Как появляются кошмары

— Хикару, тебе приснился кошмар? Хикару понял, что воздуха не хватает, и судорожно вдохнул. Ему было холодно, сердце стучало так сильно, что толчки его чувствовались аж в животе, а ноги чуть дрожали; Хикару положил ладони на бедра, чтобы унять их, и потом уставился в потолок. Да, ему снился кошмар, вязкий, не отпускающий, терзающий мысли и душу; он из-за этого и проснулся, но уже спустя полминуты забыл, что видел во сне; все, что осталось, ощущение страха и облегчение, что это кончилось. Сделав еще несколько глубоких вдохов, Хикару посмотрел в темноту. Сай, конечно, не спал; по правде говоря, Хикару старался лишний раз не думать о том, нужен ли ему сон вообще. Сейчас, правда, Сай был его спасением: Хикару даже обрадовался, что рядом с ним был хоть кто-то, пусть и виду не подал. — Д-да, — осторожно сел он, а потом, покряхтев, перекатился на живот, чтобы поднять с пола упавшее одеяло. — У меня иногда б-бывает. Сай сидел рядом с постелью и печально смотрел на него. Сай всегда казался Хикару... Сострадающим. Как будто он жалел Хикару в каждый момент его жизни, такое уж у Сая было выражение лица. — Знаешь ли ты, как появляются кошмары, Хикару? — вдруг спросил он, и Хикару, только схватившийся за край одеяла, озадаченно поднял голову. Это был довольно странный вопрос. — Э-э-э, нет, — пробормотал он. — Это не важно, я просто... — покосился он на окно. Кажется, солнце еще и не думало вставать; время поспать оставалось. — Я просто лягу и засну. Хикару лукавил. Сердце все еще билось в его груди, как птица в клетке, пусть он и успокоился; это было так неприятно, но Хикару казалось, что доспать положенные до утра восемь часов он уже не сможет. Это было плохо, ведь впереди была учебная неделя, и Хикару отдых был просто необходим. — Когда ты засыпаешь, последняя твоя мысль перед тем, как ты закроешь глаза, — продолжил Сай спокойно, — это как раз то, что перерождается в сон. Тебе просто не нужно думать о страшных вещах, вот и все. Хикару озадаченно выдержал паузу, а потом все-таки поднял одеяло с пола и сел на кровати. — Это, как бы, очевидно, — буркнул он. — Тебе нужно очистить свое сознание от тревожных мыслей. Думай о чем-то, что не станет твоим кошмаром, что прекрасно в любой ипостаси и никогда не может быть чем-то плохим, — воодушевленно продолжал Сай и, встав с колен, осторожно присел на край постели Хикару; тот вздрогнул, но улегся обратно, накрываясь одеялом. — Например, подумай о... — Я не могу постоянно думать о го, Сай, — предугадав его предложение, тут же ответил Хикару, — у меня есть еще много вещей, о которых я могу размышлять. — Но это же так просто, — удивившись, искренне опечалился Сай. Хикару вздохнул. Он иногда забывал, что имел дело с духом столь древним, что Хикару даже не был уверен, что помнил годы его жизни, — хотя, на самом деле, тут куда более вероятным было нежелание Хикару учить историю. Все это, правда, не меняло того, что Сай жил иначе, мыслил иначе и... Наверное, немного забыл, каково это — быть настоящим, живым человеком, а не бесплотным сознанием. — Я... Я не могу. Я — не ты, — произнес Хикару, дотягивая одеяло аж до носа, и пальцами крепче сжал его край. — Моя жизнь не только вокруг го вертится, у меня есть учеба, семья, я... — он осекся. Сай посмотрел на него и аккуратно поправил прядь волос, что выбилась из его всегда прекрасной прически. — Я думаю не только о го, Хикару. — Ты здесь, потому что го — вся твоя жизнь, — резонно заметил тот, — а я... У меня завтра контрольная по математике, знаешь?.. — Ты действительно думаешь, что единственное, что есть в моей душе, — поджал губы Сай, — это го? И Хикару точно услышал, что Сай немного обиделся. — Ну... — мягко продолжил Хикару, не желая приносить извинений, — ты только о го говоришь. — А ты хотел бы поговорить о придворном этикете? Или о моих воспоминаниях о Торадзиро? Тебе это будет интересно? — вежливо возмутился Сай, чуть ближе пододвигаясь к Хикару, и тот неловко прижался спиной к стене: Сай казался просто огромным из-за своей одежды, и то, как он нависал сверху, тоже немного... Напрягало. — Ну... Ну... — снова занукал Хикару, — я бы поговорил с тобой и на другие темы. Ты многое пережил... К примеру, смерть. Это интересно. Сай замер, и лицо его стало на миг почти стеклянным. Он просто смотрел на Хикару, и ярче всего в темноте комнаты было видно его глаза. Через миг Хикару стало стыдно смотреть в них. — П-прости, — отвернулся он к стене, — я... Не подумал. Я замолчу и буду спать дальше, — поежился он. Странно было слышать дыхание Сая. Оно было... Таким сбивчивым, неровным в противовес тому, каким спокойным и сдержанным обычно казался Сай. В такие моменты Хикару вспоминал, что Сай — не просто кто-то, чьи слова он слышит. Сай был человеком, чья жизнь оборвалась слишком печально, чтобы судьба не дала ему второй шанс — хотя бы будучи заточенным в гобане. Хикару было страшно представить, каково это: существовать в виде бестелесного духа, который не ощущает вкуса пищи, тепла одеяла, но при этом обладает чувствами, стремлениями, мечтаниями. А Сай был таким веками. Его прикосновения всегда были чем-то странным, иным. Легкие, словно лепесток сакуры, будто дуновение ветра — Сай не принадлежал этому миру, и именно в тот момент, когда Хикару чувствовал его пальцы на своей щеке, в своих волосах, на плече, он понимал это. — Это неважно, Хикару, — наконец, произнес Сай. Он знал, что Хикару едва замечает его касания, но ничего не мог поделать: Сай был слишком добрым, чтобы злиться или долго обижаться. — Если хочешь, я могу постеречь твои сны. И там даже не будет го, — печально улыбнулся он. Хикару осторожно перевернулся на спину. — Ты и такое можешь? — Мысли и сны ведь похожи, разве нет? — вопросом на вопрос ответил Сай. Хикару осторожно протянул к нему руку, но это было напрасно: пальцы Хикару прошли сквозь предплечье Сая, не встретив никакого сопротивления, и он печально вздохнул. Сай нежно тылом ладони провел по его скуле, а потом коснулся век кончиками пальцев, заставляя Хикару закрыть глаза. Тот легко поддался и лишь после едва слышно проронил: — Сай, я... Хотел бы, чтобы ты всегда был рядом. Чтобы ты увидел все то, что вижу я, — и мы могли больше... — Спи, — прервал его Сай и задумчиво посмотрел в окно. Где-то далеко, за деревьями и домами, голубело черное небо. Солнце торопилось подняться — а это значило, что скоро будет новый день.