Повязанные

Туго — это первое, что зарегистрировали его системы, только вернувшиеся к жизни. Затем он ощутил давление, что-то крепкое и сжимающее, оно только сильнее наматывалось вокруг него, когда он пытался пошевелиться. Разве он пошевелился? Он не мог сказать. Руки, ноги и даже его крылья-дверцы казались закостенелыми и тяжелыми, его процессор был ужасно затуманен, и ясное мышление, которым он всегда гордился, сейчас было нечетким и рассеянным. Его неповрежденная оптика мигнула, зажегшись ненадолго, и угасла. После двух перезапусков ему удалось зажечь ее в половину освещенности — поле зрения было полно случайных статических помех. Он снова пошевелился, пытаясь почувствовать то, что его опутывало. Это было чем-то крепким, липким и странным образом напоминало шелк. Что-то типа… паутины? Она пружинила, когда он пытался взмахнуть дверцами, растягиваясь наружу, только чтобы вернуться в исходное положение. Та его часть, которая еще могла соображать, посчитала, что результат движения его рук и ног приведет таким же упругим, и было бы лучше не двигаться, вместо того, чтобы истратить свои силы понапрасну. Он глянул вверх, поскольку только его голова была единственно свободной от кокона, в котором он оказался. Хотя на самом деле было особо не на что смотреть, кроме открытой бесконечной пропасти черноты, которая окружала его, поглотив в небытии. Сморгнув, он смог заметить длинные белые пряди паутины, ведущие в темноту. Когда он ещё раз слабо покачнулся, чтобы проверить ее, то пришёл к выводу, что нити, соединяющиеся с ним, рассредоточились в разных направлениях и колеблются. — Наконец-то проснулся, как я погляжу. — Одна из тех нитей, которая соединялась с грудной броней Праула, внезапно дернулась с усилием, предположительно под давящим весом, находящимся за пределами видимости. Он становился все тяжелее и тяжелее, чем больше приближался. Несколько других нитей паутины туго натянулись, когда начала вырисовываться темная фигура. — Надеюсь, тебе удобно. Две длинные волосатые лапы выступили из темноты, ощупывая весь кокон, в который был завернут Праул. Десяток чёрных глаз уставился на него, когда паук появился из тени. Существо застрекотало над ним, наклонясь достаточно близко, чтобы можно было почувствовать его горячее дыхание на шее. Щёлкнуло клыками, прежде чем оглянулся, чтобы рассмотреть его получше. Тарантулас. Так запутался, что ничего не помню. Почему? Как? — Он тряхнул головой, и куски воспоминаний замелькали в беспорядочной последовательности на его внутреннем экране, безо всякого смысла. — Я знаю, — Тарантулас навис над Праулом, держась за него своими большими лапами, — твой разум, должно быть, затуманен. Ты так отчаянно боролся, когда я тебя укутывал. Мой укус и токсин неплохо тебя уделали, не правда ли? Не волнуйся, это не навсегда. Тем не менее, это сделает тебя более податливым к тому, чего я хочу, — а ты знаешь, чего я хочу. — Он говорил это раньше, и слова эхом разносились в разуме Праула. Я хочу тебя, я хочу нас. Тарзальные когти перемещались вокруг лямки, обернутой вокруг корпуса Проула, потянув за определенные части ее, пока она не начала распутываться. По мере того, как его нижние конечности работали, Тарантулас не отводил глаз от фейсплета Праула. — Так будет лучше для нас. Я знаю, что это будет некомфортно, но, в конце концов, все получится. — Маленькие коготки начали разрывать паутину ниже пояса Праула. Медленно становились видны его свободно свисающие ноги. Одна из частей паутины исчезла, и только верх Праула оставался связанным; Тарантулас развернулся на корпусе Праула. Два клыка клацнули о закрытую панель, затем глубоко погрузились в стык и начали тянуть. — Отвали от меня! - Праул взбрыкнул ногами, дверцы изогнулись наружу от натяжения паутины, только чтобы вернуться на место. — Стой! — Его панель смялась, вырванная со своего места и отброшенная в темноту. — Что ты делаешь? - Теперь порт был открыт, и на свежем воздухе Праул взбрыкнул ногами в нетерпении. — Тихо. — Тарантулас огладил своими педипальпами по окантовкам порта, таким мягким и гладким. Так же, как и весь корпус Праула, покрытый серой краской, его порт не был исключением. Жвала раздвинулись, длинная толстая глосса стремительно метнулась вперед, прямо в порт Праула, заставляя полицейского меха напрячься и выругаться. Как быстро она проникла внутрь, так же быстро глосса была вытащена и втянута урчащим пауком. Глосса выстрелила еще несколько раз и Тарантулас, наконец, откинулся назад, чтобы взглянуть на порт. На его глоссе остался слабый привкус смазки, но далеко недостаточное её количество. Но это было хорошо; он на это рассчитывал и был отлично к этому готов. Клыки удлинились и Тарантулас сильно укусил Праула в бедро, впрыскивая что-то в энергоновую магистраль. — ННГ! — Праул дернулся, вскрикнув от боли. Он пытался отнять свою ногу, но Тарантулас крепко сжал его, когда он слишком сильно задёргался. Клыки убрались, показался густой зеленый след того, что он ввел посредством жвал, и он поменял позу, чтобы снова быть лицом к лицу с Праулом. — Что это было?! — Праул извивался, нога, укушенная Тарантуласом, онемела. Тарантулас не ответил, но усмехнулся, когда оптика Праула стала абсолютно стеклянной. Порт запульсировал, вентсистемы Праула затрещали. Это было неправильно. Что-то не так. Порт сжимался, жар распространялся по всему корпусу. Каждые несколько секунд его порт сжимался и ныл — в нем поднялась голодная, всепоглощающая страсть. — Это чтобы ты был более сговорчивым. — Присев на корточки, Тарантулас ждал, когда использованный препарат возымеет полный эффект. Это заняло всего несколько минут, и Праул превратился в корчащуюся массу. Он был горячим и жаждущим, и, как бы ему ни хотелось отпихнуть Тарантуласа, когда он повернулся, чтобы взглянуть на свой порт, он не мог не увидеть, что ноги не подчинялись. Он чувствовал себя слабым, уязвимым, но стон, вырвавшийся из его рта, когда он чувствовал, что глосса вернулась в него, предал его разум. Его корпус подался навстречу глоссе, желая большего, и Тарантулас дал ему это, проникая глубоко, к самой дальней части порта, чтобы пошарить вокруг, исследовать пространство, которое он собирался занять. — Отлично, отлично. — Тарантулас мурлыкнул, поворачиваясь еще раз лицом к лицу с Праулом. — Первые несколько раз доставят проблемы, но дальше, уверяю тебя, будет очень приятно.  Что это вообще значит? Он не был уверен, что хочет узнать, потому что с болезненной ясностью ощутил, как что-то тонкое и довольно твердое протиснулось между ног Праула. Ему потребовалось больше усилий, чем он мог вообразить, чтобы только взглянуть вниз под Тарантуласа, чьё массивное паучье тело почти скрывало его полностью. Тарантулас изогнулся, наклоняя своё брюшко вниз и придвигая верх ближе к порту Праула. Через его прядильное отверстие выдвинулось что-то длинное, наподобие трубки, целящееся в сторону порта Праула. Комок застрял в его энергоприемнике, он попытался сопротивляться, но бесполезно. Он был слаб, накачан наркотиками и крепко удерживался Тарантуласом, который не хотел его просто так отпускать. — Не надо. — Сказал Праул через сжатые денты, чувствуя, что трубка прижимается к его порту и смещается вниз, чтобы попытаться войти в него. — Aх, — единственная оптика расширилась, дыхание сбилось, когда трубка протолкнулась внутрь. Он вытянулся, откинув голову назад, пока Тарантулас продолжал двигаться вперед, встречая сопротивление, продираясь до тех пор, пока трубка не проникла насколько глубоко, насколько это возможно. Трубка тёрлась обо все сенсорные узлы, зажигая их, отчего процессор Праула шел кругом. Этого не могло быть, нет, только не это! Внутри его одолевали странные ощущения, когда какие-то толстые и гладкие волоски на конце, казалось, пульсировали от собственного возбуждения Тарантуласа. Лапы старались ухватиться получше, Тарантулас подтянул брюшко и соскользнул назад. Он сместился так, словно занял не совсем правильное положение, прежде чем окончательно устроиться. Его жвалы клацнули, пуская ротовую смазку и испуская сиплый скулеж. Порт Праула был жарким, отличным и просторным местом для кладки. Порт реагировал так, как ему не хотелось — Праул извернулся, когда жар распространился через его панель. Он чувствовал себя хорошо, но он знал, что это плохо, и худшее ещё впереди. Тем не менее, когда он попытался убрать свои бедра, то не смог. Внутри него разгорелся какой-то дикий голод, делающий его корпус спокойным и жаждущим, смазанным и готовым.  Он надеялся, что это было не так, но когда Тарантулас удобно устроился и сомкнул хватку вокруг Праула, его тело внезапно затряслось. Он издал странный шум, словно пытался продвинуть что-то тяжелое, но вместо этого его хватка на корпусе Праула стала еще сильнее. Что-то крупное и круглое прокладывало себе путь из брюшка Тарантуласа и спускалось вниз по трубке, оно быстро перемещалось, пока не достигло входа в порт Праула, остановившись всего на мгновение, когда встретило сопротивление. Тарантулас толкал, и яйцо двигалось вперед, раздвигая стенки порта Праула и проникая внутрь. — ННГ! Ха-Ах! Нет! — Ноги Праула задергались, его порт напрягся, пытаясь растянуться и приспособиться. Он сглотнул в рвотном позыве, ощущая, что оно движется глубже и глубже внутри него, пока не наткнулось на заднюю стенку порта и его подбросило от удовольствия настолько сильно, что он закричал. — Шшш. — Тарантулас поглаживал шею и грудную броню Праула своими меньшими лапами, пытаясь его утешить, когда второе яйцо спустилось вниз и проникло внутрь. Еще один крик ознаменовал то, как следующее яйцо проскочило внутрь к другим. Он посмотрел вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как еще два спускаются вниз по трубке, похожей на коннектор Тарантуласа, заполняя его до тех пор, пока он не увидел часть своего живота, которая по-прежнему была покрыта паутиной, и слегка выпирала. Трубка сдвинулась, и в топливном баке Праула разлился жар. Волна за волной, и каждое маленькое движение отзывалось в нем задушенным стоном, пока давление не спало. Перезагрузка прокатилась через него, принудительно, без всякого предупреждения, и все, что он мог сделать, это выгнуться с такой силой, что чуть не переломился пополам. По мере того, как паутина спружинила, его корпус распрямился обратно, и его лицевая пластина встретилась с мягким мехом на груди Тарантуласа, в которую он тяжело выдохнул. Его ноги повисли, не способные сомкнуться, поскольку брюшко Тарантуласа мешало его движениям. Смазка брызнула из порта, когда Тарантулас подался назад, и вывалил еще больше яиц, так как порт Праула стал более расслаблен. Время от времени Тарантулас дотягивался лапой и нажимал на внешний узел Праула, постукивая по нему и заставляя его стонать и извиваться. Еще одна перезагрузка — и еще несколько яиц всунуты внутрь, пока, в конце концов, не было втиснуто последнее, и Тарантулас начал вытягивать свою трубку. Нити паутины, удерживающие Праула в подвешенном состоянии, были обрезаны, и он почувствовал, что падает. Что-то мягкое поймало его, и он мог только представить, что это была гигантская паутина, пока он наблюдал замутненным взглядом, как Тарантулас спускался вниз на одной из нитей. Спустившись на свою паутину, он подполз к Праулу, раздвинул его ноги в стороны, чтобы осмотреть его работу. Он заурчал, тело завибрировало от зрелища. Порт Праула был переполнен, распух и покраснел от его токсина и был чрезвычайно чувствителен. Отлично. Порт слегка раскрыт, и яйцо выглядывает изнутри, так как он наполнил Праула до краев. — Разве это не хорошо? — Трансформировавшись, Тарантулас склонился над головой Праула, купаясь в его ошеломлённом взгляде. Его щеки были розовыми и покрыты омывателем, и этот вид абсолютной беспомощности заставил его двигатель урчать. — Ну, так как? Ты и я? — Он погладил раздутый живот, нажимая на него немного, чтобы заставить Праула захныкать от того, что яйца некомфортно перемещались внутри. Горячий поток смазки и энергона брызнул между его бедрами, и он почувствовал, что несколько яиц выскользнули из порта. — Знаешь, тебе не стоило так упрямиться, тогда это могло бы быть и получше. Пожав плечами, Тарантулас переместился назад и между ног Праула. Он коснулся порта Праула, поглаживая его и грубо нажимая большим пальцем на внешний сенсорный узел. — Нет. Никогда не будет… тебя и меня. — Это ты так думаешь… но со временем ты увидишь это в моем свете. У нас есть все время в мире, и впереди много-много раундов. — Тарантулас всунул пальцы внутрь порта Праула и раскрыл его. Яйцо, спустившееся вниз, растянуло порт Праула и выпало в руку Тарантуласа. Тёплое и липкое, он облизал его, прежде чем кинуть через плечо, отправляя в неизвестность, и трансформировался в форму зверя. — Давай убедимся, что ты в наилучшем состоянии, прежде чем я снова заверну тебя для инкубации.