Алый закат

Кацуки был невыносимо сложным человеком, вытерпеть и пережить его весьма своеобразный характер порой бывало крайне трудно, да что там, практически невозможно. Он обычно отталкивает людей, ведёт себя чересчур агрессивно и, как правило, по этим причинам не пользуется большой любовью общества. Но, впрочем, ему было глубоко плевать на это, Бакуго просто жил — жил так, как ему хотелось, делал то, что хотел, и ему было от этого хорошо. Он мог без лишних предупреждений и опасений смотаться в то место, которое только в голову взбредёт, при этом не заботясь ни о чём, его мало что держало на одном месте. Если Кацуки что-то захотел, то он будет делать это, и никто его уже не может остановить. Несмотря на скверный характер, у парня была своя небольшая компания, в которой он любил проводить время. Да, даже с ними он вёл себя не всегда культурно, мог послать друзей далеко и надолго, но делал он это не из чистого зла, совсем нет. Скорее, это уже просто привычка, и друзья это прекрасно понимали, хотя и нередко обижались на такое его поведение. Был среди приятелей Бакуго один человек, сумевший принять его таким, какой он есть. Киришима Эйджиро, просто невероятный тип, спокойно реагирующий на все выходки Кацуки. Пусть и нередко он высказывал нотации, что раздражало взрывного парня, но Киришима и сам частенько поддерживал затеи Бакуго. Именно это он и ценил в нём. То, что Киришима может вместе с ним убежать туда, куда только глаза глядят, он был таким же ненормальным, как и сам Кацуки. Может, чуток адекватнее, ведь он не набрасывался на людей по поводу и без, но тоже со своими тараканами в голове, из-за которых эта парочка была нередким гостем полицейского участка. Киришима любил Бакуго. Он был невероятно счастлив тому, что тот так близко к себе подпускает, доверяет, не отталкивает. И сам Кацуки относится также, пусть и никогда это не стал бы признавать. Да и долгое время он считал, что любовь и прочая дребедень — лишь игры, которыми занимают себя детишки от скуки, а он сам уже давно вырос из этих глупостей. Но сейчас он понимает, как ошибался тогда, ведь оба испытывали привязанность друг к другу, казалось, что по отдельности они уже не могут существовать. Это и была любовь? Наверное. Они были как две половины одного целого, дополняли друг друга. Кацуки — буйный, сумасшедший и Киришима — не менее буйный, но способный порой усмирить Бакуго, когда тот выходит из себя. А случается такое часто. То ему прохожий не угодил, то ещё что-то в голову стукнет. И когда кажется, что всё закончится дракой, на помощь приходит Киришима. Успокаивает Кацуки, аккуратно, стараясь не спугнуть, берёт его за руку и уводит подальше. И, что жутко бесило самого Бакуго, это работало. Сам того не желая, он ведётся на всё, что делает Эйджиро, идёт за ним, успокаивается, и желание придушить задевшего его куда-то испаряется. — Что ты за человек такой? — задаёт вопрос Бакуго, не глядя на Киришиму. Парочка устроилась на холме, с которого открывался чудесный вид на местность. Они были далеко от угнетающего городского шума, который уже так надоел им обоим. Пару секунд назад между ними была полная тишина, но Бакуго нарушил её, поставив при этом Киришиму в тупик. — Что ты имеешь в виду? — не понял Эйджиро. Он повернул голову в сторону Кацуки и вопросительно уставился на него. — Забудь, — отмахивается Бакуго. А как бы, на самом деле, хотелось обо всём забыть ему самому. Или нет? Чёрт, он совсем уже совсе не помнил. Взгляд его устремлён куда-то вдаль, туда, где садится алый закат, окрашивающий небо в невероятные розовые тона. Догорали последние лучи солнца, время ночи всё приближалось и приближалось, но ни Кацуки, ни Киришима ещё уходить не хотели, здесь было намного лучше. Они так и молчали, попросту не зная, о чём говорить. А, впрочем, нужно ли это сейчас? Что плохого в том, что они просто тихо посидят в компании друг друга, любуясь чудесным закатом... Но вот солнце совсем уже скрылось за горизонтом. Пора бы уже и домой пойти. — Ну что, может, уже по домам? — вставая, произносит Киришима. Он широко зевает, потянувшись, будто он только проснулся и отходит от сна. За ним поднимается и Бакуго, он, сунув руки в карманы, отправляется в сторону дома. — Пойдёшь ко мне сегодня, — говорит он, наконец глянув в сторону Киришимы. — И это был не вопрос. Пошли, не стой столбом. На лице Эйджиро проскользнула улыбка, и он, разбежавшись, запрыгнул на спину Кацуки, который пусть и пошатнулся от неожиданно взвалившейся на него туши, но всё равно удержался на ногах. — Эй, ты чё творишь?! — воскликнул Бакуго, которому пришлось подхватить парня, чтобы этот болван не грохнулся вместе с ним. — Пошли, не стой столбом! — повторил слова Кацуки Киришима, аккуратно обнимая его за шею. — Чтоб тебя, — ещё долго недовольно бурчит парень, но не сбрасывает ношу в виде Эйджиро со спины и так и идёт с ним до самого дома. Киришима по дороге засыпает, и Кацуки ничего не остаётся, кроме как аккуратно и тихо уложить его на кровать, накрыть одеялом, а самому также тихо устроиться рядом. Всё это время он старался его не разбудить, а сам только коснулся подушки и сразу же уснул.