НЕ первоапрельская шутка

      Когда это всё началось? Джисон точно не знает. Может тогда, когда Чан привел к ним за столик в столовой, в их безумную компанию, потрясающе красивого парнишку, со словами «принимайте новичка»? Или тогда, когда тот улыбнулся? А может от этого простого «привет всем, я Ли Минхо»? Или вообще тогда, когда тот показал им позже свои навыки в танцах? Может именно после этого Джисон стал восхищаться им? Совсем как Феликс с Хёнджином, что тут же подскочили к пареньку, твердя «ты теперь в нашей команде». Хан запутался и ответить не сможет. Он лишь просто потонул в этом «привет всем, я Ли Минхо» полностью.       Потому что не любить Минхо невозможно. Он такой… невероятный. Красивый настолько, что, кажется, одна только его улыбка может спасти мир от конца света. Талантливый до такой степени, что Джисону даже завидно от того, как тот танцует. Старательный, все время совершенствует свои навыки, отчего взвыть хочется: «ну куда идеальней то?». И такой добрый. Помогает всем и каждому, уча Феликса корейскому, угощая Чонина вкусняшками и давая списать домашку Чанбину. Улыбается всем, выглядя таким нежным, что хочется защитить от всего мира. Джисон просто тихонько умирает.       Каждое воспоминание с этим слишком-идеальным-и-невероятным-Минхо, Хан хранит глубоко в своем сердечке. То, как он, знакомясь с Джисоном, узнал его возраст и сказал с милой улыбочкой: «ты младше меня на два года. Так что я твой хён». То, как он напился на одной их вечеринке, тут же прилипнув к Хану и пьяно выдыхая «Джисони» ему куда-то в область шеи. И, самое любимое, то, как он боялся высоты на канатной дороге и держал крепко Джисона за руку, твердя «мне страшно».       Не удивительно, что спустя какой-то год после их знакомства, Джисон не выдержал и решил признаться своему хёну, что он влюбился в него сильно и бесповоротно. И будь, что будет. Не изобьет он же его, верно? Они ведь друзья. Да и Ли не гомофоб, судя по тому, как он умиленно улыбается, смотря на Хёнджина, целующего Сынмина в его пухлую щечку. Хотя с этих заек невозможно не умиляться. Но да ладно. Главное, что Джисон уверен в положительном результате своего признания.       Сделать он это хотел как-то по-особенному и романтично. В весенний день, когда вокруг все расцветает и птички щебечут над головой, как над какими-то принцессами из «Диснея». Подготовил речь, вызубрил её, и уже даже представил в подробностях, как наконец будет целовать любимого хёна после признания.       Но когда Джисон ловит Минхо возле университета, вся его подготовка испаряется со стремительной скоростью. И Хан теперь стоит перед старшим, как влюбленная девочка. Мнет рукава кофты, кусает губы и молчит добрые пять минут, не решаясь начать говорить. Смотрит вниз и шумно выдыхает. А Ли просто стоит и не понимает, что же от него хочет младший.       — Хён… Я… Ну… В общем… Ты мне нравишься. Очень-очень сильно. Я никогда такого не чувствовал, но… Мне кажется, я даже влюблен в тебя. — наконец говорит Джисон с низко опущенной головой, рассматривая свои кроссовки. Если он не ошибается, то они даже и не его вроде как. Ах да. Точно не его. Похожи на чановские. Черт, ох и отхватит он за то, что надел их по ошибке. Тому ведь и надеть нечего взамен. Но Хан об этом даже не думает. Его волнует лишь эта напряженная пауза, что возникла между ними. Тишина. Минхо молчит.       — Ахах, Джисони, — наконец говорит Ли и треплет парнишку по волосам с улыбкой.       Хан поднимает голову с облегчением, что ему не отказали и даже улыбаются. Но Минхо разворачивается и… уходит. Джисон не понимает. Это определенно не та ситуация, где можно отделаться простым милым жестом по голове и уйти. И Минхо определенно не тот человек, который так поступил бы.       — Хён! — восклицает Джисон, догоняя и хватая за запястье, разворачивает старшего к себе. На этот раз голову он не опускает. А смотрит внимательно в эти оленьи глазки, ища подвох. — Ты не ответил мне. Ты ведь… нравишься мне.       Минхо хлопает длинными ресницами и смотрит на Джисона таким же взглядом, каким тот смотрит на него. Тоже ищет подвох. Не верит.       — Да ладно тебе. Понял я. — говорит Ли и аккуратно вырывает свою руку. Смотрит некоторое время в глаза, а потом… вновь разворачивается, чтобы уйти. Джисону выть хочется. Потому что нет, черт возьми. Не понял Минхо ни черта. Иначе не стал бы так себя вести. Младший ведь его знает.       — Хён! Ты снова не понял! Я говорю, что влюблен в тебя! — восклицает Джисон, пытаясь донести до старшего всю свою искренность.       — Я понял. Джисон, серьезно. Прекрати, не смешно. Не удался немного… твой розыгрыш. — говорит Минхо и выглядит расстроенным. И даже… Обиженным?       — Ты что, не веришь мне?! Считаешь, что это розыгрыш?! — оскорбляется Джисон, чуть ли за сердце не хватаясь.       — Ну да, — вот так спокойно произносит Минхо и пару раз тупо хлопает ресницами. В сериалах к этому действию обязательно добавили бы какой-нибудь милый и смешной звук.       — Да назови мне хоть одну причину, по которой это должен быть розыгрыш и ты не должен мне верить? — в сердцах восклицает Джисон и кусает губу.       — Ну… Сегодня первое апреля…? — неуверенно произносит Минхо, тоже уже ничего не понимая. А Джисона как током прошибает осознание. Черт возьми, точно. Первое апреля же. Как он, дурак такой, мог забыть? Весенний день с птичками, как из «Диснея», чтоб его.       — Упс… — только и выдает после неловкого молчания парень, округлив глазки.       Минхо смотрит на него терпеливо, решив подождать, пока шестеренки в голове младшего встанут на свои места. А затем, чтобы подтвердить свои слова, показывает младшему экран телефона, где на месте даты числится первое апреля 2018 года.       Но Джисон смотрит далеко не на эти циферки.       Внимание его привлекает заставка Минхо. На ней, как это ни странно, сам Джисон. И этот факт так придает сердцу Хана тепло, что он расплывается в счастливой улыбке. А Минхо, осознав, на что пялится парнишка, спохватывается и отключает свой телефон, стремительно краснея. Он не знает что сказать. И как объяснить это младшему. Почему на его заставке не Хёнджин или Феликс, с которыми он вместе танцует. Не любимый всеми Чонин. Или Уджин, с которым он в хороших отношениях. Ну или в крайнем случае не Сынмин, который очень щепетильно относится к Минхо хёну. На заставке именно он, Джисон.       — В общем, первоапрельская шутка не удалась. Пока. — бросает Минхо и спешит ретироваться. Убежать от Джисона, от собственного смущения и от неловкости. Надо же было вот так спалиться. Но Хан догоняет его и резко обнимает со спины, кладя подбородок тому на плечо и довольно улыбаясь, как кот, наевшийся сметаны.       — Хён, понимаю, что вышло очень глупо. Это я, дурак, не учел сегодняшнее число и пошел признаваться. Знал бы, признался бы вчера. Ну или завтра. Это не первоапрельская шутка. Правда. Я вообще забыл про этот глупый день дураков. И признался искренне. От всего сердца. Ты мне очень-очень нравишься, — говорит Хан и чувствует, как напряженное тело Минхо в его руках расслабляется. Верит. Наконец-то.       — С числом ты определенно прогадал, мелкий, — шипит Ли, разворачиваясь и обнимая в ответ.       Джисон хотел бы сделать этот момент романтичным до невозможности. Но всё с первых минут кануло в первоапрельскую лету. Что уж там терять. Поэтому вместо запланированного поцелуя, он смеется. Громко и в голос, утыкаясь Минхо в плечо. И тот смеется тоже, радуясь, что тему про заставку Джисон не поднял. ***       Немногим позже Хан получает от Чана смачный подзатыльник, на что возмущенно раскрывает глаза, так и восклицая одним только взглядом «за что?!». А Бан, весь злой, как чёртик, шипит:       — Зачем ты надел мою обувь?! Мне пришлось идти в студию в розовых домашних тапочках! Это такая первоапрельская шутка, что ли?!       — Да почему у вас всё сводится к этому глупому празднику дураков?! Я случайно! Правда! — возмущается Джисон громко, искренне не понимая, почему все так ждут разводов от него в этот день.       — Ты просто больше всех остальных на дурачка похож. — пожимает плечами Уджин, вызывая у Хёнджина взрыв смеха, который позже подхватывают все остальные. В том числе и Минхо, на что младший обиженно дуется, бурча «предатель».       Но ничего, тем же вечером Хан им мстит. Каждому, кроме Минхо, что откупился от него долгим и нежным поцелуем. Ну и Чонина, потому что тот милашка. Но данная великая вендетта — это уже совсем другая история.