Укуси меня

Шома сидит на кровати в комнате Кейджи, откинувшись на подушки, и листает свой свежий томик манги. Кейджи мог бы заметить, что у Шомы есть своя чертова комната, чтобы там читать, но он уже привык. Шоме просто нравится иногда заниматься этим в чьей-то компании. Он частенько оккупирует комнату Кейджи, валяется на кровати, играет в игры на телефоне, а затем уходит. Кейджи всегда волен заниматься тем, чем пожелает, Шома просто как бы здесь. Как цветочек в горшочке, только говорящий. Или что-то в этом роде. Кейджи, на самом деле, всё равно, пока Шома не прыгает ласточкой к нему на постель и не пукает в подушки. В общем, не суть, у Кейджи появляется на него компромат, когда он видит, что Шома читает романтическую мангу про вампиров. И не особо хорошую. Такую, какую обычно читают двенадцатилетние девчонки, закрывая оригинальную обложку чем-то другим, поскольку им стыдно за ту чушь, что они читают. Им стыдно, а вот Шоме нет. Он листает её с таким интересом, будто это один из самых увлекательных романов всех времён. - А знаешь, - вдруг произносит Шома, опуская мангу к себе на колени. – Это всё объясняет. - Объясняет что? – спрашивает Кейджи больше из чувства дружеского долга, нежели из интереса. - Юдзуру. Кейджи вздыхает. Иногда кажется, что Шома ведёт мыслительные беседы сам с собой и забывает о том, что не произносил ничего вслух. – Что насчёт Юдзуру? - Ну, знаешь… - говорит Шома, чуть склонив голову на бок. Кейджи не знает. – То, что он вампир. Кейджи фыркает. – Что заставило тебя думать, что Юдзуру, которого ты знаешь минимум восемь лет , вампир? - Смотри. – Шома поднимает мангу, открытую на странице, посвященной главному мужскому персонажу, который, как предполагает Кейджи, и является вампиром. Господи, эти истории для девочек-подростков такие банальные. Как бы подчёркивая свои слова, Шома постукивает пальцем по странице. – Он выглядит точь-в-точь как Юдзуру. - Шома, - устало произносит Кейджи. – Юдзуру выглядит точь-в точь как любой главный мужской персонаж любой романтической манги. У него просто лицо такое. - Но в этом и фишка! – для усиления эффекта от своих слов Шома энергично размахивает томиком манги. – У него очень бледная кожа и тёмные волосы… - Он – японец, который редко выходит на улицу. - … и его кожа идеальна, у него больше не бывает никаких прыщей или угрей… - Ему двадцать три, и он пьёт много воды. - … и он. Весь. Такой. Нереально красивый! Кейджи странно на него смотрит. – Ты думаешь, что он вампир, потому что… считаешь его сексуально привлекательным? Смело доверьте Шоме выдать какую-нибудь жирную секс-аллегорию об объекте своего желания, чтобы очнуться и осознать свои чувства, и Шома не подведёт. Иногда он возносит понятие «задрот-девственник» до абсолютно новых высот. Шома раздраженно фырчит и кладёт томик обратно на кровать. У него чуть порозовели щёки. – Это ещё не всё, - настаивает он. – Я не видел, как он ест, наверное, уже два года. - Ему диетолог еду в номер приносит, - объясняет Кейджи и смотрит на Шому с прищуром, поскольку этот разговор настолько глуп, что его глазам уже больно. – Как и тебе. Только ты вытаскиваешь все овощи и вместо них хомячишь бенто, приготовленные мамой. Шома игнорирует доводы Кейджи, мотая головой, и продолжает сыпать своими гипотезами: - Он уже несколько лет не меняется. Выглядит так же, как раньше. Кейджи стонет. Вот тут ему крыть нечем. – Но у него бывают травмы. - После которых он всегда восстанавливается, - говорит Шома, его голос становится выше и звучит на грани раздражающего. – В смысле, вампиры же не полностью неуязвимы. Они тоже могут пораниться. - Разве? – хмурится Кейджи. – Я думал, они бессмертны. Только если ты не вобьёшь им в сердце осиновый кол. - Серебряный кол в сердце, - поправляет его Шома. Кейджи хмурится. Он очень даже уверен, что осина убивает вампиров, но он не станет спорить об этом с Шомой. – И, конечно же, они могут пораниться. Они просто не умирают. Я изучил матчасть. Матчасть он изучил. Как долго Шома вынашивал идею о том, что Юдзуру упырь? Кейджи вздыхает и принимает фатально плохое решение. Он решает подыграть. Он правда считает, что Шома лишь шутит и строит из себя идиота. Он ошибается. По крайней мере, насчёт первого. - Ладно, ты меня подловил, - с мордой кирпичом признается Кейджи. – Ты прав. Я не умею врать. Я знаю, что Юдзуру вампир. Шома таращит на него свои по-совиному большие глаза. - Его обратили несколько лет назад. Ему было очень тяжело. Но сейчас он в порядке, - говорит Кейджи, пытаясь напустить в голос немного грусти. Глаза Шомы озаряются нежностью при упоминании нелёгкой судьбы Юдзуру, и это даже мило, учитывая прогрессирующее число проблем, с которыми Юдзуру действительно приходится сталкиваться в реальной жизни. Превращение в вампира не было одной из них. Шома, судя по всему, всегда особенно сочувствует Юдзуру с его трудностями и частенько сетует на то, что тот заслуживает лучшего. Кейджи практически видит, как Шома мысленно добавляет вампиризм в список дерьма, совершенного Вселенной по отношению к Юдзуру. Кейджи решает добавить немного отсебятины, чтобы проверить, как далеко может зайти шутка, прежде чем Шома смекнёт, что к чему. – Время от времени я позволяю ему себя кусать, чтобы он не обходился слишком долго без крови. Хави тоже помогал, но, в общем… Хави теперь далеко. Возможно, он попросит помощи у кого-нибудь ещё. Шома меняется в лице. Теперь он выглядит озадаченным и немного рассерженным со своими сдвинутыми в кучку бровями и искривленным в гримасе ртом. Кейджи уверен, что Шома не намеревался выглядеть как трёхлетка на грани детской истерики. Хотя. Именно так он и выглядит. – Почему он никогда не просил меня? - Не знаю, - пожимает плечами Кейджи. Он хочет, чтобы этот разговор закончился. Он не настолько забавный, насколько тупой. - Я чистый, - капризно произносит Шома. Кейджи снова фыркает. Шома по большей части его игнорирует, но всё равно надувает губы. – Я здоровый. У меня хорошая кровь. - Может, ты просто его не привлекаешь, - небрежно предполагает Кейджи. У Шомы раздуваются ноздри. – А ты привлекаешь? Кейджи лишь вскидывает брови. Шома хмурится и вскакивает с кровати. - Я не страшный! - Я никогда не говорил такого. - Ну, погоди, - бурчит Шома, со всей дури выдёргивая из розетки зарядку и запихивая телефон в карман. – Я покажу тебе настоящую привлекательность. Шома прижимает к груди томик манги и вылетает из комнаты. Кейджи хмыкает и возвращается к прерванному занятию – к бесцельному проматыванию избранного на твиттере. *** Первая фаза будет ненавязчивой. Просто парочка приёмов, чтобы привлечь внимание Юдзуру. Возможно. В раздевалке Шома кидает свою сумку рядом с сумкой Юдзуру и стреляет в него усталой улыбкой. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы встать чуточку пораньше и принять душ до тренировки, чтобы быть здесь вовремя и успеть занять скамейку рядом с Юдзуру, но если это сотрёт самодовольную ухмылку с дурацкого самодовольного лица Кейджи, то это будет того стоить. Шома долго и тщательно отбирал футболку с самым глубоким вырезом из тех, что у него имелись. Она была свободной, что тоже будет только кстати, хотя Шома прикинул и пришёл к выводу, что и у облегающих также были бы свои преимущества. Подобных футболок набралось у него на всю неделю. Так что всё будет пучком. Его футболка вздымается, пока Шома скользит по льду, край ворота сползает вниз, когда он делает вращение, обнажая плечо. Если Юдзуру и замечает, то он этого никак не показывает. Шоме придётся проявить смекалку. Он ждёт, пока Юдзуру подкатит к бортику, чтобы сделать глоток воды, и следует за ним, встав рядом, он запрокидывает голову, вытягивая шею. Он бросает взгляд в сторону и проходится рукой по волосам, затем по всей длине горла. Взгляд Юдзуру прослеживает его движения, затем устремляется вверх. Шома улыбается. Ещё больше выставив на показ шею, он наблюдает за тем, как Юдзуру неуклюже возится с крышкой от бутылки, а затем поспешно передаёт её Брайану и пулей ускользает прочь. - Ты в порядке? – спрашивает Михоко. – У тебя шея болит? - А?.. – Шома поворачивается к ней. Она выглядит обеспокоенной. – Нет, со мной всё хорошо. Она хмурится и жестом побуждает попробовать исполнить его комбинации. Шома возобновляет тренировку. Он три раза ловит на себе взгляд Юдзуру прежде, чем их время выходит. - Жалкая попытка, - шепчет Кейджи ему на ухо, когда они покидают лёд. – Серьёзно, Шо, глубокий вырез? Как-то слабенько. - Он пялился на мою шею всю тренировку, - самодовольно замечает Шома. – Может быть, я всё же достаточно привлекателен для него. Кейджи закатывает глаза. *** Вторую часть плана Шомы осуществить даже проще, чем запастись нескончаемым количеством футболок, открывающих отличный вид на его шею. И он заключается в том, чтобы прилипнуть к Юдзуру как жвачка, давая тому кучу возможностей спросить у него разрешения его укусить, или просто взять и укусить его. Не то, чтобы Шома считает, что Юдзуру стал бы делать это без разрешения. Даже если он и вампир, это не было бы в духе Юдзуру. После тренировки они вместе идут в спортзал. Затем, умывшись и покушав, Шома направляется в гостиничный номер Юдзуру, чтобы дальше проводить с ним время. Потом они вместе идут на вечернюю тренировку, отдыхают бок о бок, делают в одной комнате физиотерапию, затем, когда Шома поел и принял душ, он снова идёт в номер Юдзуру, чтобы продолжить общение там. Эта часть до смешного лёгкая, поскольку Юдзуру совершенно очевидно рад тому, что Шома хочет проводить с ним вместе столько времени. Это немножко утомительно, учитывая привычку Юдзуру болтать без умолку и его концентрацию внимания как у гиперактивного кокер-спаниеля. Но Шома обнаруживает, что его это не сильно беспокоит. Юдзуру играет с ним в видеоигры, слушает музыку и скачет по комнате, чем очень веселит Шому. Шома чувствует усталость, лишь глядя на него, но быть с Юдзуру легко. Даже длительные промежутки времени. Юдзуру требуется только два дня, чтобы счесть подозрительным излишне прилипчивое поведение Шомы. - Ты поссорился с Кейджи? – интересуется Юдзуру, когда наконец-то утихомиривается и решает посидеть спокойно десять минут. - Да нет. - Просто… - Юдзуру пожёвывает губу, сощурив глаза так, как делает, когда пытается что-то понять. У него действительно красивые глаза. Они такой формы, что в одну секунду они могут быть невероятно выразительными, а в следующую уже стать соблазнительными и развратными. В отличие от больших, круглых глаз Шомы, из-за которых он выглядит словно испуганный олень в свете фар. Возможно, эта черта тоже присуща вампирам. Быть способным соблазнить одним лишь взглядом. - Я счастлив, что ты проводишь со мной так много времени, но я также чувствую себя виноватым за то, что мы бросили Кейджи одного. Шома на некоторое время подвисает. Серьёзно, Кейджи не должно быть с ними в комнате. Ему нужно быть наедине с Юдзуру. Иначе Юдзуру и Кейджи будут болтать, а Шома наблюдать за ними или игнорировать их ради того, чтобы дойти до следующего уровня в игре. К тому же, вся фишка в том, чтобы Юдзуру его укусил. Шоме не нужны для этого третьи лишние. - Я… Я просто. Мне легче общаться с людьми один на один, понимаешь? – Придумывает неубедительную отмазку Шома. – В компаниях я теряюсь. Даже в совсем маленьких. Я постоянно вижусь с Кейджи. Время, проведенное с тобой, гораздо более… ценное. Юдзуру заметно тает от такого заявления. – О. - И я подумал. Может. Хави больше не соревнуется, и тебе, наверное, грустно. Может, даже одиноко? – продолжает Шома, тормоша свои извилины в попытке придумать лучшее оправдание его поведению. Оправдание, которое ближе всего к правде, но не являющееся полностью правдой. Лучше пусть Юдзуру не знает о том, что Шома подозревает его. А Шома хочет заставить Юдзуру попросить разрешения его укусить, по своей воле, лишь силой своего очарования. Если оно у него есть. - Наверное, я просто хочу попытаться сделать тебя счастливым. Это не было полностью брехнёй. Шома действительно считал, что, возможно, Юдзуру было одиноко и он пытался свыкнуться с расставанием со своим давним товарищем по тренировкам. Просто… это не было причиной, почему он делал всё это прямо сейчас. Глаза Юдзуру наполняются слезами. Он кидается к Шоме и крепко его обнимает. Шома мысленно чертыхается и обвивает руками Юдзуру, поглаживая его по спине. Заставлять Юдзуру плакать не входило в его планы. - Ты такой милый, - сопит ему в волосы Юдзуру. У Шомы появляется глупая мысль, а вдруг Юдзуру плачет кровью. Затем он вспоминает то, что было на Олимпийских играх. Юдзуру тогда рыдал почти час. И он совершенно точно не плакал кровью. Черт возьми. Надо будет погуглить про это, когда он вернётся к себе в комнату. - Ты правда делаешь меня счастливым, - хрипло произносит Юдзуру. Он отстраняется и шмыгает носом. – Очень счастливым. Я люблю… проводить с тобой время. Шома осторожно убирает руку с талии Юдзуру, чтобы аккуратно вытереть несколько скатившихся слезинок. - Тогда перестань плакать, - говорит ему Шома. – Не люблю, когда ты плачешь. Юдзуру дарит ему лёгкую улыбку. *** Шома прижат к кровати весом тела Юдзуру. Он не уверен, как они оказались в таком положении. Или чья это была комната. Всё, что Шома знает, это то, что он голый. И Юдзуру тоже голый. И лежит на нём сверху. Юдзуру смотрит на него. Он выглядит… как-то по-другому. Незначительно, но… что-то с ним не так. Не в плохом смысле. Его кожа как обычно идеально чистая, только она как будто светится в полутьме комнаты. И это не просто отблеск от тусклого света лампы, его кожа словно светится изнутри. Как луна. - Хочешь их увидеть? – спрашивает Юдзуру. Шома не помнит, чтобы у него когда-либо был настолько хриплый голос. Шома кивает, хоть и не имеет понятия, о чём говорит Юдзуру. Юдзуру улыбается, его верхняя губа изгибается, обнажая пару клыков. Шома не уверен, что «клыки» это правильное слово. Пара зубов, которых раньше там не было. Такие же чистые и белоснежные, как и обычные зубы Юдзуру. Они выдвинулись из десны, удобно устроившись между резцами и передними зубами. Достаточно длинные, чтобы почти достать до нижней губы. Изящные и тонкие, как у кота. Острые. Шома чувствует, как от их вида по его телу словно пробегается разряд тока, и издаёт стон. Юдзуру расслабляет лицо, его улыбка становится более привычной. Шома всё ещё может видеть кончики зубов, торчащие из-за этих бархатных губ бантиком. Это смешно, насколько привлекательно Юдзуру с ними выглядит. Его волосы хорошо уложены, будто он только что сошёл с катка, несколько прядей падают ему на глаза. Глаза кажутся темнее и в то же время как-то ярче. Карий цвет становится ещё темнее, почти чёрным, но его глаза при этом светятся так, как будто кто-то зажёг их изнутри, теплые блики внутри них ловят свет от лампы. - Я так счастлив, Шома, - мурлычет Юдзуру, наклоняясь ближе, так что Шома чувствует его дыхание на своих губах. – Так счастлив, что ты этого хочешь. Шома снова стонет, его тело словно горит. Юдзуру оставляет аккуратные поцелуи на губах Шомы, на его подбородке, перемещаясь ниже. Шома выгибает шею. Предлагая её. Руки Юдзуру на нём. Поглаживают бока, блуждают по груди. Шома бедром ощущает твёрдость Юдзуру. Он вскидывает бёдра навстречу и позволяет ладоням скользнуть по изгибам чужой задницы. Он не понимает, как до этого дошло. Но это офигенно. Юдзуру целует его шею. Его бедро оказывает достаточно давления на член Шомы, доставляя удовольствие и давая младшему возможность тереться о него. Руки Юдзуру опускаются Шоме на живот. Шома шумно дышит, словно задыхаясь. – Юдзу. Пожалуйста. Юдзуру кусает его. А затем Шома просыпается. Во-первых, он проходит через семь кругов ужаса от осознания того, что у него только что случился невероятно яркий и горячий сон. С участием Юдзуру. С Юдзуру, его товарищем по команде и другом. С другом, которого он знает практически с детства. Яркий горячий сон, в котором Юдзуру его укусил. И ему это безумно понравилось. Даже слишком сильно, чем следовало бы. Во-вторых, у него такой огромный стояк, какого ещё в жизни не было, и его член продолжает дёргаться каждый раз, когда его дурацкий мозг прокручивает фрагменты сна. Это больно. Инстинкт побуждает его прикоснуться к себе или потереться о матрас. Но это будет стрёмно. Будет слишком стрёмно и неправильно ласкать себя, вспоминая горячий сон с Юдзуру. Горячий сон о том, как Юдзуру кусает его за шею. Шома вздрагивает. Его эрекция болезненно пульсирует. Его жизнь похожа на дурацкую шутку. Он заставляет себя подняться и практически вслепую плетётся в ванную. Неконтролируемое смущение от того, что он ходит со стояком, хотя бы притупляется тем фактом, что могло быть и хуже. По крайней мере, ему не приходится делить ни с кем номер. Никто об этом не узнает. Всё в порядке. Шома мутным взглядом смотрит в зеркало ванной комнаты. Секс-сон про Юдзуру. Это пиздец. И даже отдалённо не то, чего хотел Шома. Шома пытался соблазнить Юдзуру не для того, чтобы с ним переспать – хотя он был бы не против, но сейчас не об этом. Он просто… Он хотел доказать, что сможет. Если бы захотел. А он хочет. Ведь быть правым это очень приятное чувство, и Шома ненавидит саму идею, что его не посвятили в тайну и решили проигнорировать. Вот и всё. Он плещет в лицо холодной водой и опускает взгляд на свою слабеющую эрекцию, которая слишком долго не хочет проходить. - Уходи, - шипит Шома. – Я тебя не хочу. Он возвращается в кровать. Даже если он больше не возбуждён, его тело всё ещё беспокойно. Кожа горит желанием. Он не может заснуть. Он пялится в потолок и думает о том, что же сделать, чтобы покончить с этим поскорее. Он не собирается сдаваться. Ни за что. Не тогда, когда Юдзуру начал, кажется, на него реагировать. Но. Он бы хотел обойтись без неловких стояков, не дающих ему спать. *** Шома снова зависает в комнате Юдзуру. Это происходит уже после короткой программы, так что в этот раз его миссия заключается в том, чтобы как-то остановить Юдзуру в его неистовым желании изучить все видео его короткой программы на ютюбе и проанализировать каждый исполненный элемент в попытке понять, за что именно и почему он не получил максимальную оценку. Он пытается придумать что-нибудь, о чём Юдзуру может с энтузиазмом болтать часами. Что-нибудь, что смогло бы его хорошенько отвлечь. Он мог бы спросить про акустику на ледовой арене и заставить Юдзуру переключиться на его стрёмную коллекцию наушников и попытаться определить, какая там использовалась звуковая система. Но это было бы до одурения скучно и не помогло бы ему в его попытке флиртовать. В итоге он решает заговорить про учёбу. - У нас тут в универе начался курс анатомии, - весело начинает Шома. – Очень интересно. Ты ведь тоже её изучал, да? У Юдзуру загораются глаза. Он ставит на паузу видео и всем телом поворачивается к Шоме, сидящему рядом с ним на кровати. – Да! Я изучал группы мышц! И так Юдзуру с жаром начинает вещать лекцию по анатомии мышц стопы, лодыжки и всей ноги, ведь, судя по всему, это очень занимательно, как много мышц задействованы, чтобы сделать один лишь одинарный тулуп. - А ты изучал кровеносную систему, сосуды и всякое такое? – интересуется Шома, перебивая Юдзуру прежде, чем тот успевает схватить ручку и бумагу и показать формулу, по которой можно рассчитать силу удара зубца лезвия конька о лёд, нужную для прыжка. Он пытается звучать непринуждённо. – Ты в курсе, что одни из самых больших кровеносных сосудов организма проходят через область шеи? Все это знают. Но Шома видит лазейку и пытается в неё проскользнуть. Он наклоняет голову набок и проходится пальцем по пульсирующей венке на шее. – Вот здесь. Юдзуру смотрит на него широко распахнутыми глазами и сглатывает. – Ага. Про эту я знаю. - Есть и другие. Он немного изгибает руку - достаточно для того, чтобы показать венку, бегущую вверх к локтю. Юдзуру издаёт странный гудящий звук. И не моргает. - И ещё на внутренней стороне бедра… - Шома раздвигает ноги, чуть вытягивая их. Он ведёт кончиком пальца от ложбинки под коленом по шву на штанах, добираясь до чувствительного места на внутренней стороне бедра. Юдзуру шумно сглатывает. Приободрённый такой реакцией, Шома продолжает: - Рядом с тазовой косточкой тоже они есть. У меня они довольно заметные. Юдзуру с широко раскрытыми глазами, не моргая, наблюдает за тем, как Шома встаёт на колени на постели. Он задирает футболку и выпячивает бёдра. – Видишь их? - Ага, - голос Юдзуру тихий и хриплый. - Можешь потрогать, если хочешь. Взгляд ошарашенного Юдзуру устремляется к лицу Шомы. Затем опускается обратно. Он, словно в трансе, поднимает руку и легчайшим прикосновением пальцев исследует линию вены, проходящей возле выпирающей тазовой косточки, скользит вниз, останавливаясь прямо у пояса штанов. Шома напрягает живот. Ему приходится сдерживать порыв вывернуться и захихикать, поскольку лёгкие, как пёрышко, прикосновения пальцев Юдзуру вызывают у него щекотку. Но эти прикосновения также… приятны. Шома ощущает, как по всему его телу разливается тепло. Юдзуру судорожно выдыхает. - Вот почему люди так чувствительны в этих местах, - тихо произносит Шома. Он отпускает край футболки, позволяя ткани скользнуть на место. Юдзуру резко отдёргивает руку, словно обжёгшись. - О?.. - Ага, - Шома усаживается обратно, многозначительно глядя на Юдзуру. – Поцелуи в этих местах, скорее всего, очень приятны. Или. Укусы. Наверное. Юдзуру сидит абсолютно неподвижно и таращится на Шому. Его рот приоткрыт. Он судорожно выдыхает, словно всё это время задерживал дыхание. Шома невинно ему улыбается, склонив на бок голову. - Ты когда-нибудь об этом задумывался? Юдзуру медлит с ответом, но затем кивает: - Я думаю об этом сейчас. *** Шоме снова снится этот сон. Обнажённый Юдзуру. Контуры его тела, изгиб его бедра. Юдзуру, прижимающий его к кровати. Целующий его. Кусающий его за шею. В этот раз сон ещё ярче и реалистичнее. Шома чувствует, как язык Юдзуру cкользит по его коже. Он чувствует, как рука Юдзуру медленно опускается вниз, чувствует ладонь на своём члене. Он чувствует, как Юдзуру трётся о его бедро. Шома просыпается и пытается не поддаваться искушению прикоснуться к себе, и просто пялится в потолок. Добрые тридцать секунд у него получается держать руки вдоль туловища. Но он сдаётся. Это странно и неправильно, но он уже не может остановиться. Он вспоминает сон, представляет, как Юдзуру вдавливает его в постель и берёт его тело. Зубы вонзаются в кожу на шее, и Юдзуру пьёт его кровь. Он кончает до постыдного быстро.