«...в конце концов, я последний романтик...» *
Тёплым осенним вечером он подсел к ней в кафе в половине седьмого. Они познакомились и у них завязалась непринуждённая беседа.
Одна тема сменялась другой. Так пролетел не один час. Через некоторое время Диме надо было уходить и он резко встал. На прощание Бушуев взмахнул рукой и быстро ретировался, лишь напоследок оглянувшись и слегка улыбнувшись ей уголками губ.
Со временем их воскресные встречи в том самом кафе стали своего рода «ритуалом»: они говорили без умолку, приглядываясь друг к другу между фразами, много ели, много пили. А потом Бушуев провожал её до дома, слегка приобнимая за плечи. Когда подходили к её дому, они всегда подолгу молча стояли возле двери, явно не желая расставаться.
Они были противоположностями.
Совершенно разные, но при этом до невозможности близкие.
«... ворвались в жизнь обычного мужика, перемешали всё в его голове...» *
Она была такая настоящая. Голос громкий, но приятный, на запястьях звенели браслеты. В дни разлуки Дима часто представлял перед собой её лицо: нежные черты, святящийся взгляд, пряди непослушных волос, выбившихся из причёски. Бушуеву особенно нравился её заразительный смех и то, как менялся её голос, когда она произносила его имя.
Её очаровали его глаза: на первый взгляд холодные, словно льды Арктики, цвета бескрайнего океана. Но дело было не только в глазах. Его облик, немного чуждый всему миру, его суете, тревогам, казалось, очаровал её в тот самый первый воскресный вечер. А его глубокий тембр голоса… Она с неимоверным удовольствием растворялась в его голосе.
В один из дней, когда они в очередной раз добрели до ветхого трёхэтажного здания, она пригласила Диму в гости и он согласился.
На балконе её квартиры было на удивление много места. Бушуев стоял у девушки за спиной. Его руки, сильные, властные, обнимали её за талию. Город погрузился в тишину и опустел, как никогда.
— Оставайся.
И он остался.
ослеплённая светом,
я гасну в его парусах **
Бушуев целовал её спину с размеренной неспешностью. От сладкой неги кружилась голова. У них не было сил сдерживаться и как только они освобождались от первой волны страсти, их практически сразу накрывало следующей. Бушуев задавал ритм, в котором их тела отвечали друг другу. Она открыла глаза лишь тогда, когда перестала чувствовать вес его тела. Увидела в Диминых голубых глазах чистое небо, по которому так успела соскучится за несколько недель проливных дождей и гроз.
А Бушуев любил дождь. Солнце всегда казалось ему слишком назойливым, а дождь успокаивал.
Бушуев
любил дождь. И
её. И без лишних вопросов было понятно, что его любовь взаимна.
он надежен как холод
как пламя он несокрушим **
Они прожили вместе долгие годы. Они всё делали по-максимуму: ругались до хрипа, любили друг друга до сдавленных стонов и громких криков. Они создали свой собственный мир, мир для двоих, в котором уютно и тепло, как нигде больше и куда ни место посторонним.
