С чистого листа.

Глава 10. — Ну как ты, Неа? Аллен со стоном поднялся в кровати. Как он там оказался, он не имел ни малейшего понятия. Но больше его сейчас волновал глаз – перед тем, как рухнуть в обморок, он дико болел. «Интересно, а я смогу им видеть вообще? Болело так, будто я глаза и вовсе лишился… Эй, шизофрения! Если я стал одноглазым, то от тебя скоро половинка останется!» «Ну и как ты собрался воплощать свою угрозу? Между прочим, я внутри твоей черепушки, придурок! Разве что ты решишь срочно и очень мучительно самоубиться…» «Да очень просто! Ты же внутри моих мозгов? Ключевое слово – моих! Найду как. А то, блин, целый табор в башке… Я, прежний я, я в прошлой жизни… Жопа просто.» «Эй, не ругайся! Все с твоим глазом в порядке! Ну, поболит немножко и все! Да к тому же, он восстановится – когда его тебе выкололи, регенерировал за пару дней!» «Мне и глаза выкалывали? Ну, блин, и как тут не ругаться? А что еще со мной делали? Колись, фашист!» «Ну-у… Руку отрывали, сердце дырявили, шрамов у тебя дофига и больше, один раз глаз обезвоживали полностью, в стенки, полы и вообще все поверхности кидали, ну и по мелочи еще… Ах да, еще тренировали! Это вообще тихий ужас был!» «Хуевая у меня жизнь была… Сколько, говоришь, мне лет?» «Почти шестнадцать.» «И как я еще не поседел? Как я выжил хоть, с дырявым сердцем? И чего не однорукий?» «А ты и поседел. Еще в пять лет. А насчет выживания – долгая история. Вкратце – Чистая Сила спасла» «Я еще и седой? Совсем здорово… Пятнадцать лет, седой, грязный, голодный и с уродливой рукой… Хоть сейчас в цирк, уродом подрабатывать. Буду стоять между бородатой женщиной и мужиком с шестью пальцами на левой ноге… У меня хоть девушка есть? Ну, кроме той малолетки?» «Ты еще про шрам на морде забыл. А, тьфу ты, и правда забыл! Ладно, неважно. А девушки у тебя нет и не предвидится – спасителям мира не положено.» «Спасителям мира? И как же я ввязался во все это дерьмо?!!» «Карма у тебя такая, не отвертишься. Кстати, ты бы ответил девчушке, а то пожрать точно не получишь – психов не особо кормят.» «Спасибо на добром слове, ехидна бестелесная.» «Весь в тебя. В чьих мозгах я живу? Так что терпи и вякни что-нибудь, наконец, а то реально жрать не дадут!!!» «Да, жратва – это святое!» «А то!» — Н-нормально… — Тихий голос. Ну, в конце концов, бедненьких больных точно кормят! Трезвый расчет. — Поднимайся, Мояши! — Тебе совсем меня не жалко? – Аллен картинно откинул голову на подушку и прикрыл глаза. — Ну хватит, ему же плохо! Тебе сейчас вообще вставать нельзя, Неа! — Вот, слышал, хвостатик? — А на столе еда есть… — Насмешливо протянул Канда. Горящие глаза и пронесшийся мимо размазанный силуэт был ему ответом. — Видишь? Это недомерок. — А ты уверен, что он столько съест? Все-таки это очень много… — Вот если сожрет и спасибо скажет, то точно Мояши! — Не верю! Не может быть! Он худенький мальчишка. двадцать пять порций в него точно не влезет! Ну три, ну пять, растущий организм – но не столько же! — Спорим? — Спорим! На желание! — Тч. Аллен в это время доедал шестую порцию. Курочка с картошечкой исчезали на глазах. — Фпафибо, фствоватик, а февя фьуф-чавк-фьюбфю… — Тч. — Фа, фёфё фофе, чавк-чавк, фьюбфю… Фоль фефьефай! — Держи. — Ты его понимаешь?!! – Золотые глаза натурально округлились. — Тч. — Ну вы, блин, парни даете! – Глаза медленно возвращались к нормальным размерам. Аллен доедал тринадцатую тарелку. Заливное было восхитительным — Фто-фо ньфе фаф? – Глаза Аллена загадочно мерцали. Жаль, этого никто не видел – стопка тарелок закрывала обзор. — Слушай, переведи, а? — Недомерок спросил, что не так. – Канда откровенно наслаждался этим театром абсурда. — Пасяб. Да нет, Неа, все в порядке. — Фа? Ффвостфафик, флефп фай! — Видишь, даже не подавился! Аллен доедал жульен. На столе полными осталось всего четыре тарелки. — Мояши подавился? Ты веришь в сказки до сих пор? Кстати, я почти выиграл. — Фы фабофеф? Феко эфо фы фаффой фафффгофофифый? — А перевод? – Взмолилась Роад о пощаде. Понять ЭТО она не могла. А самурайчик откровенно наслаждался ситуацией. — Он спрашивает, чего я разговорчивый. Ничего, Мояши, это ненадолго. — Фофему эфо? — Тебе счет от Кросса пришел. — Фа? — Ага. Целая пачка. — Фу и фто? С чего это я оплачивать что-то должен? Я этого мужика не знаю. — Ты проспорила! — Но последняя проверка результата не дала! — А фиг этого недоростка разберет. — Тоже верно. Ладно, Неа, ты в порядке? — В полном! — А ты не лопнешь? Живот там не болит? Ты столько съел… Аллен с грустью осмотрел гору грязной посуды. Но, как говорится, из-за стола надо выходить слегка голодным… — Нет, я отлично себя чувствую! А что это вы на меня так смотрите? — Ну что, последняя проверка? — Тч. — Да нет, ничего, Неа… А тебя не смущает, что я тебя так называю? — Нормально все… Этот вон вообще меня только недомерком и Мояши зовет. Хоть горшком зовите – мне не мешает. — Ах, вот как? — Съела? — Это уж скорее ты обломался. По-прежнему равные шансы. Ну и как проверять будем? — Осталось последнее средство. — Ну-ка? — Как ты меня обычно называешь, шпендель? — Ну, что я тебе говорил? Хорошо хоть, крокодилом не обзывает… Ты хвостатик, самурайчик и секс-бревно впридачу! Доволен? — Ах ты… Где-то за спиной Роад тихо спрятался Аллен. «Все-таки дипломатическая неприкосновенность – страшная вещь» — Комментировал Четырнадцатый, осматривая спину согнувшийся пополам Мечты. Сам же Мистер Брутальность сейчас пытался достать Аллена Мугеном. Аллен на автомате уворачивался. Канде же сильно мешала Роад, уже рухнувшая на пол и махавшая руками и ногами от смеха. — Блядь, больной придурок, ты достал! — Вот, я и говорю, бревно бревном! Вот почему ты нервный такой… — Захлопнись, Стручок! Уж чья бы корова мычала! — А ты еще и извращенец… Как собака на сене – и сам не ам – Аллен вспрыгнул на стол, уворачиваясь от Адских Жуков. – …и другим не дам… — Подпрыгнув, жертва произвола психически неуравновешенных мечников повисла на люстре. – Я вот только не понял, когда ты меня там, да еще и в таких деталях рассмотреть успел, озабоченная ледяная задница? — Сам признался, Мояши? Ты не шебуршись, все равно мелкий, ну я и помогу – отрежу мешающие части тела! — Спасибо, не надо! И насколько я успел заметить, у тебя эта часть тела точно лишняя. Да и похоже, что и не понадобится никогда… Ну конечно… — Уолкер уже свалил с люстры, и теперь носился кругами по комнате. Роад громко ржала где-то под обломками стола. – С таким-то характером на тебя точно никто не позарится. Да и с внешностью не повезло – худющий костлявый заморыш, вот ты кто! — Уж не на себя ли намекаешь, Стручок? Таким уродом, как ты, детей пугать, а туда же, критикуешь! Ты себя в зеркало видел, малолетка пошлая?!! – Японец зажал Аллена в угол и медленно, со вкусом, давил по больному. Мояши вечно стеснялся своей внешности – перчатки, капюшон, все, только бы спрятать свое несовершенство. — Не видел! Прикинь, на болоте зеркал нету! И с чего это я пошлый? Я правду сказал, Снежная Королева с катаной! — Ну все, шпендель, ты нарвался! – Недобрый блеск глаз хвостатика начинал настораживать. – Я тебе покажу, малолетке несчастной, как себя надо вести! — Эй, ты чего? Отвали, извращенец гребаный! – Аллен уже тихо паниковал, все больше вжимаясь в угол. Глаза у мечника, медленно надвигавшегося на свою жертву, были уж очень странными. — Да так… Воспитываю мелочевку… — Недобро ухмыльнулся Канда. Аллену поплохело. Учитывая все то, что он тут наговорил… Нет, он же не собирается?!. Только не это!!! Аллен бросился на Канду, намереваясь толкнуть его и выбраться из западни. Канда ловко перехватил его руки. Ухмыльнулся шире. — Как же давно я мечтал это с тобой сделать, Мояши… — Шептал хвостатик. В голосе слышалось предвкушение удовольствия. У Аллена в преддверии неприятностей протестующе заныл копчик. И тут Канда резко выкрутил ему руки, заставляя встать на колени, а затем и вовсе лечь мордой в ковер. Фоном в ушах звучал смех Роад – причем, как-то издевательски. Канда отпустил его руки – Уолкер тут же попытался вскочить, но колено хвостатика уперлось ему в спину, мешая в этой задумке. Где-то над головой Аллена звякнул ремень. Неа истерически вопил «Не-е-е-ет! Не хочу-у-у-у! Нас же сейчас… Сейчас… Ни за что в жизни! Я не хочу-у-у-у! Нет!!» Аллен почувствовал, что с него стягивают штаны. Он протестующе забился, но на полу это было сделать не так-то просто. Роад озадаченно затихла невдалеке, внимательно смотря за спектаклем. Мечник, похоже, ни капельки не стеснялся малолетней свидетельницы. Тут Уолкер почувствовал дикую боль в заднице и закричал… *** — Ну и? – Аллен хмуро сидел на полу, потирая настрадавшуюся пятую точку и тихо шипя. Мечник довольно посматривал на дело своих рук – похоже, что его мечта сбылась. Роад, пережившая культурный шок, трескала конфеты, иногда похихикивая и порываясь что-то сказать. Глаз у нее дергался до сих пор. — Что еще, малявка? Мало, что ли? Я и добавить могу… — Сейчас Канда выглядел, как обожравшийся сливками котяра. — Ну объясни, с чего? Блин, ты не намного меня старше, и вообще… Не малявка я!!! – Возмущенный Уолкер попытался подняться с пола, но охнул и свалился обратно. — Ты мелочь! И этим все сказано. Будешь лучше себя вести, может, поумнеешь даже… — Казалось, сейчас Канда был счастлив. Даже убивать никого не хотел. — Но пороть-то зачем было?!! «Это лучше, чем могло бы быть. А я-то уж подумал…» «Чего это ты подумал?! Еще один извращенец на мою голову!» «Вырастешь – скажу.» «И ты туда же?! Воспитатели, блин! А то, что ты подумал,называется совращением малолетних, педофилией и еще многими неприятными и сложными словами! Мне пятнадцать лет, чмо озабоченное…» «Да помню я…» — Мозги вбивал. – Отвернулся Канда. — Кстати о мозгах. Что вы решили? Ной я или нет? – Шуточки кончились. — Не Ной. – Тихо буркнула Роад. – Но я все равно тебя люблю! — Ага, спасибо. Тогда давай так – пока мы с тобой заключаем перемирие. Я не прошу, чтобы Граф раскаялся и ушел в монастырь. Я говорю о перемирии между нами двумя. Я же будущий Ной. Я в любом случае в него превращусь – я правильно понял? — Правильно. – Кивнула девчонка, улыбнувшись. Но глаза были грустными. — Тогда тебе нет смысла убивать меня. Я все равно рано или поздно встану на вашу сторону. Тогда так – я не трогаю Ноев. Я ведь экзорцист, ваш враг. Я не стану с вами сражаться – мне это ни к чему. А взамен вы не трогаете меня. Ну и мою собственность, естественно. Канда нахмурился. Недомерок выторговал неприкосновенность только себе. Не Ордену. Не друзьям. Только себе. Да еще и эти намеки, что Мояши встанет на сторону Графа… — Хорошо. Я передам остальным. — Тогда выпусти нас. Только поближе к деревне, ладно? А то идти долго придется… — Прости, Аллен. Я в деревне не была. Так что выпущу там же, где и взяла. — Ладно, пройдемся. Тогда пока! Аллен пошел обратно в сторону клетчатой двери. Хмурый и недовольный мечник, еле сдерживаясь от убийства предателя, пошел следом. Уолкер, заметив его недовольство, остановился. Возможно, хотел что-то сказать или сделать. Неважно. Канда прошел через дверь первым, толкнув недомерка плечом. И не заметил внимательного и какого-то острого взгляда подростка в спину. Но его заметила Роад. Аллен нырнул в проход следом, и до самого конца – исчезновения даже силуэта в будто нарисованном проеме – за ним наблюдали серьезные золотые глаза. — Пока, Неа… — Прошептала Мечта вслед.