Верни меня

— Черт, — поморщившись от неожиданной вспышки боли в левом боку, Микеланджело резко распахнул большие голубые глаза, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то. Кроме неприятных болезненных ощущений в боку, которые постепенно отпускали его из своих цепких лап, мутант ощущал легкое общее недомогание, которое так же сошло на нет за считанные минуты. Но едва он попытался принять сидячее положение, как был остановлен сильными руками брата. — Даже не думай вставать, а то швы разойдутся, — крайне обеспокоенно пригрозил Донателло, на миг сверяясь с какими-то показателями в толстом потрепанном ежедневнике. Удовлетворенно кивнув на что-то, черепашка поправил многочисленные проводки, шедшие из больших мониторов к телу брата, после чего совершенно искренне поинтересовался, склонив голову на бок. — Как самочувствие? Едва Микеланджело открыл рот, дабы дать вполне положительный ответ, как дверь в лабораторию с шумом распахнулась, заставив Дона устало закатить глаза и сделать несколько шагов в сторону, пропуская взволнованных и невероятно счастливых посетителей во главе с Лео. Рафаэль, тут же плюхнувшись на кровать возле брата, вызвав мучительный стон с уст больного, принялся болтать что-то о том, какой он, Майки, идиот, раз заставил их так беспокоится в течении нескольких дней, пока он был в бессознательном состоянии. Но, как бы Раф весело не рассказывал, внимание Микеланджело привлекло отнюдь не это, а изящная фигура темноволосой куноичи, о чем-то болтающая с змейкой Леонардо. Шинигами, уловив удивленный и даже слегка вопросительный взгляд со стороны пострадавшего, одарила его лишь легкой ухмылкой и подмигиванием, после чего исчезла из поля зрения, удалившись с Донателло в сторону шкафа с медикаментами. Майки, вмиг почувствовав себя брошенным, лишь уронил огорченный вздох, который ребята мигом приняли за усталость и желание немного подремать. — Сладких снов, спящая красавица, — состроив насмешливое выражение лица, Раф отвесил едва ощутимый удар в сторону плеча, мигом заставив брата скривиться. Лео же, заметив отблеск боли в глазах обладателя оранжевой повязки, лишь пожелал скорого выздоровления, после чего буквально потащил брата к выходу, указывая на грубость в его поведении. Впрочем, это был Лео, так что все было как всегда. — Я уж думала, что они здесь будут вечность, — услышав до боли знакомый голос рядом, Микеландежало резко обернулся к источнику звука, тут же замечая темноволосую красавицу, застывшей с ухмылкой возле письменного стола Донни с сочным красным яблоком в руках. Кошачьи топазовые глаза внимательно следили за пострадавшим, заставив мутанта слегка покраснеть. Впрочем, девушка нарочно не акцентировала на этой милой детали внимание, дабы окончательно не смутить друга. Глубоко внутри она была тронута и польщена такой реакцией, но напоминание о том, что Майки — просто друг, не позволяло ей такой вольности. Она вовсе не хотела вновь разбивать его сердце, пусть и все внутри холодело от одной мысли потерять его, которая совсем недавно едва ли не стала реальностью. Он не был ей безразличен, но любовь к переменам никогда не была присуща в ее характере. — Твои братья всегда такие шумные или… — Зачем ты здесь, Шинигами? — бесцеремонно перебив подругу, Микеланджело уставился на нее в поисках ответа на свой вопрос. Конечно, ему было чертовски приятно, что куноичи, наплевав на все его слова, находилась здесь, рядом, но видеть ее так же было сущей пыткой. Неким однопалатным Адом, без возможности оказаться в Эдеме среди бесплатной пиццы и тонны крутых комиксов. Две стороны одной медали, как однажды сказал учитель. — Я не нуждаюсь в твоей жалости. — Это не жалость, маленький глупышка, — слегка недовольно закатив глаза в ответ на столь дурацкое предположение, Шинигами едва ли не рассмеялась, уловив оттенок непонимания в небесно-голубых глазах напротив. Его лицо, выражающее откровенное недоверие и легкую растерянность в связи с этой ситуацией, заставило девушку быть искренней в своих словах и чувствах, распахивая наизнанку душу перед мутантом. Отложив яблоко в сторону, брюнетка подошла ближе, неловко устроившись на краю импровизированной койки. — Ты важен мне, и я действительно испугалась, когда ты едва ли не погиб. Я не хочу терять тебя. Даже не думай сейчас смеяться или смотреть на меня недоверчивым взглядом, Микеланджело, иначе, клянусь, ты об этом пожалеешь… — Да. — Что «да»? — мгновенно переспросила слегка смущенная куноичи, уловив искорки веселья в глазах лежащего, который выглядел так, словно заполучив в подарок самый желанный приз. Впрочем, так и было. Только вот вместо красочной коробки с большим атласным бантом ему достались едва ли не самые долгожданные слова. Я не хочу терять тебя… — Мои братья всегда такие шумные, — широкая улыбка практически мгновенно возникла на довольном лице мутанта, заставив девушку опустить голову и показательно закатить глаза. В самом деле Шинигами была невероятна благодарна, что Микеланджело не произнес те самые три слова, ведь девушка не была уверена, что сможет тотчас ответить взаимностью. За несколько дней и ночей, проведенных у постели черепашки, пребывающего на грани жизни и смерти, брюнетка впервые себе призналась, что никогда не ощущала себя настолько беспомощной и разбитой. Ей хотелось отдать все силы мира взамен на добродушную, такую жизнерадостную и яркую улыбку младшего представителя семейства Хамато. Сейчас же, наблюдая ту же улыбку, девушка почувствовала себя невероятно счастливой и живой, что ли. Она не могла признаться себе, что перспектива потерять этого глупенького весельчака затмила все воздушные мечты о счастливых отношениях с гением. Впрочем, с Доном она все же сблизилась, но исключительно в дружеских отношениях, периодически оказывая ему небольшую помощь и выслушивая томительные монологи о рыжей дурочке. Очевидно даже Донателло без памяти постепенно попадает под чары этой маленькой недокуноичи. Стоит заметить, теперь этот факт не вызывал раздражение и привычную ревность, а лишь легкую усмешку. За последние пару дней перемен произошло больше, чем за последние месяцы. — Кстати, а где мой гениальный брат? — Убежал в сторону дома одной нахальной рыжей особи, — беззлобно фыркнула красавица, с удовольствием ощущая как разговор возвращается в привычное беззаботное русло. Она не была слишком сильна в публичном проявлении чувств и искренне надеялась, что Майки осознал кое-какие детали из ее лаконичного диалога. Он ведь, черт побери, не настолько глупый, как считают многие. — Неужели я не буду принимать эту ужасную микстуру со вкусом болотной жижи? — лицо обладателя оранжевой повязки мгновенно обрело счастливое выражение, которое постепенно исчезало едва он заметил дьявольский блеск в топазовых глазах и микстуру в изящных пальцах. — Постой-постой, ты ведь не… — Да, Микеладжело, да, — самодовольно улыбнулась брюнетка, приблизившись к явно недовольному мутанту, напоминающего в тот момент маленького капризного ребенка. — Кстати, откуда тебе известен вкус болотной жижи? — Ох, это долгая история, — приоткрыв рот, дабы начать свой длительный монолог о том, какой Раф плохой и деспотичный брат, мутант пропустил тот момент, когда коварная куноичи, воспользовавшись ситуацией, отправила лекарство в рот больного. Лишь ощутив неприятный и даже мерзкий вкус на языке, Микеланджело мгновенно начал плеваться, заставив смеющуюся волшебницу закатить глаза, после чего крайне обидчиво взглянул в сторону брюнетки. — Поверить не могу, ты меня вновь обманула… — Поверить не могу, ты забыл о моей хитрости и коварстве. — О таком, как и о тебе, забыть невозможно, — их взгляды, полные скрытой симпатии и надежды, на миг пересеклись. Безоблачное небо встретилось с темными омутами, впервые заметив там намек на что-то большее, чем простое «ты важен мне». Вероятно, именно так встречаются две противоположные Вселенные… Пока Микеланджело наслаждался компанией любимой девушки, его брат сидел в одиночестве на крыше одной из многоэтажек, периодически бросая внимательный и даже слегка нетерпеливый взгляд в сторону блестящего гаджета. Конечно, он мог уже достаточно набрать практически изученный на память номер, но легкий страх выглядеть слишком навязчивым был сильнее ожидания. Впрочем, для вечно стеснительного и робкого гения это было не в новинку. За своими рассуждениями Донателло упустил тот момент, когда позади него неожиданно возникла миниатюрная фигура рыжеволосой подруги, вполне ожидаемо занявшей свое место рядом с ним. — Прости за долгое ожидание — отец никак не желал уходить спать, — состроив недовольную мордашку, тем самым вызывая насмешливую улыбку на лице товарища, Эйприл искренне улыбнулась. Пожалуй, сидеть и болтать обо всем чуть ли не до утра уже становилось их традицией, против которой оба не имели ничего против. — Как там Микеланджело? Кейси говорил, что он уже наконец-то очнулся. — Да, он будет в полном порядке, учитывая свою развеселую компанию, — загадочное высказывание друга заставило девушку удивленно взглянуть на него, заставив договорить до конца. — Майки гораздо более счастлив в компании Шини, чем в моей. — Он всегда был влюблен в нее, здесь нет ничего удивительного, — теплая улыбка Эйприл тут же передалась ее собеседнику, будто распахнувшего глаза на ситуацию вокруг них. Пожалуй, он был слишком глуп, не замечая очевидного, — его порой надоедливый младший братишка по уши влюблен в его лучшую подругу-красавицу, чем и можно объяснить некоторые странные детали в его поведении. Куноичи же, заметив проблеск удивления в шоколадно-карих глазах, лишь вопросительно взглянула на гения. — Постой, ты действительно не знал? — Я не слишком силен в понимании романтических чувств, — слегка смущенно отвернувшись, Донни почувствовал легкое прикосновение к своей ладони теплой человеческой руки. Медленно обернувшись, он встретился с пронзительным взглядом голубых глаз своей милой собеседницы. Сейчас, пребывая вместе с ней под открытым звездным небом и ощущая тепло ее тонкой руки, мутант на миг пожелал, чтобы именно так выглядела его бесконечность. Пожалуй, именно сейчас он впервые осознал, что не всегда ум и гениальность могут быть превыше любви. — Ты ошибаешься, — почувствовав теплое дыханье около себя, мутант уже собрался что-либо возразить, как вдруг почувствовал мягкое прикосновение чужих губ к своим, ощутив небывалые ране эмоции, калейдоскопом вскружившие голову. Неожиданно в мозге начали появляться незнакомые картинки, вновь и вновь заставляющие мутанта тяжело вздыхать, рваными движениями вдыхая такой необходимый воздух и будто сквозь толщу воды ощущая руку Эйприл и ее заботливо-взволнованное «Донни, Донни!». Попытавшись сконцентрировавшись на ее голосе, черепаха постепенно ощущал как тяжесть покидает его, уступая место странному облегчению и покою. Вздохнув с нескрываемым облегчением, Дон тут же приоткрыл глаза, замечая возле себя до боли знакомую фигуру рыжеволосой подруги. Эйприл. Это всегда, черт побери, была она. Она была той, кто не давал красоте Шинигами окончательно понравится ему. Она была той, кто стала центром его маленькой Вселенной. Она была его эпичной любовью всей жизни. — Эйприл, я, кажется, все вспомнил…