Клятва

—…Тот человек, что был с тобой… — психотерапевт на секунду запнулась. — Тот убийца. Тебе не о чем беспокоиться. Вообще-то я не должна была этого делать, но я расскажу тебе. Этого убийцу… приговорили к смертной казни. Страх. — А, — тихо произнесла собеседница. — Вот оно что… *** Девушка стояла на пороге своей комнаты и не двигалась. Шторы закрыты, свет выключен. Пора спать. А она всё не шевелится. Взгляд был прикован к деревянному паркету, но в нем не отображалось и капли желания жить. Её разум был пуст, в животе было очень неприятное чувство, все сжималось, а в области сердца от чего-то сильно болело, но от чего? —… Если честно, то я все время не могла уснуть. И сейчас тоже не получится… — в пустоту сказала она. Волновалась? За кого? Машинально поняв, что пора в кровать, она подошла ко столу и положила на него сломанный нож, который пыталась прятать все это время. Он напоминает ей об этом убийце. Нет, не о беспощадном и кровожадном, а о том, с которым она столько всего пережила: этажи, «ангелы», воспоминания… Но это все в прошлом, ведь сейчас она думает о том, кто обещал ей исполнить их клятву, но… Рей выключила свет и медленно пошла к кровати, остановившись на долю секунды напротив окна, из которого еле пробивались лунные лучи света. Она с надеждой всматривалась в шторы, но ничего не произошло, и, х по идее, не должно было. И вот она уже стояла возле кровати, все также смотря в пустоту и обращаясь к ней: — Я могу лишь закрыть глаза… Уже глубокая ночь. Все люди уже должны спать и видеть десятый сон, но вдруг Рейчел послышался стук, и еще раз, и еще. Она решила проверить, что это? Встав кровати, она подошла к окну. И тут: — Рейчел, что там за шум?! Это была психотерапевт. Не было времени думать, надо было действовать. Светловолосая передвинула коробки, что были в комнате, к двери, тем самым перегородив путь. — Рейчел, открой дверь! — всё кричала сотрудница психбольницы. Но она не стала слушать дальше, а подошла к окну. Рей раздвинула шторы, еще несколько раз был слышен стук, но потом он утих, и с той стороны она услышала: — Отойди! Не медля, она отошла подальше, и в следующую секунду звук разбитого стекла разошелся по всей комнате. Свет луны полностью озарил помещение, ветер раздувал прозрачно белые занавески, волосы и белое платьице Рей, а на подоконнике стоял тот, кого она желала видеть всем сердцем и душой. — Привет… — не спеша сказал парень в капюшоне, почти все лицо которого было в бинтах. На глаза Рей навернулись слезы. Он пришёл, пришёл за ней. Он не забыл, даже спустя несколько лет. — Собирайся, у нас мало времени. И что это за странное выражение лица? — Угу, — только и смогла ответить она, стирая слезы со щек. Дверь все еще пытались выбить там, за стеной. Но они уже этого не замечали. Тонкие ножки понесли ее со всей скоростью в объятия Зака. Она прижалась к нему и наслаждалась теплом его тела, которого ей так не хватало. Комната опустела. *** Они шли по пустой улице на окраине города. В дневное время тут ходили люди, спешили на работу, а может и просто прогуливались, внимая своим мыслям. Ходили матери, что вечно обеспокоены своими детьми, и те же подростки бегали, не зная забот. Это все было днем. Удивительно, что с наступлением ночи всё так меняется: пустеют улицы, пропадают раздражающие звуки машин, что беспрестанно сменяют одна другую; воздух не стоячий, удушливый, а свежий, легкий. И сейчас луна светила мягким белым светом, легкий ветерок развивал пряди идущей по этой улице девушки, а он смотрел. Наблюдал за ней не отрывая взгляда. Ему больно. Он знал, что может сделать её счастливой, но его это осознание просто жгло изнутри. Он должен убить её. Он хотел убить её. Вначале за то, что она улыбалась, а он не любит эгоистичный улыбок людей, что вечно красуются на их лицах; потом за то, что не показывала ни единой эмоции, а ведь ещё умереть хотела, так почему же ты всё ещё не показала настоящих эмоций? А теперь за то, что он не может без неё существовать, его тянет, словно магнитом. Это неправильно. Он начал зависеть от неё. Но почему? Почему его так манит к ней? Парень всё никак не мог понять этого… — Зак, — зовет она его своим нежным голосом, — Куда мы идем? Этот голосок так манит его, словно затягивает в сеть, откуда не выбраться. Он начинает потихоньку сходить с ума, с каждым разом всё сильнее. Её миниатюрное тело, это фарфоровое личико, словно хрупкая кукла, что сломается от одного прикосновения. Он хочет раскромсать её, хочет обладать ею, хочет… защитить её? Слишком, слишком много смешанных чувств. Это как-то ново, это… Пугает. — Да так… Куда глаза глядят, — просто отмахнулся он. Это так на него похоже. Теперь они брели по зеленой траве, на возвышении прямо возле города, где, с другой стороны, вдалеке можно было разглядеть начало небольшого леса. Лунный свет сверкал по влажной траве, на которой собиралась роса. Отдаленные звуки теперь ночного города почти заглушались небольшим ветром. Всё кажется таким мирным, будто не настоящим. В такие моменты хочется, чтобы время замерло. — Хей, Рей, а что на счёт последней игры? Я считаю от трех до одного, а ты должна за это время убежать, — воодушевленно предлагал он, явно припоминая первую встречу. Она стояла без движения пару мгновений, а потом спросила: — А почему последняя? — как-то игриво произнесла Рей. — Почему последняя? А разве ты не спешишь как можно скорее умереть? — хриплым и досадным, но в то же время дразнящим голосом произнес Зак, это в его стиле. — Знаешь, — говорила она. — Я не знаю, зачем мне теперь жить. Папы и мамы уже давно нет. Они ждут меня… В аду… Но они единственные, кто ждет. Айзек очень удивился этому заявлению, с чего это она так решила? — Чё? Кто это тебе подобную чушь смолол, а? — Доктор Дэнни… — опустив глаза, сказала она. Рей, может, и умная, но в тоже время доверчивая и ранимая. — Этот чёртов… Ай, ну его… — раздраженно сквозь зубы прошипел Зак. — Никто тебя там не ждет. Тьфу, бред какой-то. И из-за этого ты помереть хочешь? И с чего ты решила, что тебя никто не ждет? — Потому, что знаю… Но зачем?.. — Зачем жить тогда? — завершил он мысль за нее. — Плохо ты знаешь, однако. Ну, там, знаешь, живи… Ради других… — почти неслышно пробормотал он, даже неожиданно для себя, ведь обычно он всегда говорит прямолинейно, не мямля. — Мм? Чего? — из-за того, что Фостер сказал слишком тихо, Рей почти не услышала его слов. — Чего, чего… Для тех, кто ждет тебя здесь и сейчас! — раздраженно выпалил он, после чего отвернул свое лицо от нее, не желая, чтобы она видела его смущенный вид, хотя бинты и так всё закрывают. Она остановилась и повернула голову в его сторону. Их взгляды пересеклись. Глаза Рей выражали глубокую благодарность ему за всё, что он сделал. Они понимали друг друга даже без слов. Они знали, что это, возможно, последний раз, когда они вот так смотрят друг на друга. Никто не хотел, чтобы это заканчивалось, никто никуда не спешил, у них ещё есть достаточно времени. Но так ли это? Рей подумала, как же ей не хватало этих глаз, этого взгляда, может он и пронизывающий, иногда пугающий, но где-то в глубине души она знала, что он еще и теплый, жаждущий, а может и даже… — Было бы замечательно… — вслух подумала девушка. — Но я… Не хочу делать из тебя лжеца. Ты поклялся, пообещал убить, и если я передумаю, — на глаза навернулись небольшие капельки. — Ты окажешься лжецом, а я не хочу, чтобы ты себя ненавидел, — по щеке покатилась одинокая слеза. Маленькая, но столько значащая. Зак встал в ступор, чего это она разревелась? Не хочет, чтоб он себя ненавидел? Уже, наверное, поздно, ведь он давно возненавидел себя за ту глупую клятву, что он дал себе… Нет, что дал ей. — Эй… Эй-эй-эй! Не, не реви мне тут! Я без понятия, что делать в таких ситуациях! — от Рей был слышен небольшой смешок. — Эй, ты чего ржешь?! — Да так, просто подумала, что ты даже успокаивать людей можешь не лучше, чем читать. — Эй, слышь… Ну, всё, мелкая, держись. Я начинаю отсчет, — не злобно, немного задиристо и весело процедил он. — Три… Два… Рей не испугалась, но решила подыграть и побежала вперед от него. Ей было весело, радостно, как никогда раньше. Она счастлива, что он рядом. — Один! Я догоняю! — и он рванул вслед за ней, почти с той же гримасой, что и на этаже, только добрей, с иным подтекстом. Они бегали, словно маленькие дети резвясь. Было ощущение, что ничего не было: ни этажей, ни тех убитых «ангелов», совершенно ничего, и сейчас, там, играют два маленьких ребенка в телах взрослых, что раньше не могли выйти наружу. У них не было детства, так почему бы и не побесится чуток? Хотя бы в последние минуты побыть счастливыми? Вместе, не одинокими?.. — Попалась! — крикнул парень, схватив Рей за руку и развернув её к себе. Он оперся об косу одной рукой, а другой держал девушку, нависнув над ней. Они оба смотрели друг на друга тёплыми, радостными взглядами, они даже представить себе не могли, что когда-нибудь будут вот так беззаботно веселится. От неожиданности люди приподняли головы вверх.Моросит. Будет дождь? Хотя, это не так уж и важно. Счастье. Зак отстранился от Рейчел, завороженно смотря на неё. — Ну, что… Я поймал тебя. Время… — не успел он договорить, как девушка неожиданно подбежала и обняла его, упираясь лицом куда-то в ребра. Такая хрупкая.  — Эй… — он хотел что-то съязвить, но решил просто насладиться моментом. Дождь становился сильнее. Почти невесомые капли падали на землю, оставляя за собой приятные звуки; теплый асфальт, что нагрелся днем, и прохладный дождь создавали легкий слой пара, а над городом расположился густой туман. Так хорошо… Можно, это не будет заканчиваться, можно ведь?.. — Э-эй, Рей… Время пришло, — хрипло сказал через силу Зак, посмотрев на неё печальными с горечью глазами, Рейчел на мгновение показалось, что они светятся. — Да… Он отошел от Рей на расстояние, откуда будет удобно замахнуться косой, и когда он повернулся, она всё стояла на том же месте неподвижно. Девушка задвинула руки за спину, устремив свой взор на Зака, на лице почти не было эмоций. — Ну, ты это… Улыбнись мне… Прошу, — она трепетно посмотрела на него, кивнула и прикрыла глаза. А когда открыла, то подняла уголки губ, в этот момент лучик луны сквозь дождь светил на неё и казалось, что Рей немного светилась. Глаза были живые, по-настоящему живые, а улыбка искренняя. Зак замер, он подумал, что это самое прекрасное, что он видел когда-либо в своей жизни. Эмоции на лице ни капли не фальшивые, что он ещё никогда не видел раньше. «Это люди называют ангелом?..» — подумал он. Почему же ему хочется убивать счастливых людей? Потому что он не был счастлив? Нет… Потому, что это счастье было фальшивым, ненастоящим, алчны и противны. Но Рей… Почему, почему он дал это треклятое обещание? Он ненавидел себя за это. Но, что сделано — то сделано, пути назад нет… Он занес косу над головой для удара. Он крепко держал оружие, но руки все равно тряслись, в теле ощущалась слабость. Он не хотел, впервые, не хотел убивать, хотел сохранить жизнь, её жизнь. Да что угодно заберите, только чтобы она осталась. Это дурацкое чувство не давало Фостеру покоя, ещё секунда и он подбежит и начнет душить её за то, что заставляет его чувствовать подобное. Зак прикрыл лицо рукой, он только сейчас заметил, что из глаз текут слезы. А она всё стоит, всё улыбается, ждёт и… Тоже плачет?.. Или это лишь дождь? — Чёрт… Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! — кричал он в небо, и, не сдержавшись, рассек косой плоть. Белое платьице Рей начало краснеть и порвалось в области живота. Улыбка не сходила с лица, но послышался её кашель и изо рта потекла тонкая струйка крови. Ноги подкосились, она падала на землю. Вовремя спохватившись, Зак поймал Рей на руки, но не удержал равновесия и свалился на землю, после чего сел. — Рей?.. — он всё ещё не мог поверить, ему казалось, что вот-вот и она откроет глаза. Девочка чуть пошевелилась, но и это не надолго. Неужели всё так и кончится?.. — Хей, Рей, скажи, скажи что-нибудь! Ты меня слышишь?!.. — он знал, что нет, но не хотел верить, — Всё… Всё будет хорошо, только не умирай, не уходи! — повысив тон, умоляющим голосом говорил он. Она закашлялась. — За… Зак… — Э? Рей? Не уходи, слышишь? — надежда так и светилась в его глазах… Так необычно, подумаете вы: маньяк, убийца, тот, кому в радость отнимать чужие жизни, сейчас сидит и надеется на спасение одной из них. Скажу честно — мы не умеем любить… Но они, дети жёлтого цвета могут и любят, по-настоящему. Они, действительно удивительны, ведь умеют хранить то, во что верят… Она нежно улыбнулась и прикоснулась ладошкой к его щеке. — Спа…сибо… Зак… Я лю… — она не договорила, кашель снова проступил. Она решила, что лучше не договорит, он и так поймет. А ведь сейчас, когда она стоит на грани, то действительно понимает, что это самые счастливые секунды в её жизни, хотя уже даже меньше… — Эй! Не разговаривай! — Еще… Встретимся… З-зак, — рука упала с его щеки без движения, глаза закрылись. Она не дышит. — Рей? Рей! Нет! — он опустил голову что-то бормоча, а потом вскинул голову и закричал. Громко, горько, моля, чтоб это был лишь сон. Он долго кричал, держа бездыханное тело в руках. Внутри все сжалось, голова болела. Теперь он ещё больше ненавидит себя. Хочется рвать себе глотку, бить кулаками об землю, и кричать. Где-то вдалеке послышались звуки сирен. Их ищут. — Нет, нет… А что потом? Его опять увезут от неё, убьют, а она? Её просто похоронят? Заберут? Снова? «Нет, они меня не достанут, ни за что…» — Рей, подожди немного… Как ты там сказала: « Ещё увидимся»? Я быстро, ладно? Из руки девушки что-то выпало. Это была небольшая бумажка с надписью, похоже, что она адресовалась Заку. Он поднял листик. — Дура… Я же читать не умею, — но даже так, он знал, что там. Приедет полиция, и увидит лишь два тела, что держаться за руки. Установят личности, способ убийства, пойдут разные разбирательства и что дальше? Что же? Теперь их никто не догонит, ничто не разделит. Теперь, они навсегда останутся вместе. Их больше не поймают, не обманут. Теперь они вместе… ***

«Зак, если ты читаешь это, значит время пришло. Я долго думала, что сказать тебе, и получилось это. Мама мне когда-то говорила, что когда ты любишь человека, то в животе будто бабочки порхают, и ты ждешь его, всё время, вам хорошо вместе и ты счастлив рядом с этим человеком. Наверное, это и есть значение слова «любить». Может это и эгоистично просто сдаться и уйти из жизни, но я должна, ради тебя. Хочу сказать спасибо. Надеюсь, где-то в другой жизни мы будем счастливы, вместе. И… Зак, я люблю тебя»

*** Навсегда.