Любит свободу, бродить по крышам города в ночи, Презирает людскую породу безумцев, что так метят в палачи. Она бесподобна, но ценит каждый миг жизни своей, В этом суть ее рок-н-ролла, Быть непохожей на людей... Golden five «Она»
— Вик, ты уверена, что это хорошая идея? — с опаской спросила подруга, оборачиваясь по сторонам. — Нет. Но когда меня это останавливало? — самоуверенно улыбнулась я. — Знаешь, я просто обожаю творить с тобой всякую дичь, но ты не тот человек, который умеет выпутываться из всяких хреновых ситуаций. — Не ссы, Ань, я импровизирую, — махнула рукой я и высыпала содержимое какой-то колбы, которую мы выкрали из кабинета химии, в унитаз женского туалета. — Вииик, а оно и должно так шипеть?.. Мы посмотрели в унитаз, где вода стала превращаться в шипящую пену. Звук становился всё громче, пока вдруг не раздался взрыв.***
— Не удивительно, что у вас тройки по химии, девочки, — саркастично произнесла женщина, переходя на более сердитый тон. — Я же вам уже делала выговор. Родители провели недостаточно убедительную беседу по поводу вашего поведения? Я вдруг слегка дёрнулась, и рука автоматически потянулась к пятой точке, вспоминая, как та болела после того, как отец узнал о том, кто же на самом деле разбил школьное окно. Директриса тем временем, стоя напротив нас, у своего стола, буравила взглядом Аню. — Котова, ну ты же такой хорошей ученицей когда-то была, практически отличница. А теперь что? Зачем связалась с этой троечницей? — Взгляд женщины пал на меня. — Виктория Жемчугова, твои шутки уже начинают надоедать. Хотя, как начинают? Они недопустимы! Ладно, ну допустим разрыдалась ты на весь класс, душераздирающе вопя «Нееет!!! Почему?? Почему умер Базаров?? Он не должен был умереть!». Хотя, это уже было не смешно, ведь произведение действительно грустное. Ладно, я так же простила, когда ты на уроке истории написала на контурных картах «Сталин хой, Гитлер отстой»... Вдруг сбоку от меня раздался смешок. Я в недоумении повернула голову и увидела, что на диванчике рядом со столом директора сидит молодой парень, на вид 19-20 лет. Аккуратные тёмно-русые волосы, голубые глаза и вытянутое лицо с крепкой челюстью. Видимо, они что-то обсуждали до того, как нас с Аней вызвали в этот кабинет. Хм, мужчина так тихо сидел, что я даже не заметила его. Мне немножко польстил этот смех, ну хоть кто-то из взрослых способен оценить юмор. — Но, знаешь, когда на уроке информатики ты, мало того, что умудрилась скачать пиратскую версию «Sims», так ещё и создала там персонажа очень уж похожего на учителя информатики, потом убила его, сфотографировала и поставила как обои на рабочий стол... Шутки кончаются, Виктория. Я намерена... — Ээ... Татьяна Андреевна, — вдруг поднял руку тот парень, — может Вы обсудите это с девочками позже, мне нужно уже идти, а мы ещё не всё обсудили... — А... Ну, ладно. Анна, Виктория, сейчас вы можете идти, но потом как-нибудь мы обязательно это обсудим, — строго произнесла директриса, усаживаясь в своё кресло. Мы с благодарностью посмотрели на нашего спасителя, а тот лишь подмигнул, не скрывая улыбки. Милый парень. Покинув кабинет директора, я лишь лениво потянулась, а Аня тут же накинулась на меня. — Допрыгалась?! Теперь наказания не избежать! А всё из-за твоего «Слууушай, Ань, а давай посмотрим шо это за вещество?». А если нас отчислят? Ты хоть о ком-нибудь кроме себя думаешь? — Господи, Котова, успокойся. Никто нас не отчислит. Очень скоро Татьяна Андреевна забудет про эту ситуацию. А всё благодаря тому пацану. — Да, он симпатичный... — вздохнула Аня. — Думаешь, это сынок директрисы? — Понятия не имею, кто он, но он нас выручил, так что всё чётко. Который час? Подруга включила телефон. — Пол пятого. — Славненько, значит можно валить по домам, — я широко улыбнулась. — Валить по домам? Зная тебя — это лишь образное выражение, — усмехнулась Котова и поправила свои короткие, крашенные в тёмно-розовый оттенок, волосы. — Куда пойдёшь? — Ну... Думала по крышам побродить. Ты как, со мной? — ткнула её в бок я. — Извини, но нет... У меня планы. — Ок, — равнодушно пожала плечами я, хотя внутри было неприятное чувство досады. Мы спустились в раздевалку, накинули куртки и пошли на улицу, где вскоре и разошлись. Я проводила взглядом подругу и утвердила факт внезапно подкравшегося одиночества. Мне не привыкать. Я распустила длинные светлые волосы, что ранее были туго сжаты резинкой, поправила расстегнутую косуху и пошла туда, куда и запланировала. Солнце постепенно скрывалось за облаками, а ветер навевал лёгкий холод, но это не заставляло меня дрожать. Я радовалась свободе. Я чувствовала свободу. Да, я школьница, мне надо учиться и развиваться, но я всё равно ловлю те моменты, когда могу почувствовать себя свободной. Я включила плеер, вставила наушники в уши и потерялась в реальности. Музыку я слушаю на максимальной громкости, а потому совершенно не слышу ни завывание ветра, ни шум машин, ни голоса людей. Это опасно, но мне так нравится. Опасность я тоже люблю. Возможно, поэтому ноги и несут меня сейчас в одно прекрасное, как по мне, место. Я добралась до туда приблизительно за полчаса, неторопливым шагом. Люблю бродить по городу. Особенно когда стемнеет. Но сейчас пока ещё не так темно, так что полного наслаждения я получить не могу. Но тоже неплохо. О чём я думаю, когда гуляю под музыку? Много о чём... Сначала досконально изучаю текст и инструментальные партии, а потом, сама того не замечая, проваливаюсь в мир раздумий и переживаний. Не самый приятный процесс, но деться от него никак не могу. Скорее всего, так действует на меня переходный возраст. Но я стараюсь не забивать этим голову. Я вообще стараюсь ни о чём не париться. Выходит ли? Судите сами. Наконец я добралась до нужного места. Старое заброшенное здание. О нём ходят дурные слухи, мол оно проклято, и там живут призраки. Сама понимаю, что бред. Именно поэтому мне так нравится туда ходить. Из-за этих сказок туда не суются дети да и вообще люди. А мне просто хорошо побыть в одиночестве. Нет, я не изгой и не фанатка одиночества, просто иногда понимаешь, что никто не сможет понять тебя лучше, чем ты сама. Хотя я чаще всего сама себя не понимаю. Да, и такое бывает. Я приоткрыла скрипучую дверь и проникла внутрь. От стен отдирается краска, штукатурка с потолка сыплется. Постоянно слышится подозрительный шорох или другие пугающие звуки. Не то чтобы я привыкла к этому... К этому привыкнуть очень сложно. А вообще я та ещё трусиха. Правда. У меня масса страхов, пусть даже я скрываю их под маской бесстрашной особы. Но на деле я не такая. Хотя... Я и сама не знаю какая я и кто я. Думаю, многим это знакомо. Я иду по мрачным коридорам, ведь свет достаёт не везде. Порой мои шаги создают скрип, который очень неприятно воспринимается мозгом, но я стараюсь побороть подкатившую тревогу. Всё-таки я не первый раз здесь и знаю это здание, как свои пять пальцев. Хотя... А, ну да, у меня на руке их пять. По лестнице я поднимаюсь выше, но это самый страшный процесс. Ступени здесь уж больно неустойчивые, так и думаешь, что вот-вот всё обвалится вместе с тобой. Периодически на стенах можно увидеть разные записи и граффити. Особенно в каких-нибудь комнатах. Вот идёшь ты, допустим, по коридору и вдруг поворачиваешь голову посмотреть, что в той или иной комнате. А там монстр в человеческий рост или ещё что. Хорошие ребята, с юмором. А я тем временем поднялась на самый последний этаж, седьмой. Здесь есть только один выход на крышу, который приходится тоже искать. Почему у такого крупного и длинного дома только один выход на крышу — остаётся для меня загадкой. Но могу предполагать, что это просто один из выходов замуровали, чтобы малышня на крышу не сувалась. В целом, разумно. Наконец я отыскала нужную лестницу. Железную. И забралась по ней наверх. Ах, какой здесь вид! Не сказать, что видно весь город, но тоже очень красиво. Люблю здесь сидеть вечерами. Это моя крыша. Я прошла чуть вперёд и села на самый край, свесив ноги. Да, жутко. Когда-то я настолько боялась высоты, что чуть с ума не сошла. Даже небольшая высота вызывала у меня дичайшую панику. Но я решила, что со своими страхами нужно бороться. Руферство прекрасно помогло мне в этом. Я сняла наушники, чтобы в полной мере насладиться обстановкой. Жадными глотками я вдыхала воздух и не могла надышаться. Люблю такие моменты. Я достала из школьного рюкзака бутылку воды. Только я сделала глоток, как подавилась. Позади меня раздался голос. — Привет, — мелодично произнёс этот самый голос. Я резко повернула голову с явным недовольством на лице. А вызвано оно было тем, что я испытывала собственничество к этому месту. Да, я яростная собственница. Что моё — то моё. Даже если я так решила сама. — Извини, я напугал тебя? — Знакомы? — откашлявшись так же недовольно спросила я. — Не совсем, Виктория, — загадочно улыбнулся парень. Я резко встала, прожигая его своим взглядом. Он чувствовал мои эмоции, потому улыбка постепенно ушла и он поспешил объясниться. — Мы учимся в одной школе, только я на класс старше. Аа... Теперь ясно, почему его лицо показалось мне частично знакомым. Я не имею привычки разглядывать каждого проходящего мимо меня человека, потому неудивительно, что я так же не замечала и его. — Ну тогда понятно, — чуть смягчилась я, но суровость взгляда уходить не планировала. — Ты тоже здесь ошиваешься? Давно? — Нет... Признаться, я делаю это не часто, но я проследил за тобой... — парень смущённо опустил взгляд, а на лице сверкнула та же простодушная улыбка. Я оглядела гостя с головы до ног, и он без сомнений имел все данные чтобы понравиться мне. Длинные светлые и очень пушистые волосы, где-то по плечи и голубые глаза. Его музыкальный вкус не сложно разглядеть по одежде, в которую он был одет. — Интересное хобби, — с долей сарказма произнесла я. Почему-то на дружелюбное общение я ещё согласиться не могла. Хотя, не удивительно. Меня побеспокоили в моём убежище. — Прости меня. Но я давно хотел познакомиться с тобой лично. — А что же мешало тебе это сделать в школе? — Много чего. То ты занята, общаешься с кем-то и тому подобное, то меня товарищи отвлекают. И мне очень нравилось наблюдать за тобой со стороны. Я встречал не много людей, в которых было столько жизни. И я хотел узнать какая ты, когда уходишь за пределы общественности. Когда остаёшься наедине с собой, — он произносил это, словно персонаж из фильма и это начинало меня подбешивать. Но между тем, это вызывало во мне всё больший интерес. — Вот как... — задумавшись прищурилась я. — Ну так что, Виктория, можно мне познакомиться с Вами? — улыбнулся шире парень. — Хм... Да. Но только с этих пор ты зовёшь меня Викой. Ну или Викки. Как предпочтительней. Но не надо этого «Виктория». — Почему? — смутился мой собеседник. — Потому что я не достойна такого произношения собственного имени, — я опустила взгляд, чтобы парень не увидел как он омрачнел, но это сложно не увидеть. — Почему ты в этом так уверена? — возмутился он. — Узнаешь со временем. Ты же хочешь со мной познакомиться, так? И назови своё имя. Это напоминало больше приказной тон, нежели дружелюбный, но меня это не смущало. Нежности во мне было не так много, и её я старалась отдавать близким друзьям и отцу. — Меня зовут Никита, — и, сказав это, он наигранно протянул мне руку, чтобы пожать, но я проигнорировала и прошла мимо. — Приятно познакомиться, до завтра, — произнесла я, не обернувшись на него и идя в сторону лестницы. Я поспешила свалить подальше от этого дома, оставив нового знакомого наедине. До дома я добралась быстро, зашла в парадную, потом лифт и моя квартира. Там никого не было, ибо папа мой до поздна на работе. Порой он приходит так поздно, что я его уже не вижу, ведь отдаюсь царству Морфея. Я сбросила рюкзак и куртку, после чего рысью проникла на кухню. Я ужасно хотела есть, а также прекрасно знала, что отец придёт с работы голодный, ведь столовая — не самое его излюбленное место, ему больше по вкусу домашняя еда. Пока готовила, я параллельно сидела в телефоне и общалась с приятелями. Классная беседа как обычно разрывалась сообщениями, потому я предпочитала в неё не заходить. Но не на этот раз. Совершенно случайно я заметила сообщение, в котором кто-то заикнулся, что, кажется, наша учительница русского языка беременна. И, казалось бы, эта новость должна радовать, такое событие! Ан нет. У меня замерло сердце. Ведь беременность подразумевает декрет. Но я не готова расставаться с нашей учительницей по русскому. Она была мне как лучшая подруга. Её предмет давался мне легко. Она знала о моём желании стать журналистом и всячески помогала мне в саморазвитии и подготовке к экзаменам. Мы уже давно в таких хороших отношениях, а теперь появится какой-то другой учитель, и что же я буду делать? Мария Александровна знала меня целиком и давно привыкла к моему характеру, а новый учитель явно будет меня ненавидеть, уж я-то себя знаю. Ошарашенная новостью, я встала и не могла пошевелиться. Дыхание стало тяжелее, но я не позволяла слезам появиться на моих глазах. Не сейчас. Нет. Я продолжила готовку, но мысли беспорядочно летали в моей голове. Спокойно. Всё будет хорошо, зачем паниковать раньше времени? Я написала вопрос о том, известно ли, кто будет нашим новым учителем русского и литературы. Ответ последовал незамедлительно:Неизвестно...
Я сделала глубокий вдох и выдох. Здравствуйте, это я, капитан Паника. А грёбаные пельмешки в кастрюле не разделяют моих переживаний. Поэтому я вывалила их на тарелку и скушала. Сидя за столом я даже не стала включать телевизор, ибо полная тишина меня вполне сейчас устраивала. Я начала прокручивать в голове этот день. Выговор от директрисы, заступившийся за нас парень, парень на крыше, беременность учительницы по русскому. Куда катится моя жизнь? Может, в жопу? Хотя, не. Ещё не совсем. Что ж, я поела, остальное в холодильнике будет ждать папу. Далее я пошла делать уроки. Хотя это не в моих правилах. Поэтому тетрадь я сразу закрыла и закинула на полку (не в рюкзак, прошу заметить!). Я была уставшая и потому легла в кровать. Завтра урок русского. А значит, будем знакомиться с новой учительницей. Я начала представлять какой она будет. Старой или молодой. Замужней или нет. Уродливой или привлекательной. Но на ум шло только пожилое чудовище, пожирающее всех одним только своим взглядом. Я заснула. И даже во сне я видела это чудовище. Оно съело Марию Александровну и заняло её место. Мучило нас и издевалось над нами. Я проснулась в слезах и с тяжёлым дыханием. Было очень поздно, дело шло к утру. Долго пыталась отойти от этого. Мария Александровна буквально заменяла мне мать, которой у меня нет. Она часто приходила к нам в гости на чай, а вместе с тем помогала мне с русским языком. А теперь этого не будет, у неё семья. У меня началась истерика. Я старалась не кричать. Я обычно легко отпускаю людей из своей жизни, меня не раз предавали друзья. Но уход этого человека я представить не могла. Теряю вторую мать. Снова. Хоть бы папа не услышал мой рёв...