---

Эта война словно поставила красный крест на твоей ранее белоснежной, невинной земле. До этого времени, начала всех этих ужасов, ты жил словно в сказке, у тебя было всё – свобода, друзья, жизнь, и… брат. У тебя был брат, который, как тогда тебе казалось, дороже всего на свете… Ты захотел слишком многого. Ты рос, росли и твои амбиции, и вскоре ты начал понимать, что у тебя достаточно сил для того, чтобы подчинить братика. Поставить на колени перед собой, признать превосходство твоей силы. Но ты не хотел войны. Ни за что, и никогда ты не поднял бы руку на самого дорогого человека, не пролил бы кровь того, кто вырастил тебя. Все что угодно, кроме этого. Но когда он заключил союз с твоим врагом, ты почувствовал боль в сердце. Ты решил для себя, что это ярость, что это потому, что брат предал тебя, но на самом деле это была банальная ревность. Ты боялся, что у тебя отнимут брата, что он больше никогда не расскажет тебе одну из своих интереснейших историй, пока ты засыпаешь в своей кровати. И это словно свело тебя с ума. Первая кровь, первая стрела… Никто уже и не помнит, чей солдат пал первым. Но ты запомнил навсегда, что в этот момент пришло понимание – ничто уже не будет так, как было раньше. И ты победил. Сам не веря в содеянное, ты подчинил себе того, перед кем чувствовал благоговение. Тебе самому было страшно от собственной победы. Казалось, должна придти кара небес за то, что ты поднял руку на священное. Время шло, но кара не приходила. И ты понял, что наказания не будет. Что не так и неприкасаем этот человек. Он всего лишь вырастил тебя, ты ничего не обязан ему. И ты начал повелевать. Сначала робко, потом все с большей и большей уверенностью. Ты заставлял почувствовать некогда дорогого человека, что теперь ты здесь главный, и что между вами отношения хозяина и раба. И раб здесь не ты. Ты знал, что доиграешься. Слишком хорошо зная его, ты понимал, что он не намерен это терпеть. Недолго получилось наслаждаться вкусом его унижения. Он восстал против тебя, и на этот раз ты решил не доверять дело войскам. Твоя собственная стрела пронзит его сердце… *** Ночной лес полон звуков, и опытный охотник легко определит приближение постороннего. Поэтому на лице Скотта появилась улыбка, когда он услышал тихие шаги человека, явно пытающегося скрыть свое появление. И делающего это очень неумело. — Артур, можешь не напрягаться, я тебя прекрасно слышу. — Ты думаешь, удастся выманить меня, чтобы пристрелить на месте? Скотт засмеялся, прикрыв глаза. — Ты уже выдал свое присутствие. Надеешься скрыться от моих стрел? Худощавый юноша с волосами цвета соломы вышел из-за деревьев. — Пристрелишь меня? – раскинул руки шотландец. Артур молчал. Его взгляд бродил по траве, скрытым в темноте кронам деревьев, ночному небу, ясному, усыпанному звездами, да по всему, кроме старшего брата. — Ты же хотел показать своему народу мою голову! Он молчал, то ли не зная, что ответить, то ли не считая нужным давать ответ. — Тебе доставит удовольствие моя смерть? Что-то изменилось в лице Артура. Будто давно забытое чувство проснулось, слова Скотта словно задели запылившуюся струну его души. Но он не проронил ни звука, продолжая хранить молчание. — Ну что ж…, — Скотт снял с плеча лук и неуловимо быстрым движением руки достал стрелу из колчана. – Я не собираюсь быть твоей игрушкой. — Я не хотел тебя убивать, — на одном дыхании выпалил Артур, наконец, взглянув собеседнику в глаза. Было ли это лишь попыткой сохранить свою жизнь? Артур ведь прекрасно знал, что не сравниться с шотландцем в искусстве стрельбы. — Почему? – может, это была лишь игра теней, но в глазах Скотта отразилась надежда. — В чем интерес захватывать мёртвую страну? – скучающим тоном произнес англичанин, усмешка появилась на его лице. – Гораздо интересней смотреть на твое унижение, муки… — И этого гаденыша воспитал я, — Скотт перебил его и засмеялся, опустив лук, — Артур, я знаю тебя вечность. Меня не обманет никакая твоя маска, не старайся. — Я изменился, — ни один мускул не дрогнул на лице Артура. – Я уже не тот запуганный ребенок, которому казалась сказочной твоя игра на волынке. Я решил для себя, я стану великим, передо мной будут трепетать другие страны. А начну я свое восхождение с твоего, — Артур направил меч на шотландца, — завоевания. — Я ведь должен засмеяться тебе в лицо и заверить в обратном? – Скотт поднял голову, отчего сложилось ощущение, что он говорит не с Артуром, а со звездами. – Но я тебе верю. Я верю в тебя и твое будущее. Но свою свободу я не продам за красивые слова. Я буду бороться. — Прости, — неслышно прошептал Артур и бросился вперед. *** И снова твоя победа. Триумф. Сам не веря такой удаче, ты сломал гордого шотландца, полностью подчинив его себе. Он все реже выходил из своего уютного домика на берегу неспешной речушки, страны стали забывать о нем. А тем временем ты продолжал свой путь. Множество войн, завоеваний, колоний – и вот мир уже признает могущество Британской империи, в которой никто не узнавал того робкого паренька в зеленом плаще, который сшил ему брат… Все, чего ты хотел, стало былью. То, во что поверил когда-то Скотт, сейчас реальность. Хотя ты не вспоминал брата. Какое тебе дело до одного из множества сломленных, поставленных на колени тобой? Пусть он и был первым, пусть он и был тебе ближе всех. Ты бы наверно никогда не заговорил с ним снова, если бы не… *** — Я больше не ребенок и не твой младший брат! Я хочу получить свободу! – горящие голубые глаза смотрели прямо на Артура. «Дежа-вю…», — подумал тот, смотря на уходящего навсегда младшего брата. Только вот роли сменились. И теперь ему самому довелось почувствовать боль потери. *** — Есть кто? – ветхая дверь особняка легко поддалась. Ответом была тишина. Артур вздохнул, набираясь смелости. — Прости, что вот так, без приглашения. Если честно, я и сам не понимаю, что здесь делаю. Просто мне казалось, что я хоть чуть-чуть, но стал понимать тебя. И хотел бы… Нет, за такое извиниться невозможно. Поэтому я просто хочу попросить тебя, — англичанин прислушался. Вокруг стояла звенящая тишина, — сыграть мне на волынке. Последний раз. Пение птиц и шелест травы, доносящиеся снаружи. Вот и всё, что слышал Артур. — Ну ладно, — он вздохнул и развернулся, чтобы выйти… По ступенькам к двери, к нему навстречу, поднимался Скотт. — Ого! И что же наш король забыл в этом недостойном его доме? – шотландец остановился, и с интересом посмотрел на Артура. — Альфред стал независим, — буркнул тот. – Пришел сообщить. — Ты думаешь, мне есть до этого дело? – поднял бровь Скотт. — Счел нужным, чтобы ты знал, — Артур прошел мимо брата, не удостоив того, даже взглядом. Он уходил все дальше от человека, которого так хотел вернуть. — Дурачок, — прошептал ему вслед Скотт. Артур улыбнулся. — Я знаю, — также тихо сказал он. – И всегда знал.