Ошибки Санджи Блэклега

      Сутенер у местных девочек был просто жуть, да и сами «девочки» как на подбор были как борцы из прорестлинга, но почему-то в полупрозрачных пеньюарах. Именно в таком виде они вернулись с корпоратива из бара, хотел бы Санджи посмотреть на того смельчака, который посмеет задирать хоть одну «девочку» из этой команды убийц медведей голыми руками. Иванков, с его фиолетовыми кудряшками и возмутительным красным боди, осмотрел его критически, сказал, что типаж, конечно, не его — хиленький, да и волос на груди наверняка нет, но он может взять его к себе — для разнообразия ассортимента. Так и сказал. Санджи горячо отказался, но комнату выпросить смог.       Вот именно что комнату, потому что все, что было в ней — это кровать и раковина. Душ для Санджи предполагался общий на первом этаже, мочиться можно и в раковину, а готовить… готовить владельцу такого скворечника не полагалось. Откуда у него деньги на продукты, действительно? Однако Санджи был доволен — он сегодня ночует не на улице. Отдав остатки денег в качестве залога, Санджи клятвенно обещал занести остальное и получил ключ и поцелуй в щеку от Иванкова. Отпирая позже дверь своей комнаты, Санджи увидел, как отворилась дверь квартиры Зоро. Он помахал ему и показал палец верх. Зоро покраснел и засунул голову обратно. Санджи хмыкнул.       Да, парню определенно нужно время, чтобы прийти к принятию нового гейского себя. Всегда пожалуйста, Зоро.       На кровати была простынь и больше ничего. Санджи был неприхотлив, в конце концов до того, как он начал жить с Зеффом, он рос в приюте, где зазевался — остался на всю зиму без одеяла. Потому Санджи завернулся, как гусеница, в простыню прямо в одежде и закрыл глаза. Но темно под веками не стало, стало как-то зелено. А потом желто. А потом сине. Санджи в бешенстве открыл глаза — прямо напротив окна его комнаты, буквально в полуметре на противоположной стене мигала неоновая вывеска «Томная устрица». Цвет снова сменился на зеленый. Санджи пошарил рукой — запустить в нее в комнате было решительно нечем, видимо, прошлый владелец уже выкидал в нее все свои вещи. Санджи зарычал и упал на кровать. Уснул он через час лицом в сомнительной свежести матрасе.       Утро началось с осознания, что комплект одежды у него тоже один и новому взяться неоткуда. Немного побрызгав на себя водой из-под крана и разгладив рубашку прямо на теле, Санджи выдвинулся на поиски работы. Позавтракает с первой получки, видимо. Ничего, он начинает с нуля, а не из глубокой ямы. В коридоре он опять столкнулся с закрывающим свою дверь зеленоволосым соседом. Санджи присвистнул — он был ранней пташкой, ресторанная привычка, а этот что? — Встаешь с первыми лучами солнца? — бросил он, проходя по коридору. Зеленая башка почему-то дернулся и царапнул скважину ключом. — Дела, — буркнул он. — Ну, ну, — Санджи засунул руки в карманы и засвистел. В приметы он не верил.       К обеду уже не есть, а жрать хотелось неимоверно. Он обошел все местные дешевые забегаловки, потому что откуда в этом районе взяться чему-то с ценником выше хотя бы двухсот белли? Поехать в район поприличнее он не мог — денег на билет не было. И даже эти мелкие забегаловки не стремились брать су-шефа самого успешного ресторана столицы на работу — документов не было, дипломов с подтверждением квалификации тоже, светить своим именем из прессы он не пожелал сам. Но этим важнее были документы, чтобы вычислить Санджи, если он обворует кухню. И что он может там украсть? Третьесортный кусок мяса, в котором больше кости?       Желудок у Санджи свело, он прямо ощущал, как тот все плотнее липнет к спине. Еще и этот безумный, соблазнительный запах горелого жирного масла и фритюра — так и есть, киоск с такояки под тентом и пара столиков перед ним. Санджи невольно остановился подышать еще этим чудным горелым маслом, слюна разве что на тротуар не капала. Впервые с девятилетнего возраста он серьезно задумался о мальчишеской афере «Хватай и беги, лопай на ходу, когда поймают, из желудка уже не вытащат». Нет, за один день деградировать до преступника он не намерен! Успеется еще.       Владелец такоячной — гундосый тип с белыми волосами и каким-то вытянутым ртом — поймал его взгляд. — Лучшие такояки на этом углу! Пробуйте. — На этом углу только одна лавка такояки, — заметил Санджи. — Именно, — побежденно опустил нос гундосый тип.       За пару советов по тому, как перестать превращать в угли продукты, Санджи взяли на работу мыть посуду на полставки. Не густо, но Санджи долго дегустировал, делая вид, что нужно распробовать такояки, а деньги дадут в конце смены — будет на что продержаться.       Когда Санджи в сумерках возвращался в каморку, назвать ее домом или хотя бы «своей» у него даже в голове не получалось, то заметил совсем юную рыжую девушку у входа в старую многоэтажку. С суровым лицом «подойдешь — зарежу» она грузила кипы журналов и газет с тротуара в скрипучую, угнанную из магазина тележку. — Мадмуазель, могу я вам помочь, — он услужливо склонился, пытаясь перехватить явно слишком тяжелую для тоненькой девушки связку. — Пошел нахер! — тут же взорвалась она и ударила его по лицу. Санджи был готов признать свои ошибки, удар у девушки оказался такой сильный, что эти газеты были для нее явно раз плюнуть. Он потрогал ссадину на внутренней стороне щеки языком. — Не думай, что я дам стибрить мои журналы! — ярилась девица. — Стибрить? Нет, что вы… я просто хотел оказать посильную помощь такой красивой… — Домогательство до несовершеннолетних уголовно наказуемо, — рыжая девчонка сложила руки на груди, измеряя его презрительным взглядом, в котором читалось: «Извращенец». — Домога… Да как вы могли подумать, прекрасная меллорин, я всего лишь… — И с наркотой своей вали с нашей улицы.       Санджи потерял дар речи, ему просто не давали шанса реабилитироваться. Щека изнутри начала пухнуть от удара. — Оставь его, Нами. Это наш новый жилец, снимает тот клоповник у Ивы.       Санджи резко обернулся, это был зеленая башка. Возвращался так же поздно, как и он, — тоже тяжелый день, да? Санджи с удивлением заметил, что Зоро идет не один, рядом с ним такой же суровый качок с загорелой кожей, но светлыми, стальными волосами. Была в нем какая-то неуловимая схожесть с Зоро. Неизвестный парень просто просканировал Санджи неприязненным взглядом, и что Санджи ему сделал? Тоже решил, что он вздумал ограбить юную девушку? — Ох, спасибо, зеленая башка, не думал, что в этом районе даже чтобы сделать доброе дело, нужны рекомендации, — искренне поблагодарил Санджи. — Башка? Это я слышу от парня с комариной морилкой вместо брови? Выглядит как заболевание, передающееся половым путем, — не остался в долгу Зоро. Санджи цыкнул, он и забыл, что новый сосед вполне заслуженно держит его за шлюху. Обычно Санджи было бы плевать, таблоиды перемывали его и его пассий круглыми сутками, он давно отрастил шкуру. Но почему-то именно сейчас было обидно, он не сдержался. — Тогда тебе чего беспокоиться? С твоей угрюмой рожей тебе заболевания, передающиеся половым путем, никак не грозят.       Зоро даже рот открыл от удивления. Это ему выкатывает парень, еще вчера чуть не переспавший с ним за полторы тысячи белли. Молчаливый дружок Зоро прожег его взглядом. — Я будто за флиртом в зоопарке наблюдаю, — фыркнула рыжая девушка и принялась опять сама загружать журналы в тележку. Зоро и Санджи разом спохватились и бросились помогать ей, поминутно хватаясь за одну и ту же стопку и выдирая ее друг у друга из рук с рыком. Молчаливый друг Зоро критически рассматривал Санджи. — Черт, да они как гири весят, — удивился Зоро. — И ты таскаешь их каждый день, Нами. — А что ты мне предлагаешь? Я не могу оставить их в вашем подъезде, их сопрут через полчаса, а тут половина моих сбережений. У меня нет денег на киоск, чтобы запирать его на ночь, — цыкнула Нами, наконец устало выпрямляясь. Санджи отметил, что девушка очень юна и очень красива, только немного измождена. — Придешь на день рождения Луффи? — говорил о чем-то своем с ней Зоро, пока Санджи намеренно нагло улыбался испепеляющему его непонятно почему взглядом беловолосому дружку. — Что старшеклассница забыла на дне рождении двенадцатилетки? — иронично подняла бровь девушка, а потом широко улыбнулась. — Конечно, приду. А потом она принялась с усилием тащить по не совсем ровной мостовой доверху забитую журналами тележку куда-то в темноту. — И не вздумай ходить за мной! — рявкнула она ринувшемуся было помочь Санджи. — Это Нами, она после школы торгует с лотка газетами и журналами. Помогает матери свести концы с концами, у них совсем туго. Вот и дорожит так каждым журналом, — пояснил Зоро. — Вот оно что, — немного обиженный жестким отказом, протянул Санджи. Впрочем, он быстро воспрял духом. В кармане у него было несколько сотен белли, в желудке с обеда не было ничего, кроме такояки, так что… — Эй, у тебя есть кухня? Как насчет с тебя место, с меня еда? — плевать, что зеленая башка считает его проституткой, хуже готовить он от этого не станет. Зоро еще собственным языком подавится, как вкусно! Но Зоро сурово покачал головой. — Не могу, у меня сегодня дела, — он кивнул своему другу, и они первыми скрылись в темноте неосвещенного подъезда. Санджи отказ немного задел, хотя дело было не в его профессии, а в том, что беловолосого Зоро знает давно и уже обещал ему. Он устало вздохнул, пялясь в опять чертовски звездное небо окраин, и что ему есть, если он даже местных круглосуточных не знает? Похоже, сегодня ему опять светит изысканный ужин в виде стакана воды из-под крана — божественно.       Санджи нехотя поднялся по лестнице на их этаж, да, вряд ли Нами могла хранить журналы у своего друга, таскать такие кипы без лифта еще труднее, чем возить в тележке. Проходя по коридору, он скользнул взглядом по двери зеленой башки, который заперся там с другом, наверное, глушат пиво и смотрят какой-нибудь матч, что еще могут делать два таких типичных качка? Он ринулся было дальше, как что-то дикое и безумное прыгнуло на Санджи из следующей двери, он даже чуть не сел на задницу от удивления. — Эйс, еды!!! — на площадку вывалился невысокий пацан, вроде самый обычный, но вот только лицо его было разрисовано черными полосками, словно он был индеец. Предположение Санджи подтверждали торчащие перья, натыканные прямо в соломенную шляпу, которую пацан нахлобучил себе на голову. Когда пацан двигался быстро, то создавалось впечатление чего-то черномазого и пушистого, перекатывающегося по коридору — довольно жутко. — А если бы вместо меня была милая старушка? — разъярился Санджи, цепко хватая хулигана за ухо. — Пожилая леди умерла бы от инфаркта. — У нас на этаже нет милых старушек! — заверещал пацан, повисая на собственном ухе. И, когда Санджи его отпустил, добавил: — Только старая карга Дадан. Ай-яй-яй-! Это Эйс так говорит, Эйс!       Санджи в очередной раз услышал знакомое имя и смилостивился. — Знаешь Эйса? — Угу, — пацан натирал покрасневшее ухо, но без обиды. — Он должен уже прийти, но никак не идет. А я так есть хочу! — Так ты его младший брат! — хлопнул кулаком о раскрытую ладонь Санджи. — А где ваши родители? — А у нас нету родителей! Мы сами, свои собственные! — гордо надулся паренек. — Мы нормально живем, не стучи на Эйса в опеку, что он не справляется. Я не буду просить есть. — Я и не собир… — начал было Санджи, как вдруг осознал. — Погоди, так ты есть хочешь? А кухня у вас есть? — Угу! Только мы с Эйсом ей не пользуемся. У него все сгорает дотла, а я съедаю все сырым. Эйс мне запретил, когда я проткнул щеку спагеттями! — «Спагетти», — механически поправил Санджи, еда должна быть красивой, вкусной и называться правильно, это в него Зефф вбил еще в детстве. Волнуется ли Зефф? Гоняет, небось, Патти и Карне в три шеи и делает вид, что ему плевать, упрямый старикан… Впрочем, он быстро отогнал от себя муки совести за мальчишеский побег из дома. — Итак, у тебя есть эти самые спагетти и кастрюля?       Пацан радостно быстро-быстро закивал.       Когда снова задержавшийся на смене Эйс (пожары не разгораются по расписанию) открыл дверь их с братом дешевой квартирки, то сильно насторожился. И дело было не в том, что дверь была не заперта — его дуроголовый братец всегда так делал, и дело было не в шуме на кухне, потому что Луффи всегда шумел и ронял вещи. Дело было хуже — в доме вкусно пахло едой. Чем-то горячим и приправленным, свежим и таким соблазнительным, что у Эйса тут же заурчал живот, выдавая его. Если это грабители, он облажался. Хотя какие грабители будут готовить? — Эйс! — из кухни выскочил радостный Луффи, его щеки были перемазаны гуталином для рабочих ботинок Эйса. — А я ем спагетти баланьяза с соусом… как-то там. Я индеец! — Луффи ткнул пальцем в пернатую шляпу. Эйс сузил глаза, как пить дать перья из подушки. — Спагетти — не индейская еда, но Санджи сказал мне заткнуться и жрать, иначе он надерет мне задницу! — Это кто это обещал надрать моему братишке задницу! — рявкнул Эйс, отодвигая Луффи, чтобы ринуться на кухню. — Санджи, я же говорю! — обиженно ухватился за него Луффи. — Он и тебе надерет, если ты не съешь до последней крошки все, что он на тебя приготовил!       Эйс уже почти самовоспламенился, отставил брата, чтобы остался в комнате, и вихрем влетел в кухню. Тут пахло еще вкуснее, а на столе почему-то было чисто — никаких позавчерашних разводов от соуса для пиццы. От плиты к нему повернулся помешивающий в каком-то ковшике кофе Санджи: — Ох, наконец ты явился. Я уж думал, что кормлю чьего-то неизвестного братца-троглодита. Ты вообще в курсе, что Луффи сожрал три упаковки макарон и просил добавки? — Эйс узнал вчерашнего парня с приступом из квартиры Зоро и как тот отказал ему в оказании услуг, Эйса нечасто отшивали, потому он запомнил. — Ты что — готовишь? — Нет, обои клею, что — не заметно? — фыркнул парень с улицы, — Дети должны правильно питаться и не голодать, у него же сейчас кости формируются… — Да знаю, знаю я, что херовый брат, — поморщился Эйс. — Вообще-то — нет, — белобрысый притушил огонь на плите, приподнимая кофе. — Я этого не говорил. Луффи сказал мне, что в одиночку о нем заботишься. Для молодого парня это тяжело, но Луффи тут в сто раз лучше, чем было бы в интернате, поверь мне. Добрым душам, как он, в таких заведениях не место. — Ты сам что ли оттуда? — перед Эйсом вдруг оказалась полная тарелка теплых спагетти с мясной подливкой и какой-то посыпкой, рядом задымилась чашка горячего кофе. — Угу, — белобрысый, как там его? Санджи, отхлебнул из своей чашки. — В той каморке от Ивы-сама нет кухни, потому Луффи любезно разрешил мне воспользоваться вашей, если я приготовлю и на вашу долю. Согласился есть, только когда я показал, что отложил тебе — славный пацан. Только шумный. Вот деньги за мою часть ужина.       Тот извлек из кармана пару сотен белли, Эйс быстро поймал его за руку. — Убери. Прикупишь себе постельное белье. Я же знаю, что в той каморке ничерта нету. Это мы сожгли подушку и одеяло, из них по всему этажу клопы лезли, — увидев, как Санджи передернуло от мысли, что его комната была источником клопов, Эйс заулыбался. Все же из элитных, вон как перекосило от каких-то клопиков, он небось на синтетическом белье никогда не спал — только шелк. Хотя своего парня строит легко, да и из приюта. Парню повезло, что он смог ухватиться за лучшую жизнь хотя бы так, не стоит ему застревать здесь и продавать себя местным уродам. Надеюсь, он скоро сам все поймет и вернется к своему «папику». — И спасибо, думаю, ты помешал Луффи разнести дом без меня, потому сэкономил мне пару тысяч, не то что сотен.       Эйс улыбнулся. Санджи понимающе улыбнулся ему в ответ. Эйс улыбнулся шире. Санджи нервно улыбнулся. Эйс все еще не отпускал его руку, цепко держа запястье. — Ну… как бизнес? — поиграл эта конопатая морда бровями. — Идет помаленьку, — Санджи наконец выкрутил запястье, зло высвобождаясь из хватки. Теперь ему придется врать, насколько он успешная проститутка. Ну блеск. Хотя… быть может, это его звездный час. — Рынок явно нуждается в более качественных услугах, чем были у вас до, — выдал он, вспоминая «девочек» Иванкова. — А то! Местные окама буквально вылечили меня от бисексуальности! Веришь-нет, увидел их — как корова языком слизнула. Хотя, мне кажется, я снова заболеваю… — Эйс игриво потянулся рукой к гостю. — Тебя эта игра откровенно забавляет, да? — бросил безразлично Санджи, буднично делая шаг в сторону. — Ну хоть поиграть-то можно, — надулся Эйс. — Пока мой братишка растет в такой дыре, я явно не имею права тратить деньги на дорогие развлечения.       Санджи хмыкнул, по крайней мере Эйс считает его дорогой проституткой. Какой-никакой, а карьерный рост в глазах местного населения. Подсыпать перца? — Пойду уже, завтра у меня смена восемь часов. Чую, работать буду не покладая рук, хозяин еще запрещает садиться, — обронил как ни в чем не бывало Санджи. И пока Эйс кашлял и пытался не подавиться пастой, добавил: — Передавай привет Луффи. Как-то он там подозрительно затих в комнате. Знаю пацана от силы час, но чую — не к добру.        Санджи легкомысленно махнул рукой: бывай, и эффектно скрылся, оставляя за собой легкий шлейф недосказанности. Они могут смотреть на него свысока, но пусть не обижаются, что тем, кто будет водить всех за нос, будет Санджи Блэкглег.       Стоило ему прикрыть за собой дверь квартиры Эйса и Луффи, как расположенная почти напротив обшарпанная дверь Зоро резко распахнулась. Ее чуть не выбил тот второй загорелый качок, Санджи даже пришлось прижаться спиной к стене, чтобы тот его не зашиб. — Сага, погоди, Сага! — выскочил вслед за ним Зоро, но дружка и след простыл на лестнице. — Ааааа, черт! Дерьмо! Зоро схватился обеими руками за зеленую шевелюру и только потом с удивлением заметил Санджи. — О. — И тебе «о», — кивнул Санджи. Они с минуту помолчали, тупо пялясь друг на друга в коридоре. — Ну, я спать. Первый день на новой подработке, все такое, — первым очнулся Санджи. Зоро молча отодвинулся, давая Санджи пройти вглубь коридора к своей каморке. — На новой подработке… — как зачарованный повторил тот вслед за ним. А потом, когда Санджи уже вставил ключ в замочную скважину, резко рявкнул: — Стой, бровастый, есть вопрос!       Санджи от неожиданности чуть ключ не погнул. Просто не этаж, а воплощение дешевого хоррора со скримерами. Он вздохнул, доброе соседство было для него не пустым звуком, будь он шеф-повар элитного ресторана или «проститутка». Не занятие определяет человека. Потому Санджи устало повернулся к горемычной зеленой башке: — Ну, выкладывай.