Похоть и музыка.

       Лора копалась в своем шкафчике, пытаясь найти нужные книги, когда её окликнули: — Ну и где ты была на этом уроке? — к ней подошла Рейни и облокотилась на соседний шкафчик. — Прогуляла, — беззаботно пожала плечами Марано. — Что-то не припомню, чтобы урок литературы вызывал у тебя желание прогуливать школу. — заметила девушка, внимательно вглядываясь в лицо подруги с лёгким прищуром, — Или это вовсе не урок вызвал подобное желание? — она достала из сумки маленькое карманное зерлькальце, салфетку и протянула их Лоре. На удивленный взгляд не ответила, заставив взять то, что дают.        Марано приоткрыла зеркальце и стала рассматривать свое отражение, потом вдруг охнула и начала быстро стирать размазанную на губах памаду, при этом пытаясь придумать правдивую отмазку для подруги, почему вдруг всегда следившая за внешностью Лора промаргала нечто подобное, но Рейни вдруг выдала, глядя куда-то за девушке плечо: — А Росс, я так понимаю, прогуливал вместе с тобой?        Лора дернулась, чтобы обернуться и посмотреть, куда был направлен взгляд подруги (хотя и догадывалась, что глядела она на одного очень наглого блондина), но была остановлена фразой «Он уже ушёл». Она смяла в руке салфетку, захлопнула зеркальце и, протянув его брюнетке, ответила вопросом на вопрос: — С чего ты взяла? Он постоянно шляется по школе во время уроков. — Как и ты в последнее время. — Марано промолчала на это, и Рейни продолжила, — И у него на шее след помады, по цвету ну очень схожей с твоей.        Лора стояла и смотрела на подругу круглыми глазами, проклиная ту за догадливость и умение замечать все мелкие детали, которые могут послужить основой для сплетен. Уж что-то, а сплетница из неё просто замечательная.        Лора со вздохом вытащила из кармана брюк телефон, и быстро начала строчить сообщение: Кому: Извращенец «Помаду с шеи сотри, придурок!» — Уже и номерами, я гляжу, обменялись. — усмехнулась Родригес.        Лора вновь тяжело вздохнула и постучалась головой о дверцу шкафа. — Не убивайся, дорогуша — подруга похлопала её по плечу. Лора лишь мученически промычала что-то невнятное. — Вы пока не являетесь темой обсуждения всей школы, — продолжала уверять Рейни. — Но это только пока. Будь осторожна пожалуйста. — она сказала это с такой заботой в глазах, что Лору даже совесть кольнула, за то, что не рассказала обо всем подруге, но она тогда была уверена — сгорит со стыда, пока будет ей все объяснять.        Марано закивала, не отрывая лба от холодной дверцы шкафчика, и пробубнила «Хорошо, спасибо». И больше, они почему-то не разговаривали на эту тему.        Только когда они уже сидели в классе за партой и записывали очередные математические формулы в тетради, Рейни вдруг спросила: — Слушай, — начала она так, будто ей было неловко говорить, (хотя Лора не могла припомнить, когда это её подруге было неловко о чем-то говорить), — А почему не на губах?        Марано нахмурила брови, не понимая, о чем её спрашивают, и Родригес тут же исправилась: — Почему след от помады был на шее, а не на губах?        Такой вопрос был слишком неожиданным, и Лора сидела несколько секунд с застывшим на подруге взгляде. — Просто, — начала она немного нерешительно, — Мы не целуем друг друга в губы.        Рейни подняла левую бровь, удивляясь и одновременно не веря в эти слова. — Трахаться — трахаетесь, а целоваться в губы, так нет что ли? — вся её неловкость ушла, уступив место обычному удивлению и непонимаю. И Лора уже даже задумалась, не показалось ли ей. — Наш секс — это лишь способ получить удовольствие. — уверенно ответила Марано, вновь склонившись над тетрадью и продолжая выводить формулы. — Но если я его поцелую, это было бы равносильно тому, как если бы я действительно что-то к нему чувствовала. — А ты, значит, не чувствуешь? — левая бровь брюнетки все также была приподнята, показывая, что та не верит. — Нет. — Ладно. — Рейни последний раз посмотрела на подругу и тоже уткнулась в свою тетрадь.        Лора глубоко вздохнула и закусила губу, подняла взгляд, потом начала искать глазами блондинистую макушку. «Не дай бог, привычкой ещё станет» — подумала мельком. Когда она наконец нашла блондина, то встретилась со взглядом карих глаз. Линч недолго рассматривал её, а потом самодовольно ухмыльнулся и подмигнул ей. Девушка закатила глаза, но от чего-то уголки губ упрямо ползли вверх. Она усмехнулась и отвела взгляд.

***

       Линч сидел за партой и настукивал ручкой какой-то надоедливый мотив, который привязался к нему еще с утра и все никак не мог оставить в покое. Вокруг было шумно. Ученики, сбившись в небольшие стайки, оживленно о чем-то разговаривали, пока перемена ещё не кончилась, и в классе стоял небольшой гул. Неожиданно телефон, лежавший рядом, завибрировал, и на экране высветилось оповещение. Парень разблокировал мобильник и прочитал: Лора: Помаду с шеи сотри, придурок!        Он усмехнулся и включил фронтальную камеру. Размазанный след яркой помады красовался на его шее. Росс поспешил стереть его, хотя был уверен, что вряд ли хоть кто-то обратит внимание на нечто подобное. Все уже давно знали, насколько парень…любвеобильный, если можно так выразиться, и ни у кого не возникало вопросов, куда он мог деться, например, по середине учебного дня. Ярлык бабника висел на нём слишком долго, чтобы кто-то мог удивиться чему-то вроде помады у него на шее.        Зазвенел звонок, и ученики одной большой волной хлынули в кабинет, рассаживаясь по местам. — Хей, Росс! — кинув рюкзак на парту, на соседний стул приземлился Келум.        Линч кивнул ему, в знак приветствия. — Готов поклясться, что только что видел у тебя на шее помаду. — усмехнулся рыжий. — И кто на этот раз?        Росс тоже усмехнулся. — Марано. — Да ладно! Лорка? — Келум широко раскрыл глаза и засмеялся, но потом вошел учитель, и тот резко притих. Когда преподаватель вывел на доске несколько математических формул, и все склонились над тетрадями, записывая, парень продолжил: — Вы же терпеть друг друга не можете! Я всегда считал, что если вас двоих запереть в тесном пространстве, вы поубиваете друг друга, а оказалось я был в корне не прав.        Блондин лишь пожал плечами. — Ты сегодня, я гляжу, не очень многословен. — сказал Уорти, — Что не так? И даже не говори мне, что ты молчишь лишь из-за того, что идет урок. Никогда тебя это не смущало.        Росс вздохнул и, слегка нахмурившись, посмотрел на друга, но заговорил: — Вот скажи, это нормально, когда сексом девушка с тобой занимается, но в губы не целует.        Келум тоже нахмурился и скрестил руки на груди. Задумался. — Возможно, — медленно начал он, — поцелуй для неё — это нечто большее, нечто более интимное, чем, даже, секс. — Но это звучит как бред. — Линч нахмурился еще больше. — Ну, женщины сами по себе странные существа. Взять к примеру их логику. Она, казалось бы, бред бредом, но в тоже время позволяет прийти к таким выводам, к которым не придет ни один мужчина, и эти выводы будут верны и правдивы. Даже железобетонные, я бы сказал, — рыжий усмехнулся, — И абсолютно все девушки до жути романтичны. Одна как-то сказала мне, что души встречаются на… — Ладно, ладно, я понял, — перебил Росс и тихо засмеялся с того, как иногда заносит его друга, когда тот начинает о чем-то размышлять. — Ты разбираешься в женщинах намного лучше меня.        Келум добродушно пожал плечами и, схватив ручку, начал-таки что-то записывать.        Линч вздохнул и нервно стал постукивать подушечками пальцев по парте. Мда-а-а, похоже он никогда не будет в состоянии понять женщин. Пока что, он мог уяснить и принять только три вещи по поводу женского поведения: они любят всё усложнять, они любят всю эту ванильную хрень романтику, и их логика просто железная и поддающаяся пониманию только особям женского пола. Всё. Но Росс любил себя оправдывать такими фразами, как «видимо мне не дано понять…» или «этот бред просто не поддается объяснениям…» и только сейчас он задумалася, что, возможно, он не «не мог» понять, а просто не хотел. Зачем заморачиваться, когда ни одни его отношения не длятся больше недели. Парень опять вздохнул. Он взглядом прошелся по головам одноклассников и остановился на каштановых волнах, спадавших с хрупких плеч. Лора о чем-то разговаривала с Родригес, которая сидела с ней за одной партой и которая смотрела на подругу с удивленно поднятыми бровями и недоверием в глазах, но Марано уверенно продолжала что-то ей втолковывать. Когда Кудряшка наконец отстала от неё и опустила взгляд в тетрадь, Линч заметил, как тяжело поднялась грудь Лоры, когда та вздохнула, как она закусила губу, взолнованная чем-то, как мягко опустила ручку на белые линованные листы, не желая больше писать что-либо. Потом она подняла свои карие глаза и осмотрела класс. Когда её, почему-то немного печальный и обеспокоенный, взгляд наконец наткнулся на него, он чуть было не помахал ей рукой, будто мелкий пацан своей подруге, но осознав, насколько это выглядело бы по-идиотски и, скорее даже по-детски, сдержал себя (как и желание треснуть себя по лбу за такие порывы) и просто ухмыльнулся и подмигнул ей, как делал всегда, когда видел какую-нибудь печальную девичью мордашку. И, о Боже, она улыбнулась. Улыбнулась ему! Конечно закатила глаза перед этим, но все-таки улыбнулась. Обычно Росс просто самодовольно усмехался на такое. Но эта улыбка и то, как она отвела потом взгляд почему-то заставили его как-то резко взволнованно вздохнуть и всколыхнули в нем непонятное, но очень приятное, греющее изнутри чувство. И это чувство, от чего-то понравилось Линчу.