Найти себя

Джим был не очень способным ребенком — знал всего восемь языков, из них ни одного негуманоидного, прыгал в длину только на пять метров и целыми днями или сидел дома, или бродил по Лондонскому космическому зоопарку с любимым миелофоном в кармане. Его не манили далекие звезды, его не интересовало светлое будущее. Мать вечно пропадала в космосе (она была космозоологом), отец — знаменитый изобретатель машины времени — однажды сел в новейшую модель машины и не вернулся из очередного путешествия. Дедушка Джима говорил, что отец не нашел себя в этом мире и навсегда переселился в далекое прошлое. Единственным подарком отца, бережно хранимым Джимом, был миелофон. Еще на чердаке стояла старая машина времени, но Джим никогда не заходил на чердак и не знал о ней. Однажды миелофон перестал читать мысли, Джиму понадобилась какая-то деталь, он забрался на чердак и во время поисков наткнулся на музейный экспонат. Ему показалось это забавным, так что он забрался в машину и стал нажимать наугад кнопки, после чего вспомнил, что еще не обедал, и выбрался из машины уже в другом времени. Полицейские, к которым Джим за неимением лучшей идеи обратился, сочли его потерянным ребенком-сиротой, и вскоре он попал в школу-интернат. То, что осталось от машины времени, Джим перетащил по частям в заброшенные доки и потихоньку собирал в надежде вернуться домой. В школе же Джим узнал много нового: его никакие способности в будущем считаются гениальностью в этом времени. К счастью для себя, он это не слишком афишировал. А отцовским миелофоном пользовался крайне редко — мысли сверстников казались ему слишком тупыми. Так что в итоге он сдал выпускные экзамены экстерном и оказался в университете. В университете Джиму понравилось больше — там можно было сидеть в собственной комнате и мало участвовать в общественной жизни, как он привык это делать дома. А еще там он встретил Майкрофта. Майкрофт поразительно отличался от всех сверстников. С ним можно было не бояться прослыть умнее других — он ценил это. Майкрофт и сам был умным, а по меркам этого времени даже гением. Так что Джим сделал все возможное, чтобы подружиться с ним, и сам не заметил, как у него пробудились романтические чувства — настолько сильные, что он стал задумываться, не раскрыть ли Майкрофту тайну своего прошлого. А поскольку у него были все основания полагать, что Майкрофт разделяет его чувства, то однажды во время ланча он возьми и скажи: — Я прибыл из будущего. В моем времени такие как я или ты — обычные люди. — Замечательно, — ответил Майкрофт, решивший, что у Джима проблемы с гормонами. — Приходи ко мне сегодня вечером в гости, родители с братом уехали во Францию. И Джим пришел. Пока Майкрофт создавал романтическую атмосферу в холостяцкой спальне, Джим разглядывал корешки книг в огромном книжном шкафу, и вдруг взгляд его упал — он не поверил своим глазам! — Джеймс Мориарти, «Динамика астероида». Книга его отца. Отец привозил ее из своих путешествий во времени, она стояла на видном месте в библиотеке Джима, он знал ее наизусть. Неужели он нашел отца?! Джим схватил книгу и влетел в спальню, где Майкрофт наводил последние романтические штрихи. — Откуда, откуда у тебя эта книга?! Майкрофт пожал плечами: — Передается в нашей семье из поколения в поколение. А что? — Это книга моего отца, — прошептал Джим. — Он сбежал от матери в прошлое и вот… — О, тогда мы с тобой родственники в каком-то смысле, — спокойно ответил Майкрофт. — Джеймс Мориарти — наш далекий предок. Можешь уже начинать раздеваться. Я готов. Джим медлил, так и стоял с книгой отца в руке. Как же так? Единственный умный человек в этом страшном мире идиотов — его родственник. — Это у тебя из-за эмоций логика пошатнулась или ты вообще не очень умный? — спросил его Майкрофт, забирая книгу из рук и убирая ее на стол. — Из-за эмоций, — испуганно ответил Джим. — О, ну слушай. Запрет на инцест нужен, чтобы не передавать ломаные гены детям, а у нас детей не может быть, мы же оба мужчины. — Майкрофт потянул Джима в постель, пахнущую лавандой и свежестью. — К тому же учитывая сколько генов за это время намешалось, мы очень-очень дальние родственники, так что, в сущности, нам и детей можно заводить. Шучу. Давай займемся делом, родители редко уезжают, абы как и где я не хочу, сложно будет найти нормальное место. Джим постепенно успокаивался в объятиях Майкрофта, поскольку только сейчас на него снизошло понимание, почему отец остался в этом времени — он нашел здесь себя. В своем времени он не мог выпустить такую легкомысленную книгу, как «Динамика астероида», его бы сожрали за несерьезность. А здесь... А что еще он сделал здесь, какие оставил следы? «Как же я заблуждался, — думал Джим. — Я вбил себе в голову, что в прекрасном прошлом есть просто умные люди, а, выходит, эти умные люди — потомки моего отца из прекрасного далека. Какое будущее может быть у этого мира!» Но сам Джим был потомком своего отца в первом поколении и не самым умным, что его и успокоило окончательно, и он уже не думал, что остаться в этом времени будет так уж плохо. Возможно, здесь он найдет себя.