Малыш.

На Киевский вокзал прибыл долгожданный поезд. Множество людей на перроне. Кто-то нервно курил, засмотревшись вдаль. Целая группа людей стояли с шариками и с улыбкой. Дети бегали в ожидании. Чемоданы, сумки, рюкзаки. Отрылась дверь. Проводник ласково улыбнулся и взглядом поприветствовал каждого. Все кинулись к родным, моментально появился галдеж, и разрядилась угнетающая атмосфера. Середина октября. Легкий приятный ветерок вызывал дрожь. Солнце уже стало более отчужденным и не грело. Листья давно опали, смешавшись с грязью. Сигарета тлела, пепел разлетался, словно хлопья снега. Никакой дрожи в руках. Никакого восторга или сожаления. Тупая маска безразличия с ужасом в глазах. Меня бы никто не заметил. Никто и никогда. То тупое чувство одиночества внутри. Это не похоже ни на что. Слезы, смех, плач. Время остановилось. Вдыхаешь пыль. Во рту так горько, что невольно хочешь сплюнуть. - Ты какой-то малыш, если честно. Тот момент, когда не можешь повернуться. Или не хочешь. Сердце, глупое, не бейся так, что слышно всему свету. Делая усилия, видишь его. Живого, настоящего. Улыбается. Такой, какой и на расстоянии, только чуть отчужденное мешает кинуться в объятия. - Почему ты такая грустная? Интересно, всегда люди этот вопрос задают ради приличия или от безразличия. Набережная была похожа на лодочку на воде. Грязно-коричневый и оранжевый. Где как не здесь ощущается осень. Кофе без сахара. Настоящий, жгучий. Моментально расширяющий от теплоты твои мысли и чувства. Исподлобья смотришь на него. Да, черт, это он. Греет внутри то, что ты успела. Успела. Без касаний ты целуешь каждый сантиметр и понимаешь, что порой жизнь может скрываться в другом человеке. - Нет, просто легкий ступор. В жизни я не особо блещу. - Я думал ты все же выше. - Не моя вина, что ты завысил планку. До тряски раздражает подобное. Рост, цвет, голос. Как будто это важно. Достаточно молчания. Дыхания на коже. Улыбки. От такой внезапной агрессии хочется закуриить. Чтоб никотин ударил по голове, словно кулак рассудка. В сердце такой легкий ненавязчивый голос кричит «Давай же, признайся, скажи, как думаешь». А за то, что ты не выполняешь его просьбы, приносит боль. От спины до груди, становится невыносимо. Вдох-выдох. - Я просил тебя не курить при мне, неужели ты не понимаешь, что это вредно для тебя? Вредно для меня тешиться мечтами, они убивают уж посильнее, чем какая-либо болезнь. Там можно найти выход, а здесь твой единственный выход ведет на бесплатный полет с крыши. День незаметно перерос в вечер. Зажглись фонари. Холод. Зажигалка все чаще клацает своим пламенем. Наконец-то ты прощаешь себе все. Каждую ошибку, вину, неправильный выбор, оскорбления. Теряешь тот камень в душе, что уже образовался в огромный вулкан. Личные Помпеи. Стоишь. Правда, еле, но незаметно улыбаешься. - Знаешь, я не умею красиво говорить. Не умею красиво показывать свои чувства. Не умею быть ласковой. Не могу подать себя лучше, чем я есть. Но ты был со мной все это время. Давал иллюзию нужности. Я благодарна. И если бы могла, то отдала все, что у меня есть тебе. Но ирония в том, что нет, ровным счетом, ничего. Цени каждый рассвет. С каждым днем будет легче. Хочешь, я буду ангелом? Видишь облака? Они оба подняли глаза. И вправду: ночное звездное небо было усыпано черными тучами. Слезы тихо текли по ее щекам. Так надо. Нельзя изменить того, что уже убивает. - Я буду там. Может, и вправду есть рай. И я выгрызу себе билет в него, чтоб радоваться и плакать с тобой. А если же нет, не вспоминай, никогда. Ты не будешь один… Поезд с оглушительным визгом давал понять, что совсем близко. Встаешь на цыпочки и мягко касаешься щеки, даже не целуешь. Вдыхаешь запах. Особенный. Отходишь крупными шагами. Никто ничего не поймет. Лишь алая кровь напомнит, что ты была человеком. Хотя бы физически.