Десерт с пьяной вишней

Я так больше не могу, Заверни меня в фольгу, Прокопти меня в трубе, Раздари по голытьбе. Запиши меня в тетрадь, Убеди не умирать, Научи меня как жить, Насучи меня как нить, Уведи меня на нет, Подсмотри в конце ответ. О.Арефьева

      Нейт зашел в дом и по запаху понял, где находится его сестра. Пахло сдобным тестом, корицей и подгорающим сахаром. Лил укладывала плюшки на большой противень, первая порция была еще в духовке. Потом Лил вытащила горячий противень, попыталась коленом закрыть духовку, но это ей не удалось. Нейт поднырнул под ее руками и закрыл. От контакта с духовкой его очки мгновенно запотели. Он протер их, надел, и булочки с корицей на белой пекарской бумаге с потеками сахара наконец предстали перед ним во всем великолепии. Он даже зажмурился, глубоко вдохнул запах, открыл глаза и изобразил на лице высшую степень восхищения. Сестра насмешливо улыбнулась: - Не обожгись. - Горячие… с корочкой… самые вкусные... - нежно проговорил Нейт, запихивая в рот плюшку целиком. - Чудо! Плюшки супер, а ты чудо! - Это правда, - Лил вернулась к тесту. - Как ты сходил к доктору? - Я влюбился. - В смысле, с тобой поговорили, тебя поняли, пожалели, погладили? - Даже покормили. - Ты за это заплатил. - Ты хочешь сказать, что это ваш психотерапевтический перенос. - Очень похоже. Видимо, доктор Барт очень крут, если тебя так зацепило с одной встречи. - Он вдумчивый. - Тебе стоит иногда общаться с живыми людьми. Разными. - Они все придурки. А он умный. - Он велел тебе идти к психотерапевту. - Я пришел, доктор. Лил отложила тесто и, стараясь не задевать ладонями, обняла брата. - Вот, - раздался обиженный голос, - а мне сегодня обнимашек не положено, - в кухню вошел Брайн. - Лил, твой муж опять ревнует, - сообщил Нейт, крепче прижимаясь к сестре. - Бедненький, - серьезно ответила Лил. Брайн надулся. Потом спросил Нейта: - Что у тебя глаза так нездорово блестят? Ты вообще где гулял полдня? - К врачу ходил. - Ты болен? - Это не такой врач. - В смысле «не такой»? Нейт отлип от сестры и официальным голосом произнес: - Доктор Пол Барт, гастроэнтеролог, специалист по пищеварительной системе, занимается проблемами питания и физической реабилитации людей с различными заболеваниями, имеющими физиологическую или психогенную природу. Индивидуальный прием от шестисот долларов. - Ээээ, - удивился Брайн, - такие деньги за одну консультацию? - Обычно еще больше. С некоторыми пациентами он проводит целый день, разбираясь, как они живут обычно и что и как нужно поменять, чтобы улучшить качество жизни. На самом деле, - Нейт почувствовал желание защитить Барта, - он уникальный специалист, он умеет не только ставить диагнозы и давать таблетки, хотя это он тоже делает лучше всех врачей в Америке, он приспосабливает лечение к пациенту, вытаскивает людей из дерьма, в который человека загоняет современная жизнь. Учит питаться так, чтобы это приносило пользу, и делать зарядку, уникальную, подходящую именно этому пациенту. В прямом смысле учит жить, как родитель ребенка. Брайн выглядел впечатленным. - У него свои дети есть? - Сын и дочь, уже не маленькие. - Ох, там история была тяжелая с его сыном, - вспомнила Лил. - Лимфобластная лимфома в пятнадцать лет, - кивнул Нейт. Брайн не понял. - Рак такой, - пояснила ему Лил. - Вылечили? - Да. И дочка у Барта родилась с церебральным параличом, долго не ходила и все остальное. - Я не знала про дочку. А сейчас она как? - Ну я не спрашивал, неудобно. В фейсбуке у нее фотки, где она стоит и ходит без поддержки. Я так понял, вытянули почти до нормы. - Он у вас в университете курс вел? - Да, и в клинике университетской работал. Там потоком делали бариатрические операции. - Ушивали желудок, - пояснила Лил, - для снижения веса. - А некоторым пациентам операции противопоказаны, общее состояние слишком тяжелое, сопутствующих заболеваний много. Было маленькое отделение, куда их всех сливали. Барт там пять лет заведовал. И остальные тетки там хорошие, - Лил закивала. - Они вытаскивали этих безнадежных пациентов, и по куче показателей у них были результаты лучше, чем у бариатрического отделения. Дошло до того, что терапевтов просили писать, что операция не показана, чтобы попасть в отделение к Барту, - Нейт замолк, задумавшись. - А потом он, видимо, закончился. Развелся, ушел из университета. Написал книгу про то, что не надо худеть с помощью спорта и диет, а надо организовывать жизнь так, чтобы чувствовать себя здоровым, а не несчастным. И что официальная медицина здесь не помогает, а часто вредит. Книга произвела фурор, и начальство в клинике быстро открестилось от Барта, чуть не официально объявив, что это его личное мнение. - А почему? – не поняла Лил. - А помнишь, он там бариатрические операции описывает и рассказывает, как людям после них плохо живется? Статистику приводил, научно обосновал. У клиники основной метод работы — бариатрия, а он там еще реальные истории приводит, как людей зашили, вес снизился, все органы полетели, и Барт с компанией их вытаскивали. В той же клинике. Главврач предпочитал, чтобы это не обсуждали в газетах и в интернете. Барт считал по-другому. В итоге, ушел, занимается частной практикой. - Он считает операции по уменьшению желудка злом? - удивился Брайн. - Ну, он ученый. Поэтому он так не скажет. Надо смотреть индивидуально, но в большинстве случаев можно обойтись без операции. Знаешь какое самое частое осложнение? Ну кроме набора веса обратно. Алкоголизм! - И игромания. - кивнула Лил. - Вот! Психотерапевтам известно! А врачам, похоже, нет! Там с дофамином свои приколы, когда одна зависимость на другую меняется. Барт в клинике этим занимался, статьи есть. - Я читала, - кивнула Лил. - То есть он доктор Хаус такой? – понял Браун. - Гораздо круче! – горячо ответил Нейт. – И гораздо добрее. - Как он сам? – спросила Лил. - Серьезный, мрачноватый. Очень проникается проблемами пациента, прямо живет этим несколько часов. - А выглядит как? Постарел? - Не, совершенно такой же, как четыре года назад. Седой он уже давно, а так очень крепкий, - Нейт задумался, - и видно, что качается, и видно, что без энтузиазма, а… для эндорфинов, что ли. И руки у него волшебные. Блиин! Лил, зачем ты спросила? Я теперь буду думать, что он в сексе делает этими большими ладонями! - Ты, я смотрю, впечатлился. - Я бы хотел стать таким, когда вырасту. - Тебе не кажется, что ты уже вырос? – Брайн поднял брови. – Какие рекомендации он тебе дал? - Пока стопку бланков на анализы. - Это еще раз надо будет к нему идти? - Обязательно, может, и десять раз надо будет. - Десять? Это не слишком дорого? - Дорого. - Ну а что он вообще сказал? - А пока ничего, сочувствовал очень. - За такие деньги? Посочувствовал? - Брайн, - предостерегающе прошептала Лил. - Ничего, - Брайн поднял вверх ладони, - я помню, это не мои деньги. Мои деньги в этом холодильнике. - Брайн, - очень спокойным голосом ответила Лил, - ты сейчас попрекнул человека куском хлеба.       Брайн вышел из кухни и хлопнул дверью. Сестра молчала. Нейт умоляюще посмотрел на нее: - Давай я переведу вам денег. - У тебя не останется, ни на Барта, ни за университет заплатить. - За университет останется. А там я подработаю. - Тебе нужно лечение, тебе нужна помощь - без этого ты и экзамены не сдашь, и работу не найдешь. - Лил, но ведь прав твой муж — он не обязан меня кормить. Лил села, поставила локти на стол и положила голову на ладони. Потом медленно произнесла: - Я тоже зарабатываю. Меньше него, но зарабатываю. Я сейчас считаю правильным тебе помогать. Точка.       В дверь просунулся Брайн: - И я не куском хлеба попрекаю, а выражаю сомнение в осмысленности масштабных трат в условиях недостатка ресурсов. - Хорошо, я поняла. Пожалуйста, пожалей меня, не продолжай.       Брайн послушался и ушел. Нейт чувствовал себя очень виноватым, надо было поправить ситуацию, но идей на этот счет почти не было: - Барт собирается поспрашивать про место в интернатуре для меня. - Очень хорошо, - ответила сестра тем же тоном, каким сказала «хорошо» своему мужу. Нейт понял ее и тоже вышел. Но потом вернулся и забрал четыре плюшки.       Но его заело на докторе Барте. Хотелось еще поговорить о нем с кем-то. Хотелось продолжить хоть какое-то взаимодействие с ним, и Нейт полез в интернет. Он уже знал, что фейсбук Пола Барта был пустым, одни поздравления с днем рождения, но в друзьях у Пола была Лиз Барт, девятнадцати лет, а вот у нее фейсбук был поживее. Нейт уже листал его, но сейчас до него дошло, где нужно искать больше. Конечно, в Инстаграме! Он открыл и сразу же наткнулся на фотографию Пола. Барт сидел на корточках, а рядом с ним сидел черный лабрадор, странным образом на него похожий. И подпись: «Три года без тебя». На других фотках этот лабрадор играл с мячиком, который бросала худенькая женщина, прыгал через забор, обнимался с юношей (копией Пола). А на последнем снимке он вылизывал Барту лицо, а Барт счастливо улыбался. Друзья Лиз сочувственно комментировали. Видимо, это была годовщина смерти собаки. Идеальная семья: красивая стройная жена, милые дети, веселая собака – куда все это делось? Пол живет один, возится с пациентами, сильно превышая время приема (Нейт следил) и совсем не выглядит счастливым. Нейт отмотал инстаграм до конца, но дальше были только друзья Лиз (в основном, инвалиды с костылями или на колясках) и много симпатичной рыжей крысы.       Фейсбук бывшей жены Барта был более интересным. Ее отмечали коллеги на фотографиях, иногда она постила селфи в медицинской шапочке. Она остроумно описывала, как хулиганит крыса (все та же, рыжая, принадлежащая Лиз), жаловалась на бюрократические заморочки. Пол лайкал все посты, часто комментировал, хвалил селфи, радовался проделкам крысы, давал советы по работе. Еще Рид Барт вела группы поддержки для родителей детей с онкологическими диагнозами. У нее стоял статус «Без пары». Нейту стало еще грустнее.       Несмотря на поздний час, хотелось еще больше Барта. Нейт раньше уже прочел все отзывы о нем, но был один форум, где требовалась регистрация и еще черти что, на который он забил. Сейчас Нейт зарегистрировался, создал профиль от имени трансгендера MTF, только начавшего переход (он решил, что так будет меньше возможности спалиться). Он ответил на вопросы администратора, объяснил, что обдумывает, есть ли смысл идти к доктору Барту с его проблемой.       Один раздел так и назывался: «Терапевтический перенос». Там пациентки все поголовно были влюблены в Пола. И жаловались: «Он холодный, профессиональный и бесчувственный», «Может, ему фитоняши нравятся?» - «Ну я фитоняша, и что?», «Может, он гей?» - «Он был женат, и у него двое детей», «А как выглядит его бывшая жена?» - и так тридцать восемь страниц. По массажу умирали абсолютно все, но, оказывается, в туалет Пол ни с кем обычно не ходит.       Тут Нейт осознал, что уже два часа ночи. Желудок опять начал рассказывать что-то странное, и Нейт почувствовал голод. Это разозлило его: да сколько ж можно! Он же ел пять часов назад! Странно, но кроме этой злости в голове нашелся еще один голос: он сообщил, что плюшки – это не самая питательная еда, что надо бы положить в желудок что-то более существенное (и белковое). Нейт удивился, раньше в моменты самоуничижения такие мысли ему не приходили. Но тащиться среди ночи на кухню, искать еду, возможно, готовить ее не было никаких сил, и Нейт привычно забил и поплелся в ванную.       Живот продолжало крутить, и Нейт уселся на унитаз. Он попробовал выдавить из себя что-нибудь, но безрезультатно. Тогда он посмотрел на свой торчащий белый живот и решил применить полученные сегодня знания. Круговые движения собственной ладонью по часовой стрелке не вызвали в животе ничего, кроме чувства тоски. Даже голод ушел, осталась одна противная тоска. Нейт вспомнил руки Пола на своем животе и расплакался. Высморкался в туалетную бумагу, вытер очки, подумал, как это жалко – плакать сидя на унитазе, и разрыдался снова. Сочувствующий, внимательный и понимающий доктор Барт разбудил в Нейте ту тяжелую боль одиночества, которую он так крепко запихивал внутрь и так старался не чувствовать. Нейт опять разозлился на себя. Стоило кому-то проявить к нему доброе отношение, как он тут же раскис! Стоило доктору потрогать его живот, как он тут же начал хотеть секса! Один намек на ласковую заботу – и он впал в отчаяние от того, что никто не рвется бегать вокруг него. В двадцать четыре года уже нужно что-то давать партнеру, а не бесконечно хотеть, чтобы тебя «взяли на ручки»! И ведь совершенно понятно, почему он так реагирует: мамы ему не хватает, собственной, личной мамы, которая всегда его понимала, была на его стороне во всех ситуациях, любила и заботилась. Теперь мама его даже не узнает, и заботиться надо о ней. Но ведь ему не девять лет, чтобы страдать от этого! Противно быть таким инфантильным.       Но это с одной стороны. А с другой стороны, хотелось секса. Нейт сглотнул и решил сосредоточиться на этой проблеме. Хотя бы подумать в эту сторону. Что там надо для анкеты в Grindr? Фоточки, возраст-рост-вес? Уже классно! Свой нынешний вес Нейт не знал и не хотел знать. Что там писать: «Я жирный, депрессивный и ленивый»? Трезво рассуждая, у него нет шансов понравится хоть кому-то. Он встал перед зеркалом и стянул футболку. Бледные сиськи, выпирающий живот, дальше зеркало кончалось, но там были такие же бледные складки жира, растяжки, толстые ноги, некрасивые колени. Если опустить голову, появлялся второй подбородок, и всегда видны детские толстые щеки. На сайте гей-знакомств ловить нечего.       Понятно, что надо идти туда, где знакомятся такие, аккуратно говоря, большие люди. Надо искать гея, фэтфетишиста и… О чем с ним разговаривать? Как ему объяснять странные интересы, взгляды на медицину, общество и позицию Римской церкви по еврейскому вопросу (у Нейта было обоснованное мнение на эту тему)? А если условный гей-фэтфетишист окажется гомеопатом? эзотериком? Просто, чтобы в удовольствие попить кофе с человеком, надо совпасть в стольких вещах! Это что значит, надо искать врача? Сразу психиатра – тут же подсказал внутренний скептик. Или надо рассчитывать на одноразовый секс? У Нейта ни разу не было случайного секса, и он боялся такого. И считал, что не умеет заниматься сексом с незнакомыми людьми. А ведь скорее всего гей-фэтфетишист будет просто фидером – разумно сообщил внутренний скептик. А Нейт даже не знал, хочет ли он набирать вес. Наверное, не хочет. Но сбрасывать не хочет точно! И фаст-фуд, так ценимый фидерами, он не выносит. Он не просто толстый и депрессивный, он еще слишком сложный для свиданий.       Он не хотел ничего объяснять потенциальному партнеру. Он хотел знать, что партнер его понимает и принимает, любит и заботится. Хотелось обниматься, заползти вдвоем под плед и сидеть там, не шевелясь. Нейт грустно подумал, что Пол Барт бы его понял.