Взаимосвязь

— Ты знаешь, что в Метрополисе проходят дебаты насчет супергероев? — спросил Супермен, подходя к Бэтмену со спины. Он производил достаточно шума, чтобы не казалось, будто он подкрадывается, иначе можно получить и криптонитом в глаз. Бэтмен, сохраняя бесстрастное выражение на лице, продолжал возиться с командной панелью. Он всегда, всегда, находил себе занятие. Супермен осторожно положил руку ему на плечо. — Не стоит начинать разговор с кем-то вроде меня со слов «ты знаешь?», — проворчал Бэтмен. — Я знаю, если это следует знать. И в чем суть дебатов? — Объявить обтягивающие костюмы вне закона, — лицо Супермена помимо воли расплылось в улыбке. Бэтмен фыркнул. — У тебя странная манера шутить, — заметил он. — Ну, а чью сторону примешь ты? Ты за обтягивающие костюмы или против них? — Смотря в какой ситуации, — Супермен не спешил убирать руку. Бэтмен давно бы мог раздраженно смахнуть ее, как он иногда и делал, но сегодня, Супермен чувствовал, что сегодня — хороший день. Они выполнили миссию, спасли многих, очень многих, и теперь Бэтмен расслабился. Насколько это возможно для Бэтмена. Супермен провел пальцами от плеча к затылку. Бэтмен обернулся, хмурясь. Он всегда оставался отстраненно холодным. Супермен представил, как Брюс прикусывает его палец, как темнеют серо-голубые глаза. Брюс Уэйн любил заниматься сексом на шелковых простынях и широких кроватях. Он любил негу и неторопливые ласки, в которых можно увязнуть и не заметить, как захлебываешься на пике. Супермену хотелось погладить темные с проседью волосы Брюса, прикусить соски, мазнуть языком по животу и ниже. — О чем ты вообще думаешь? — Бэтмен наконец смахнул руку, раздраженно дернулся и вернулся к работе. — Так, ерунда всякая в голову лезет. — Оно и видно, — по направлению взгляда Супермен понял, куда смотрит Бэтмен. Да, у обтягивающих костюмов помимо преимуществ, имелся серьезный недостаток. Ничего нельзя скрыть. — Если так неймется, — в голосе Бэтмена слышался намек, лишь маленький намек на насмешку, — прилетай. То есть приходи под утро. Я свободен. — Какое редкое приглашение, — сказал Супермен. — А будет вип обслуживание? — Будет бэтзатрещина, если ты не прекратишь нарываться, — сказал Бэтмен. В полумраке спальни Брюс лежит с закрытыми глазами. Ему не требуется много времени на сон, но засыпает он тяжело. — Он забыл? — встревожился Кларк. В своей обычной одежде он избегает пользоваться суперсилами, строго сохраняя грань между супергеройской жизнью и обычной. Но в этот раз он взлетает до окна спальни. При паранойе Бэтмена было странно видеть, как плащ, маска и другие детали костюма лежат разбросанными по спальне. Брюс спит, уткнувшись лицом в предплечье. Кларк неслышно открыл окно. — Явился наконец, — сонно бормочет Брюс. — Я старался не шуметь, — шепчет Кларк. — Старался, не значит, что получилось, — Брюс зевает и переворачивается на спину. Кларк замирает в оконном проеме. Красивый. Какой красивый. Брюс Уэйн из тех, кто осознает свою красоту. Кто точно знает, что после сна, с растрепанными волосами, с небрежно накинутым темным плащом на обнаженное тело, даже со всеми своими шрамами он безнадежно красив. — Так и будешь стоять столбом? — спрашивает Брюс сурово. Даже когда он был без маски, некоторые интонации сохраняются. Кларка охватывает трепет от их нарочитой грубости. Он смотрит уже не на Брюса. На тяжелый тёмный плащ, заменявший ему покрывало. — Не можешь расстаться со своей второй сущностью? — спрашивает Кларк, отодвигая плащ, обнажая Брюса полностью. — Это и есть моя сущность, — возражает Брюс, снимая с Кларка очки. Целуется Брюс властно, как Бэтмен, уцепившись за шею и притягивая к себе. Кларк беспомощно постанывает в поцелуй и ерзает, прижимаясь к теплому телу. Все-таки неправильно, думает он краем сознания, тем, что еще не утонуло в мареве похоти, что Брюс всегда ведет. Но с ним иначе нельзя, ведь это Брюс. Он всегда такой, неважно, в плаще он или нет. Кларк задевает край черного плаща ногой. Гладкий, тяжелый, такой, которым можно заслониться от яркой вспышки или неожиданного удара. Таскать его за собой наверняка то еще мучение. Не такой легкий, как у самого супермена, который носил плащ только для красоты и потому, что выглядел с ним героичнее. Брюс из-за такой ерунды функциональностью бы не пожертвовал. — О чем ты думаешь? — сердито рычит в губы Брюс. Тонкая морщинка пролегла между бровей. Кларк удивленно пожимает плечами «да ни о чем» и опрокидывает Брюса прямо на плащ. Брюс охает и цепляется за Кларка. Всегда нужно быть осторожным, хорошо, что Брюс такой терпеливый, он-то нисколько не сдерживается. Вцепился в затылок ногтями и выгибается навстречу. Кларк оторвался на мгновение — взглянуть в лицо, сведенное гримасой то ли удовольствия, то ли боли. Не поймешь. — Все хорошо? — все же лучше спросить. Голос хриплый. — Не останавливайся, — а вот у Брюса даже дыхание не сбилось, хотя только что корчился. — Ну как скажешь, — заставить его стонать, просить, умолять. У Кларка ограниченный арсенал воздействий. Он слишком боится причинить боль, у Брюса никаких барьеров нет. Кларк заглядывает в его затуманенные глаза, в поисках ледяного блеска, в поисках Бэтмена. Так хочется взять этого самодовольного миллиардера за горло и встряхнуть, чтобы собрался, чтобы врезал, как умеет только Бэтмен, чтобы остудил одним словом. Но Кларк плавится. Ничего не может с собой поделать, он плавится, когда Брюс переворачивает его на спину и целует, сминая губы, проникая языком. Брюс горячий и нежный и… Острый взгляд льдистых глаз. — Не лежи бревном, Бойскаут, — губы упрямо скривились. Вкус этих губ восхитителен. В мареве страсти, уже задыхаясь от возбуждения и тесноты тела Брюса, Кларк стискивает плотную ткань темного плаща. Цепляться за партнера опасно, однажды он едва не сломал ключицу Брюса, перестав себя контролировать в ответственный момент. Брюс шипит и обхватывает его ногами, жмурит глаза, полностью уходя в ощущения. Не похоже, что на пике он вообще осознает, где он и с кем, наслаждаясь моментом. — Кларк, — шепчет он. Кларк дрожит, потому что нет, Брюс помнит про него. Чувствует его. Кларк переворачивается на спину и выдыхает. Брюс сопит рядом, стараясь как можно быстрее выровнять дыхание. Для него это просто вопрос чести. Кларк косится, опять останутся синяки на плечах, где Кларк его стискивал, на пояснице. — Заживет, — отмахивается Брюс, перехватив его взгляд. — Ты мне плащ помял. — Нечего оставлять его на кровати, — защищается Кларк вяло. — Ну, — говорит Брюс и усмехается. Кларк ждет продолжения, но Брюс молчит. Его редко можно видеть таким довольным. — Мы оба тебя любим, Кларк, — наконец говорит Брюс. Кларк фыркает и обнимает Брюса.