***
Когда Джаг говорит, что никого не пытается им заменить, что Арчи вообще первый — Арчи верит ему сразу и навсегда. И больше не думает об этом***
В какой-то из дней в эти бесконечные две недели между первым поцелуем и вторым Джаг привычно приходит к нему на работу. Складывается в углу стойки ворохом слишком тонких костей, пьёт, наверное, литры кофе. И просит это несчастное печенье с предсказанием. Арчи отмахивается: — Возьми сам, ты же знаешь, где они. А потом он оборачивается и видит, как Джаг гибко наклоняется над стойкой. Арчи изрядно изводится, прежде чем в машине, когда они остаются наедине, его срывает к чертям собачьим.***
Если подумать, то Арчи видел достаточно предпосылок к бесстыдству Джагхеда.***
Джаг валяется на постели Арчи и диктует ему параграфы из учебника. Краем глаза Арчи видит, как Джаг не глядя приподнимает футболку, расстёгивает ремень — мешает? — и опускает обратно. Что. Что Арчи вообще писал?***
Джаг или вообще не понимает, чем провоцирует, или понимает это слишком хорошо. Когда однажды Джаг открыл дверь перед Арчи только в полотенце, тот решил, что он точно либо провоцирует, либо издевается. Джагхед? А что он. Впустил, поздоровался сквозь зевок, попросил сварить кофе, пока сам был занят облачением. Одеваться, слава богу, ушёл в спальню.***
О том, что едва сдержался, чтобы не трахнуть его на полу у двери, Арчи решает не говорить. Пока. Он мстительный и расскажет позже — по телефону.***
Так он думает. А лучшим местом оказывается кино. Джага заводит риск быть пойманным, это Арчи понимает быстро. А вот причины — чёрт их, ему неведомы. В тёмном полупустом кинозале Арчи расстёгивает его ширинку. Всё становится проще и сложнее в разы, когда Арчи неслышно соскальзывает на пол и шёпотом просит развести ноги пошире. — Иначе, — добавляет он чистосердечно, — я тут не помещаюсь. Джаг вообще не понимает, что там на экране, хотя пялится в него, не моргая. Сколько всего с Арчи в его присутствии происходит впервые. Арчи не успевает ни отстраниться толком, ни губы сомкнуть, очень удивленно трогает собственную щеку. Джаг как-то судорожно тянется за платком. И едва не кончает снова в этот момент, просто глядя на его лицо. Не видно ничего, но он в деталях может представить как Арчи сжимает себя через ткань, ближе к головке. Джаг шипит: — Меняемся. Арчи смотрит так, будто уверен, что у него начались тяжёлые слуховые галлюцинации. Очень глупое лицо, видимо, иначе у Арчи абсолютно ноль идей, почему у Джага прорывается какой-то истерический смешок. Он так счастлив. И благословляет небеса за то, что они одни в последнем ряду. Или себя — ведь Арчи выбрал такие билеты не случайно.***
Позже на свету Арчи видит след от укуса у костяшки большого пальца на руке Джага — тот впился зубами, кончая. Всё ещё очень громкий. Арчи вспоминает вечер и думает, что тот станет эталоном — гораздо позже. Тощему Джагу между сидениями устроиться проще, чем Арчи. Арчи изо всех сил пытается не шевелиться и молчать, но он не то что даже громкий — открытый, совсем не умеет держать лицо. Когда Джаг яйца ладонью сжимает — почти пополам сгибается. Потом так же судорожно выпрямляется, издаёт какой-то сиплый громкий выдох, Джаг быстро вскидывает вторую руку, чтобы зажать ему рот, хотя это и не требуется. Арчи дёргается. Джаг промахивается. Промахивается и сжимает пальцы на горле. Отстраниться Джагхед даже не успевает — через мгновение ему приходится спешно учиться глотать.***
Арчи сам не был в курсе, что ему что-то такое нравится. Но обстоятельства, место, то, что это Джаг на коленях между его разведённых ног — ладонь на горле была контрольным выстрелом. Ночью Джаг начинает ставить эксперименты. Сжимает пальцы, сидя у него на груди, и Арчи смотрит ошпаренными глазами. Несколько секунд, потом приоткрывает рот, жмурится, кладёт ладони на бёдра Джага и толкает вниз, одновременно подаваясь навстречу, упираясь пятками в постель. Джаг приподнимается на коленях, заводя руку за спину, направляя его член в себя, и Арчи готов поклясться, что Джаг нарочно прогибается так сильно. У Арчи будто ток идёт через всё тело, прошивает от члена к горлу и обратно. В голове мелькает судорожная картинка о том, как Джаг трахнет его, поставив на четвереньки, и да, не прекращая придушивать. От этого делается так легко и весело. Он прежде не думал о том, что хотел бы, чтобы Джаг взял его, но почему бы и да, чёрт возьми. Почему бы и да. Тогда ток потечёт по позвонкам, думает Арчи, толкаясь жёстче. Джаг расцепляет пальцы и откидывается назад на вытянутых руках, запрокинув голову коротко стонет на каждом толчке, головка члена бьётся о живот. Дышать легче и тяжелее одновременно. Арчи разгоняется, чтобы Джаг не успевал даже воздуха набрать между короткими стонами. Играть так играть. Позже Джаг падает ему на грудь, прижимается щекой и долго-долго гладит горло, едва ощутимо надавливает под адамовым яблоком — будто обещает и говорит спасибо. Арчи пальцами зарывается в его волосы, но не перебирает, просто придерживает за затылок. А потом как-то незаметно начинает водить по позвоночнику, пока Джаг давит сильнее, облизывает соски. Это всё медленно, медленно. А вот на то, чтобы войти снова, Арчи требуется одно движение бёдер — Джаг так и лежит, оседлав его, широко раздвинув ноги, растянутый и открытый. Арчи поднимает голову, насколько может, и смотрит, смотрит, как Джаг жмурится и прогибается в спине, когда он проводит головкой по входу. Как Джаг открывает рот, охая, когда Арчи толкается. Он переворачивается вместе с Джагом, и сразу берёт довольно жёсткий ритм. Как его можно не хотеть — такого.***
Арчи не задаёт лишних вопросов, но иногда всё же удивляется про себя тому, что до него у Джага не случилось никого. Понимает. Но не удивляться не может. От Джага искрит, фонит этой простой чувственностью, нужно только знать, куда смотреть. Арчи — знает. И смотрит, не отрываясь, до слепоты.