What is Love?

Чимин на уроках просто присутствовал: он не участвовал, не слушал, не записывал, а сидел и смотрел на учителя или в книгу. Учителя никогда не были заинтересованы в жизни учеников, если только не классный руководитель, но друзья Чимина прикрыли его и сказали, что ему плохо. По запаху можно было сразу понять, что скоро у него начнется течка, но в школах работали только беты и им оставалось лишь поверить словам учеников. Когда Чимин пришел домой после школы и танцев, то заметил, что ботинки и плащ Намджуна до сих пор отсутствуют, хотя его рабочий день заканчивается в пять, а сейчас уже девятый час. — Солнышко, ты пришел? — из кухни выглянул Сокджин в розовом фартуке и с деревянной лопаткой в руках. — Сегодня ты рано, — его туловище наконец-таки показалось, и он пошел в сторону сына, который уже разулся и обул тапочки. Джин приобнял Чимина и чмокнул его в лоб. — Не ходил на дополнительные курсы, — его дыхание было тяжелым, а в ногах чувствовалась такая слабость, что он еле ходил, не то что танцевал, поэтому он сделал много ошибок на репетиции, получил выговор и его отправили домой, сказав, чтобы он не приходил, пока ему не станет лучше. Объятий и поцелуя Джина хватило, чтобы он почувствовал себя немного лучше, но снова опустив взгляд на шкаф с обувью, где не было любимых ботинок папы, его настроение снова кануло в лету. — А где папа? — спросил Чимин, когда Джин немного отодвинулся и осмотрел своего сына. — Он только недавно собрался и уехал в командировку, — сообщил Джин, — я так удивился. Он же десять лет уже как не ездил в командировки, а тут решил согласиться. Сказал, что если всё пройдет отлично, мы можем переехать за границу. Помнишь, прям как ты хотел? — от слов, что его мечта сбудется, не становилось на груди тепло и хорошо. Он ощущал в груди черную дыру, которая всё сильнее разрасталась. Его семья разрушится из-за него, ведь он родился истинным отца. Джин заметил плохое настроение сына, но лезть в них, он не хотел, лишь снова обнял сына, но только крепче. — Тебе плохо? Ты заболел? — Чимин отрицательно покачал головой. — Нет, просто скоро начнется течка и, — он хотел сказать Джину: «ты же знаешь, как это бывает», но Джин не знал, ведь он является бетой, — я слабо себя чувствую, немного лихорадит, — ответил Чимин вместе тех слов, что собирался. — Я лучше прилягу. — Хорошо, солнышко, — Джин отстранился, а с кухни почувствовался запах перегорающей еды. — Ой, походу овощи пережарились, — Джин побежал в сторону кухни, а Чимин поволок за собой рюкзак. — Солнышко, ты ложись, а как приготовится еда, я принесу тебе! — крикнул из кухни бета, Чимин лишь кивнул, зная, что папа всё равно этого не увидит. Добравшись до своей комнаты, Чимин кинул рюкзак куда подальше, а сам улегся на кровать, смотря на потолок, который украшен звездами. В комнате был выключен свет, поэтому звезды светились в темноте. Чимин всегда был увлечен звездами, планетами и всё, что с ними связано. Когда-то он хотел стать астрономом, даже попросил Санту подарить ему телескоп, который сейчас пылился на чердаке. Он издал тяжелый вздох, смотря на звезды, и вспоминая, как клеил их вместе с Намджуном на потолок. Рядом с кроватью была тумбочка, на которой стоял ночник, который горел восемью разными цветами, а на плоской лампе были выгравированы разные планеты, и смотрелось это очень красиво. Низ живота ныл, а в паху чувствовалось напряжение, но он старался не обращать на это внимание и думать лишь о звездах, но вспоминая всё это, ему приходилось вспоминать Намджуна, а после чего Чимин вспоминал вчерашние глаза отца, которые были затуманены, но также напуганы. Чимин никогда не забудет его выражение лица, это просто невозможно. Он продолжал так лежать долгое время, пока не пришел Джин; он постучал в дверь, после чего вошел. Чимин сделал вид, что спит, и когда Джин тихонько звал его по имени, то не отзывался, потому что кушать ему хотелось в последнюю очередь, а смотреть на папу после того, что произошло — еще меньше. У Джина в руках был поднос полный едой, но не дозвавшись сына, он решил уйти, будить его насильно не хотел, и чему Чимин был благодарен. Где-то под утро он уснул, даже не заметив, а проснулся от звонка будильника. Ему так не хотелось вставать, но идти в школу нужно, даже если не сделал задания, которые задавали. После долгих ванных процедур, из-за которых он уже опаздывал, Чимин спустился на первый этаж, прошел на кухню, где на столе стоял его завтрак и записка от Джина. «Если еда холодная, разогрей, но поешь». Чимину кушать совсем не хотелось, как и вчера, но чтобы папа не волновался, он положил еду в пакет, который собирался выкинуть в мусорный бак на улице. Он сходил наверх за рюкзаком, его одежда была помята после сна в ней, но ему было так лень что-то делать, что даже не переоделся. Перед выходом Чимин чуть не забыл пакет с едой и ключи от квартиры, потому что вечером Джина не будет. — Прости, Боженька, что выкидываю наивкуснейшую еду папы, — перед тем как выкинуть пакет, помолился Чимин и направился в школу. Этот день прошел также, как и прошлый. Его никто не трогал, он никого не трогал и все были довольны, кроме его друзей и Юнги, возле которого он всегда крутился, хоть и издалека, но альфа заметил это. Запах крепкого кофе всегда преследовал его, но сейчас его не было за ним, этот запах окружил его и не давал нормально дышать, когда Юнги оглядывался, то ни омеги, ни его друзей не видел, — это значило лишь то, что у него начинается течка. Альфа задавался вопросом: «Зачем этот глупый омега пришел сегодня в школу?». Юнги старался обходить этот запах стороной, но ему всё равно было тяжко и хотелось ощутить его сильнее. Он уговаривал сам себя не ходить, потому что это может привести к ужасным последствиям, но также уговаривал себя пойти и приказать омеге, идти домой, ведь не только он может напасть на него. Это продлилось до конца учебного дня и лишь после последнего звонка Юнги решил наведаться к Чимину, но он мог опоздать, поэтому побежал со всей скорости, которую мог развить. Все ученики разошлись так быстро, что почти никого не осталось, кроме Чимина и его друга, имя которого Юнги не помнил. Чимин сидел за своей партой, пока его друг стоял рядом, они о чем-то говорили, потом его друг попрощался и ушел. После чего Юнги вошел в кабинет. Чимин сразу же учуяв его запах, повернулся к источнику. Из-за запаха Чимина стало так тяжело дышать, что Юнги прикрыл нос ладонью, но это вообще не помогало, он уже унюхал его запах: мускатный орех, имбирь и кардамон соединившись, постепенно становились слаще, превращаясь в крепкий черный кофе с кусочком тростникового сахара, но без молока и сливок. Он также учуял, что к кофейному аромату добавились вкрадчивые ароматы розы и жасмин, которые раньше он не чувствовал, но сейчас, когда омега раскрылся, то он учуял их. — Юнги-сонбэ, — произнес Чимин, а у Юнги из-за его голоса сорвало крышу, которая итак уже на соплях держалась. Он быстро преодолел расстояние между ними и схватил омегу за руку, потянул вверх и заставил встать. — Юнги-сон… — но Чимин не успел договорить, альфа крепко обнял его, пытаясь совладать своим зверем. — Почему… — он не мог четко и не прерываясь говорить, потому что ему было тяжело контролировать себя, и при каждом слове, когда его рот открывался, он тянулся к шее, чтобы укусить омегу. — Зачем ты пришел… сегодня… в школу? — когда он наконец смог спросить, то тяжело вздохнул, после чего вдохнул и запах кофе, — его любимого крепкого кофе, без молока и сахара. Юнги был в дюйме от шеи, но он резко отстранился, отталкивая Чимина, который ударился о свою парту. — Я, — Чимин прикусил губу, свою пухлую, мягкую, покрасневшую губу, отчего Юнги отошел еще дальше. — Я не хотел оставаться дома, — ответил Чимин, его низ живота продолжал ныть, а сердце забилось быстрее. Он столько лет сходил с ума из-за Юнги, но никогда не приближался к нему, а тут он сам пришел к нему, ещё и в день начала течки. — Юнги-сонбэ. Нежный, высокий голос Чимина заставил внутреннего зверя взвыть, Юнги оскалился, быстро подошёл к омеге и готов был укусить его в шею, но заметив испуг в глазах Чимина, он попытался сдержаться, но не смог. Вместо того, чтобы укусить Чимина за шею, Юнги укусил себя за предплечье. Было до ужаса больно, но боль немного привела его в себя. Юнги отлетел от Чимина настолько далеко, что оказался почти возле двери. Он чувствовал вкус своей крови во рту и на губах, а рука истекала кровью, походу повредил вену, но ему было не до раздумий о ране. — Позвони своим родителям, пусть забирают тебя, — сказав это, Юнги вылетел из кабинета и захлопнул дверь, после чего закрыл и вторую. Альфа наблюдал за тем, как Чимин простоял несколько минут в ступоре через окно, после чего вытащил из кармана телефон дрожащими руками и позвонил кому-то из родителей. Они прождали больше часа, пока приехал его папа. Бета. Сразу заметил Юнги, чувствуя его обычный запах. Возможно, омега, но это вряд-ли. Мужчина сразу подошёл к Юнги, без слов достал из рюкзака медицинский халат и с лёгкостью оторвал кусок ткани от него. Он быстро и профессионально перевязал руку и попросил его сходить в больницу, чтобы наложили швы. Юнги просто стоял и кивал головой, потому что не знал, что сказать. Джин вошёл в кабинет и попросил сына выйти. Он поблагодарил Юнги, и также быстро, как обвязал руку, ушел вместе с Чимином. Альфа продолжал стоять, наблюдая за удаляющимися фигурами, а после смотря в пустоту.