В твоих глазах отражаются планеты

Около недели Себастьян проторчал в больнице без возможности уйти. И еще три сумасшедших дня без возможности элементарно подняться и походить. Родители навещали, но не так часто, как это делал Сиэль. Тот буквально поселился с братом. Навещал, правда, вторую половину дня, так как с утра была школа. Этот пунктик помогал Себастьяну немного прийти в себя после чрезмерной заботы, и постоянного чувства эрекции, что скрывалась лишь за счёт мешковатых штанов, которые он полюбил таскать в домашней обстановке. Другая же сторона жизни двигалась совсем уж по темной дорожке, где Винсент Фантомхайв прикладывал силы для поимки пятерых отморозков. Скотланд-Ярду удалось поймать троих. Двое других сбежали. Но разве Винсента это остановит? Однако приходилось действовать втихаря, ибо Сиэль очень жаждал лично поквитаться с уродами, что чуть не убили Себастьяна. Желание уничтожить их и лично пырнуть ножом того, кто ранил дорогого человека, поражало и начинало беспокоить. Родители сильно волновались, особенно Рэй, видя, что уже с четырнадцати лет младший сын перенимает темные черты супруга. Винсент же прямо пресек желание сына, сказав, что испытывать жажду отомстить — нормально, но стремиться к нему — нет. Особенно в таком раннем возрасте, что, естественно, разозлило самого Сиэля. В тот день он заявился к Себастьяну злой, как черт. — В чем дело? — Он запретил! Запретил ввязываться! — Успокойся, — Себестьян подошёл ближе к брату, что все ещё не мог справиться с шнурком: в процессе своей злости не развязал, а сделал узел. — Кто и что запретил? — Отец, — Сиэль опустил руки, позволяя брату помочь. — Отец запретил ввязываться в поиски того, кто ранил тебя. — Я с ним согласен, — без раздумий ответил альфа, избавившись от узла. — Отец их попросту уничтожит. И я говорю не в переносном смысле. Ты не должен такое видеть. — Да их мало уничтожить! — В любом случае, — прервал все возмущения, поймав злой взгляд младшего брата и придавив своим, в котором отражалась холодная Луна. — Тебе не позволят видеть ужасы, пока не станешь взрослее. Достаточно и того, что ты пережил в двенадцать. — Какие ужасы? — Сиэль насупился. — Я просто самолично хочу придушить того, кто причинил тебе вред. — С ним, и со всеми другими, разберутся. У меня эти отморозки не вызывают ничего, кроме жалости. В отличии от них, я знаю, что с ними произойдет после того, как один пырнул меня ножом. Сами же себе вырыли могилу. — Но одно дело знать, — проворчал Сиэль, вздохнув. «Вот чего они меня так оберегают? Самое страшное я уже видел и испытал». — Братишка, — сдержав тяжелый вздох, Себастьян выпрямился, а после притянул к себе омежку, приобняв за плечи и зарывшись пальцами свободной руки в сизые волосы, — твои обиды и ворчания напрасны. Ну вот зачем тебе видеть страдания взрослых людей? Что это даст? Удовлетворение? — Да, — не особо задумываясь, выпалил Сиэль. — Глупый ты еще ребенок, — все же не сдержал вздоха парень, уткнувшись носом в макушку. Однако вскоре отстранился, решив не испытывать судьбу и сильно не нежничать, и перевел тему: — В холодильнике осталось жаренное тофу с овощами и персиковый пирог. Пойдем поедим? — Ты идешь лежать, — сразу стал строг омега. — А я все принесу. — Я только что помогал тебе со шнурками, практически сидя на корточках, — закатил глаза, чувствуя прилив чрезмерной заботы. — А теперь, думаешь, до кухни не доберусь? — Вот, хватит физических нагрузок на сегодня, — Сиэль взял брата за руку. — Идем, тебе надо лечь. И потянул так, что приходилось поспевать, словно в кровать стоило вернуться сию же секунду, да без лишних разговоров. Себастьян старался особо не зацикливаться на боли в подреберье и позволял себя тянуть в сторону спальни. Вот только стояла она на платформе. Эту «ступеньку» следовало еще преодолеть. А Сиэль так и не привык к ней. Так и получилось, что он споткнулся, падая в объятья кровати, и утянул альфу за собой. Тот не успел ничего понять, как оказался лежащим прямо на омеге. В самой, что ни на есть, двусмысленной позе! Сиэль покраснел от смущения, и виновато улыбнулся. — Прости. Я случайно. И что бы не сказал, но эта неуклюжесть совсем его не оправдывала. Он же наверняка причинил боль брату! Себастьян же на боль не обратил внимание. Какие там неприятные ощущения, когда есть вещь поважнее — он придавил собой любимого омежку, из-за которого вот уже несколько месяцев страдает. Чертовы чувства, вожделение… — Нормально, — тихо промолвил, а в глазах, не сдержанно, загорелось Солнце. Верный признак сильного возбуждения (не важно, из-за радости или естественного желания). — Почему Солнце? — засмотрелся Сиэль и не знал, как связать появившуюся планету со сложившейся ситуацией. От поставленного вопроса Себастьян вздрогнул и поспешил закрыть глаза. А уж после приподнялся на руках, пока окончательно не поднялся. — Я есть хочу, — перевёл специально тему, потирая шею, — ты мне принесёшь или я сам пойду? — Конечно, — быстро подорвался Сиэль. — Я принесу тебе сейчас. Именно возможность остаться в одиночестве, этого Себастьян все никак не мог дождаться. А когда получил — вздохнул с облегчением. «Как же близко было, мать его… Такими темпами я его изнасилую. Как пить дать изнасилую…»

***

Сиэль застрял на кухне минут на десять-пятнадцать, и решил устроить брату самый вкусный ужин. К основному сделал ещё и фруктовый салат, состоящий из яблока, персика, банана и винограда. А также добавил сливок и сверху красиво устроил розочку из клубники. — Теперь ясно, что ты делал на кухне так долго, — усмехнулся Себастьян, заталкивая переживания куда поглубже. И слава Богам он успел избавиться от эрекции вовремя, вспомнив о не самом приятном. — Решил, что ты совсем не будешь против чего-нибудь вкусного, — Сиэль поставил столик для ноутбука, который использовал сейчас в качестве подноса, на колени старшему, а затем и тарелки. — Но тут только для одного человека. Ты не хочешь есть? — Нет, — слегка смутился омега, качая головой, — я перекусил фастфудом. — Опять? — взяв ложку в руку, Себастьян стал размешивать фруктовый салат, не жалея созданную красоту. — Черт, мог бы мне какую-нибудь вкусненькую дрянь купить. — Куплю! Раз не одобряют родители, Сиэль, конечно же, ожидал того же и от старшего брата. И зря переживал. Видно, что в Себастьяне все ещё живёт та часть, которая любит вкусное, но неполезное. Как ребенок. — Можно заказать пиццу. Устроим вечер кино? — М-м, хорошо, — после тихого мычания ответил согласием. — Если вечером ты никуда не собираешься уходить, то можно. — Папа разрешил переночевать у тебя. — Это не удивительно. Вторая неделя пошла, а ты прописался у меня, — ответил после того, как прожевал. — Но я спрашивал о твоих делах, возможно планировал с кем-то встречу или что-то вроде того. — Если бы планировал, то не предлагал бы тебе время провести вместе, — заметил Сиэль, ухмыльнувшись. — Ну, мало ли. Признаваться альфа не хотел, но проводить вечерок за просмотром кино с купленной неполезной вкуснятиной, он не хотел. Помнил прошлый опыт, случившийся буквально три дня назад. Тогда они сидели за просмотром телевизора, устроившись на диванчике. Уставший Сиэль спокойно заснул рядом, устроив голову на его груди. В тот вечер Себастьян не удержался и второй раз попробовал на вкус нежные губки. И все бы ничего, но Сиэль, во сне, осторожно приоткрыл рот и сделал слабый ответ, коснувшись своим язычком губ альфы… А после Себастьян позорно дрочил в ванной комнате. Сейчас картина может повториться. Перспектива совсем не радужная. Даже печальная, если можно так выразиться… «А если Сиэль проснется? А если он застанет картину эрекции?» Аппетит резко сократился после нерадужных мыслей. И тем не менее, он съел все, особое внимание уделив фруктовому салату. Сиэль не мог нарадоваться, что его десерт пришелся по душе. И пока брат доедал, он решил заказать доставку пиццы и бургеров в придачу.

***

Перед тем, как устроить для себя мини-кинотеатр — с плазмой, что занимала в гостиной довольно большое пространство на стене, вполне подходило название, не говоря уже о шикарных колонках, погружающих в атмосферу — Себастьян пару минут настраивал себя. Так, чтобы не повторить недавней прошлой ошибки. — Какой фильм посмотрим? — Сиэль щелкал пультом по списку фильмов на проигрывателе. Он уже устроил полную готовность в комнате, оставался только выбор кино. — Как насчёт классики? В голове у альфы словно щелкнуло, как выключатель, и вдруг захотелось увидеть что-то незабываемое и ностальгическое. А что именно, пришло мыслью уже через минуту: — Как насчёт фильма о Клинт Иствуде? — Не смотрел, — Сиэль задумался. — Давай тогда. — Шестидесятые года, — вооружившись ножом, Себастьян стал разрезать пиццу по маленьким кусочкам. Продлят удовольствие.— Бессмертный фильм. Тебе должно понравиться. — Поверю на слово, — Сиэль тепло улыбнулся, находя в списке нужный фильм. Начало оказалось вполне неплохим, проходящим в уютном молчании. Что один, что второй, увлеклись просмотром, да заказанной едой. Волнение альфы отступило окончательно уже к середине, фильм его буквально затянул. Они оба оказались увлечены процессом, поэтому достаточно много стали уплетать. А в какой-то момент Сиэль, повернувшись, заметил, что у старшего на щеке соус. — Ты испачкался. И рука сама потянулась стереть. Одно лишь касание… один чёртов заботливый жест — и вся расслабленность исчезла. Вновь напряжение, лёгкое волнение и отголосок страха из-за трудности себя контролировать. — Это естественно, — проговорил, удивительно спокойно, и мягко отстранил от себя руку омеги. Остатки соуса вытер тыльной стороной руки. — А у меня нет на лице ничего? — Сиэль улыбнулся, перехватив теплую ладонь брата. — Почему ты всегда такой теплый? «Да не провоцируй меня, мелкий чертёнок!» — в отчаянии прорычал внутренний голос альфы. — То, что было, ты уже давно слизал. Что же касается тепла, тут ты как змея — хладнокровная. — Тогда согрей меня. Сиэль играл, не придавая значения тому, что делает. Он просто нырнул к брату в объятия. Перед тем, как осторожно приобнять, альфа несколько раз сжимал и разжимал кулаки, очень сильно желая что-нибудь ударить. Тогда возможно, что боль притупит вспыхнувшее желание. Его глупый братец даже не осознавал, как возбуждающе прозвучала фраза. И как сильно захотелось повалить на диван, нависнув сверху, и заласкать до потери сознания… — Братец? — Ммм? — подал голос омежка. — У тебя есть парень? Совсем не к такому разговору Себастьян хотел прийти, но выбора не осталось, другие мысли не посетили, пока чувствовал тепло чужого тела и лёгкое поглаживание. — Хм? — Сиэль поднял удивленный взгляд. — Нет. У меня нет парня. — Почему? — Просто никто не нравится, — пожал плечами, вновь устраивая голову на груди. Та часть альфы, что отвечала за чувство собственника, оказалась вполне довольной услышанным. С другой же стороны, все могло бы стать куда проще, будь у Сиэля свой альфа, которому он отдавал бы всю свою заботу, тепло, ласку, любовь. И черт с ней, с дикой ревностью, Себастьян перебесился бы. Уж это пережить куда легче, чем постоянное желание опорочить братишку. — А у тебя есть омега? «Рай считается моим омегой?» — спросил у себя же мысленно, покусывать внутреннюю сторону нижней губы. — «Нет, вряд ли это можно так назвать. Секс-друзья. У нас свободные отношения. В данный момент он может трахаться с кем угодно. И этому ублюдку чертовски везёт, если дело обстоит именно так», — на последней мысли Себастьян едва не вздохнул. Брат бы неправильно понял. — Нет. У меня нет омеги. — Почему? — удивлённо произнес Сиэль. Вот уж кого сложно представить свободным, так это Себастьяна. Он слишком хорош, чтобы быть одному. — Потому что… хм, — после недолгой паузы, Себастьян вдруг усмехнулся, совсем не весело, и решил сказать правду, — я люблю одного омежку. Безответно. — Как же так?! — Сиэль посмотрел на него с наивным непониманием. — Ну, вот так. Бывает, что человек любит другого безответно. И с этим ничего не поделаешь. — А он сам тебе сказал, что не любит? — Сиэль насупился. Ему хотелось придушить того, кто делает его брату плохо. Знать бы только ему всю правду… — Не совсем, — слегка откинув голову назад, Себастьян полностью сосредоточился на разговоре, беспокоясь, что может выдать слишком много правды. Раз уж начал признаваться, то так, чтобы омежка был в курсе, но не догадался, что речь идет о нем. — Видишь ли, он не совсем взрослый. И шестнадцати лет нет. Я просто не могу ему признаться. — Но ты же не в постель его тащишь? А вспомни Клода. До сих пор с Алоисом встречается, а он меня всего на год старше. И ничего. — Алоис испытывал симпатию к Клоду и хотел, чтобы тот обратил на него внимание. Мой же случай иной. Этот омежка не видит во мне альфу. — Этого быть не может! Ты же альфа всем альфам! — Не для всех, — невеселая усмешка так и не покидала губ, а взгляд парень продолжал держать на потолке. — Если бы мы не были братьями, я бы на тебя запал. «Держи. Себя. В руках!» — по слогам процедило внутреннее «я». А вот сдержаться и не дернуться альфа не смог. И это явно оказалось заметным. — Вот! — Сиэль воспринял это по-своему. — Тебе же приятно слышать, что омегам ты нравишься. — Мне не нужны все, — заговорил тише, беспокоясь, что выдаст себя, если станет говорить, как есть, размеренным тоном. — Мне нужен «он». — Я думаю, что он тебя тоже таким воспринимает, — решил подбодрить улыбкой омежка. — Признайся ему. — Позже. Как только подрастет. — Ловлю на слове. Я хочу, чтобы ты был счастлив.