В твоих глазах отражаются планеты

Несколько месяцев спокойствия и гармонии. Именно то, что так не хватало молодой влюбленной паре. Летние каникулы и вовсе прошли на ура. Теперь уже не с родителями, Себастьян сам мог путешествовать по странам, захватив с собой возлюбленного. Перед тем, как отпускать, родители провели огромное количество бесед что с одним ребенком, что со вторым. Особенно тема касалась половых отношений. Один слушал со стыдом, желая сквозь землю провалиться, второй же внимал и тут же убеждал, что не собирается совращать, пока не стукнет шестнадцать. А уж там, запрещай-не запрещай, Себастьян испробует интимную связь с Сиэлем. Поласкает так точно. На всякий случай, втихаря, он получил небольшую коробочку с презервативами от отца, который с наигранным строгим видом решил уточнить: — Помнишь, как ими пользоваться? — Нет, папуля, не помню. Не серчай, если вдруг внука незапланированного получите. На что Винсент ухмыльнулся и ответил: — Не посмотрю, что ты мой сын. Прибью, как альфу Сиэля. Шутки шутками, а принять к сведению стоило. Если они и решатся, то секс должен стать безопасным. Но и с незапланированным ребенком выход, конечно же, найдется. Уж вчетвером они смогут поставить малыша на ноги. Нынче омеги и в тринадцать вполне спокойно могут родить. Сиэль тогда высказал, что о них, альфах, думает. Не планировал он становиться родителем так рано. Позже, в исключительной форме, и своему альфе сказал, что сделает с ним, если в будущем тот забудет вытащить. И вот, совсем уже скоро, настал момент вседозволенности для Себастьяна. Буквально три дня назад они всей семьей, а после и с друзьями, отметили шестнадцатилетие Сиэля. Себастьян решил серьёзно поговорить (на деле же спросить, согласен ли Сиэль зайти чуть дальше), и начал совершенно неожиданно, когда они лежали на диване, укрытые мягким теплым пледом, и смотрели телевизор: — Радость моя? — М? — Сиэль даже не повернул голову, но уши навострил. — У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Вернее, сможешь, но своим отказом меня расстроишь. И слегка доведешь. — До чего доведу? — Я давал слово, что не трону тебя, пока не исполниться шестнадцать, — начал объяснять Себастьян, погладив по волосам. — Но недавно прошел твой день рождения и… — И ты хочешь секса? — понял намек. По сути, Сиэль не был против ласк. Но вот на счет проникновения — оставался легкий страх. — Нет, настаивать доходить до конца, я не буду. Но по крайней мере петтинг. Возможность увидеть тебя обнаженным, поласкать, и много других прелестей, таких как совместное принятие ванны… «Звучит не так уж и плохо», — про себя подумал омега и вскоре кивнул. — Можно попробовать. Готовый расписать еще парочку заманчивых предложений, что вот уже не первый месяц рождались в голове, Себастьян едва не упустил момент с согласием. Вовремя прикрыл рот, чтобы не ляпнуть лишнего, а после притянул к себе любимую радость и поцеловал благодарно в щечку, сочно и звонко. — Только досмотрим кино, — с улыбкой поставил своё условие Сиэль. — Я и не настаиваю сейчас, — радостно ответил Себастьян. — Позже, так позже. Сиэль пододвинулся ближе, возвращая внимание на экран. Но как бы оба не пытались вновь расслабиться и продолжить просмотр, волнение — такая вещь, что будет долго сидеть в груди. Даже Себастьян, имеющий опыт, чувствовал себя, как в свои пятнадцать. Что уж говорить про омегу, который с альфами максимум целовался… Стоило фильму закончиться — и чувство волнения усилилось. — Пойдем в спальню? — с улыбкой заговорил Себастьян, первым поднимаясь, а после протянул руки вперед, для возможности омежке ухватиться и подняться с помощью. — Не хочешь терять время даром, да? — Могу предложить танец, — поиграл бровями, одну руку закидывая себе на плечо, а вторую держа в своей, и, приобняв за талию, сделал пробный круг. — Оппа! Целый вальс протанцуем до спальни. — Мы же сшибем тут все! — захихикал омежка. — Как грубо, — сделал обидчивый «бантик» губами. — Я хорошо вальсирую. К тому же, здесь достаточно пространства, да и мебели не так много. — А я вот не очень, — напомнил Сиэль. Наглядный пример Себастьян начал показывать в ту же секунду, и сразу на практике. Братишке оставалось только следовать за ним, как принимающему. И таким темпом, под смешки и четкую фразу альфы: «раз-два-три», они в самом деле добрались до спальни. — И-и-и, конечная! — вдруг объявил альфа, отпуская Сиэля прямо на постель. А сам приложил руку к груди и сделал поклон. — Браво! — крикнул Сиэль, хлопая в ладоши. Веселье довольно быстро согнало волнение прочь. — Спасибо, спасибо, — благодарно кланялся всем «зрителям» с одной и с другой стороны. — Теперь мне полагается награда. — Иди сюда, поблагодарю. Намекал омега, пока что, на простой поцелуй. А дальше как ляжет карта. И ручной альфенок (львенок) оказался в его руках, с удовольствием забираясь на постель. Руки Сиэля оказались на его плечах, слегка наклоняя к себе, чтобы иметь возможность коснуться губ в легком поцелуе. В легком, потому что надеялся, что братик обязательно перехватит инициативу и заставит плавиться от удовольствия в своих руках. Но нет. Никаких признаков перехвата. Сплошь пассивность. Отвечал на поцелуй, но так осторожно, без настаивания, без жара и без страсти. Такой поворот Сиэля не устроил, и он сам, на инстинктах, стал надавливать, чтоб любимый показал, как может свести с ума одним лишь поцелуем. — М, — с довольным мычанием Себастьян отстранился, облизнув свои губы, и поймал взгляд синих потемневших глаз. А в своих, наверняка, полыхало Солнце. — Ты хочешь больше? — А для чего мы сюда пришли? — задал риторический вопрос, шумно выдохнув. — Растянуть удовольствие? — в вопросительной форме изрёк, тут же усмехнувшись, и на локтях сделал опору. — Сначала нежно и неторопливо, но постепенно добавлять по капельке страсти. Вновь наклонившись ближе к лицу, Себастьян обхватил нижнюю губу омежки своими губами, пососал и отпустил. — Это же так долго… — Что в этом плохого? — Это слишком долго, — протянул омега вновь ту же фразу. В его понимании секс — это быстро. Без лишних прелюдий. Просто взял и сделал. — Радость моя, но так удовольствие продлится надолго. И мы не экзамен с тобой сдаём, чтобы поскорее отстреляться и кончить смело, — приводя пример, Себастьян вдруг усмехнулся, а после отпустил взгляд на вздымающуюся грудь омежки. — Я могу довести тебя до оргазма за пять минут, а после отпустить. А могу растянуть удовольствие на целый час и ты получишь незабываемые чувства. — Это будет сложно выдержать, — стал прикидывать Сиэль. У него не было опыта, из-за чего и появлялся легкий страх, заставляющий закончить побыстрее. — Давай попробуем. С этими словами Себастьян завлек в поцелуй. И в этот раз сам вел, закидывая ручки омеги себе за шею, а свои собственные устроил на боках, поглаживая соблазнительные изгибы до самих бёдер. Сиэль не вырывался. Несмотря на страх, он все равно желал попробовать новый уровень отношений. Себастьяну, правда, придется самому вести, иначе же Сиэль передумает и возжелает все закончить быстрее, что может привести к отсутствию должного удовольствия. Постепенно он начинал забывать о своем волнении, внутри него просыпалось что-то неведанное ранее, желание, какого он не знал, когда с каждой минутой продолжительного поцелуя и с ненастойчивой лаской, хотелось ощутить удовольствие все сильнее и сильнее. Ниже живота распространялся жар и выделялось немного смазки. — Давай избавим тебя от одежды, — после долгого поцелуя, прервавшись, тихо проговорил Себастьян, и начал, как ни странно, с собственной футболки. Сиэль только кивнул, послушно приподнимаясь, чтобы ему помогли. В какой-то момент он понял, что руки дрожат, и сам точно не справится с поставленной задачей. Себастьян накрыл его дрожащие руки своими. — Успокойся. Ничего страшного не произойдет. Я ведь люблю тебя. — Я знаю, но все равно немного страшно. Успокаивающий поцелуй в обе руки имел волшебный эффект — дрожь смело в одно мгновение. А в следующую минуту Себастьян самостоятельно избавлял своего прекрасного омегу от одежды — к дикому стыду последнего. Когда ушки у того окончательно раскраснелись, альфа притянул его к себе и с умилением поцеловал. Сиэль ответил на поцелуй. Он отвлекал от смущения. Они же уже целовались, это для него естественно, а значит, неплохо было добавить этой естественности и более глубокое русло. Но вот, все изменилось, стоило Себастьяну сменить ход и перекинуть поцелуи с губ на разные участки тела. Начал с шеи, предполагая, что на ней должно быть слабое место. И не прогадал. Стоило ощутить более сильную хватку, сорванный первый стон с губ и дрожь, альфа понял, что двигается в правильном направлении, и следующие поцелуи пошли еще ниже. На участках кожи, которой касались теплые губы, оставался невидимый ожог. Тело начинало гореть от ласк и поцелуев. Неопытный омежий организм воспринимал все много острее, чем было бы у более опытного в таких делах парня. — Ну вот, — улыбнулся Себастьян, не скрывая своего вожделения, — а ты хотел все сделать быстро. Я бы тебя ласкал и ласкал. До потери сознания. — А ты всегда дразнишь? — прошептал омега с закрытыми глазами. Ему было стыдно слышать такое. — Не знаю. Не помню уже, — честно призвался альфа и поцеловал в пупок, перед этим осторожно дунув в ямку. — У меня давно не было омеги, с тех пор, как я начал с тобой встречаться. — И надеюсь, что я последний твой омега, — несмотря на жар в теле, голос прозвучал твердо. — Последний, — согласно кивнул и подтянулся на руках, коротко целуя в приоткрытые губы. — Свою радость я ни на кого не променяю. — Да, — омега невольно улыбнулся, — я твоя радость. И больше ничья. После обмена сладко-приторных слов, как и полагается молодым парочкам, они вернулись к прерванному. Вернее сказать, Себастьян начал по новой исследовать соблазнительное тело, имея так много возможностей, как никогда еще до этого. И ему слегка сносило крышу. К шестнадцати годам омега окреп и из утенка, хоть и милого, превратился в прекрасного лебедя. Тело, из немного угловатого, приобрело невероятно гибкие формы: плавные линии талии, стройные ноги. От такого невозможно не сойти с ума. Труднее сдерживаться, чтоб не наделать в процессе глупостей. Страх, граничащий с сильным желанием, Себастьян ощутил от возлюбленного-братика, когда устроился между его ног, дойдя до самой аппетитной части. — Ты чего, радость моя? — Это очень смущает, — сглотнул омежка. — Мы же не дойдем до конца? — Нет, — успокоил самой теплой улыбкой (если такая вообще уместна на его лице, беря во внимание сильнейшую стадию возбуждения), — я только поласкаю. — Х-хорошо. Та самая ласка, о которой сказал Себастьян, настала, но не сразу. Сколько омежка себя готовил, а возлюбленный старший братик лишь целовал его ноги: от бедер до самых ступней, чем смущал, пожалуй, еще сильнее, чем если бы взять в рот член. Последнее случилось довольно неожиданно. В какой-то момент Себастьян отпустил ступню и, обхватив руками за талию, прижался губами к сочащейся головке. Сиэль издал довольно громкий стон-писк, но дернуться от неожиданности ему не позволили сильные руки. — Тише, — усмехнулся альфа, облизнувшись, — хороший мой. Ты такой чувствительный, что просто до мурашек пробирает. Знал бы ты, как я тебя хочу. — Очень сильно хочешь? — нерешительно спросил омежка. Если его альфе совсем невмоготу, то, возможно, Сиэль решится на большее. — Сильно, — не стал скрывать, поцеловав в пупок, — но я не зайду далеко. Ты мне поможешь получить разрядку по-иному. — К-как? — Сиэль попробовал приподняться на локтях, но у него ничего не вышло. — Потом скажу и покажу. И никаких слов возражений Себастьян не услышал. По той простой причине, что Сиэль не мог ничего говорить, как только ощутил жар и влажность рта на своей плоти. Самая откровенная ласка за всю его жизнь. И пожалуй, что-то похожее ему лишь снилось. То, что по ощущениям все равно не сравнить. Горячо... мокро... — Хорошо!..  — простонал, откидывая голову назад. — Себастьян!.. Нет ничего прекраснее, чем услышать слова (звуки) подтверждения, одобрение своих действий. Себастьян и сам тихо простонал, начиная работать усерднее. Небольшие размеры позволяли творить с плотью все, что душе угодно. Это и обсасывание, и полизывание, и дуновение. Двух минут не прошло, как он ощутил во рту выпущенное семя. Кое-кто не смог ни сдержаться, ни предупредить. — П-прости, — прошептал Сиэль, когда смог говорить после оргазма. Он и не думал, что это так невероятно. И это ни течка, ни проникновение. Это простой минет! Коротко кивнув, Себастьян, прежде чем начать говорить, проглотил то, что было выпущенно ему в рот. — М… все хорошо, радость моя, — облизнув большой палец, он поймал смущенный взгляд на себе. — Ты был превосходен. Собственный стояк уже ныть начинает. — Тебе ведь тоже надо кончить? — Сиэль окончально покраснел. Он даже не знал, как помочь своему альфе. Были идеи, но только в голове. — Обязательно. До сего момента Себастьян скинул с себя лишь верх. Все то время собственная эрекция не давала покоя и очень сильно давила на лишнюю преграду. А как только он избавился от всей одежды, выдохнул сквозь стиснутые зубы. — Ты можешь меня коснуться и поласкать рукой. Сиэль мог посоревноваться с вареными раками в плане красноты. Он и не думал, что видеть чужой член, да еще такой огромный, будет настолько смущающе. Подтянувшись на руках, голова Себастьяна оказалась на уровне подушек. Тогда же он лег боком, подпирая голову рукой. Член слегка дернулся. — Ну же, поласкай меня. Готовый провалиться сквозь землю от дичайшего стыда, Сиэль неуверенно протянул руку и коснулся головки. Чего только стоило альфе сдержаться и не помочь своему невинному цветочку, дабы действия стали более активными. Но нет. Тот сам должен привыкнуть и, по возможности, втянуться. Сиэль очень осторожно сжимал член, неуверенно проводя ладошкой по стволу. И в какой-то момент ярко представил, как тот окажется внутри. Просто разорвет. — Эй, — тихо позвал Себастьян, отвлекая от жутких мыслей о разрыве и сильнейшей боли, словно чувствуя состояние, — мы не зайдем далеко. А когда придет время, я тебя подготовлю к проникновению. Не бойся. — Верю, — прошептал Сиэль, сосредоточившись на своих действиях. Взяв вторую руку в свою, Себастьян сначала осыпал ее короткими поцелуями, а после взял два пальчика, указательный и средний, в рот, проведя по подушечкам языком. — Не стесняйся и продолжай. Сиэль не смог говорить. В горле встал большой ком, который не позволил ему ответить чем-то колким вроде: «Я и так делаю». Он просто продолжил, добавив в свои действия чуть больше уверенности. И смог наблюдать необычную картину — того, как лицо Себастьяна искажается в удовольствии, и какой взрыв эмоций отражается в его прекрасных необычных глазах. Это было очень необычным явлением. Сиэль невольно засмотрелся, продолжая двигать рукой на инстинктах. И не заметил, как вскоре его притянули вновь к крепкому телу и завладели губами. Наполненный жаром поцелуй посылал мурашки и усиливал возбуждение. Целуя и надрачивая, Сиэль застонал прямо в рот альфе, когда тот тоже начал ласкать его рукой. Для невинного омежки это было все очень странно и невероятно приятно. Новые ощущения сравнить было абсолютно не с чем, а значит и заменить. Совместный оргазм стал незабываемым. Усиливая контакт, не останавливаясь ни на секунду, они доводили друг друга до кульминации, с новой, не испытываемой еще вместе, страстью и жаром. Себастьян продолжал целовать своего омежку даже после выпущенной струи. Испивал его стоны и скуление от удовольствия. — Необыкновенно, — прошептал Сиэль, когда они отошли от оргазма. Он лежал, прижимаясь к обнаженной груди своего альфы. — Вот ты и повзрослел, — растянул губы в ленивой и безумно довольной улыбке, носом зарывшись в слегка влажные волосы. — Не совсем, — слабо улыбнулся. — Я все ещё девственник. — На половинку. — Когда дойдем до конца, тогда и повзрослею? — Да я ведь не серьёзно, — погладив по затылку, Себастьян свободную руку закинул за голову. — Взрослым ты станешь, когда стукнет восемнадцать. — До восемнадцати я точно уже лишусь девственности. Тебе будет сложно держаться еще два года. — Я знаю, — согласно кивнул, — и не только я, родители тоже в курсе. Поэтому, нехотя, но одобряют. Отец уж точно. Не берусь говорить за папу, тут уж скорее не идут возмущения благодаря уговорам-убеждениям отца. — Он понимает. И я понимаю, хоть и боюсь. — Чего ты боишься? — Сам не понимаю чего боюсь, — признался омежка, — может, боли? И не стоит в этом обвинять невинного цветочка, ведь он впервые сталкивается с таким понятием, в практике, как половые отношения. А увидев агрегат любимого — невольно начинаешь переживать за свой девственный зад. — Радость моя, ты, возможно, сейчас разозлишься, или тебе просто будет неприятно это услышать, но с девственниками я имел дело. Я знаю, как сделать боль минимальной. Полностью от нее, к сожалею, не избавиться, такое все проходят омежки, но упростить тебе жизнь — вполне. — Я верю и умом понимаю, — ответил омега. — Но все равно боюсь. — Ладно, — не стал больше спорить, лезть и как-то успокаивать Себастьян, садясь ровнее, — доживем до этого момента, там и поговорим. Я в душ. — Давай. Я после тебя. «Боли боится, значит», — уже будучи под теплыми струями воды, думал Себастьян. — «Хорошо, будем подавлять этот страх. Своими ласками я заставлю его самого хотеть большего. И он перестанет бояться».