэтому оставил ее, а Роксана... Роксана, как и любая другая попаданка, про которых она читала книжки и фанфики, пыталась понять, где она и что произошло. Город под названием Дориан ей ни о чем не говорил, как и тысяча сто восьмидесятый год, кроме того, что ей снова исполняется пять лет и в ее родном мире в одиннадцатом веке зародился романский стиль в искусстве. Со временем она и вовсе стала забывать о своем попаданстве.       Ей хотелось выжить в этом средневековье, и на пространные мысли о других мирах, миссии спасения мира, на которую ее могла отправить какая-нибудь всевышняя сущность, времени у нее не было.       Каждый год ее здоровье становилось все хуже и хуже. Белая уже, казалось бы, прозрачная кожа обтягивала кости, она горела на солнце, а Роксана продолжала убирать за коровами и курами, полоть сорняки на огороде и заниматься так называемой "работой по дому". Девочка догадывалась, что с ней, в новой жизни ее преследовала та же болезнь, что и в прошлой. Годы шли, девочка взрослела, но краше все не становилась. Люди ее опасались и, тем не менее, пытались убить. Как-то раз через Дориан прошел караван, один из купцов бывал далеко на востоке и рассказал, что есть места, где плоть и кости альбиносов использовали для создания эликсира вечной молодости или лекарства от всех болезней.       И девочке пришлось учиться выживать. В день, когда Роксане исполнилось одиннадцать, она впервые использовала магию. Девочка тащила ведро воды из колодца домой, чтобы постирать одежду, как дорогу ей преградили несколько парней от пятнадцати до двадцати лет. Кажется, их было пятеро. Роксана не могла вспомнить. Она помнила только боль, как ее били и унижали, одному из них, самому старшему, взбрело в голову отрезать ее руку.       "Если ее плоть способна дать мне вечную жизнь, то я заберу свое!"       Нож уже начал резать ее руку чуть ниже локтя, когда воздух вокруг Роксаны словно взорвался, откидывая недоброжелателей в стороны. У девочки произошел нервный срыв. Ей так надоело, что ей помыкают, как служанкой, что она медленно умирает от этой болезни, но вместо того, чтобы искать лекарство, она должна вычищать за скотом хлев и стирать одежду папаше этого тела, что ей какие-то кретины решили отрезать руку просто "потому что", что каждую ночь она спит всего пару часов, боясь заснуть и не проснуться... Роксана не сразу поняла, что животные в человеческой шкуре (а других людей она стала рассматривать только так) кричат, воют от боли, раздирая руками кожу на лицах, выдирая себе волосы.       Узнав о том, что произошло, отец отвез ее в Аретузу. Магия. Роксана владела магией! Девочка была так счастлива знать, что у нее есть хоть что-то особенное, кроме воспоминаний прошлой жизни, что пропустила мимо ушей слова "Редания" и "Аретуза". Только когда корабль причалил к Танедду и Роксана увидела словно вколоченный в морское дно гигантский каменный столб, огромный зиккурат, спеленутый змеящимся серпантином дороги, террасами и зигзагами лестниц, она прислушалась к окружающим.       Танедд. Аретуза. Ректор Тиссая де Врие.       "Вот дьявол!.. "Ведьмак"!"       Роксана попала в группу к чародейке Летиции из Даэвона. Ей было около пятидесяти, но выглядела она на двадцать пять лет с чистой кожей, густыми налитыми цветом волосами и тонкой изящной фигурой. Чародейка учила группу девочек черпать энергию стихий, а также они должны были повторить парочку простеньких заклинаний. Это было что-то вроде вступительного экзамена, а еще среди них чародейки академии могли выбрать себе учениц.       Роксана досталась Доре Мейендорф. Женщине, что впервые взяла себе личную ученицу, оказавшуюся ее внучатой племянницей, и давшую девочке в итоге имя. Роксана Мейендорф.       Несмотря на усердное обучение, она не смогла "искоренить", как говорила ее наставница, в себе некоторой наивности и альтруизма. Чародейка, на удивление, питала слабость к сирым и убогим мира сего. Ее знакомые все удивлялись, как она умудрилась прожить почти сто лет. Но они не знали, что чародейки не было ни под Содденом (вообще-то была, но вовремя смылась), во времена войны, ни на Танедде, когда случился бунт. Точнее Роксана покинула остров почти сразу после приема, успев "поболтать" с чародейками, с которыми училась на одном курсе, перекинуться парой слов с более... взрослыми и известными "коллегами", и даже познакомиться со знаменитым Мясником из Блавикена, а чуть позже покинула остров, отправившись в родной Дориан, где его барон выделил чародейке дом, больше похожий на поместье.       Роксана тяжело вздохнула, вспоминая о доме и том бардаке, который она там оставила, в срочном порядке собрав все необходимое и отправившись в Лок Муинне. Знала бы она, что после всего того, что там произойдет, ей придется скрываться в Новиграде... где спустя несколько месяцев охотникам на ведьм ее сдадут люди, чьего больного ребенка она излечила.       - Неблагодарное отребье, - с презрением фыркнула чародейка, хотя вряд ли ее кто-нибудь услышал или даже увидел.       Роксану сожгли на костре, заковав в двимерит. Точнее сожгли ее тело, мысленно поправила она себя.       Когда языки пламени начали облизывать ее ступни, сжигая нежную кожу, плоть, чародейка зажмурилась и прикусила губу до крови. Она не позволит этой черни радоваться, наслаждаясь ее криками. Двимерит блокировал ее доступ к силе элементов, а также возможность колдовать. Однако магии в ее теле было достаточно, она плескалась вместе с кровью, стараясь изнутри остудить горящие ноги. Роксане потребовалась вся ее выдержка, чтобы не кричать и призвать свои силы в теле. Ее магию заблокировали, не давая возможности высвободить ее наружу тела, но не внутри.       Огонь поднимался выше, обращая одежду в пепел. Когда пламя добралось до бедер, женщина собрала все силы и сжала их, почти сразу же отпуская. В теле словно взрыв произошел, однако двимерит не выпустил его наружу.       Роксана поняла, что все получилось только тогда, когда увидела, как ее тело обмякло, повиснув на цепях. Снаружи тело в момент из красивой чародейки превратилось едва ли не в фарш, окатив стоявших около костра простолюдинов кровью.       Тело чародейки Роксаны из Дориана лопнуло, словно мыльный пузырь.       Магичка оглядела толпу крестьян, в ужасе отшатнувшуюся от постамента с костром. Командир охотников на ведьм (Калеб Менге, вспомнила Роксана) кричал на своих подчиненных. Чародейка уже никого и ничего не слышала. На пару секунд перед глазами появилось некое зеленое сияние, а когда оно исчезло, женщина оказалась в совершенно незнакомом месте. ***       Я стояла посреди белого зала, окруженного трибунами, на которых сидело множество людей. Точнее представителей разных народов (одних эльфов было только около семи). Передо мной стоял молодой мужчина, одетый в бело-голубую мантию. В его руках сиял странный кулон, переливающийся от розового до фиолетового цвета.       - Где я? - не сразу узнала свой голос. Он был мой! Той меня, что сгинула в памяти за долгие девяносто семь лет. Я осмотрела себя, как могла, - на мне была такая же мантия, что и на мужчине передо мной, что и на всех вокруг. Меня терзало смутное чувство, что внешность тоже из первой моей осознанной жизни.       - Это Кондракар, Центр Бесконечности, - мягко произнес мужчина. Кулон в его руках притягивал взгляд. - Меня называют Оракулом, я - глава Совета Кондракара.       - И что я здесь делаю? - молодец, Рокси, ты прожила две жизни в общем счете около ста тридцати лет, и это самое лучшее, что ты могла спросить?       - После своей смерти тебя притянуло сквозь пространство и время в Центр Бесконечности Сердце Кондракара, - Оракул приподнял передо мной кулон в его руках. Сердце Кондракара засияло ярче.       Кондракар, его Сердце и Центр Бесконечности.       Всего раз в жизни мне попадались записи, в которых встретилось упоминание о Кондракаре. То был перевод древней рукописи, написанной то ли на гномьем, то ли на врановом языке. Кто был переводчиком тоже неизвестно: перевод был написан на латинице и был настолько старым, что половина страниц истлела, несмотря на защищающие его чары.       Кондракар был создан задолго до того как была утрачена способность перемещаться через миры. Некогда Вселенная была едина, был лишь один мир, одна большая земля. Но со временем существа, населявшие этот мир, открыли для себя Зло, и Вселенная распалась на части. Но прежде чем это произошло, как последний оплот когда-то единой Вселенной был создан Кондракар. В месте, над которым не властно ни время, ни пространство. Миров становилось все больше, Ard Gaeth [Великие Врата] закрылись. За балансом между мирами должны были следить пять могущественных чародеек - Стражницы Кондракара. И это все, что можно было вычленить из тех остатков записей.       О Стражницах, конечно, известно было гораздо больше, да и про Кондракар в Совете Чародеев и Капитуле знали, и даже говорили, что он вполне может существовать. Об этом я узнала от Йен, когда поделилась с ней найденным переводом. Поговаривали, что четверо величайших чародеек, магистры четырех элементов, - Агнесс из Гланвилля, Аврора Хенсон, Нина Фиораванти и Клара Ларисса де Винтер, - могли быть Стражницами Кондракара.       Пока я думала, Оракул подошел ближе, и Сердце Кондракара взвилось в воздух, подплывая ближе ко мне. Я протянула к нему руку, оно засияло еще ярче, и я заметила то, что ужасно меня напугало. В свете волшебного кулона моя рука была полупрозрачной, я была полупрозрачной.       - Ч-что со мной?.. - голос дрожал. Я едва могла говорить. Словно не было тех десятилетий тотального контроля собственного организма. Каждого действия, каждого слова, каждой мысли. Сейчас мне казалось, что я все та же неудачница, которой слегка за тридцать, и что проводит все свое свободное время в компьютерных играх.       - Ты была призвана в Кондракар, Тина, потому что Сердце выбрало тебя в качестве своего нового Носителя, - с самым блаженным выражением лица произнес Оракул. Он, что, под кайфом? - Сегодня был созван Совет для того, чтобы поприветствовать старшую Стражницу и передать ей Сердце Кондракара.       Сидящий на трибунах Совет поднялся и вдруг зааплодировал. Все наперебой что-то заговорили на множестве различных языков, в конце они произносили только одну фразу, но я все так же не понимала значения. Сердце Кондракара засияло так сильно, что чуть не ослепило меня, и влетело мне в грудь, продолжая светиться. Под действием света мое тело постепенно растворялось.       - А вы уверены? По-моему, я растворяюсь! - паника накрыла меня с головой.       - Мы еще встретимся, Роксана Мейендорф из Дориана.       В отчаянии я произнесла заклинание для телепортации, не надеясь на чудо. Перед глазами поплыло. ***       Светлые стены пастельных тонов, окно с чистым и абсолютно прозрачным стеклом. Комната, в которой я оказалась, находилась на третьем этаже, из окна открывался вид на небольшой дворик с лужайками, лавочками и несколькими цветочными клумбами. За забором находилась дорога, по которой строго в двух направлениях двигались странные, безлошадные колесницы, издающие громкие, короткие сигналы. Не сразу я поняла, что, очевидно, попала на Землю, а по дороге проезжали автомобили, по виду, начала двухтысячных.       Тихие всхлипы привлекли внимание. Женщина, хотя скорее девушка, прижимала к груди маленький комочек, оказавшийся ребенком, которого брюнетка кормила грудью. Молодая мать заливалась слезами и не выглядела счастливой, довольно неприятная картина. Меня одолела зависть. В прошлом я так сильно хотела излечиться от болезни и продолжить жить, что совсем не думала, какую цену должна буду заплатить. Йен была со мной не согласна, но в книге было описано несколько вариантов, от которых в итоге сама Йеннифер отказалась, поэтому я и не думала, что это просто обман. Да и не хотела я тогда детей. С первой жизни еще остались неприятные воспоминания, касающиеся детей, я их просто не хотела, свой выбор я сделала без сожалений. Как же я ошибалась...       Женщина что-то тихо шептала. С трудом я разобрала в ее бормотаниях, перемешанных со всхлипами, английский язык, с которым я была знакома на уровне "привет, сколько стоит" и "как пройти туда-то". Пришлось прочесть ее мысли, чтобы понять, что не так. Ребенок умирал. Что-то пошло не так во время родов, девочка умирала, а женщина больше и не смогла бы иметь детей.       - Бедняжка, ты только родился, и совсем скоро умрешь, - не знаю, что такое ударило мне в голову, но, протянув полупрозрачные руки к ребенку, я попыталась применить исцеляющее заклинание. В этой области я не была хороша, но, к счастью, именно этому заклинанию требовалось большое количество жизненной энергии. Просто жизненной энергии. Надеюсь, силы этого проклятого Сердца Кондракара хватит, чтобы вернуть малышку к жизни.       Понемногу щечки ребенка заалели и он, уже "отобедавший", открыл глаза, в которых появился живой блеск. Малыш, словно увидев меня, потянул руки, весело засмеявшись. Засмотревшись и улыбаясь девочке, я не заметила, как потеряла контроль над энергией, что полностью перешла к ребенку. Фиолетовая энергия Сердца окутала меня коконом и потянула к девочке, после чего я, кажется, вселилась в малышку.       В плате роддома осталась только молодая мать, удивленная поведением дочки и вызвавшая врача.       Через неделю обследований Сьюзен Вандом была готова танцевать от счастья: ее маленькое солнце абсолютно здорова! ***       Истошно закричав, я подорвалась с кровати и упала на пол. Сон, который вовсе и не сон, а воспоминание, показал мне день, как я появилась на свет.       Ghoul y badraigh mal an cuach [непереводимое эльфийское ругательство]!!!       Меня зовут Вилл Вандом, мне четырнадцать с половиной лет и в прошлой жизни я была чародейкой в мире книги, написанной одним польским писателем.